Кэтрин Кертц. Святой Камбер
"Дерини", книга 2
Изд. "Тролль", 1994
ПРОЛОГ
Вот, предсказанное прежде сбылось, и новое Я возвещу; прежде, нежели
оно произойдет, Я возвещу вам.
Книга Пророка Исаии 42:9
Весной 905 года минуло полгода со дня коронации Синила Халдейна в
Валорете, полгода с тех пор, как последний деринийский король Имр Фестил был
свергнут при помощи обретенной Синилом магии, а сестра Имра Ариэлла, ждавшая
от него ребенка, упорхнула из стен Валорета и скрылась на востоке, в
Торенте.
Героем дня был лорд-дерини Камбер МакРори. Камбер и его дети-- Йорам,
Эвайн и Рис,-- а также Алистер Каллен, славный настоятель Ордена святого
Михаила, были главными фигурами в Реставрации древней династии.
Теперь Халдейны входили в силу. Супруга Синила благополучно разрешилась
от бремени, дав жизнь двум сыновьям-близнецам, пришедшим на смену их
первенцу, убитому агентом Имра. Король Синил, никак не хотевший оставлять
монашескую жизнь, начал понемногу сознавать себя монархом.
Но Камбер оставался неспокоен, зная, что последняя глава в книге
Фестилов еще недописана и вряд ли будет окончена до тех пор, пока живы
Ариэлла и ее сын. Всю зиму вестей из Торента не было, но никого не покидало
предчувствие мести и не обманывало бездействие опасной противницы. Теперь
дитя Ариэллы, должно быть, уже явилось на свет, значит, очень скоро она
напомнит о себе. Возможно, уже начала действовать.
А высоко в горах между Торентом и независимым Истмарчем, в комнате под
самой крышей замка Кардос, над разложенной на столе картой Одиннадцати
Королевств, в задумчивости стояла женщина и готовила свою месть.
Новорожденный на ее груди требовательно чмокал, но она была целиком
поглощена изучением карты; влажные пальцы скользили по землям Гвинедда,
сопровождаемые неразборчивым бормотанием.
Вот уже неделю она работала над своим волшебством и скоро увидит плоды.
Ее армия собиралась, и как только весенние дожди смоют снег с горных
тропинок и в долинах начнется половодье, единственной защитой ее врагов
останется крестное знамение. Скоро, очень скоро она напомнит о себе. И тогда
корона Гвинедда не будет венчать голову выскочки-священника.
ГЛАВА 1
Кротостию склоняется к милости вельможа, и мягкий язык переламывает
кость.
Книга притчей Соломоновых 25:15
На Валорет обрушились дожди. Необычайные для июня, они лили пятый день
подряд. За стенами королевской башни по мощеным улицам струились потоки.
Огромные лужи воды и жидкой грязи переполняли город, угрожая домам и лавкам,
и перехлестывали за порог то тут, то там.
Внутри центральной замковой башни холодный влажный смрад поднимался от
выгребных ям по вентиляционным каналам, сочился сквозь стены, пропитывал
тростник и солому, рассыпанные на полу в большом зале, и висел под потолком.
Пламя в трех непомерно больших каминах жарко трещало, но не могло растопить
лед страха горстки собравшихся в замке лордов. Ненастье царило в их умах.
До сих пор король Синил не объявил о создании какого-либо Совета, и это
тревожило тех, кто полагал себя вправе участвовать в решении государственных
дел. Сейчас за столом у одного из каминов были все те, кто шесть месяцев
назад возводил Синила на престол, кто теперь опасался за выбранного ими
короля, за судьбу всех тех, ради безопасности и благосостояния которых они
свергли тирана-дерини и вернули на трон Гвинедда законного правителя.
Они представляли собой весьма случайное собрание и были не в себе все,
кроме одного, принадлежащего к той же расе магов и волшебников, отпрыск
которой недавно правил Гвинеддом.
В зале были: Рис Турин, молодой дерини-Целитель, склонивший голову с
буйной рыжей шевелюрой над картой, не слишком понимая тонкости изображения
на ней.
