семи, дорога начиналась опять. Обитавший неподалеку старик созвал народ, и
народ перетащил вездеход на волокуше, стребовав за это такие гроши, что у
Бемиша даже исчезли подозрения, что рытвину он устроил сам, чтобы взимать
плату за перевоз. Впоследствии Бемиш узнал, что в этом месте сходились два
района и начальники никак не могли договориться, кому заделывать промоину.
На развалинах Бемиш затосковал так, как никогда в жизни, от невиданной
порчи природы и стройматериалов. Черные ворота на летное поле торчали на
фоне синего неба, одинокие, как триумфальная арка, и были украшены
разнообразными воззваниями к богам и бесам. В стартовых шахтах цвели желтые
и круглые, как глаз совы, озерца. Гигантская эстакада развалилась, столбы и
перекрытия обросли зеленью и цветами, по полотну, предназначенному для
многотонных грузовиков, туда и сюда сновали муравьи.
Ровно половину космодрома покрывал ровный и необыкновенно колючий
кустарник с синенькими цветочками и полуторасантиметровыми шипами, что
придавало космопорту вид леса, окружающего замок спящей красавицы. Увы, при
появлении Бемиша колючки не пропали.
Административное крыло здания космопорта обрывалось на уровне первого
этажа, шахта лифта упиралась прямо в небо. О том, чтобы в нем кто-то жил, и
речи быть не могло, однако Бемиш хорошо помнил имевшуюся в отчетности
компании графу об офисных расходах как раз по высившемуся перед ним зданию.
Что-то жуткое было в этом месте, переставшем быть частью природы и так и не
ставшем частью промышленного мира. "Однако строить здесь будет вдвое
дешевле", - отметил Бемиш.
Солнце уже спешило к полудню, когда Бемиш и Мак-Кормик вышли из здания к
молодой бамбуковой рощице, шумящей на фоне сверкающего нержавейкой ангара. И
Бемиш увидел, что они не одни: сзади за бамбуковой рощей стоял на
растопыренных лапках вертолет, и ветер, поднятый его крыльями, спутал нежную
салатовую травку, облепившую посадочную площадку. Бемиш спустился к
вертолету. Под его брюшком, расстелив салфетку, кушал бутерброд с ветчиной
человек в вытертых джинсах. Бемиш осклабился, узнав Джайлса из "Ай-Си".
Рядом, похлопывая по холке рыжую лошадь в белых чулочках, стоял другой
человек - Киссур.
- Добрый день, - сказал Бемиш, подходя. - Вы вместе прилетели?
- Нет, - сказал Киссур, - я на коне.
И показал вбок, где у опушки крутились еще два всадника: Ханадар Сушеный
Финик и кто-то из слуг.
- От столицы на коне? - обалдел Уэлси.
- У меня Друзья неподалеку, а у друзей частный аэродром, - разъяснил
Киссур.
- Да, умеют у вас строить, - сказал Уэлси, тоже подошедший к вертолету. -
Вгрохали пять миллиардов и даже сена никто не косит. Почему, кстати?
- Привидений боятся, - предположил Бемиш.
- Именно так, - сказал Киссур. - Знаете ли вы, как рождается ведьма?
Никто из землян не был специалистом по зарождению ведьм, и Киссур
объяснил:
- Иногда на перекрестке дорог строят храм или даже обычный дом, а потом
мир меняет хозяев, и о храме забывают, или владелец дома переезжает бог
знает куда. Дом плачет, старится, крыша обрастает травой, и столбы у ворот
покрываются шапкой мха. Вода начинает вырезать на столбе узоры и черты,
ворона вьет на нем свое гнездо. Вечером местные жители, пробираясь мимо
столба, пугаются, думают - это кто-то караулит во тьме. Страх этот
прирастает к столбу, наполняет его черты, проникает в его душу. Из страха и
ветра зарождается душа столба, начинает смотреть на луну, гулять, когда
дождь и слякоть, - так появляется столбовая ведьма.
Киссур ткнул в распахнутые ворота на летное поле и прибавил:
- Кто знает, может, эти столбы тоже бродят по ночам.
Джайлс фыркнул. А Киссур оборотился к Бемишу и спросил:
- Ну что? Дорого все это стоит?
