утро. Темень убьет меня. И пот. Глаза съел пот. Не думать. Все там, в
ране. Осталось мало. Края. Грязь выйдет сама. Вот так. Сколько ее. Задышал
легче. Глубже. Хорошо. Еще грязь. Скопилась. Берт, уже лучше. Расслабься.
Сделай, чтобы он просто спал. Помоги закрыть. Просто сведи руками и держи.
Вот так. Больше ничего. Скоро, Берт. Несколько минут. Несколько минут.
Держи. Не отпуская. Держи. Сейчас. Сейчас. Сейчас. Сей...
Все, Берт.
Можешь убрать руки.
Можешь убрать.
Убери руки.
Ну, что ты. Вот так. Понемногу. Одну. Другую.
Ляг, Берт.
У нас все получилось.
Я тоже лягу.
Мы спасли его, Берт. Слышишь? Мы его вытащили. Он живой. Он дышит. Он
пойдет дальше. Нужно только отдохнуть.
Не знаю, где мы.
Плевать.
Найдемся.
Бернард сторожит.
Невидимы. Да, невидимы.
Скорей бы день.
Господи, как я устала...
ВИТО
- Хорошо, - неторопливо, как и раньше, произнес Томаш. - Тогда скажи,
пожалуйста, какова вероятность того, что на пустом перекрестке в твою
машину втыкается другая, причем в этой другой на заднем сиденьи лежит
человек, которому ты нужен до зареза? И при этом оказывается, что он
владеет информацией, нужной до зареза нам? И, больше того...
- О, черт! - Ноэль рубанул кулаком по воздуху. - Да я тебе то же
самое пытаюсь втолковать, только другими словами!
- Но ведь ты не станешь утверждать, что столкновение это кем-то
подстроено?
- А почему, собственно? Именно подстроено.
- Кем?!
- Этими... Вито, как они называются?
- Сайрами, - подсказал Вито.
- Вот именно. Сайрами. Очаровательное название.
- Ребята, - сказал Томаш, - мне кажется, вы поймали зелененького.
Провериться не желаете?
- Два-ноль, - сказал Ноэль.
- Ну, друг... - Томаш разочарованно пожал плечами. - Если только для
этого...
- Знаешь, Том, - сказал Вито, - хотя наш общий друг и показал тебе
сейчас носик, но: по существу он прав - на мой, конечно, взгляд, - а кроме
того, с тобой трудно разговаривать всерьез - стало трудно. Уж очень
постная у тебя морда после столиц. Так что я предлагаю гол не засчитывать
и считать предположение серьезным.
- Что - насчет сайров?
- Угу.
- Тогда я ничего не понимаю. Ведь это же был кодон, галлюцинация.
Комбинация былых впечатлений...
- А история нашего нового друга Микка тебя не настораживает?
- А какое отношение?.. - начал было Томаш, замолчал - и задумался.
Вито подмигнул Ноэлю, взглядом показал на дверь, и они вышли, оставив
Томаша размышлять. Вряд ли он это заметил.
В большой и пустой гостиной - почти зале, впору устраивать танцы -
развернули два стац-эрма и весь вспомогательный комплекс. Эрмы работали
пока в беспилотном режиме, прочесывая сеть в поисках источников материала
"черного шара". Стас и Вильгельм сидели спина к спине и смотрели, не
мелькнет ли что-нибудь интересное. Прочесывание, по сути, только началось,
ждать настоящих результатов было рано. Кое-что эрмы взяли на заметку,
бледные разноцветные шарики пульсировали над столом проектора. Вот когда
они сведутся в точки, когда между ними пролягут линии - тогда наступит
черед пилотов. А пока... пока нужно запастись терпением.
- Ты знаешь, - сказал Ноэль, - все это, конечно, смешно, но если меня
еще немного подкачать, я взорвусь.
- Слушай, а этот твой приятель... - начал Вито.
- Он мой друг, - перебил Ноэль.
- Друг, - согласился Вито. - Что мы будем с ним делать?
- Что ты имеешь в виду?
- Не ершись. Друг моего друга - мой друг. Дело святое. Вот я и
спрашиваю...
