он словно явился из истории с привидениями. Но я не допускал мысли, что
они действительно посещают его. Мир полон странного, таинственного и
сверхъестественного, но в данном случае это ни при чем. Деньги,
презренный металл - вот корень здешних интриг. Подробное знакомство со
столовой показало, что первое впечатление не было обманчивым. Просторная
комната, украшенная обычными в берлоге Стэнтноров предметами.
Потрясающе: в скольких же битвах они участвовали?
Высокий потолок наводил на мысль, что второй этаж восточного крыла
меньше первого. Верно. Я выяснил это, осмотрев кладовую.
Дверь ее открывалась на лестничную клетку. Одна лестница вела наверх,
вторая - вниз. Внизу было темно, как у вампира в сердце. Я пошел наверх.
Лестница привела меня на склад домашней утвари. Некоторые предметы
выглядели так, будто лежали здесь с начала века. Кто-то из покойных ныне
Стэнтноров сэкономил, закупив товары оптом. Все в полном порядке, хоть
пол не подметен и пыль никто не вытирает. Множество мошек налетело на
свет моей лампы.
Зачем понадобилось отводить под склад такое большое помещение?
Я подошел к куче дубовых балок толщиной дюйма по четыре, обитых по
краям железом. На каждой мелом был поставлен номер - белый на
потемневшем металле. Любопытно. Я пригляделся. Ага, ставни. Ставни,
чтобы защищать окна при осаде, они, должно быть, ровесники самому дому.
Использовались ли они когда-нибудь? Во всяком случае, не в нашем
столетии.
В конце восточного крыла я обнаружил комнату-сейф. Дверь была закрыта
на щеколду, но не заперта. Склад оружия. С таким вооружением можно
провести целую кампанию - если не хватит того, что развешано на стенах в
жилых помещениях. Стальные части смазаны, деревянные покрыты парафином.
Приятная, нечего сказать, обстановочка была в стране во времена
постройки этого дома.
Я слишком долго задержался на складе. Кухарка уже гремела посудой.
Мне удалось незаметно проскользнуть мимо кухни.
В коридоре четвертого этажа я вновь заметил белое платье. Моя
прекрасная загадочная дама. Я послал ей воздушный поцелуй.
Глава 10
В моей комнате вновь побывал непрошеный гость. На этот раз он
удалился в спешке: ключ торчит в замке, дверь открыта. Почему - я понял,
войдя в спальню.
Он убил панцирь. Вошел, прикончил беднягу старинным боевым топором и
оставил истекать кровью. Топор он бросил на месте преступления.
Я рассмеялся. Пари держу, он в штаны наложил со страху: перепугался,
что угодил в западню.
Но веселость моя быстро прошла. Я хожу по краю пропасти, следующее
покушение может стать последним. Необходимо принять меры.
Я заперся, спрятал ключ в карман: он был не идентичен моему, а
значит, мог послужить отмычкой. Затем я вытащил своего оловянного
приятеля из кровати и вынул из него топор.
- Извини. Мы им еще отомстим. Топор я укрепил над дверью в спальню.
Теперь уж не обессудьте, мысленно обратился я к своим врагам, встреча
будет не очень гостеприимной. Только потом я прилег вздремнуть часок.
К завтраку я явился первым. Кухарка хлопотала вовсю.
- Помочь?
- Работы хватит на десятерых. Не знаю, чего ты добиваешься, парень,
чего подлизываешься, но не сомневайся, я этим воспользуюсь. Загляни в
печь - как там булочки.
Я повиновался.
- Через несколько минут можно вынимать.
- Ты смыслишь что-нибудь в выпечке? Я объяснил ей заведенный у меня
порядок. Черной работой и готовкой занимается Дин. Но он научил и меня.
Дин - хороший повар, и я тоже сносно готовлю, когда приходится.
Например, когда отпускаю Дина, чтобы принять кое-кого без свидетелей.
- Не знаю, врешь ты или нет. Врешь, наверное. Я никогда не встречала
мужика, умеющего готовить.
Я не стал говорить ей, что, по мнению Дина, стоящие повара только
мужчины.
- Свести бы вас вместе. Интересно, что получится?
- Угу. Пора, вынимай булочки и тащи сюда горшок с маслом. Я понюхал
масло.
