и мне звонит кто угодно, кроме тех, кому я нужен. И это, похоже, в порядке
вещей.
Потерял Вильденбратена. Не пойму, куда мог деться огромный, ин
квадро, томина девятьсот второго года издания: кожаный переплет, цветные,
переложенные калькой, иллюстрации, бархатная ленточка, золотой обрез...
Печать: "Библиотека коммерции советника Иоганна Милле". Библиотека дедушки
была знаменита, попала даже в энциклопедию. Ничего не осталось. Но,
собственно, чему удивляться?
По каким-то ассоциациям вспомнились "Солдаты Вавилона": "Но стража
Нимрода в проклятую ночь не сдвинулась с мест. Лишь юный один
безбородый..." - и так далее. Солдаты Вавилона окаменели на своих постах,
поскольку их не могли сменить - они не понимали офицеров. У классика -
все. А я докопался - молодой был и упрямый - до той легенды, на которую он
ссылается. Оказывается, после смешения языков ослабевший Вавилон осадили
враги. И солдаты, переставшие понимать офицеров, понимать друг друга -
отбили их, потому что знали каждый свою задачу и свое место на стене...
И позволили разноязыким людям рассеяться по свету.
Вообще с Вавилонской башней масса неясностей. Почему Бог изобретает
такой экзотический способ, чтобы сорвать строительство: ведь хватило бы,
скажем, прямого обращения или небольшого землетрясения? Кроме того, уж
Богу-то известно, что кирпичное строение можно довести метров до трехсот
максимум. Что-то во всем этом есть весьма странное. Для того, чтобы
рассеяться по земле, людям понадобилось построить башню. То есть -
собраться огромным числом на маленьком пятачке. Выбиваться там из сил,
производя тяжелейшую работу. Монотонным, засасывающим, бесконечным трудом
достигать высоких степеней отрешения. Конечно, строители не догадываются,
что именно они делают. И вряд ли до конца понимает сам Нимрод. Но ведь
название Вавилон происходит от Баб-илу, что значит: Врата Бога. А
Чжуан-Цзы писал: "Врата Господни - это несуществование".
Впрочем, сопоставление всяческих высказываний древних и великих может
завести куда угодно.
Однако, слишком уж много Вавилонских башен разбросано в нашей
истории. Создается впечатление, что вся она - всего лишь история
строительства одной огромной башни. Причем сама башня - лишь способ
достичь несуществования.
Правда, иногда мне кажется, что все, окружающее меня сейчас и
окружавшее в прошлом, происходившее и происходящее - это просто очень
громкий шум, непонятно от чего исходящий. Даже не так: я знаю, что знаю,
от чего он исходит, но знание это заперто во мне, и ключ в скважине не
поворачивается до конца.
Может быть, с этим и связана боязнь зеркал?"
НИКА, ИЛИ СТЕЛЛА
Они давно так не работали - по четыре представления в день. Но
зрители шли, и грех было упускать их. Адам пришел в себя, но был еще очень
слаб, горяч и временами заговаривался. Стелла кормила его с ложечки и
придерживала, когда он сидел на горшке. Иппотроп ворчал, что это она во
всем виновата - нужна она, такая, солдатам, когда у них по лагерям молодых
блядешек - как блох; а если бы и сунули раз-другой - не рассыпалась бы,
что, девочка, что ли, в первый, что ли, раз - тогда вон, с серыми
монахами, могла, не орала, а тут - как резать будто ее собрались... Она и
сама знала, что виновата.
Городок по имени Куртц был переполнен людьми. Слились два потока:
селян, приехавших на ярмарку, и беженцев из Кикоя. Лишь на второй день им
удалось найти крышу над головой: хозяин гостиницы "Красный лев" пустил их
в просторную, но абсолютно пустую угловую комнату с двумя узкими
бойницеподобными окнами. За это сверх программы Стелла и Пальмер каждый
вечер бесплатно показывали небольшой номер в гостиничном трактире.