- Куда спешить? - Ноэль помрачнел. - Ты лучше меня знаешь, что такое
Штольц-Гусман. Я сделал ему белый релакс, пусть отдышится. Ведь - просто
напинали по мозгам. Гады. Это, кстати, в ту же копилку. Не зря же нас не
допускают к обвалившимся.
Вито кивнул: не зря. Значит, что-то мы могли бы из них наковырять. Но
что? Он уставился в стену. Красивые здесь стены... и вообще повезло с
домом, мог подвернуться какой-нибудь склад, или подвал, или... странного
для дерева палевого цвета панели, сложный и что-то смутно напоминающий
узор волокон, темных и светлых: острова в бушующем море, безысходные
лабиринты, осенний плющ на скалах...
- Давай-ка, пока он в релаксе, прогоним через него "пьяное эхо", -
предложил Вито.
- Можно попробовать, - согласился Ноэль.
Комната на втором этаже, куда поместили гостей, была невелика и почти
уютна. Хозяева, уезжая, забрали не всю мебель, и сюда удалось насобирать
практически все, что нужно. Микк лежал на широкой кушетке, рядом с ним в
плетеном кресле-качалке сидел Кипрос; девушка спала, свернувшись
калачиком, на коротком диване. Компакт-эрм попискивал на полу, через
маску-дисплей вводя в подкорку Микка бальзамирующие кодоны. Белый релакс
был великолепным средством для лечения психических травм, но медики его не
признавали, и вряд ли только по причине корпоративной неприязни к
Корпусу... впрочем, и эрмеры далеко не все признавали его. В госпитале
Корпуса, например, имели и использовали свою методику...
- Ты бы поспал, Кип, - сказал Ноэль. - Боюсь, что завтра...
- Я думал, - сказал Кипрос. - Я могу рассказать, до чего додумался.
Но только взамен на гарантии, что вы меня не засадите в психушку.
- О психушке нам остается только мечтать, - сказал Вито. - Как о
несбыточном и прекрасном.
- Поговорим, Кип, - сказал Ноэль. - Сейчас мы запустим одну забавную
штучку...
"Пьяное эхо" было развитием знаменитого "детектора лжи", но служило
для других целей. Компьютер выбрасывал слово, требовалось в ответ сказать
другое. Отслеживались степень и характер ассоциативности, вегетативные
реакции, скрытые или подавленные мышечные и глазодвигательные ответы.
Результатом было составление схемы активных полей коры и некоторых
подкорковых зон. В общих чертах это напоминало зондаж информсетей в
поисках источников загрязнения.
Ноэль сменил маску-дисплей Микка на управляющие очки, приладил
наушники и ларингофон. Несколько секунд лицо Микка было ничем не прикрыто.
Вито передернуло: было противно видеть замаслившиеся, чуть прищуренные
глаза в обрамлении погибельно-черных век.
Неразборчиво буркнуло в наушниках, и Микк тотчас отозвался.
- Жизнь, - хрипло сказал он.
Снова буркнуло.
- Холод, - сказал Микк.
- Предупреждаю, парни: все это в порядке бреда, - начал Кипрос. -
Никакой точной информации у меня нет, так - слухи, обрывки... домыслы...
Короче: где-то здесь, в Альбасте, была - а может, и есть до сих пор -
лаборатория по принципиально новым типам биологического оружия.
Абсолютного оружия. Суть которого вот примерно в чем: не убивать солдат
противника, а заставлять их воевать на своей стороне. И даже не то чтобы
воевать... Короче, враг - по нажатии, условно говоря, кнопки, - становится
своим. А свои, естественно - все, как один... В общем, не знаю, как именно
- в деталях - все это должно было выглядеть, но механизм был примерно
такой: крупный - крупнее оспенного - вирус поражает мозговую ткань, сама
болезнь протекает легко, ну, не в этом дело: дело в том, что помимо
репродуктивной программы вирус вводит в клетку - в нейрон - еще и
специальную программу, и по этой программе клетка делится, прорастают в
заданных направлениях аксоны, дендриты - короче, создается дополнительная
нервная сеть. В норме она себя никак не обнаруживает. Но по особому
сигналу - активизируется, практически отключает сознание, человек
становится восприимчив к непривычным для него раздражителям, ультразвуку,
например... в общем, становится неким биороботом, готовым выполнять
скрытно подаваемые команды. Я абсолютно уверен - правда, доказать не могу
- что лет десять назад прошла серия опытов по созданию таких биороботов -
правда, хирургическим путем - и они закончились успешно. Но у военных
возникли трения с НБ. На какое-то время пришлось - ну, не законсервировать
тему, но хотя бы сделать вид. Тогда и перенесли лабораторию сюда. И вот то
ли во время перебазирования, то ли каким-то образом после - произошла
утечка. Я думаю, порядка пяти лет назад. То ли этого не заметили, то ли не
придали значения. А вирус оказался тропным не только к человеческой
мозговой ткани... и вообще - мутировал... вирусы мутируют прекрасно...
