мужские туфли, весьма изношенные, со стоптанными каблуками и подошвами
внушительного размера. Глаза миссис Оуэн округлились, ноздри задрожали,
как при обмороке.
- Туфли Ричарда! - с трудом выдохнула она и повалилась в кресло.
- В самом деле, - пробормотал Эллери. - Как интересно. Но не те,
конечно, что были на нем в пятницу вечером. А вы уверены, что это его
обувь, миссис Оуэн?
- Его все-таки похитили! - Миссис Мэнсфилд била дрожь.
- Нет ли там записки, к-крови?
- Только туфли. Теперь я сомневаюсь в версии похищения, миссис
Мэнсфилд. Это не те туфли, в которых он был в пятницу. А когда вы
последний раз видели эти, миссис Оуэн? - Только вчера, в его платяном
шкафу. О...
- Ну вот! Вы видите? - бодро сказал Эллери. Наверняка их утащили из
шкафа, пока мы были без сознания. А сейчас демонстративно возвращают.
Пока что особого вреда нет.
- Очень странно, - удивленно проговорила мисс Уиллоуз. -Это же
безумие, мистер Куин, не вижу в этом ни малейшего смысла.
- Я тоже, в данный момент. Или это чья-то чудовищная шутка, или за
всем этим скрывается дьявольски изощренный ум. Эллери снова надел шляпу
и двинулся к выходу.
- Куда вы? - задыхаясь, спросила миссис Гарднер.
- О, просто прогуляться и поразмыслить на природе.
Но учтите, эта привилегия распространяется только на детективов.
Никому из дома ни шагу!
Спустя час он вернулся, ничего не объясняя. К полудню был обнаружен
еще один пакет. Им оказался квадратный сверток, завернутый в такую же
коричневую бумагу. Внутри была картонная коробка, а в ней завернутые в
оберточную бумагу два чудесных игрушечных кораблика, какие дети пускают
летом по водоемам. Посылка была адресована мисс Уиллоуз.
- Мне становится страшно. - Полные губы миссис Гарднер дрожали. -
Просто мурашки по коже!
- Я бы еще поняла, будь это окровавленный кинжал или что-то в этом
роде. Но кораблики! - Глаза мисс Уиллоуз вдруг сузились. - А теперь
слушайте внимательно, дорогие мои! Я не трусливее других, но шутка не
должна переходить границы, а это мне уже начинает надоедать! Кто стоит
за всем этим идиотством?
- Шутка?! - вскричал бледный, как смерть, Гарднер. Это дело рук
сумасшедшего, говорю вам!
- Ну, ну, - негромко произнес Эллери, разглядывая светло-зеленые
кораблики. - Так мы ни к чему не придем. Миссис Оуэн, вы прежде видели
эти штучки?
- Боже милосердный! - Миссис Оуэн была на грани обморока. - Мистер
Куин... Я не... Но это... Это Джонатана!
Эллери прищурился, затем быстро подошел к лестнице и крикнул:
- Джонни! А ну-ка спускайся сюда, быстро!
Хозяин Джонатан, не торопясь, спустился и недовольно спросил:
- Чего вам?
- Подойди сюда, сынок!
Мальчик подошел, волоча ноги.
- Когда ты видел эти кораблики последний раз?
- Кораблики! - завопил Джонатан, оживившись. - Мои кораблики! Ну и
дела! Мои кораблики. Вы их утащили!
- Потише, потише, - вспыхнул Эллери. - Будь хорошим мальчиком. Когда
ты видел их последний раз?
- Вчера! В ящике для игрушек. Мои кораблики! прошипел Хозяин Джонатан
и кинулся наверх, прижимая кораблики к груди.
- Украдены, - беспомощно сказал Эллери. - Черт возьми, мисс Уиллоуз,
я начинаю соглашаться с вами. А кстати, кто купил Джонатану эти
кораблики?
- Отец, - заикаясь, вымолвила миссис Оуэн.
- Черт подери! - второй раз за это воскресенье выругался Эллери и
разослал всех по дому смотреть, не пропало ли что еще. Однако больше
пропаж не обнаружили. Когда все вновь собрались в гостиной, Эллери
внимательно рассматривал маленький белый конверт.
- Что еще? - испуганно спросил Гарднер.
- Был засунут под дверь, - задумчиво отозвался Эллери.
