в холл. Обычно он не позволял нервам разгуливаться. И сейчас отнес все
на счет усталости и бессонницы.
"Я провел хороший вечер с хорошими людьми, - он показался сам себе
человеком, слащаво лепечущим про хорошую собачку перед исходящим пеной
псом. - А эта женщина с зелеными, как море, глазами? Зеленые лодки в
зеленом море. Или они зеленые, как горох? "Здесь очень много места", -
сказала бы Алиса. А от улыбки миссис Мэнсфилд мороз подирает по коже..."
Проклиная разгулявшееся воображение, Эллери спустился по устланной
ковром лестнице в гостиную. Там царила кромешная тьма. Эллери попытался
сообразить, где выключатель. Запнувшись о порог, он лишь тихо выругался.
Библиотека должна быть наискосок от лестницы, сразу за камином. Эллери
Куин таращился в темноту, пытаясь определить, где же камин, последние
угольки в котором давно догорели. Осторожно ступая, он наконец добрался
до теплой стены у камина, а затем в нарушаемой лишь дождем тишине на
ощупь побрел в библиотеку. Его рука натолкнулась на холодную дверную
ручку. Он повернул ее с довольно громким звуком и открыл дверь. К тому
времени его глаза уже немного привыкли к темноте, и в мутном мраке
различались неясные контуры предметов. Тем не менее тьма за дверью
подействовала на него, как удар. Казалось, там тьма кромешнее. Он уже
хотел переступить порог, когда понял, что это не библиотека. Как он это
почувствовал, он не мог бы объяснить, но был совершенно уверен, что
открыл не ту дверь. Должно быть, слишком отклонился вправо.
Вперившись в абсолютную, беспросветную тьму, он вздохнул и так же с
шумом прикрыл дверь.
Теперь он взял немного влево. Еще несколько футов...
Вот она - следующая дверь. Вновь прислушался к себе. Нет, все в
порядке. Улыбнувшись, уверенно вошел, почти сразу нащупал выключатель.
Свет триумфально залил библиотеку. Занавес был задернут, все здесь
пребывало в том же беспорядке, какой оставался, когда хозяин уводил его
наверх. Эллери подошел к стеллажам, просмотрел несколько полок, немного
поколебался и наконец выбрал "Гекльберри Финна" хорошее чтение перед
сном. Затем выключил свет и отправился в обратный путь.
Сунув книгу под мышку, он уже ступил на лестницу, когда вдруг услышал
шаги на верхней площадке. Наверху в слабом свете бра вырисовывался
силуэт человека.
- Оуэн? - произнес неуверенный мужской голос.
- Это Куин, - рассмеялся Эллери. - Тоже не спится, Гарднер?
- Это ужасно, не могу заснуть, - вздохнул Гарднер. Хочу взять
почитать что-нибудь. Кэролайн спит в соседней комнате. Диву даюсь, как
она смогла уснуть! Сегодня в воздухе что-то такое...
- Может, просто выпили лишнего? - спросил Эллери, поднимаясь. Гарднер
стоял в пижаме и халате, волосы растрепаны.
- По правде говоря, я вообще не пил. Наверное, из-за проклятого
дождя. Он меня доконает.
- Что-то в этом есть, - задумчиво проговорил Эллери... -Если не
спится, может, пойдем ко мне, покурим?
- А я точно вам не... помешаю?
- Помешаете? Глупости. Единственное, зачем я сюда ходил, - это
книжка, чтобы хоть как-нибудь развлечься. Беседа, безусловно, лучше, чем
Гек Финн, хотя иногда и он здорово помогает. Пойдемте.
В комнате Эллери достал сигареты, они уютно устроились в креслах и
болтали, пока сквозь плотную завесу дождя за окном не стал пробиваться
серый рассвет. Когда Гарднер, зевая, ушел, Эллери забылся тяжелым,
нездоровым сном. В камере пыток инквизиции ему вывернули из сустава
левую руку. Боль была почти приятна.
Затем он пробудился. В свете дня над ним склонился Милан, его румяное
лицо и даже волосы выражали тревогу. Он изо всех сил дергал Эллери за
руку.
- Мистер Куин! Мистер Куин! Ради господа бога, проснитесь!
Эллери резко поднялся:
- В чем дело, Милан?
- Мистер Оуэн, сэр! Он пропал!
- Что вы имеете в виду, дружище?
- Он исчез, мистер Куин. Мы нигде не можем его найти.
