Разумеется, Кверон не мог знать его истинной роли, но, очевидно, хотел
проследить реакцию того, кто был связан с чудесным посещением Гьюэра.
Камберу оставалось только признать за Целителем-священником дар предвидения.
Не следовало недооценивать Кверона Кайневана.
Сидевший рядом с ним Йорам почти восстановил душевное равновесие. Он
был полностью во власти своей обычной любознательности, готовясь стать
свидетелем деринийского искусства, никогда прежде не виданного. Йорам
подался вперед, недавние страхи уступили место интересу. Он знал цену
"чуду", знал, как обставлял его Камбер, но искушение увидеть все глазами
того, перед кем разыгрывался спектакль, было слишком велико, Йорам никогда
не одобрял склонности отца к авантюрным приемам и, несмотря на неприятие,
всегда любовался совершенством, с которым Камбер ухитрялся делать все.
Йораму сейчас просто не пришло в голову, что если и на этот раз исполнение
безупречно, то, увидев это при помощи Кверона, все признают "чудо" и никто
не усомнится.
Пока отец и сын наблюдали, как Кверон опустился на колени возле Гьюэра
и откинулся на пятки лицом к архиепископам и боком к Камберу. Когда все
стихло, Кверон положил руку Гьюэру на лоб, устанавливая более жесткий
контроль, Дерини становился все более спокойным и сосредоточенным. В
какой-то момент он поднял затуманившийся взор на Джеффрэя, тот кивнул, и
Кверон обратился к Гьюэру.
Мгновение спустя Гьюэр свернулся калачиком, словно во сне, и застонал,
плотнее заворачиваясь в плащ. Кверон сидел неподвижно и молча. Наконец Гьюэр
несмело открыл глаза и огляделся.
Камбер знал, что произойдет дальше. Переведя взгляд в центр комнаты,
куда повернулся Кверон, он увидел, как вихрь светящегося дыма постепенно
приобретает черты неподвижной фигуры в сером плаще с капюшоном.
Неужели он действительно выглядел так? Не удивительно, что сначала
Гьюэр испугался!
Гьюэр перевернулся на другой бок, заморгал, удивленно глядя, как
высокая, окруженная сиянием фигура подплывает ближе. На лице юноши мелькнула
тревога. Гьюэр начал быстро вставать, но застыл, едва приподнявшись, и,
опираясь на локоть, прошептал: "Камбер!"
Видение еще приблизилось, потом остановилось, и капюшон упал с
серебристо-золотистой головы, хорошо знакомой всем присутствующим в зале.
Когда собравшиеся увидели и узнали его лицо, послышался глубокий вздох:
"Ах!"
Ошеломленный, Камбер смотрел на самого себя. Лицо выглядело несколько
моложе того, каким казалось последние несколько лет, и Камбер понял, что,
должно быть, таким видел его Гьюэр.
-- Не бойся.-- сказал его собственный голос. Эти два слова были
произнесены Квероном, но шевелились губы видения, а интонация была точно
Камберовская,-- Я вернулся только на несколько минут, чтобы облегчить твою
печаль и сообщить, что мне легко в моем новом жилище.
Камбер кивнул, захваченный воспоминаниями, и потерял нить происходящего
на несколько секунд.
-- ...Теперь, когда вас нет, действия короля станут
неподконтрольными,-- говорил Гьюэр, когда Камбер вернулся к
действительности.-- Я боюсь его. милорд.
-- Пожалей его, Гьюэр,-- мягко ответил призрак.-- Не бойся его. И
помоги тем, кто остался, продолжить начатое -- Йораму, Рису, моей дочери
Эвайн и моим внукам, когда они подрастут. А Алистер Каллен, который привел
тебя сюда. Он больше всех нуждается в твоей помощи.
-- Отец Каллен?-- Гьюэр удивленно покачал головой, в его голосе
слышалась печаль.-- Но он такой резкий и самоуверенный. Как я помогу ему?
-- Он не такой независимый, как заставляет думать других,-- ответил
призрак со знакомой улыбкой.-- Да, он бывает груб и иногда слишком упрям. Но
ему даже больше моих детей будет недоставать нашей дружбы. Ты поможешь ему,
Гьюэр? Ты будешь служить ему, как служил мне?