- Это у Мак-Кормика надо спрашивать, - ответил Бемиш, - я не специалист.
Моя область - финансы.
- Эту стройку бросили, чтобы потом дешево ее продать, - сказал
Мак-Кормик. - Строили-строили, а через три года бросили.
- А почему именно через три года? - поинтересовался Киссур.
- Потому что согласно вашему законодательству начинающая компания три
года избавлена от налогов на заработную плату и может импортировать
оборудование с половинной пошлиной, - ответил Бемиш.
- А... - протянул бывший министр. - И кому ее собираются продать?
- Не мне, - заметил Бемиш.
Киссур повернулся и стал глядеть на Джайлса. Представитель компании
"Ай-Си" деланно зевнул.
- Нам, пожалуй, пора, - заявил Джайлс. - Могу подбросить желающих до
столицы. Вездеход забрать не могу.
- А Теренс останется, - сказал Киссур. - Мы поездим вместе на лошади.
Он кивнул одному из своих спутников, и тот спешился. Лошадь подвели
поближе, и Теренс уставился в крупный коричневый глаз. Лошадь жевала
мундштук, и ее бока то поднимались, то опадали. Лошадь смотрела на Бемиша, и
Бемиш смотрел на лошадь.
- Вот это хвост, - сказал Киссур, - а вот это голова, а посередине
водительское сиденье. Чего же вы стоите? Садитесь.
- Мне не нравится, - ответил Бемиш, - что эта штука шевелится раньше, чем
я включил зажигание.
Киссур и слуги его довольно захохотали.
Однако Бемишу все-таки пришлось влезть на коня и пробираться по безумному
лесу, в котором росли релейные мачты, обвитые лианами. Бемиш устал и отбил
себе задницу, и в конце концов чуть не утоп в лужайке, оказавшейся на
поверку болотцем внутри пусковой шахты.
Киссур сказал, что этакой ездой он покалечит коня, и Бемиш сказал, что
хотел бы он посмотреть на Киссура десять лет назад за рулем автомобиля.
Тогда Киссур отослал обоих своих людей с лошадьми, а сам пошел пешком рядом
с Бемишем. Бемиш полюбопытствовал, куда они идут, и Киссур разъяснил, что
будущему владельцу космодрома надо ознакомиться с окрестными деревнями. "В
древности хорошие чиновники всегда являлись в назначенный им округ
инкогнито, чтобы по дороге узнать заботы и беды угнетаемого населения", -
назидательно сказал Киссур. Бемиш хотел возразить, что он не чиновник и не
собирается решать проблемы местного населения, но побоялся перегнуть палку и
промолчал.
К вечеру оба они выбрались с космодрома через дыру в стене и зашагали в
сумерках по красивой, утоптанной в пыль дороге, вившейся мимо тщательно
возделанных огородов и рисовых чек. Оба были необыкновенно грязны. Киссур
свил себе венок из кувшинок и, хохоча, носился по дороге.
- Киссур, - сказал Бемиш, - у меня к тебе просьба.
- Да?
- Космодром выстроен на крестьянской земле, хотя вокруг полно
государственной. Но его выстроили на земле общины, а в возмещение семьям
раздали акции. Я бы мог их купить.
- За сколько?
Бемиш заколебался. Он бы с удовольствием купил их за кувшин рисовой
водки, но следы плетей на плечах Краснова стояли у него перед глазами.
- Эти акции неликвидны, Киссур. Они стоят не больше трех сотен розовых
каждая. Это я готов заплатить.
- А когда ты построишь космодром, каждая будет стоить триста тысяч? На
эту сумму ты надуешь крестьян?
- Они не будут стоить триста тысяч, если я не построю космодрома.
Киссур сел на траву и сделал знак Бемишу сесть рядом. Бемиш сел, и они
молча глядели на крестьянские поля и на заходящее солнце, зацепившееся, как
огромная желтая тыква, за бетонную стену стройки.
- А Шаваш сказал, что ты и не собираешься его строить, - вдруг промолвил
Киссур.
Бемиш вздрогнул.
