следовал секретарь, юный Реван, он старался ступать, осторожно и оттого его
хромота сделалась более заметна.
Эвайн была встревожена. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать отца в
щеку, в ее голубых глазах, глядевших из-под густых прядей вьющихся волос,
бушевал огонь.
-- Как поживает королева?-- тихо спросил Камбер и отодвинулся от стола,
чтобы не мешать остальным.
Вздохнув, она развернулась, отпустила Ревана, ожидавшего в почтительном
отдалении, и проследила, как он захромал через зал к остальным пажам,
собравшимся у дальнего камина. Снова склоняясь к уху отца, она нахмурила
свой прелестный лоб.
-- Ах, отец, она так несчастна. Реван и я провели с ней много часов, но
ее невозможно развеселить. Она не должна быть такой равнодушной и
подавленной, со дня рождения детей прошел целый месяц. Роды были не
тяжелыми, и Рис уверяет, что физически она здорова.
-- К сожалению, нашу маленькую королеву мучит не физическая боль,--
ответил Камбер так тихо, что Эвайн пришлось нагнуться еще ниже, чтобы
расслышать его.-- Если бы король уделял ей хоть немного внимания, но нет,
ему нужно охать над своими воображаемыми грехами и винить себя и всех вокруг
в...
Он замолчал, отвлеченный громкими голосами в коридоре за дверьми залы.
Один из голосов принадлежал сыну Камбера Йораму, а другой, более резкий,--
королю.
Еще два голоса-- мужчины и женщины-- были незнакомы. Высокий женский
голос почти срывался в истерике. Разговор за столом разом смолк, в зал вошли
король, Йорам и еще двое.
Женщина, привлекательная и изящная, выглядела немного моложе Эвайн.
Мужчина, по-видимому, брат или муж, держался, как воин, хотя меча при себе
не имел.
Облик короля красноречиво предупреждал всякого о его настроении.
Тяжелый взгляд Халдейна сверкал гневом, каждый мускул тела был напряжен.
Йорам в голубых одеждах михайлинца выглядел светлым пятном на фоне
черно-пурпурного одеяния Синила и, кажется, был бы рад оказаться подальше от
короля. Синил раздраженно протянул руку, когда женщина упала на колени с
мольбой:
-- Прошу вас, Государь, он ничего не делал! Клянусь!-- она
всхлипнула.-- Он стар и болен. Неужели в вас нет жалости?
-- Нет, в нем нет жалости!-- зло выкрикнул ее спутник, поднял даму с
колен и выступил вперед, загородив ее собой.-- Какая может быть жалость в
оставившем свой сан священнике, ополчившемся против старика? Кто ты такой,
Халдейн, чтобы решать судьбы других?
В то же мгновение он вскинул руку, и угол залы осветился. Словно летнее
полуденное солнце заглянуло в комнату. Все, кто сидел за столом, вскочили на
ноги и бросились к королю, Джебедия и Гьюэр на бегу выхватили мечи из ножен.
Эвайн, подхватив юбки, поспешила за отцом, Рисом и Алистером Калленом.
Отблеск вспышки, казалось, остановил течение времени. Воздух сгустился
и стал тяжелее-- возле тронного места сталкивались гигантские волны энергии.
Ноги тех, кто отчаянно стремился добраться туда, словно попали в свинцовые
колодки.
Синил и Йорам выстояли, им удалось повалить нападавшего, и борьба,
сопровождаемая яркими вспышками, продолжалась на полу среди разбросанного
тростника. Йорам оказался под незнакомцем, но продолжал сражаться за свою
жизнь и жизнь короля, пока не подоспела помощь. Всплески магического огня
слепили глаза, но Камбер успел заметить еще одну угрозу-- кинжал, блеснувший
в руке дамы. В следующее мгновение он увидел незащищенную спину Синила,
склонившегося над нападавшим и не подозревавшего об опасности.
Гьюэр, самый юный и ловкий из них, тоже увидел кинжал и бросился к
женщине, но нерасчетливо, и не сумел использовать меч с выгодой для себя. Он
споткнулся о ноги поверженного мужчины, неловкий выпад-- и оружие обратилось
против Каллена и Риса.
-- Синил!-- кричал Камбер, в последнем отчаянном прыжке он оказался
между женщиной и королем, когда клинок взметнулся для удара.
