Бемиш хотел сказать, что, во-вторых, ему не очень-то хотелось бы
ссориться с Шавашем...
- Но ты выиграешь конкурс!
- Если моя цена будет наилучшей.
Тут Киссур полез в карман и вытащил вдруг, к изумлению Бемиша, небольшую
белую коробочку.
- Это что такое? - спросил Бемиш.
- Плазменная мина, - ответил Киссур, несколько даже обидевшись, что
землянин не видал вблизи столь обыденного изобретения собственной
цивилизации.
- Что?! Зачем?
- Как зачем? Мы положим ее под дверь представителю "Ай-Си", и если он
после этого не уберется с планеты, мы положим эту штуку ему под подушку!
Бемиш оторопел на несколько секунд, а потом сухо сказал:
- Я не буду этого делать.
- Почему? Боишься, что заметут?
- Слушай, Киссур, - спросил землянин, - а правда, что во время вашей
войны ты дрался в поединке, перед строем, с вражескими командирами?
- Ну.
- А почему, сражаясь в поединке, ты не приказывал оруженосцу пристрелить
противника из лука?
- Ты что за чушь несешь? - изумился Киссур. - У меня бы все войско от
такой подлости разбежалось.
- Значит, дело было только в войске?
Киссур потупился. Дело было, конечно, не только в войске.
Бемиш вздохнул:
- Знаешь, Киссур, мы росли в разных мирах, и если бы я был полководцем, я
не стал бы драться в поединке перед строем. Но когда я участвую в
инвестиционном конкурсе, я не стану подкладывать конкуренту мину. Есть
приличия, которые нарушать нельзя.
- Мне всегда казалось, - сказал Киссур, - что когда дело идет о деньгах,
нет никаких приличий.
- На Вее, может, и нет, - сказал Бемиш. - А на Земле есть.
Киссур сунул мину обратно в карман, непринужденно, словно пачку сигарет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой Киссур обличает перед императором чужестранного взяточника, а
Тереке Бемиш получает в подарок роскошную виллу.
Утром следующего дня Киссур отчаянно заскучал. Он позвонил было Бемишу,
но Бемиш где-то носился задрав хвост. Можно было его разыскать, но зачем?
Человек ходит по кабинетам, это шлюху можно трахать вдвоем, а взятку
чиновнику надо давать с глазу на глаз, зачем Бемишу такой свидетель, как
Киссур? Другой человек, Уэлси, сказал, что они завтра едут на космодром.
Киссур побил ни с того ни с сего слугу - ну, собственно, не побил, а так,
толкнул, только слуга налетел на бронзовую вазу и сильно вазой ушибся,
позавтракал гусем и пирожками с маринованной печенкой и пошел в кабак, а
оттуда - к гадалкам. Но проклятые гадалки все знали рожу государева любимца,
и ничего интересного Киссур не услышал.
В конце концов Киссур вернулся домой, разделся и нырнул в огромный,
выложенный нитевидным чахарским мрамором пруд, окруженный цветущими
деревьями и с алтарем в Западной Беседке, нависшей над водой.
Киссур лениво плавал в пруду, когда за резной решеткой вдалеке прошуршала
машина. Хлопнула дверца, загалдели возбужденные голоса, человек из машины,
видимо, стряхнул слуг и затопал по садовой дорожке.
Киссур нырнул. Когда он вынырнул, на мраморной кромке пруда стояли
начищенные до блеска кожаные туфли. Выше начинались превосходно сшитые серые
брюки.
- О'кей, сколько вы хотите?
Киссур поднял голову - перед ним стоял незнакомый землянин с лицом
круглым и красным, как сигнал светофора. Глаза землянина были безумны, и
подбородок воинственно выставлен вперед.
- Сколько вам нужно? - повторил землянин. Киссур неторопливо вылез из
воды и встряхнулся,, как собака. Капли воды с его белокурых волос забрызгали
дорогой костюм землянина. Землянин был заметно шокирован: по старой аломской
привычке Киссур купался голым и не подумал прикрыться лежащим тут же
полотенцем, явно демонстрируя свое презрение к гостю.
- Кто вы такой, - спросил Киссур, - и что с вами стряслось?
