последнего земного прибежища...
-- Его последнее земное прибежище не тронуто,-- вмешался Джеффрэй.-- Вы
не можете предложить другого объяснения существованию пустой могилы.
Йорам смотрел под ноги. В его глазах стояли непрошеные слезы, он
слишком хорошо помнил предлог для перезахоронения тела Каллена и как впервые
заговорили об этом.
-- Я... я перевез тело,-- в отчаянии прошептал Йорам.
-- Не понимаю вас, святой отец.
-- Я сказал, что это я перевез тело,-- повышая голос, повторил Йорам,
глядя Джеффрэю в глаза.
-- Убедительное объяснение,-- Кверон обращался только к Джеффрэю,
однако буркнул достаточно громко, и его замечание услышали все.-- Наверное,
отец МакРори может пояснить?
-- Итак, святой отец? Йорам сглотнул и кивнул.
-- Это... было необходимо, ваша милость. М-мой отец просил об этом.
-- Он просил об этом?-- воскликнул Джеффрэй, очевидно еще более
заинтригованный.
-- До смерти, ваша милость,-- поспешил поправиться Йорам.-- Он...
беспокоился, что с его смертью (в свои шестьдесят лет он понимал, что это
может произойти значительно раньше, чем он предполагал, в бою или по другой
причине), что могут... возникнуть трудности. Он боялся, что могила такого
известного и противоречивого дерини, как он, может быть осквернена,--
продолжил он, стараясь говорить как можно убедительнее.-- Возможно, он
опасался именно того, что происходит сейчас здесь, и не хотел, чтобы его
бренные останки служили предметом поклонения. Я исполнил его просьбу,--
закончил он.
-- И перевезли его прах в другую могилу.-- Джеффрэй продолжал.-- Что
означает, святой отец, возможность увидеть его?
Йорам опустил голову. По тому, что осталось от тела Каллена, уже нельзя
было угадать, кому оно принадлежало, но такие опытные дерини, как Кверон или
Джеффрэй, могли точно установить, кто это был.
-- Нет, ваша милость, не могу.
-- Но почему?-- поинтересовался Джеффрэй.-- Может быть, потому, что вы
никогда не перевозили тело и осведомлены о его судьбе не лучше отца Кверона?
Прежде чем Йорам успел открыть рот, чтобы ответить, Кверон взял
инициативу в свои руки.
-- Ваша милость, боюсь, добрый отец МакРори стал жертвой своего
сыновнего почтения. Не знаю, почему он пытался обмануть наше собрание, хотя
считаю, что причина этому-- подлинная любовь к отцу, чью святость он
отказывается признать по каким-то ведомым одному ему причинам. Но я хочу
сказать ему-- либо представьте прах, либо придумайте что-то другое. Как я
понял, он не может предъявить останки, потому что еще несколько минут назад
не знал об их исчезновении!
Йорам опустил голову, не в силах опровергнуть Кверона. Разрушить его
логику можно было, окончательно выдав себя. Он и так слишком много сказал.
Даже теперь сын Камбера стоял на тонком льду-- он только что принародно
пытался солгать своему архиепископу, все это видели.
-- Святой отец, прошу вас, будьте рассудительны,-- голос Джеффрэя
звучал почти примирительно.-- Мне хотелось поверить вам. Я понимаю, что вы
должны чувствовать. Однако не могу позволить вашим личным переживаниям
смешиваться с долгом этого собрания. Вы позволите считать ваши мысли, как
сделал это Кверон, если я пообещаю хранить в тайне все, за исключением
некоторых деталей? Это будет полезно в будущем, ибо, я уверен, рано или
поздно это дело будет вынесено на обсуждение двора.
Йорам не удержался от невольного восклицания, уверенный, что угодил в
ловушку. Ни в коем случае он не должен позволять Джеффрэю считывать его
мысли, даже если это будет стоить жизни! Перезахоронение тела Алистера, его
участие в случае с Синилом... Он боялся думать о том, что произойдет, если
Джеффрэй попытается заставить его подчиниться и придется оказать
сопротивление выученному в Ордене святого Гавриила дери ни. Но когда он уже
открыл рот для отказа, готовый к любым последствиям, сознание Камбера с
такой силой надавило на его мозг, что он от боли схватился за голову.