Конверт, представлявший собой роскошный образец писчебумажных
изделий, с обратной стороны был опечатан голубым сургучом. Уже знакомый
корявый почерк адресовал его миссис Мэнсфилд. Почтенная леди рухнула в
ближайшее кресло. Казалось, она лишилась дара речи, сидела, прижав руки
к груди.
- Ну, - хрипло сказала миссис Гарднер, - вскройте его.
Эллери разорвал конверт и нахмурился.
- В чем дело? - растерянно пробормотал он. - Внутри ничего нет!
Гарднер отвернулся, грызя пальцы и бессвязно говоря сам с собой.
Миссис Гарднер потрясла головой, словно боксер после пропущенного
удара, и в который уже раз за этот день двинулась к бару. Лицо Эмми
Уиллоуз почернело, как грозовая ночь.
- А знаете, - почти спокойно сказала миссис Оуэн, - этот конверт
принадлежит моей матери.
Воцарилось молчание.
- Как говорила Алиса, становится все страннее и страннее.
- Эллери задумался. - Мне необходимо привести все это в систему.
Туфли - загадка. Кораблики можно рассматривать как подарок; вчера был
день рождения Джонатана, кораблики его... Глупая шутка? - Он покачал
головой. - Не проходит.
А теперь пустой конверт. Может быть, важен сам конверт? Но он -
собственность миссис Мэнсфилд. Что остается? Ну, конечно, сургуч! -
Эллери внимательно осмотрел сургучную нашлепку без оттиска.
- Это, - снова неестественно спокойным голосом произнесла миссис
Оуэн, - кажется, наш сургуч, из библиотеки.
Эллери бросился в библиотеку, за ним устремилась взволнованная
компания. Миссис Оуэн подошла к библиотечному шкафчику и выдвинула
верхний ящик.
- Он находился здесь? - быстро спросил Эллери.
- Да. - Голос несчастной женщины прерывался от волнения.
- В пятницу я им пользовалась, когда писала письмо. О боже!..
Ящик был пуст.
В то время пока они, потрясенные, тупо глядели на ящик, в передней
раздался звонок.
На сей раз прислали рыночную корзину. Она мирно стояла на крыльце, а
в ней уютно курчавились две зеленые головки капусты. Эллери кликнул
Гарднера и Милана и кинулся вниз. Они обшарили все кусты и заросли
вокруг дома, но ничего не нашли. Ни следа звонившего, ни тени
привидения, осчастливившего всех своим очередным подарком. Как будто это
и в самом деле был дух, материализующийся лишь на короткое мгновенье,
необходимое для того, чтобы нажать на кнопку звонка.
Женщины забились в угол, бледные, трепещущие от страха. Миссис
Мэнсфилд, захлебываясь эмоциями, звонила в полицию. Эллери хотел было
воспротивиться этому, но только пожал плечами, закусил губу и склонился
над корзиной. На ее ручке белел клочок бумаги. Тем же карандашом и
почерком корзина была адресована мистеру Полу Гарднеру.
- Похоже, на сей раз выбрали вас, старина, - произнес Эллери.
Гарднер уставился на корзину, не веря своим глазам:
- Капуста!
- Простите, - оборвал его Эллери и быстро вышел. Вернувшись, он пожал
плечами: - Капуста, как сказала кухарка, из овощехранилища.
Между тем миссис Мэнсфилд продолжала сводить с ума дежурного офицера.
Видно было, что происходящее ее допекло. К концу разговора она была
красной, как морковь.
- Довольно с нас этого идиотизма, Куин, - прохрипела она и,
истерически захохотав, упала в кресло. - Я знала, Лаура, ты делаешь
самую большую ошибку в жизни, выходя за эту скотину! - Старая леди снова
зашлась в приступе сумасшедшего смеха.
Через пятнадцать минут, сопровождаемые ревом сирены, прибыли
представители закона. Олицетворял закон плотный краснолицый человек в
форме констебля, его сопровождал молодой долговязый полицейский.
- Ногтон, - коротко представился констебль. - Что за чертовщина у вас
тут происходит?
- Здравствуйте, Ногтон. Я - Куин, сын инспектора Куина с Центральной
улицы.
- О! - Ногтон строго повернулся к миссис Мэнсфилд. Почему вы не
сказали, что здесь мистер Куин? Вам следовало бы знать, миссис
Мэнсфилд...
- Меня тошнит от вас всех! - завизжала старуха. Дурость, дурость и
дурость с самого начала этого дурацкого уик-энда. Вначале эта ужасная
актриса в короткой юбке - с ее-то ногами и бедрами, потом этот... эта...