Короче: наш город - дома, подвалы, всяческие подземелья, канализация,
свалки, пустыри, я не знаю - в общем, все, что угодно - все это стало
одной огромной генноинженерной лабораторией. В роли скальпеля - тот вирус,
в роли хирурга - случай... Микк принес мне двух десятиногих тараканов,
которые обходятся без кислорода, живут в бензине и жрут стекло. Медленно,
но жрут. В машине, пока мы ехали, он пытался рассказывать о них же - якобы
они под всем городом прорыли ходы и проникают в дома, чтобы... чтобы жрать
людей. А люди ничего не могут сделать, потому что все заражены, у всех в
мозгах дополнительная схема, которая реагирует на этот тараканий запах и
отключает сознание. Или вгоняет человека в шок. Или еще что-нибудь. Я
слышал о желтых крысах, они не прогрызают норы, а способны просачиваться -
буквально - в самые узкие щели. Новых мух видели все: очень деликатные, не
пристают, но всегда держатся поблизости. Или этот мох на газонах... Так
вот: ребята, которые сбацали все это, озабочены теперь, чтобы не полезла
квашня из кадки. Про дополнительную нашу схему они знают на порядок больше
нас. И знают, чем и как воздействовать на нее. И воздействуют. И поэтому
мы почти не замечаем того, что происходит вокруг, и уж совсем - не боимся.
Не общаемся ни с кем за пределами привычного круга. Супер, если бы это был
не ты - хрен бы я мог что-нибудь сказать. Тебе - могу. Это пока сильнее.
Может быть, только пока. Это карантин, ребята, и вместо колючки на столбах
- электроды в мозгах. Причем такие электроды, которые не выдрать. А пока
мы гуляем там, где можно гулять - они размышляют, как бы нас приморить без
особого шума и без вони. Поэтому, парни, давайте прислушаемся сейчас к
себе и скажем: может ли кто-нибудь из нас дать немедленно деру, а если нет
- то почему?
- А где обещанный бред? - спросил Вито.
- До бреда дойдет, - пообещал Кипрос. - Так что? Слабо сбежать?
Куда-нибудь в горы? Ладно, пропустим. Продолжаю: в девяносто седьмом году
в Бразилии проходил длительный эксперимент из серии "земных звездолетов" -
сбалансированная экология и прочее. Тогда впервые применили компьютерную
систему оптимизации флоры: датчики собирали информацию о самочувствии
растений, процессор ее обрабатывал, эффекторы производили необходимые
действия: подкормку, поливку, облучение - в общем, все, что нужно. И
замкнули систему на экипаж - по типу сенситивного управления телерамами:
рама сама выбирает ту программу, которая обеспечивает наилучшее
самочувствие и настроение хозяина. Ну, и там: все нацелено на то, чтобы
экипажу было очень хорошо. Им и было очень хорошо, психологи руками
разводили. Полгода они провели в этом биостате, а через полгода после
выхода все четверо - их там четверо было - перемерли; кто-то из окна
выбросился, кто-то от инфаркта - уже не помню подробностей. Можно не
комментировать, да? Так вот, помимо всех прочих странностей, там была
такая: все они вели дневники. По условному календарю. И у всех в этих
дневниках было не по сто восемьдесят записей, как должно бы быть - по
числу дней - а у кого на три, у кого на пять больше. Причем невозможно
было понять, откуда взялись эти дополнительные дни, и даже четко вычленить