От усталости она стала вглядываться в лица - чего никогда не делала
раньше. Цирковых детей учили презирать публику, и эту науку она освоила не
менее успешно, чем акробатические трюки. Никто из сидевших вокруг не мог
того, что могла она... А теперь - зачем-то смотрела исподтишка и не могла
понять... У публики были лица детей. Счастливых или обиженных, сытых или
полуголодных - но детей. И в трактире сидели бородатые пьяные дети. Они
легко смеялись и ссорились по пустякам. Они были очень слабы и болезненно
доверчивы, хотя казались себе могучими и хитрыми. Она поняла это,
тревожащее ее подспудно уже давно, когда на одно из представлений
заглянули два гернота. Кажется, это были юноша и девушка, хотя судить,
естественно, было трудно. Узор на лбу показывал, что живут они в истинном
обличии первый год. Тем не менее, они выглядели мудрыми добрыми королями в
толпе восторженных малышей. Стелла сама испытала умиление и радость,
вдохнув исходящий от них тончайший аромат - и тут на мгновение вспомнила,
кто она в действительности и зачем находится здесь. Но даже это не
заставило ее отвести жадный взгляд от прекрасных одухотворенных лиц с
глазами, похожими на глаза святых угодников... Потом это прошло, и она с
брезгливым удивлением спрашивала себя, что такого прекрасного можно
рассмотреть в малоподвижных голубоватых масках?..
После этого посещения Иппотроп впал в мрачность, разговаривать не
хотел и работал лишь один номер: борьбу с удавом. Похоже, ему самому
доставляло какое-то извращенное удовольствие выскальзывать из могучих
колец, доводя змея до бешенства. Борьба у них шла всерьез.
Так прошла неделя.
Чужое нервное присутствие внутри не доставляло беспокойств: Стелла
будто бы несла в кулаке неразумную птичку, которую следовало защитить от
котов. Иногда она задерживалась у клетки с горными львами. Наверное, их
следует продать: дрессировщик Бигл пропал где-то в круговерти Кикоя... Но
что-то удерживало ее от быстрых решений.
На восьмой день Адам вышел во двор гостиницы.
Стелла поддерживала его под руку, и он не отстранялся - но просто
потому, что ее прикосновение было ему приятно. Шел пятый час дня,
кончилось второе дневное представление, и впереди ждало вечернее, самое
долгое и тяжелое. По двору сновали какие-то люди, из конюшни слышалось
возбужденное ржание. Пахло горячей кухней и лошадьми. Мальчишки лет
шести-семи деятельно тузили друг дружку у забора. Собаки в
разнообразнейших позах валялись в пыли и чахлой серой траве.
- Мух нет, - сказал вдруг Адам.
- Что? - не поняла Стелла.
- Куда делись мухи? Их же было...
- Не знаю... - удивленно покрутила головой Стелла. Мух действительно
не было.
Неприятное - смычком по ногтю - ощущение возникло и тут же растаяло в
груди. С мухами действительно было что-то связано, из той, бывшей,
ненастоящей жизни. Какое-то предупреждение... или сигнал?
- Надо уезжать, - сказал Адам. - Ехать дальше. Засиделись.
- Да, - сказала Стелла. - Раз ты здоров, то можно ехать. Завтра
чтобы...
- Я не помню - про мух, - в голосе Адама прозвучало отчаяние. - У
меня будто дырка в мозгах, и ветер в дырке... - он посмотрел на Стеллу,
наклонился и заглянул ей в глаза. - Скажи - ты помнишь?
- Что-то помню, - пробормотала Стелла. - Неопасное что-то...
- Повелители мух, - вдруг прошептал страшным шепотом Адам; глаза у
него расширились и стали как у гернота: огромные и блестящие. -
Приближаются Повелители мух...
Странный вибрирующий гул произвели эти слова. Земля слегка качнулась
под ногами и повернулась немного - со всем, что на ней было. И по всему,
что было на земле, прошла мгновенная рябь, и на миг все покрылось
трещинами, и в этих трещинах проступило что-то другое, чего не успел
увидеть глаз и охватить разум - а потом трещины затянулись и все стало,
как было: чересчур яркой, четкой, подробной и законченной картинкой,
раскрашенным картоном, еще пахнущим сырой гуашью...
Если уходить, то немедленно - бросая все, верхами... и тем самым
выдав себя. Или положиться на маскировку - и тогда держаться до конца.