- Свежее.
- Снэйк только что принес.
- Он будет завтракать с нами? Она засмеялась.
- Только не Снэйк. Он ни с кем не разговаривает. Просто берет
продукты и уходит. Не очень-то он общительный, наш Снэйк.
- А что с ним такое?
- С головой не в порядке - после Кантарда. Он пробыл там двадцать лет
и не получил ни царапины. Снаружи. - Она покачала головой и принялась
накладывать на деревянную доску колбасу и бекон. - Печальная история. Я
знала его мальчуганом. Славный был парнишка. Чересчур нежный и
чувствительный для морской пехоты. Но он считал, что должен попробовать.
И вот теперь он совсем старик и мозги набекрень. Он здорово рисовал,
этот парень. Мог бы стать великим художником. У него глаз был волшебный.
Все видел насквозь и рисовал, что видел. Что сверху лежит, каждый дурак
нарисует, подумаешь, хитрость. Но чтоб видеть правду, нужен особый
талант. Парень видел ее. Ты что, вознамерился торчать здесь и чесать
языком до самого ленча или все-таки собираешься поесть?
Я занялся посудой и не стал говорить кухарке, что она мне и словечка
не дала вставить.
Она не унималась:
- Я говорила старику - он тогда как раз был произведен в генералы:
стыд и срам держать в армии такого парня. Повторила еще раз, когда он
вернулся. А генерал мне сказал: "Твоя правда, кухарка, грех это, он
много чего мог бы сделать для людей. Но не запретишь же ему". А Снэйк,
упрямый осел, вообразил, что его долг - идти с хозяином на войну.
В кухне постепенно собирался народ. Я заметил два новых лица -
Тайлера и Уэйна. Похоже, ночка у них выдалась бурная. Все брали свои
приборы и шли в столовую.
- Тайлер и Уэйн? - спросил я кухарку.
- Как ты догадался?
- Так и догадался. Есть еще кто-нибудь, кого я не видел?
- Кому еще здесь быть?
- Не знаю. Вчера вы сказали, их восемнадцать человек. Я видел
десятерых плюс робкий Снэйк и блондинка, которая показывается только
мне. Восемнадцать никак не набирается.
- Восемнадцати и нет.
- Вы сказали - восемнадцать.
- Слушай, парень, мне четыреста лет. Мне нужно сосредоточиться, чтоб
вспомнить, где я нахожусь. Я только готовлю, накрываю на стол и мою
посуду - до другого мне и дела нет. Хожу туда-сюда. Ничего не вижу, ни с
кем не говорю. Когда я последний раз поднимала глаза, их было
восемнадцать, считая меня. Наверное, прошло какое-то время. Эге, может,
поэтому остается так много объедков: я-то готовлю на восемнадцать
человек.
- Я не заметил, что на столе слишком много приборов. Она помолчала.
- Пожалуй, ты прав. - Вы давно у Стэнтноров?
- Я пришла к ним вместе с мамой совсем сопливой. Давным-давно, когда
Карента еще была империей. До того, как Стэнтноры переехали в новый дом.
Ему-то от силы лет двести. Славный получился домик, как игрушечка.
Теперь-то он старый стал, ветхий.
- Должно быть, немало вы повидали на своем веку.
- Да уж кое-что повидала. В этой самой столовой мне случалось
прислуживать королям, маршалам и адмиралам.
Разговор наш оборвался: она направилась в столовую. Я пошел следом.
Особых эмоций мое появление не вызвало. Досады никто не проявил, но и
кувыркаться от радости никто не собирался. Мрачное сборище.
Эти ребята провели вместе всю жизнь. О чем им говорить? Они уже все
сказали друг другу. Я не в первый раз попадал в такую компанию. Иногда
это чувствуется сразу, без слов. Тайлер и Уэйн были типичными морскими
пехотинцами. Независимо от физических отличий служба в армии накладывает
определенный отпечаток. Тайлер - тощий, узколицый, с тяжелым взглядом
карих глаз, волосы цвета соли с перцем, густая, пегая бородка коротко и
аккуратно подстрижена. Уэйн моего роста, килограммов на десять тяжелее,
но не толстый. Крепкий на вид - если как следует разозлить, справится с
пятью бешеными быками. Дюйма на четыре выше Тайлера, светловолос, с
ледяными синими глазами. И все же они похожи, как близнецы.