Просто исчез. Что творится с миссис Оуэн...
- Идите вниз, Милан, - сказал Эллери спокойно, - и выпейте. Пусть
миссис Оуэн ничего не предпринимает, пока я не спущусь. В дом никого не
впускать, к телефону не подходить. Ясно?
- Да, сэр, - ответил Милан и вывалился из комнаты.
Эллери быстро оделся, привел себя в порядок, повязал галстук и сбежал
вниз.
На диване в измятом неглиже рыдала Лаура. Миссис \Мэнсфилд
поглаживала дочь по плечу. Хозяин Джонатан скалился на свою бабушку,
Эмми Уиллоуз молча курила. У окна сидели бледные Гарднеры.
- Мистер Куин, - быстро сказала актриса, - Лаура убеждена, что
произошла трагедия. Попробуйте убедить ее, что все это игра ее
воображения.
- Не могу, - улыбнулся Эллери, - пока не узнаю всех фактов. Оуэн
исчез? Как? Когда?
- О, мистер Куин, - Лаура подняла заплаканные глаза. - Я знаю,
случилось что-то ужасное. У меня было предчувствие. Помните, вчера,
Ричард отвел вас в комнату?
- Да.
- Затем он вернулся и сказал, что ему надо поработать. Меня он
отправил спать. Все улеглись, и слуги тоже. Я его попросила не
задерживаться и... Я была так измотана, что уснула мгновенно.
- У вас общая спальня, миссис Оуэн?
- Да, двуспальная кровать. Я проснулась полчаса назад.
И увидела... - задрожав, она снова зарыдала. У миссис Мэнсфилд был
беспомощный и в то же время злой вид.
- Его сторона кровати была нетронута. Одежда, которую он снял,
переодеваясь в Шляпника, осталась на стуле у кровати. Я была потрясена,
побежала вниз, но нигде не нашла его...
- Значит, - спросил Эллери заинтересованно, - вы полагаете, что он до
сих пор в костюме Шляпника? Вы просмотрели его гардероб? Чего-нибудь не
хватает из обычной одежды?
- Нет, нет! Все на месте. Он мертв, говорю вам, мертв!
Я знаю.
- Лаура, дорогая, ну пожалуйста, - сказала миссис Мэнсфилд натянутым,
дрожащим голосом.
- О, мама, это так ужасно!
- Ну-ну, - сказал Эллери. - Постарайтесь взять себя в руки.
Что-нибудь тревожило его? Может быть, деловые неприятности?
- Нет, уверена, что нет. Только вчера он говорил, все идет как нельзя
лучше. Кроме того, он не из тех, кто волнуется о чем-либо.
- Может быть, потеря памяти? Не было ли у него последнее время
приступов?.. Возможно ли, что он, несмотря на свой костюм, отправился в
офис?
- Нет. Он никогда не выезжает по воскресеньям.
Хозяин Джонатан запихнул кулачки в карманы пиджака:
- Спорим, он опять пьяный! Хочет, чтобы мама поплакала.
Не хочу, чтобы он возвращался.
- Джонатан! - завопила миссис Мэнсфилд. - Сию же минуту отправляйся в
свою комнату, слышишь, мерзкий мальчишка! Сию же минуту!
Больше никто не проронил ни слова. Миссис Оуэн продолжала рыдать, так
что Хозяину Джонатану, как он ни косился и ни дул губы на миссис
Мэнсфилд, пришлось топать наверх.
- Где, - нахмурился Эллери, - вы в последний раз видели мужа, миссис
Оуэн? В этой комнате?
- У его кабинета, - ответила она с трудом. - Я поднималась по
лестнице, а он туда вошел. Я видела, как он вошел.
Она показала на дверь справа от библиотеки. Эллери вздрогнул: это
была дверь в ту самую комнату, куда он чуть было не вломился ночью в
поисках книги.
- Вы думаете... - начала Кэролайн Гарднер, но не договорила. Голос ее
был по-прежнему хриплым, губы пересохли, и вообще в утреннем свете она
казалась несколько поблекшей. Даже волосы не были такими рыжими, а глаза
такими зелеными.
- Не встревай в это дело, Кэролайн! - резко оборвал ее муж. Глаза его
покраснели от недосыпания.
- Ну-ну, - пробормотал Эллери. - Может быть, миссис Уиллоуз права, и
мы из ничего раздуваем панику. Надеюсь, вы меня простите, мне надо
осмотреть кабинет.