Равновесное положение... Нет - Адам не доскачет. Решено.
- Утром, - повторила она. Адам с тоской смотрел на нее.
ТОУН АЛЕКСАНДР ДЖАЛЛАВ
- Расслабься, Бо, - сказал Джаллав. - Ты не в строю. Ну-ка, расстегни
мундир...
Зоунн сморщился, потом улыбнулся.
- Так уже лучше, - похвалил Джаллав. - Напомню, господа: в этом
кабинете и в этом кругу - на "ты" и без званий.
- Как-то это против того, что... - Зоунн запнулся, - ты говорил на
Круге.
- Круг Кругу рознь, - сказал Джаллав. - Ладно, ближе к делу. Бо, что
это за херня произошла с Ксименом?
- Спонтанное возвращение, - пожал плечами Зоунн. - Теоретически
возможно. Правда, раньше не наблюдалось.
- Вот именно. Притом - через слой.
- Нет, Алек, не через. Вав - ближайший...
- Я оговорился. Через воплощение.
- Ну, мы мало что знаем о природе спонтанных перебросов.
- Ты не находишь, что с Ксименом вообще происходит что-то странное?
- Нахожу. Но пока не могу сказать, что именно.
- Он сейчас в статусе наблюдателя? Кто с ним на связи?
- Топ-Ворош. Ну, ты помнишь - который работал по Препарии.
- Этот седой? Помню. Но, кажется, Тим собирался его вычистить?
- Я передумал, - сказал Ауэбб.
- Ну, и?..
- Он в прежнем облике, - сказал Ауэбб. - Вито Ивонни, эрмер. Весьма
пассивен. Они все пока ведут сбор информации и первичный ее анализ. Боюсь,
что дальше они так и не продвинутся.
- А больше нам там опереться не на кого... - не то спросил, не то
подвел итог Джаллав. - Нужно послать подкрепление Ксимену - и попробовать
реверсировать его самого. Хотя бы частично - чтобы он мог принимать
информацию.
- Это мы уже делаем, - сказал Ауэбб.
- На то, чтобы подготовить группу, уйдет еще часов сто, - сказал
Зоунн.
- А с другими нашими потерявшимися контакт не установлен? - спросил
Джаллав.
- Нет, - сказал Зоунн. Ауэбб молча покачал головой.
- Понятно, - сказал Джаллав.
- В сущности, Ксимен косвенным путем ведет розыск остальных
исчезнувших, - сказал Зоунн. - Мы считаем, что выброс пси-лавверов за
пределы уровня Вав происходит путем усвоения ими особого артефакального
кодона. Ивонни как раз и занят поиском источника этих кодонов. Когда мы
найдем источник, нам будет легче искать наших людей.
- Так давайте ему поможем. Проведем симулирующую операцию...
- Я уже думал об этом. Но, Алек, - Зоунн поднял руку в знаке
"возражения не принимаются", - операция состоится при одном условии: пойду
я.
Повисло молчание.
- Хорошо, - сказал, наконец, Джаллав. - Назначь своего преемника.
Сколько нужно на подготовку?
- Ничего, - сказал Зоунн. - Все уже готово. На Йод меня встретят.
Оттуда пойду на авторежиме.
- Значит, ты уже все подготовил? - покачал головой Джаллав.
- Как вариант. Тим обеспечивает слежение и передачу данных Ксимену.
Если потребуется, за мной отправится Марон.
- Который вытащил Ксимена?
- Да.
- Ну что же, господа сайры... - Джаллав встал. - Успеха вам.
Зоунн не ответил, просто поднялся и вышел из кабинета. Дверь он
открыл левой рукой, а через порог переступил правой ногой. Дверь так и
осталась открытой.
- Тим, - сказал Джаллав. - Ты постарайся, Тим.
Ауэбб кивнул.
Джаллав закрыл за ними дверь, вернулся на свое место и с минуту
сидел, стараясь не думать ни о чем. Потом нажал клавишу интеркома.
- Это тоун. Малигнана ко мне.
Малигнан вошел почти сразу - будто стоял под дверью и ждал. Он был
тонкий и угловатый, будто произошел не от обезьяны, а от кузнечика или