В том, что происходило после, трудно было разобраться. Какой-то миг
лезвие, нацеленное на Синила, неслось к телу Камбера, в следующее мгновение
брызнула кровь, и Камбер рухнул к ногам Синила, под ним расползалась
кровавая лужа. Рассвирепевший от схватки король стремительно обернулся и
увидел тело дамы, почти перерубленное мечом Джебедия. Он успел перед этим
роковым ударом выбить из рук женщины кинжал с такой силой, что лезвие
разлетелось на куски. Блеск стальных осколков гипнотически притягивал к себе
взгляд Синила.
Он совершенно обезумел от сияния обломков и с диким криком послал на
своего живого врага такой порыв магической силы, что Йорам, распростертый на
полу, как в ловушке, едва смог отвести от себя смертельную энергию
разрушения.
Каллен рванулся к Синилу, обхватил его, не давая возможности
пошевелиться.
Пошатываясь, Камбер поднялся на ноги и, теряя равновесие, схватил
Каллена за руку. Затем, стиснув голову короля окровавленными руками,
несколько раз встряхнул и заставил смотреть на себя.
-- Синил, остановитесь! Ради Бога, прекратите! Все кончено! Вы в
безопасности! Теперь они не могут причинить вам вреда!
Синил расслышал Камбера, перестал вырываться, взглянул на его
испачканное кровью лицо, несколько раз с силой зажмурился и, наконец, обмяк
в объятиях Каллена. Закрыв глаза, король глубоко дышал, восстанавливая
равновесие. Стражники, появившиеся в зале, нерешительно стояли вокруг.
-- Все спокойно,-- твердил Камбер. Он посмотрел по сторонам и
повелительным кивком отправил стражу прочь-- теперешнее состояние короля
негоже лицезреть посторонним.-- Все в порядке, Синил,-- снова прошептал
Камбер.
С этими словами он разжал руки, освободив голову монарха, и отступил на
шаг; он дышал неровно и отрывисто, чувствуя, как струится кровь по левому
боку, и зная, что это его кровь.
-- Кто-нибудь ранен?-- опасливо спросил Каллен, поддерживая
задрожавшего Синила.
Тот отрицательно качнул головой, открыл глаза и неуверенно посмотрел на
встревоженные лица вокруг.
Рис, пошатываясь, направился к окровавленному Камберу, но граф глазами
указал на остальных. Рис взглянул на женщину (в помощи лекаря она уже не
нуждалась) и обернулся к мужчине.
Йорам с трудом выбрался из-под тела своего противника и сел. Таким
бледным Рис никогда его еще не видел, но врага, подававшего признаки жизни,
михайлинец не отпускал.
-- Йорам, как ты?-- осведомился Рис, приступая к осмотру пленника.
-- Надеюсь, цел. Я, кажется, смог защититься. А что с этим? Ему крепко
досталось.
Незнакомец, приоткрыв глаза, следил за рукой Риса, коснувшейся его лба,
но то был взгляд мутный и бессмысленный.
Рис взглянул на короля.
-- Что вы с ним сделали? Он умирает.
-- Он мог убить меня,-- угрюмо вымолвил Синил.
-- Вы знаете, что и Йорама едва не убили? А спасти этого человека я не
в силах.
Слова Риса явно не понравились.
-- Он преступник! Я не хочу, чтобы он оставался жив! Гневно сверкнув
глазами, Рис отвернулся к умирающему, а Джебедия опустился возле убитой
дамы. Уже не нужный меч в рыцарской руке острием прочертил кровавый след по
камышу, разбросанному по полу. К горлу воина подкатил комок, он вздрогнул от
прикосновения Камбера.
-- Мне не нравится убивать женщин, преступницы они или нет, Камбер,--
прошептал он.-- Я только хотел выбить кинжал. Она была дерини. Я был уверен,
что у нее есть защита, чтобы отвести удар.
-- Ты не мог знать заранее,-- ответил Камбер, наконец восстановив
дыхание. Он с силой прижимал левый локоть к боку, надеясь сдержать
кровотечение и скрыть рану от Синила.-- Никто не мог знать этого.