Я пять лет провел в обществе таких людей. Любой из них, если ему
западет в голову, способен на убийство. Человеческая жизнь для них почти
не имеет цены: слишком много смертей они видели.
Но есть одна загвоздка. Морские пехотинцы - ребята прямые. Понадобись
кому пришить старика - он и пришил бы. Если, конечно, нет веских
оснований убивать его постепенно. К примеру, увеличение своей доли
наследства - чем не основание?
Гадать бесполезно, и бесполезно торопить события.
Я помог кухарке убрать со стола и собрался в дорогу.
Глава 11
Я не был у Морли несколько месяцев. Мы не ссорились, просто не было
необходимости и не хотелось, будто корова, щипать травку, которой
потчуют в его ресторане. Я пришел в девять. Заведение было закрыто.
Ресторан Морли работает с одиннадцати вечера до шести утра и обслуживает
всех мазохистов, готовых питаться одними овощами.
Кто только здесь не бывает! Даже некоторые из моих лучших друзей, мне
тоже, волей-неволей, иногда приходится.
Итак, девять часов. Закрыто. Я подошел к черному ходу и постучал
условным стуком, то есть колошматил в дверь и вопил, пока подручный
Морли Клин с пятифутовым куском свинцовой трубы в руках не изъявил
желание сделать из меня яичницу.
- Я по делу, Клин.
- Еще бы... стал бы ты так горячиться из-за вегетарианской жрачки. И
носа не кажешь, пока чего не понадобится.
- Я плачу за услуги.
Он фыркнул. Он не доверял мне, считал, что я использую Морли,
поскольку и он нередко втягивает меня в разные опасные предприятия, не
спрашивая моего согласия.
- Звонкой монетой, Клин. И Морли не приходится даже задницу от кресла
отрывать - у него всегда есть мальчик на побегушках.
Клин помрачнел: он как раз был одним из этих мальчиков. Но дверь не
захлопнул.
- Проходи.
Он посторонился, запер дверь и провел меня через кухню, где повара
резали капусту, к бару. В баре он сунул мне кружку яблочного сока,
буркнул: "Жди" - и пошел наверх.
Зала была голой, тихой и унылой. Здесь не часто собирается много
народу.
Морли Дотс - безжалостный негодяй, кровопийца и шантажист. Как и те,
кто на него работает. Он паразит, использующий в своих грязных целях
самые темные стороны человеческой натуры. В этом ему нет равных, разве
кое-кто из парней Чодо Контагью.
В общем, Морли Дотс - квинтэссенция всего, что я ненавижу. Когда-то я
и сам был таким, но, твердо решив исправиться, отделался от подобных
субъектов. Но Морли я люблю. Ничего не поделаешь - любовь зла.
Клин вернулся и печально провозгласил:
- Он помешался на здоровье.
- Подумаешь, новость! Да он из кожи вон лезет, лишь бы обратить еще
кого-нибудь.
Морли - единственный в своем роде убийца-вегетарианец. Он ужасно
переживает, что его ближние губят свое здоровье, поедая мясо, не
дожидаясь, пока он самолично перережет им глотки. Сдается мне, логика у
него хромает. Впрочем, я могу ошибаться.
- Он выдумал что-нибудь новенькое? В последний раз, когда я его
видел, он зарекся играть в азартные игры и пытался отказаться от женщин.
Но без них он и дня не протянет.
- Да, с этим покончено. Напомни ему. Сейчас у нас на повестке дня
режим. Рано ложиться, рано вставать. Он уже на ногах, оделся, поел и
делает зарядку. Нет, только подумай! Год назад в это время суток я не
мог его вытащить из постели даже под страхом смерти.
- Ну уж... Разве ты не веришь в чудеса? Стоило посулить ему солидный
куш и...
- Он зовет тебя наверх. Налить еще?
- Давай. Все равно ничего покрепче у вас не дождешься.
Клин подмигнул - Морли так и не удалось обратить его - и наполнил мою
кружку. Я захватил ее и поднялся в кабинет Морли, представлявший собой
надстройку над основным помещением ресторана. Я, можно сказать,