На тебе лежит запрет не открывать места моего последнего земного
убежища, которого ты, разумеется, не знаешь, потому что я еще не умер,--
зазвучала в его мозгу мысль Камбера.-- Если Джеффрэй попытается заставить
тебя, это погубит твой мозг. Запрет слишком строг. Скажи ему это!
Слегка покачиваясь и все еще ощущая головокружение от мощи контакта,
Йорам выпрямился и посмотрел на архиепископа, обрадовавшись, что его
слабость вызвала тревогу на лицах Джеффрэя, Кверона и остальных. Теперь он
чувствовал, как поддержка отца ослабевает, епископ Каллен смотрел на него с
той же озабоченностью, что и другие. Он понял, что Камбер что-то задумал, но
не знал, что это было. Ему просто нужно следовать приказам и верить в то,
что его ведут правильным путем.
-- Я... я не могу позволить вам этого, ваша милость,-- сказал он, и
даже его голос звучал несколько нерешительно.-- Только что ко мне пришло
довольно болезненное воспоминание, что отец наложил на меня некие... печати
не раскрывать места его последнего земного убежища. Откровенно говоря, я не
вполне помню, где оно находится,-- добавил он. Все это было правдой.
Джеффрэй подозрительно поджал губы.
-- Подобные пробелы в памяти можно исправить, святой отец.-- Сами по
себе слова были довольно нейтральными, но в голосе послышалась угроза.
-- Это погубит мой мозг. Прошу вас, не заставляйте меня ваша милость,--
произнес Йорам.
Камбер поднялся и положил обе руки на плечи сына.
-- Ваша милость, мой секретарь очень расстроен. Позвольте мне сказать?
-- Только если вы можете предложить что-то существенное, епископ
Каллен,-- ответил Джеффрэй раздраженно.-- Отказ отца МакРори не очень-то
убедителен. По-моему, все это чистый обман.
-- Позвольте мне предложить выход, ваша милость,-- спокойно сказал
Камбер.-- С тех пор как Йорам вступил в наш Орден, мы с ним стали довольно
близки. Он стал мне почти сыном. Кажется, я знаю его лучше, чем кто-либо в
этом зале... и его отца тоже. Для моего секретаря я уже год являюсь
духовником и исповедую его с тех пор, как он находится при мне.
Все это было правдой, и Камбер почувствовал себя увереннее оттого, что
Джеффрэй не спешил возражать.
-- Ваша милость, позвольте мне считать мысли с Йорама,-- продолжал
Камбер.-- Если на нем действительно лежит печать против проникновения в мозг
постороннего (а вы действительно посторонний, несмотря на то, что являетесь
для него как архиепископ духовным отцом), может быть, мне удастся проделать
это. Принуждение может вызвать необратимые разрушения. В защите собственных
секретов Камбер обладал незаурядным мастерством.
Раздумывая над словами епископа, Джеффрэй нетерпеливо нахмурился.
-- Итак, отец МакРори, вы согласны на это?
-- Не уверен, что это мудрое решение, ваша милость,-- вмешался Кверон,
не давая Йораму возможности говорить.-- Мы уже убедились, что епископ Каллен
фигурирует в случае с Гьюэром, хотя я должен признать, что его милость узнал
об этом уже как о свершившемся факте. Тем не менее, должен сказать, что его
милость может оказаться не самым объективным. Мы располагаем информацией,
что он, как и Йорам, принимал участие в другом чуде, приписываемом
благословенному Камберу, хотя нам известно, что его милость в то время
пребывал без сознания.
Вот оно! Опять намек на другого свидетеля. Синил? Или Дуалта? Однако по
какой-то причине Кверон не решился назвать короля. Возможно, он тоже боялся
рисковать, сомневаясь в реакции Синила.
Оценивая вероятность такого, Камбер повернулся к Джеффрэю. Архиепископ
выжидательно смотрел, приподняв бровь.
-- Это правда, епископ Каллен?
-- Так мне сообщили, ваша милость. Сам я ничего не помню.
-- Йорам рассказал вам об этом?
-- Нет, ваша милость.
-- Кто же тогда?
