губителен. Самое лучшее для него - это, конечно, жизнь на родине, в
Антарктиде. Не обижайтесь, я видимо бред сейчас говорю, но будь я
пингвином и окажись я в наших широтах - я бы повесился! Вы не
представляете, какое это мучение - иметь два жировых слоя для защиты от
дичайших морозов, кроме этого - сотни специальных кровеносных сосудов,
функционирующих постоянно с той же целью, и жить при этом в стране, где
летом доходит до плюс сорока, а зимой изредка опускается к десяти мороза?
А? Вы поймите, его организм сгорает, он перегревается изнутри... Почти у
всех пингвинов, живущих в зоопарках, наблюдается депрессивный синдром...
Они мне говорили, что у пингвинов нет психологии! А я им доказал! И вам
докажу! И сердце! Какое сердце выдержит такие перегревы?..
Виктор внимательно слушал Пидпалого, который все больше и больше
расходился и уже жестикулировал руками самому себе в такт. Время от
времени он срывался на риторические вопросы и делал маленькую паузу, чтобы
вдохнуть воздуха и тут же продолжить. Виктор никогда не слышал так много о
пингвинах, о сроке инкубации, об устройстве организма и об особенностях
брачных игр... В конце концов он почувствовал приближение головной боли.
Захотелось как-то остановить словоохотливого хозяина.
- Извините, а можно попросить у вас прочитать ваши рукописи... -
дождавшись очередного риторического вопроса, вставил Виктор. - Про
пингвинов...
- Конечно, можно, - медленно произнес Пидпалый. - Но обязательно с
возвратом!
Он пошел в другую комнату. Через дверной проем взгляду Виктора
открылся кабинет. Пидпалый, наклонившись, стоял перед широким письменным
столом и рылся в одном из ящиков. Наконец он выпрямил спину и повернулся.
В руках он держал толстую папку-скоросшиватель.
- Вот, - подойдя и опустив папку на стол, сказал он. - Вам, конечно,
далеко не все будет интересно. Но, если что-то окажется для вас полезным -
буду очень рад!
- Может, я могу для вас тоже что-то сделать? - спросил Виктор,
чувствуя необходимость отблагодарить пингвинолога, но не зная как и чем.
- Знаете, - доверительно и негромко сказал Пидпалый. - Вы, когда
будете возвращать рукопись - принесите пару килограмм картошки...
28
Прошло две недели. Соня привыкла к новой квартире и теперь уже реже
спрашивала о папе. Виктор привык к Соне, как раньше привык к пингвину. Но
об ее отце он вспоминал часто, не зная: что с ним и жив ли он вообще.
За окном длилась зима. Иногда вечером, когда на улице было уже темно
и малолюдно, Виктор выходил с Соней и пингвином Мишей на прогулку. Они
гуляли по пустырю возле трех голубятен. Хрустел под ногами снег и иногда к
пингвину подбегали бродячие дворняжки, но они не лаяли, а только молча
внюхивались в странного зверя, который на них никак не реагировал. А Соня
подбегала и отпугивала собак от Миши, выставляя вперед ручки и надувая
щеки. Собаки отбегали и Соня оставалась довольна.
Рукопись Пидпалого Виктор уже дочитал. В ней было много непонятного,
но все-таки что-то полезное в ней он обнаружил.
Отметив самые важные страницы рукописи, Виктор снял с них ксерокопии
в ближайшем книжном магазине, после чего рукопись положил на кухне на
видное место, чтобы в ближайшее время возвратить ее автору.
Работа тоже двигалась. Полученную от главного папку Виктор уже
обработал - и двенадцать новых "крестиков" лежали теперь на подоконнике,
дожидаясь своего часа. С ними пришлось повозиться: в досье на
потенциальных покойников было так много подчеркнуто главным, что все эти
факты никак не вписывались в сам жанр, разработанный и отточенный
Виктором. Пришлось изменить ритм, сделать его более "учащенным", а
подчеркнутые факты подавать, как краткие биографические вставки. Но все
эти вставки больше напоминали строчки из обвинительного заключения.