Взгляды присутствующих обратились к Гьюэру в ожидании его ответа.
Камбер не мог не преклоняться перед мастерством дерини по имени Кверон,
который сумел вызвать из затуманенного снотворным сознания такое
ослепительно яркое воспоминание и теперь удерживал публику в чарах
волшебства. Когда Гьюэр робко посмотрел на своего гостя, Камбер прикрыл
улыбку рукой.
-- Я правда могу помочь ему?
-- Правда.
-- Служить ему так же, как служил вам?
-- Он более чем достоин этого, Гьюэр, и слишком горд, чтобы просить о
твоей помощи.
Гьюэр сглотнул, и половина слушателей сделала то же за ним.
-- Хорошо, милорд. Я сделаю так. И я не дам умереть памяти о вас,
клянусь!
-- Память обо мне не так важна,-- ответило видение уж слишком
застенчиво. Камбер такого за собой не помнил.-- А вот начатая нами работа--
да. Помоги Алистеру, Гьюэр. Помоги королю. И помни, я всегда буду с тобой,
даже тогда, когда ты меньше всего ждешь этого.
Это точно, подумал Камбер. Верю, что ты продолжишь мою работу.
-- Да, милорд!-- Гьюэр выкатил глаза, понимая, что призрак должен
исчезнуть.-- Нет! Подождите, милорд! Не оставляйте меня сейчас!
Видение остановилось и с сочувствием посмотрело на него.
-- Я не могу остаться, сын мой, и не могу больше приходить к тебе. Да
будет с тобой мир.
В отчаянии посмотрев на призрак, Гьюэр упал на колени и протянул руки
вверх.
-- Тогда благословите меня, милорд. Пожалуйста! Не отказывайте мне в
этом!
Знакомое лицо приобрело выражение торжественности, голова слегка
склонилась, словно раздумывая над просьбой, и потом рука изящно очертила
знак благословения над головой Гьюэра.
-- Benedicat te omnipotens Deus, Pater, et Filius, et Spiritus
Sanctus,-- прошептало видение, начиная таять еще до того, как Гьюэр успел
выдохнуть: "Аминь".
Едва коснувшись вздрагивающей головы, благословляющая рука исчезла из
глаз. Несколько секунд Гьюэр оставался неподвижным, потом открыл глаза и
увидел пустоту.
Когда он вскрикнул и начал было подниматься, Кверон нарушил собственную
неподвижность и легко дотронулся до его плеча. В то же мгновение Гьюэр
замер, а потом снова сел: глаза закрылись, голова бессильно свесилась на
грудь.
Взволнованное "Ох!" пронеслось по рядам зрителей. Кверон откинул голову
и дрожащей рукой устало вытер лоб. Камбер сразу же угадал, что этот
безобидный жест маскировал заклинание, возвращающее силы. Потом
Целитель-священник глубоко вздохнул и медленно встал, тяжело опираясь о
плечо Гьюэра. Его прикосновение вернуло юношу к действительности. Он
захлопал глазами и огляделся, словно стараясь сориентироваться.
По комнате пронесся вздох облегчения.
-- Ваша милость, кто-то из присутствующих в этой комнате может
подумать, что раз мне удалось сделать то, чему вы стали свидетелями, то и
случившееся с Гьюэром может быть результатом волшебства,-- произнес Кверон,
поддерживая свидетеля под локоть, помогая ему подняться, и поднял плащ.--
Уверяю вас, это не так, несмотря на то, что его сознание было затуманено
снотворным. Я не имею цели бросить тень на доброе имя епископа Каллена, сэр.
вы дали ему именно то, что предложил бы и я, окажись на вашем месте... Тем
не менее его память сохранила такие детали, о которых он сам узнал не сразу.
То, что видел Гьюэр, не было результатом магических действий. Камбер
действительно присутствовал в комнате, и это я могу объяснить только
вмешательством сверхъестественных сил. Мы не расспрашивали о той ночи брата
Йоханнеса, который спал в кресле рядом с Гьюэром, и епископа Каллена,
конечно же. Мне бы хотелось представить вашей милости полное расследование
случившегося. Я готов подвергнуться считыванию мыслей прямо здесь, на той
глубине, которую выберет ваша милость, чтобы доказать, что я говорю только
правду и ни в чем не исказил увиденное Гьюэром.