- Вы прекрасно знаете, кто я такой!
Киссур, уперев ноги в мраморную кромку пруда, шевелил босыми пальцами.
Красноватое вейское солнце плясало в мокрых волосах Киссура и в каплях воды,
застывших между ложбинок мощных мускулов.
- О'кей. Меня зовут Камински. Пять месяцев назад я купил землю в зоне,
которую мне обещали классифицировать как промышленную. Я стал строить
мусорный завод. Теперь, благодаря вашей жалобе государю, ее классифицировали
как деловую. Если я хочу продолжать иметь эту землю, мне надо заплатить
разницу в цене - двести миллионов. Если я не хочу платить разницы, я могу
забирать свои первые деньги обратно, а землю продадут наново!
- Так при чем здесь я?
- Ханида потребовал миллион и еще триста тысяч, сколько нужно вам?
- Я не торгую своим государством.
Камински расхохотался. Его полное лицо затряслось: с ним, видимо,
начиналась истерика. Он ткнул в Киссура толстый палец.
- Все вейские чиновники продаются. Они продаются по демпинговым ценам. Я
никогда не видел людей, которые хотят продать так много родины за так мало
денег.
Киссур побледнел, и глаза его слегка сузились.
- Такие слова, - сказал Киссур, - не земля в Крестном Логу. За такие
слова ты заплатишь полную цену.
Камински расхохотался и вдруг вытащил черный, крокодильей кожи бумажник.
- Разумеется, - сказал он, - заплачу. По сколько за слово? Десять тысяч
хватит? Только не говорите, пожалуйста, никому, а то, если скажете, что я
плачу деньгами за каждый плевок, ко мне выстроится очередь желающих
плевка....
Одной рукой Киссур сгреб землянина за широкий галстук, а другой заломил
ему руку и дернул на себя. Землянин перекувырнулся в воздухе, описал дугу и
с оглушительным шумом свалился в прудик. Киссур обернулся полотенцем и
направился к дому, видимо не интересуясь, утонет его докучный собеседник или
нет.
***
Всю ночь Бемиш провел за изучением отчетности компании (которая
несомненно была липовой), а весь день - мотаясь по управам.
Три раза он говорил с Землей. Ему сказали, что вечером на близстоличный
космодром прилетит Вернер Мак-Кормик, специалист ЛСВ по индустриальному
строительству.
В три часа Бемиш поехал в "Ди-Джи секьюритиз". Брокерская контора, одна
из лучших в империи, занимала очень небольшое место в очень престижном
районе. Она располагалась в западном крыле дворцового павильона бывшего
Сырного Ведомства. Все эти ведомства были расформированы после отмены
двойного, дублирующего государственный, дворцового аппарата. Бывшие
павильоны дворцовых чиновников были отданы землянам, и маленький домик,
набитый суперсовременной техникой, встретил Бемиша чудным запахом цветов и
мордочкой серебристой лисицы, высунувшейся из-за куста рододендронов.
Брокер, к которому он пришел побеседовать, был толстый молодой человек с
глазами, прыгающими весело, как цифры в окошке счетчика банкнот, и
золотистой нежной кожей. Звали его Александр Краснов.
Краснов увел Бемиша в переговорную, закрыл окно в сад, включил
кондиционер, и они стали говорить об Ассалахе. Слухи о приближающемся
инвестиционном конкурсе немного повысили цену акций Ассалаха. Однако
желающих продать акции было мало. Ассалахские акции можно было по-прежнему
считать неликвидными: спрэд между ценой предложения и спроса достигал
двадцати процентов.
Бемишу чрезвычайно понравилась тонкая аура преуспеяния, разлитая по всему
небольшому офису, отличные автомашины сотрудников и хорошенькие секретарши с
длинными ножками.
Перед прилетом на Вею Теренс Бемиш изрядно изучил состояние и перспективы
различных вейских компаний; он остановил свой выбор на Ассалахе и загодя
приобрел довольно значительный пакет акций; более восьмидесяти процентов
этого пакета были приобретены именно через Краснова. Акции были на
предъявителя, но держателю пакетов акций свыше 5% полагалось этот факт
регистрировать. Сейчас Бемиш владел около 6% Ассалаха, однако афишировать
этот факт не собирался.