Уже дописав новую партию "крестиков", Виктор первый раз задумался о
том, что только в одном, да и то незапланированном некрологе главная
героиня была чистой жертвой, без каких-либо намеков на темное прошлое и
прямых фактов. Он вспомнил об оперной певице Юлии Пархоменко, но тут же
возникли и сомнения, вспомнились намеки на причастность певицы к
исчезновению другой артистки театра... Да и ее любовь к покойнику
Якорницкому... Нет, думал Виктор, чистых и бесгрешных людей не бывает, или
они умирают незаметно, без некролога. Эта мысль показалась Виктору
убедительной. "Люди, заслуживающие некролога, обычно чего-то добились, -
продолжал он свои размышления. - Они боролись за свои цели, а в борьбе
трудно остаться чистым и честным. Да и вся борьба в нынешнее время - это
борьба за материальные идеалы. Сумашедшие идеалисты вымерли как класс.
Остались сумашедшие прагматики..."
Несколько раз звонил участковый Сергей, а в прошлое воскресенье они
снова выехали на ледяной пикник на Днепр, только в этот раз уже с Соней.
Они неплохо отдохнули, да и пингвин наплавался вдоволь в широкой проруби.
Виктор и Сергей пили кофе с коньяком, лежа на том же ватном одеяле. Для
Сони купили пепси и конфеты. И все втроем следили за прорубью, из которой
пингвин Миша выпрыгивал как ужаленный. Он взлетал над прорубью на
метр-полтора и смешно приземлялся на лед, потом спешил к одеялу. Соня
заботливо вытирала его полотенцем, после чего он снова смешно семенил к
проруби.
Тогда засиделись они почти до темноты и потом пришлось торопиться,
переходить замерзший Днепр по сизому льду, спеша к оставленному на старом
месте у нижних лаврских садов "запорожцу".
Потом снова началась обычная неделя, но Виктор почувствовал, как
прибавилось у него забот, ведь теперь он был в ответе за Соню и в
результате все они стали есть лучше. Он покупал немецкие фруктовые
йогурты, свежие фрукты, а у пингвина в рационе появились мороженные
креветки, которые ему очень понравились.
- А почему у тебя нет телевизора? - спросила однажды Соня. - Ты что,
мультики не любишь?
- Нет, не люблю... - ответил Виктор.
- А я люблю! - серьезно произнесла девочка.
Приближался Новый Год. В витринах магазинов появились украшенные
игрушками елки. На Крещатике собирали из отдельных веток главную елку
страны. Люди выглядели более расслабленными и в газетах почти не писали о
стрельбе и взрывах - словно все жители Киева, независимо от профессии,
ушли на каникулы.
Виктор уже купил новогодний подарок для Сони, но пока спрятал его в
шкаф - куклу Барби. Вместе они выбрали маленькую елочку с крестовиной.
Принесли домой и украсили ленточками и найденными на антресолях старыми
игрушками.
- Ты веришь в деда Мороза? - спросил как-то Соню Виктор.
- Да, - удивленно ответила Соня. - А ты что, не веришь?
- Верю... - сказал Виктор.
- Подожди Нового Года и Дед Мороз тебе обязательно что-то принесет! -
пообещала Соня.
29
Оставив Соню дома, Виктор купил в гастрономе еды и приехал к
Пидпалому.
Пидпалый снова встретил его в синем спортивном костюме и босиком.
- Это все мне? - радостно удивлялся пингвинолог, рассматривая
принесенные Виктором съедобные подарки. - Зачем же... Не надо было.
На дне хозяйственной сумки, под всей этой купленной снедью лежала
папка с рукописью пингвинолога.
- Большое спасибо! - Виктор протянул старику рукопись.
- Пригодилась? - спросил старик.
- Да. Очень.
- Садитесь, садитесь... Я чай поставлю. - Засуетился Пидпалый.
Чай у него оказался зеленый. Он протянул Виктору пиалку. Рядом
поставил невесть откуда взявшуюся коробочку с колотым сахаром, виденным до
этого Виктором только в старых кинофильмах.