В зале зашептались, и Джеффрэй оглядел собрание, заметно взволнованный
последними словами Кверона.
-- Думаю, в этом нет необходимости, Кверон, если только... Не хотели бы
вы, милорды, сделать это? Может быть, вы предпочитаете, чтобы ради
соблюдения правил я одобрил просьбу Кверона? Ни у меня, ни у Кверона
возражений нет. Мы сделаем это, если это облегчит для вас принятие решения.
Я вижу среди вас сомневающихся.
Молодой епископ О'Бейрн, видевший призрак Камбера в основном со спины,
нерешительно оглянулся на коллег за поддержкой и встал.
-- Простите, ваша милость, но для нас, людей, дела дерини являются
тайной. Думаю, нам всем будет спокойнее, если рассказ Кверона подтвердит
кто-то, например вы, ваша милость, если пожелаете.
Когда О'Бейрн сел, несколько священников согласно закивали и
забормотали, одобрительно перешептываясь. Кверон поклонился, когда Джеффрэй
снова взглянул на него, Передав плащ Гьюэру, он подошел к архиепископу и
опустился на колени.
Когда Кверон смиренно склонил голову, зал умолк. С протяжным глубоким
вдохом, готовясь к проникновению в мозг своего бывшего брата, Джеффрэй
поднес пальцы правой руки к виску Кверона. Закрыв глаза, медленно выдохнул,
и в течение какого-то времени ничто не нарушало тишину комнаты.
Потом Джеффрэй вздохнул, открыл глаза, заморгал, взял Кверона за руку и
легонько пожал. Он оглядел комнату с совершенным спокойствием.
-- Отец Кверон говорит правду,-- негромко, с легким трепетом сказал
архиепископ.-- Гьюэр действительно видел все то, что видели мы. Деринийское
волшебство к этому не имеет никакого отношения. Мне остается только
согласиться с Квероном, что это поистине чудо.
В зале возник ропот, но почти сразу утих-- собравшиеся поняли, что
Джеффрэй недоговорил.
-- Кроме того, я узнал,-- продолжал Джеффрэй,-- и о других фактах,
которые могут иметь отношение к данному делу. Я разрешаю отцу Кверону
огласить их. Однако сейчас мне хотелось бы обратить ваше внимание на одну
деталь, касающуюся канонизации Камбера.
Священнослужители переглянулись, некоторые подались вперед, а Камбер
почувствовал, что каменеет. Неужели Джеффрэй собирался рассказать о втором
"чуде", свидетелем которому стал Синил?
-- От отца Кверона я узнал, что он и его братья провели дальнейшее
расследование,-- продолжал архиепископ,-- нанесли несколько визитов в
Кэррори, к месту захоронения Камбера.
Сидевший рядом с Камбером Йорам сжался в комок. Оба они поняли, что
произойдет дальше. Речь шла не о Синиле, только эта тема была почти столь же
страшна.
-- Могила Камбера пуста, милорды,-- сказал Джеффрэй.-- Кверон
утверждает, что Камбер вознесен на небеса!
В этот момент зал взорвался множеством восклицаний, о таких чудесах с
глубокой древности никто не сообщал. Это, вне всякого сомнения, указывало на
святость Камбера. Только Йорам и сам Камбер не присоединились к обсуждению.
Ошеломленный, Йорам застыл, его глаза округлились от ужаса. Отец смотрел на
него с глубоким состраданием.
Когда шум затих, Джеффрэй полуобернулся в сторону Йорама. Взгляд
Кверона, все еще стоявшего слева от архиепископа, последовал в том же
направлении.
-- Отец МакРори?-- Голос архиепископа оборвал разговоры,-- Судя по
вашему лицу, вы не верите этому. Может быть, вам что-то известно об
исчезновении тела?
Йорам поднялся, слишком подавленный, чтобы попытаться сделать что-то
еще, кроме как держаться на ногах.
-- Я... не могу понять, откуда отцу Кверону стало известно об этом,--
запинаясь произнес Йорам.-- Мой отец был похоронен в фамильном склепе рядом
с могилой его жены и моей матери. Если Кверон нарушил неприкосновенность его