Джебедия Алкарский, начальник рыцарей Ордена святого Михаила и
главнокомандующий гвинеддской армией, если только удастся заставить короля
воспользоваться этой армией в нужный момент.
Алистер Каллен, седеющий настоятель Ордена святого Михаила с ледяными
глазами, номинальный начальник Джебедия, так же дерини, заложив руки за
голову, рассматривал паутину под потолком; откровенно беззаботная поза была
предназначена для посторонних и скрывала его напряжение.
Гьюэр Арлисский, молодой и честный, единственный среди них
представитель расы людей. Он был удачлив-- служил при прежнем режиме и
остался при дворе нового короля.
И, конечно, Камбер МакРори, граф Кулдский, дерини, самая важная среди
них, наиболее уместная здесь персона.
Со времени Реставрации Халдейнов Камбер заметно постарел, хотя ни
внешность, ни манера поведения не говорили о том, что ему около шестидесяти.
Золотистые с серебром волосы не потускнели и по-прежнему блестели в свете
факелов и камина, а в уголках ясных глаз добавилось не слишком много
морщинок. В общем, он чувствовал себя не хуже, чем в последние десять лет.
Пройдя через все испытания и превратности судьбы, которые выпали ему с тех
пор, как было решено вернуть Гвинедду его законного короля, он стал только
тверже и непреклоннее.
Но сейчас Камберу было не легче, чем всем остальным. Он вовсе не хотел
тревожить ни своих коллег-дерини, ни единственного среди них человека, но у
него появились подозрения, что дождь, безостановочно ливший снаружи, не был
обыкновенным ливнем и что враг, в прошлом году бежавший от них в час
триумфа, строил еще более коварные планы. Этот необычный дождь предупреждал,
что неизбежное военное столкновение, откладывать которое более не было
причин, сулит им не только встречу с оружием врага. Это был сигнал
опасности, иной, чем сталь мечей, копий или стрел.
Он поделился своими подозрениями со святым отцом Эмрисом, аббатом
гавриллитов, единственным человеком, который мог знать, могло ли. подобное
быть подвластно дерини. Даже среди членов Ордена святого Гавриила аббата
знали и уважали за безупречную дисциплину, сохранение мудрости древних и
обучение мастерству исцеления.
Но даже отец Эмрис, этот образец деринийского спокойствия и
прозорливости, оказался в состоянии только предложить Камберу способ
дальнейшего разъяснения этого вопроса, и способ отнюдь не безопасный. Камбер
был осведомлен о предлагаемой Эмрисом процедуре, но он не решался прибегнуть
к ней. Ему по душе был бы менее рискованный метод расследования.
Его привлекло движение за столом, и Камбер вернулся к продолжавшемуся
вокруг разговору. Джебедия обсуждал их военную подготовку и, кляня непогоду,
двигал по карте значки, обозначавшие королевские отряды.
-- Нет, даже если Джоверт и Торквилл прорвутся, я не вижу способа
разместить более пяти-шести тысяч воинов,-- говорил он, отвечая на вопрос
Риса.-- В их число входят все королевские рекруты, михайлинцы и несколько
дюжин представителей других военных Орденов. Примерно вдвое больше
вооруженных всадников. Пеших и лучников, скажем, пять и две сотни. Могло бы
быть и больше, но большинство главных дорог затоплено. Можно считать, что
многие не доберутся до нас вовремя.
Рис кивал, словно действительно понимая важность этих цифр, а Гьюэр,
слишком хорошо сознавая ситуацию, разглядывал свои руки.
Камбер подался к столу и развернул карту к себе, чтобы лучше видеть
диспозицию.
-- Какова наиболее точная оценка сил Ариэллы, Джеб?
-- В полтора раза больше того, что удалось собрать нам. Вы ведь знаете,
ее мать приходилась родственницей королевскому дому Торента, и она умело
дергает за эти ниточки. Кроме того, совершенно очевидно, что на востоке в
Лендурах дождя нет.
-- И это значит,-- начал Гьюэр осторожно,-- что если бы нам удалось
собрать наших людей и пробраться через эти горы...