- Шаваш сказал, - продолжал Киссур, - что ты делаешь деньги на том, что
покупаешь акции компании и потом шантажируешь руководство компании, пока они
не покупают эти акции обратно втридорога, и что у тебя репутация такого
человека - гринмейлера. Это правда?
- Да, - сказал Бемиш.
- Значит, ты собираешься покупать Ассалах?
- Собираюсь.
- А почему ты не покупал других компаний, раньше?
Я хотел их купить. Просто по мере драки цена за акцию возрастала
настолько, что для умного человека купить их было просто глупо. Как тебе,
может быть, сказал Шаваш, две из компаний, чей менеджмент от меня откупился,
разорились.
- Из-за тебя.
- Вольно ж им было назначать несуразную цену.
- И с Ассалахом случится то же самое, да? Цена тебе покажется слишком
высокой, ты продашь акции, а компания разорится?
- Не думаю. Видишь ли, в Ассалах было вгрохано неимоверно много денег, и
несмотря на весь окружающий нас вид, - и тут Бемиш указал широким жестом на
заросли бамбука вдали и остов полукруглого административного центра, похожий
на выеденную арбузную корку, - несмотря на все это, космодром больше чем на
три четверти построен. Если постараться, он может начать принимать первые
корабли буквально через шесть месяцев. Ты слышал, почему он заброшен: чтобы
очень дешево стоить. Кроме того, все слыхали, что вкладывать деньги в такой
рынок, как ваш, - опасно, но не все понимают, что космодромы да еще системы
космической связи - это единственно надежная часть вашей экономики. Это та
штука, от которой вы не откажетесь при любом правительстве, и это та штука,
которая в наименьшей степени зависит от местных коммуникаций, потому что
основные ее доходы прилетают с неба. Ассалах сейчас стоит столько, сколько
две закусочных в центре Торонто, но на самом деле он безумно недооценен.
Поэтому цена акций может подняться в десятки раз, и все равно он останется
неплохим приобретением.
Киссур помолчал.
- А сейчас ты покупаешь акции Ассалаха?
- Да.
- Сколько их у тебя?
- Фондовый Комитет Империи требует регистрировать любую покупку акций
компании, превышающую 5%. У меня их больше, но я прошу, чтобы это осталось
между нами. Я их не регистрировал.
- Как это возможно?
- Номинальными держателями моих пакетов выступают разные компании.
Киссур помолчал и спросил:
- Что такое этот ваш инвестиционный аукцион?
- Пятьдесят один процент акций правительства будет разделен на два пакета
- по 20% и 31%. Как видишь, я могу иметь контрольный пакет даже в том
случае, если на конкурсе мне достанется только 20%.
- Не проще ли предложить стоящую цену на конкурсе?
- Меня не до конца устраивают условия тендера. Они так хитро
сформулированы, что позволяют, например, государству искусственно завысить
цену уже после объявления победителя.
- А если победителем выйдешь не ты и Шаваш продаст компанию другим людям,
- то ты продашь эти акции с многократной прибылью?
- Я куплю Ассалах.
Киссур помолчал. Птицы вспархивали из травы, далеко-далеко в поле мычала
затерявшаяся корова, и над головами землянина и бывшего первого министра
империи катилось круглое, как тыква, солнце.
- А что сделали те приказчики, которых ты разорил?
- Какие приказчики?
- Ну, эти, - Киссур щелкнул пальцами, - главные... генеральные директора.
- Ничего. Они же цивилизованные люди.
- Так вот запомни, Теренс. Я буду тебе помогать. Но если ты сделаешь, как
сказал Шаваш, я тебя пристрелю.
Киссур молча поднялся и пошел вперед по дороге.
***
Ричард Джайлс, представитель компании "Ай-Си", нашел заместителя министра
финансов Шаваша при исполнении церемонии. Шаваш шествовал вокруг нового
здания банка "Адако", неся в руках золотой тазик, в котором плавала на
щепочке зажженная свечка, а за ним, в одинаковых шелковых одеждах, следовало
десятка два детей с такими же свечками в руках.
Вокруг набежало множество любопытных.
Шаваш зашел в само здание, выплеснул воду на мраморный пол и с
подобающими случаю словами вручил тазик президенту нового банка - племяннику
его близкого друга.
Когда через пять минут церемония закончилась, Шаваш удалился в будущий