Эллери вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и постоял,
прислонившись к ней спиной. Это была небольшая комната, настолько узкая,
что даже казалась длинной. Мебели было немного, во всем чувствовался
порядок, суровость и полное отсутствие излишеств. Очевидно, это отражало
прямой и грубый характер Оуэна. Комната сияла, как с иголочки. Сама
мысль о преступлении казалась здесь нелепой. Эллери долго задумчиво
смотрел перед собой. Ничто не нарушало порядка, во всяком случае, на
первый взгляд. Затем он взглянул на противоположную стену: на миг ему
стало страшно. Перед ним находилось большое зеркало; встроенное в стену,
оно занимало все ее пространство от пола до потолка. Неожиданный нюанс в
спартанской обстановке комнаты.
В зеркале он прекрасно видел свою худощавую фигуру и дверь позади. А
сверху... Прямо над дверью в зеркале отражались современные
электрические часы. В тусклом сером свете циферблат излучал слабое
свечение. Эллери отошел от двери, чтобы получше разглядеть часы -
обычные, хромированные, настенные, около фута в диаметре. Куин распахнул
дверь и поманил Милана, околачивающегося в гостиной.
- Нет ли в доме складной лестницы?
Милан притащил лестницу. Эллери взял ее и тут же запер за шофером
дверь. Взобравшись на перекладину повыше, он внимательно осмотрел часы.
Электронная начинка скрыта, вилка в розетке. Часы шли и показывали - он
сверился со своими наручными - точное время. Затем он руками заслонил
часы от света. Цифры и стрелки, как он и предполагал, покрытые радием,
слабо светились. Эллери спустился, вернул Милану лестницу и проследовал
в гостиную. Все смотрели на него с надеждой.
- Ну, - слегка поежилась Эмми Уиллоуз, - справился ли Великий ум с
загадкой? Только не говорите нам, что Дики Оуэн играет в гольф на
лужайках Мидоубрука в костюме Шляпника.
- Ну же, мистер Куин, - нетерпеливо спросила миссис Оуэн.
Эллери погрузился в кресло и закурил.
- Во всем этом есть нечто странное. Скажите, миссис Оуэн, вы купили
дом с обстановкой?
- С обстановкой? - Миссис Оуэн была явно озадачена. О, нет. Мы купили
дом и привезли сюда все наши вещи.
- Значит, часы над дверью в кабинете принадлежат вам?
- Часы? - Все уставились на Эллери. - Ну конечно. При чем здесь...
- Дело в том, что эти часы обладают свойством исчезать.
Как Чеширский Кот, если придерживаться стиля Кэрролла...
- Какое отношение могут иметь эти часы к исчезновению Ричарда? -
резко вмешалась миссис Мэнсфилд.
Эллери пожал плечами:
- Не знаю. Но дело в том, что сегодня ночью, в третьем часу, я искал
библиотеку, так как не мог уснуть и хотел почитать. В темноте сунулся в
дверь кабинета, приняв ее за библиотечную. Я открыл дверь и заглянул
внутрь. Но ничего не увидел.
- Вы и не могли ничего увидеть. - Миссис Гарднер говорила тихо, но
грудь ее вздымалась. - Было темно.
- В том-то и секрет, - промолвил Эллери. - Именно потому, что было
темно, я и должен был кое-что увидеть.
- Но... что?
- Часы над дверью.
- Вы вошли в кабинет? - нахмурилась Эмми Уиллоуз. - Я что-то не
понимаю. Часы ведь над дверью, правильно?
- Прямо против двери в кабинете зеркало, - произнес Эллери задумчиво.
- И то, что я ничего не увидел в темноте, весьма примечательно. Потому
что стрелки и цифры на часах светятся. Следовательно, в кромешной тьме я
должен был отчетливо увидеть их отраженное свечение. Но я его не увидел.
Я не видел буквально ничего.
Все замолчали, подавленные услышанным. Затем Гарднер пробормотал:
- Я тоже не понимаю. Вы хотите сказать, что-то или кто-то находился
перед зеркалом, загораживая отражение часов?
- Нет, нет. Часы над дверью. Это добрых семь футов от пола. Зеркало
же достигает потолка. В комнате нет мебели выше семи футов, поэтому,
полагаю, мы можем с уверенностью исключить возможность присутствия там в
тот час человека такого роста. Нет, Гарднер. Мне сдается, что, когда я
заглядывал в комнату, часов на месте не было.
- Вы отдает себе отчет, молодой человек, в том, что говорите? -