-- Мы могли бы повстречать Ариэллу где-нибудь в Истмарче,-- закончил
Джебедия.-- Однако проблема в том, как собрать людей.
Гьюэр теребил значок на карте.
-- А как насчет одного из ваших деринийских Порталов? Это как-то
поможет разрешить проблему сбора войск?
Алистер Каллен, михайлинский настоятель, покачал серо-стальной головой.
-- Мы не решаемся использовать магию открыто, Гьюэр. Синил слишком ясно
дал понять, что он думает по этому поводу. Кроме того, нужные нам пешие
солдаты почти все до одного люди. Сомневаюсь, чтобы они захотели иметь дело
с деринийскими способностями, даже такими неопасными.
-- Из ваших уст это звучит зловеще,-- пробормотал Гьюэр,-- в
способностях дерини есть что-то губительное?
При этих словах лицо человека оставалось серьезным и многозначительным,
пока он сам не понял, как далеко он зашел в своей оценке дерини и как нелепо
звучит этот вопрос в такой компании. В глазах собравшихся зажглись чуть
заметные веселые огоньки, и Гьюэр в смущении покраснел.
Камбер доброжелательно хохотнул.
-- Все в порядке, Гьюэр. Многие люди видят наши способности именно в
таком свете. А находясь среди людей, которые не доверяют нам, потому что
мы-- дерини, и среди дерини, которые не доверяют нам, потому что мы
предпочли королю-дерини человека, я чувствую радость, что есть и те, кто
поддерживает нас.
-- А если Синил так и останется непреклонным,-- подхватил Каллен,-- эти
два народа отдалятся друг от друга еще больше. Одно неверное слово с его
стороны, и на рассвете наша армия окажется вдвое меньше, чем была на закате.
Рис нагнулся к столу, взялся за карту и решился вмешаться в разговор.
-- Итак, что может быть сделано? Как можно ускорить наши действия? Где
наиболее вероятна атака Ариэллы? Джебедия задумчиво кивнул.
-- Алистер и я сошлись на трех местах, Рис, два из которых расположены
очень близко друг от друга. Если Сайхир примет нашу сторону и предоставит
своих рекрутов, мы сможем перекрыть еще одну опасную точку.
Он склонился над картой и снова начал передвигать значки, Камбер
перевел взгляд на танцующий огонь, погружаясь в собственные мысли.
Слова Каллена об их короле задели его за живое. Растущее сопротивление
Синила становилось главной проблемой, Камберу все чаще и чаще приходилось
становиться свидетелем нерешительности монарха, Синил, несмотря на свои
сорок с лишним лет, незрелый во многих отношениях, со дня коронации
погрузился в мудрствования, все более убеждая себя в том, что его восшествие
на престол было ошибкой. Хотя архиепископ и освободил его от обетов, он
остался священником и не стал королем. Тень отступничества от лона церкви и
священного сана преследовала его в женитьбе и появлении на свет близнецов,
продолжателей династии-- первого, болезненного и слабого, и его брата,
здорового и сильного, но с уродливой ступней. До гробовой доски несчастья
его детей будут безмолвным укором и постоянным напоминанием о прегрешении
бывшего священника.
В состоянии своих сыновей Синил видел гнев небес и карающую руку
Господа, наносящего удар по самому дорогому. И все это в наказание за отказ
посвятить себя Господу.
И кто же виноват в том, что туманная до поры перспектива его судьбы год
назад стала ясной? Разумеется, Камбер. Кто как ни могущественный граф-дерини
заставил Синила нарушить обеты и сесть на трон? Разве не праведный гнев
должен бушевать в груди Синила? Внешняя лояльность в отношениях с графом
Кулдским лишь прикрывала истинное отношение короля к тому, кто отвратил его
от возлюбленного Бога. Разве сможет Синил предать все это забвению?
Камбер отвел взгляд от пламени камина. Из глубины зала к столу
приближалась его дочь. Просторная меховая мантия окутывала ее фигуру от
подбородка до пят, но не могла скрыть изящества и грации Эвайн. За хозяйкой