Виктор взял кусочек сахара, откусил и запил зеленым чаем. Потом снова
покосился на коробочку.
- Сахар ведь не портится... - заметив, куда смотрит гость, сказал
Пидпалый. - Я когда-то давно купил три головы сахара и вот до сих пор
покусываю... Раньше все имело больше формы и больше вкуса! Вы помните
мясной хлеб "Столичный"?
Виктор отрицательно мотнул головой.
- Вы пропустили время изобилия, - с сожалением в голосе сказал
старик. - В каждом веке бывает лет пять изобилия, после чего все
рушится... Боюсь, что до следующей пятилетки изобилия вы не доживете, я уж
тем более... Но я хоть застал... Как ваш пингвин?
- Нормально, - ответил Виктор. - Помните, вы говорили о психологии
пингвинов?
- Да, конечно... - старик кивнул.
- Они вообще что-то понимают? - спросил Виктор.
- Конечно, они легко различают настроение людей и других зверей.
Кроме того они очень злопамятны. Добро тоже хорошо помнят. Но вы
понимаете, что их психология намного сложнее, чем, скажем, собаки или
кота. Они и умнее, и скрытнее. Они могут скрывать свои чувства и свои
привязанности.
Допив чай, Виктор написал на листке бумаги свой телефон.
- Если что-то надо будет - звоните! - сказал он, протягивая
пингвинологу листок бумаги.
- Спасибо, спасибо. Вы тоже звоните, заезжайте...
Старик встал. Виктор снова обратил внимание на его босые ноги.
- Вы не простудитесь? - спросил он.
- Нет, - заверил его Пидпалый. - Это я йогой занимаюсь... У меня
книжка есть с фотографиями - там все индийские йоги - босиком...
- В Индии просто нет зимы и очень дорогая обувь, - сказал, открывая
дверь, Виктор. - До свидания!
- С наступающим! - в спину уходящему гостю сказал Пидпалый.
30
За несколько дней до Нового Года, проснувшись очень рано, Виктор
заметил в гостинной под елкой три больших свертка в яркой бумажной
упаковке. Посмотрел на Соню - она еще спала.
- Неужели она? - подумал Виктор. - Или Дед Мороз?..
Умывшись, он зашел на кухню и увидел на столе конверт.
- Что это такое? - думал, глядя на конверт, Виктор. - Сон был
какой-то нервный, а теперь вот это...
Он вспомнил, что в своем сновидении он прятался от кого-то темной
ночью в чужой квартире. Прятался и напряженно вслушивался в тишину, то и
дело нарушаемую едва уловимыми шагами и поскрипыванием дверей.
Конверт был заклеен. Виктор отрезал его край ножницами.
"С Наступающим! - читал Виктор четкий почти "печатный" почерк. -
Спасибо за Соню! Ее и твои подарки под елкой, а для тезки - подарок в
морозильнике. Надеюсь, что Новый Год принесет тебе облегчение. Жаль, что
не могу зайти... Пока. Миша"
- А кто же здесь был? - удивленно спросил сам себя Виктор,
осматриваясь, словно ожидал кого-то увидеть.
В прихожей он проверил дверь - все было как обычно: закрыта изнутри
на два оборота замка.
Виктор пожал плечами и вернулся на кухню. Необъяснимость и
очевидность проишедшего поставили его в тупик. Дверные замки не охраняли
его покой и жизнь, и уж конечно не спасли бы его в случае опасности.
Он не был напуган, просто удивлен.
А за окном легко скользил по касательной ветра хлопчатый снег.
31
Соня, проснувшись, очень обрадовалась лежавшим под елкой подаркам.
- Видишь! - сказала она. - Дед Мороз есть! Он, может, еще раз
придет?! - с надеждой проговорила она.
Виктор ехидно улыбнулся и кивнул.
После завтрака Соня уже хотела открыть подарки, но Виктор остановил
ее.
- Там и мой подарок, - сказал он, присев перед ней на корточки. - А
сегодня только двадцать девятое декабря! Еще два дня!
Нехотя Соня согласилась подождать.
Пока она возилась в спальне с пингвином, рассказывая ему какую-то