Ногтон потер подбородок:
- Отойдемте в сторонку, мистер Куин, чтобы поговорить толком. Что,
черт побери, здесь все-таки происходит? Вздохнув, Эллери приступил к
рассказу. По мере того как он говорил, лицо полицейского наливалось
краской. Наконец он не выдержал:
- Вы что, серьезно? Мне все это кажется бредом. Оуэн спятил и
откалывает свои шуточки. Этого нельзя принимать всерьез!
- Боюсь, что мы должны... - начал Эллери. - Но что это?! Клянусь
небом, еще одно послание от нашего неугомонного привидения! - С этими
словами он бросился к двери.
Стоящий ближе к выходу, Ногтон рванул дверь, и всех обдало пылью с
улицы. На пороге лежало пятое по счету послание. Полицейские бросились
на улицу разыскивать невидимку. Эллери нетерпеливо поднял сверток.
Все тем же почерком пакет был адресован миссис Гарднер.
Внутри находились две шахматные фигуры - черный и белый короли.
- Кто играет в шахматы в этом доме? - спросил Эллери.
- Ричард! - взвизгнула миссис Оуэн. - О господи, я схожу с ума...
Расследование показало, что из шахматной коробки Ричарда Оуэна
исчезли две фигуры. Вернулись запыхавшиеся офицеры местной полиции. Их
поиски ни к чему не привели. Эллери молча изучал шахматные фигуры.
- Ну? - набычился Ногтон.
- Хорошо, - спокойно произнес Эллери. - У меня есть блестящая версия,
Ногтон. Послушайте.
Он отвел Ногтона в сторону и начал что-то говорить ему быстрым
шепотом. Остальные топтались поодаль, изнывая от волнения. Никто более
не стремился показать, что владеет собой. На фоне ужасных событий
сумрачно маячила фигура Ричарда Оуэна. Наконец полицейский прищурился и
кивнул.
- Вы все, - скомандовал он, обращаясь к собравшимся, пройдите в
библиотеку.
Все остолбенели.
- Повторяю. Все до единого. Хватит валять дурака.
- Но, Ногтон, - ошарашенно произнесла миссис Мэнсфилд, уж не думаете
ли вы, что кто-то из нас посылал эти вещи? Мистер Куин подтвердит вам,
мы все время были у него на виду.
- Делайте, что я сказал, миссис Мэнсфилд! - рявкнул офицер.
Озадаченные люди потянулись в библиотеку. Второй полицейский привел в
библиотеку Милана, кухарку и горничную и тоже остался там. Куин и Ногтон
вышли.
Все молчали, не глядя друг на друга. Потекли минуты. Прошло полчаса,
час. В соседней гостиной царило гробовое молчание. Люди невольно
напрягали слух.
В половине восьмого дверь распахнулась. В комнату заглянули Эллери и
констебль.
- Всем выйти, - приказал Ногтон. - Быстрее, быстрее!
- Выйти, - прошептала миссис Оуэн. - Но куда? Где Ричард?
Полицейский вывел всех из библиотеки. Эллери вошел в кабинет Оуэна,
включил свет и отступил от двери.
- Попрошу, всех войти сюда и сесть, - сказал он глухо.
Лицо его было напряжено, и вообще во всем его облике сквозила сильная
усталость. Не сразу все повиновались. Полицейский принес из гостиной
недостающие стулья. Ногтон задернул шторы. Второй полицейский закрыл
дверь и встал у нее.
Бесстрастным голосом Эллери произнес:
- В своем роде это один из самых замечательных случаев в моей
практике. С любой точки зрения, дело необычно. По-моему, мисс Уиллоуз,
сбывается ваше желание. Помните, в пятницу вечером вы говорили, что
хотели бы стать свидетельницей расследования уголовного преступления,
изощренного и гениального до безумия.
- Уголов... - губы миссис Гарднер задрожали. - Вы хотите сказать...
что совершено преступление?
- Именно, - резко подтвердил Ногтон.
- Да, - мягко сказал Эллери. - Было совершено преступление. И должен
сказать, к моему чрезвычайному прискорбию, миссис Оуэн, - тяжкое
преступление.
- Ричард мертв? - прошептала хозяйка дома.
- Мне очень жаль, - ответил Куин.
Наступило молчание.
Миссис Оуэн не зарыдала. Казалось, она выплакала все слезы.