Бемиш и Краснов поговорили о своих финансовых делах, а затем молодой
брокер ударился в воспоминания о баснословной дешевизне вейских ценных
бумаг. Бумаги и в самом деле стоили брокерам гроши, и это уже не могло
повториться. По крайней мере, если к власти не придут "знающие путь".
- Это такая маржа была, - рассказывал Краснов, - представляете, за
плетушку рисовой водки продавали акции! Знаете, сколько мне стоили двадцать
семь тысяч акций оссорийской никелевой концесии? Бочку водки для всей
деревни и еще шоколадку "херши"! Знаете, за сколько я их продал? За
четыреста тысяч денаров!
Бемиш усмехнулся:
- А за сколько вы покупали у крестьян ассалахские акции?
Брокер помолчал, размышляя. Потом он сделал нечто неожиданное. Он начал
раздеваться. Он снял с себя пиджак и плоский бордовый галстук, стянул модную
в этом сезоне рубашку с вертикальным воротничком и повернулся спиной к
Бемишу. Бемиш ахнул. Спина Краснова, от позвонков и до копчика, была покрыта
бледными, но заметными еще розовыми рубцами.
Краснов надел рубашку и спокойно пояснил:
- Когда я явился в Ассалах, меня встретил местный чиновник. "Брокер?" -
"Брокер". - "За акциями"? - "За акциями". - "Пойдемте в управу, там я вам
отвешу товар". Мы пошли в управу, он меня посадил на ночь в яму с навозом, а
утром велел выпороть солеными розгами и сказал: "Чтобы больше тебя я в
Ассалахе не видел".
- Господи!
- Кстати, он любезно разъяснил мне свою позицию. Заявил, что народ - это
дитя, которое продает акции за плетушку водки, и что чиновники должны
беспокоиться о его благосостоянии. И что пока он жив, ноги иностранных
шакалов не будет в Ассалахе. Не то чтобы я не мог оценить его любезность.
Меня, знаете ли, никогда не били солеными розгами.
- А судиться за розги вы не стали? - изумился Бемиш.
Но Краснов так поглядел на него, что Бемишу стало ясно, что он сморозил
глупость.
Вернувшись в гостиницу, Бемиш почувствовал, что он проголодался, и забрел
в обеденный зал. Цивилизованными в ресторане были только цены, обозначенные
в межгалактических денарах. Бемиш наугад ткнул в два-три названия. Вскорости
официант принес ему целую плошку дымящегося супа с пельменями, несколько
тарелочек с закусками и нечто, что запоздало напомнило Бемишу любимый
местным населением бифштекс из собачатины.
Бемиш едва покончил с закусками, когда на стул рядом кто-то присел. Бемиш
поднял глаза: перед ним сидел человек среднего роста, со строгими,
прозрачными, как бензин, глазками и с фигурой, о которой местные крестьяне
обычно говорят: "какой-то совсем неумелый бог его лепил". Только лицо его
при ближайшем рассмотрении несколько противоречило общему аляповатому виду и
было жестким, словно скрученным из кусков проволоки.
- Добрый день, господин Бемиш, - сказал человек. - Меня зовут Роберт
Джайлс. Я представляю здесь компанию "Ай-Си", - мы, знаете ли, участвуем в
инвестиционном конкурсе на Ассалахский космодром.
- Какое совпадение, - сказал Бемиш, - и я в нем участвую.
- Но вы не пользуетесь расположением директора компании, господина
Шаваша.
- Это еще не повод для огорчения.
- Я вам советую уехать с этой планеты, пока вас не выкинули с нее,
господин Бемиш.
- А я вам советую убраться из-за этого столика, пока я вас не искупал в
моем супе.
- Поверьте мне, господин Бемиш. Враждебный захват компании - это штучки
для цивилизованного государства. А если вы попытаетесь здесь купить
компанию, директор которой этого не хочет... вы знаете, что у этого
директора есть своя личная тюрьма?
- Я знаю, - сказал Бемиш, - что этот директор в любой момент может быть
смещен государем, в случае если кто-то, стоящий близко к государю, докажет,
что этот директор действует вопреки выгоде компании. Вы слыхали, что