-- Я не могу сказать этого, ваша милость. Это был источник, который я
не имею права открывать, если только 9ТОТ человек не предстанет перед этим
собранием и не позволит мне говорить. Однако, вне зависимости от того, как
разрешится этот вопрос, моего личного интереса в нем нет, а о святости
Камбера я знаю только по слухам.
-- Однако вы отказались выполнить просьбу Гьюэра о постройке храма,
когда он пришел к вам зимой,-- вмешался Кверон.
-- Я предположил, что Гьюэр ошибается в своей трактовке того, что якобы
видел,-- поправил Камбер.-- Он не просил у меня разрешения, а желал, чтобы я
поговорил с архиепископом Энскомом, упокой Господь его душу. Сам Гьюэр решил
тогда не подавать прошение архиепископу.
-- Но вы не советовали Гьюэру делать этого?-- спросил Джеффрэй.
-- Да, ваша милость. В то время я не располагал никаким другим
доказательством, кроме несколько сбивчивого рассказа о том, что я счел сном.
Кроме того, ваша милость должен принять во внимание и то, что я старался
облегчить горе юного Йорама, которого я люблю. Он присутствовал в комнате,
когда Гьюэр излагал свою просьбу. Я хочу только, чтобы все было по
справедливости, ваша милость. Надеюсь, сказанного вполне достаточно, чтобы
убедиться: мое обследование Йорама будет совершенно беспристрастно.
Разумеется, вопрос этот пока чисто теоретический. Нам неизвестно, уступит ли
Йорам моему прикосновению.
-- Итак, отец МакРори, что вы скажете?-- сурово спросил Джеффрэй.-- Эти
"печати" позволят епископу Каллену произвести считывание?
-- Я... не знаю, ваша милость,-- прошептал Йорам, изображая
неуверенность.-- Думаю, да. Я чувствую... некоторое сопротивление, но
епископу Каллену я доверю, как никому другому. Поверьте, ваша милость, у
меня нет ни малейшего желания ослушаться, но еще меньше я хочу, чтобы мой
мозг был разрушен, какой бы ни была эта сила.
Джеффрэй обратился к Ориссу за советом, а Кверон наклонился поближе,
чтобы внести в обсуждение свою лепту. Потом Джеффрэй покачал головой и снова
посмотрел на них.
-- Хорошо. Предупреждаю, сомнения у нас остаются, но вы можете
начинать. Вам нужны приготовления?
-- Нет, ваша милость.
Поклонившись, Камбер взял стул, на котором раньше сидел Йорам, и вынес
на середину комнаты. Попросив Йорама сесть на него лицом к архиепископам, он
встал позади сына и опустил руки на напряженные плечи, отправив мысленное
послание Йораму.
Постарайся, чтобы это выглядело естественно, сынок. У нас много работы,
и я хочу, чтобы ты заставил их думать, будто стараешься преодолеть
сопротивление даже мне. Когда закончим, я усыплю тебя, так что не придется
отвечать на вопросы. Просто доверься мне.
Начинай,-- только и ответил Йорам.
-- Хорошо, Йорам,-- Камбер заговорил, слегка массируя сведенные мышцы
плеч и осторожно оглядывая комнату.-- Я знаю, что оказаться перед столькими
людьми трудновато. Мне тоже нелегко, непривычно глубоко личное выносить на
публику. Нам приходилось делать это и раньше, только на других уровнях.
Итак, я хочу, чтобы ты просто расслабился и снова нашел знакомую тебе точку
сосредоточения.
Йорам сделал глубокий вдох и выдохнул, приказывая себе расслабиться.
Сейчас на фоне чисто физического контакта укреплялось общение на уровне
сознания, опасности, что другие дерини смогут "подслушивать", не было. Это
был их островок безопасности в стане врага.
Веки Йорама задрожали-- верный признак настойчивости Камбера и его
усилий. Со стороны это выглядело как сопротивление Йорама. Слова отца текли
сквозь его сознание, унося вдаль, растворяя физические ощущения в тишине
того, что с молниеносной быстротой превращалось в пустоту. -- Вот так.
Закрой глаза и иди за мной,-- говорил Камбер, глядя в пол перед Йорамом,