Каллену тоже было жаль Джебедия и его жертву, но, опасаясь нового
приступа королевской ярости, он не высказал сочувствия. Вместо этого,
дипломатично кашлянув, главный викарий михайлинцев указал на человека, с
которым возился Рис.
-- Государь, откройте нам, с чего все это началось? Кто эти люди?
-- Подстрекатели!-- коротко бросил Синил, глядя в сторону.
Пленник шевельнулся и чуть повернул голову в сторону короля и викария.
На его теле не было ни единой царапины, но в глазах застыла боль. Когда
Целитель постарался облегчить его страдания, он оттолкнул руку Риса.
-- Неужели вы не знаете нас, ваше преподобие?-- воскликнул он.-- Ведь
это ваш деринийский суд рассматривал дело нашего отца и приговорил его гнить
в подземелье под нами.
-- Вашего отца?-- переспросил Камбер.
-- Вы знаете его, Камбер!-- заговорил мужчина с силой, которой от него
никто не ожидал.-- Вы, дерини, который предал свой народ, чтобы посадить на
престол этого тирана, вручили могущество, уж я не знаю как...
Синил побагровел и занес руку над умирающим, но Каллен удержал его.
-- Ваше имя,-- потребовал Камбер.-- Если суд был неправым, я сделаю
все, что в наших силах, чтобы восстановить справедливость. Но я должен
знать, кто вы.
Мужчина откашлялся кровью и отвернулся, прежде чем снова взглянуть на
Камбера.
-- Моего отца зовут Дотан Эрнский, он был министром при дворе. Та...
та, кто спит позади вас...-- Его голос прервался, когда он отвел взгляд от
мертвой дамы,-- ...она была моей сестрой. О, Господи, как тяжко!
Йорам приподнял его, а Рис снова попытался помочь ему, но мужчина
оттолкнул руку, указав дрожащим пальцем на короля.
-- Твои вероломные друзья-дерини отлично вышколили тебя, крысиный
король!-- На губах пленника пузырилась кровавая пена.-- Но вот что я тебе
скажу: плоды посеянных тобой семян не принесут радости. Я проклинаю каждый
твой шаг, каждый вздох! Я проклинаю плоды посеянного тобой, проклинаю все, к
чему ты прикасаешься! Пусть все это обратится в прах! Ты...
Такого потока проклятий Синил не мог выдержать. С истошным
нечеловеческим криком он вырвался из объятий оторопевшего Каллена; ему во
что бы то ни стало надо было вытянуть свободную руку, загрести раскрытой
ладонью воздух и стиснуть его в кулаке. Он успел.
Его жертва вздохнула, дернулась и застыла.
Когда Каллен снова схватил Синила, остальные обмерли от ужаса, переводя
взгляды с бездыханного тела на короля, а Рис отчаянно пытался найти признаки
жизни там, где их не стоило искать. Его глаза видели искаженное лицо Синила,
а его зрение открыло даже больше, чем Рису хотелось знать о жизни и мести.
Камбер молча смотрел на короля, с трудом преодолевая ужас и
негодование.
-- Почему, Синил?-- спросил наконец он.
-- Я должен давать объяснения вам? Он был преступником,
преступником-дерини!
-- Он мог стать пленником,-- возразил Камбер.-- Под стражей никто не
смог бы причинить вреда.
-- Он проклял меня и то, чем я владею!
-- Его проклятье всего лишь слова! Разве король должен убивать за
слова!
-- Это была казнь, а не убийство,-- ответил Синил, словно защищаясь.--
Преступников казнят.
-- Преступники должны быть подвергнуты суду!-- произнес Камбер.
-- Я сам судил и приговорил его!-- возразил Синил.-- Кроме того, это
был не просто мужчина, проклявший меня, это был дерини. Как мне устоять
перед силой деринийского проклятья?
-- Он уже умирал,-- начал было Камбер, менее всего желая продолжать
разговор о дерини. Синил тряхнул головой.
-- Это несущественно. Вы можете поручиться, что проклятье дерини,
особенно посланное умирающим, не причинит вреда?
Камбер хотел заговорить, но Синил снова тряхнул головой.
-- Нет, вот и я подумал, нет. О, я знаю, что вы возразите, и понимаю,
что мои деринийские познания скромны. Что я вообще знаю о ваших деринийских
