- К вашему сведению, к вечеру поднимется ветер.
- Неужто шторм? - спросил Блор.
Снизу донесся гулкий удар гонга.
- Зовут завтракать, - сказал Ломбард. - Весьма кстати, я уже проголо-
дался.
Спускаясь по крутому склону, Блор делился с Ломбардом:
- Знаете, Ломбард, никак не могу взять в толк, с какой стати Марстону
вздумалось покончить с собой. Всю ночь ломал над этим голову.
Вера шла впереди.
Ломбард замыкал шествие.
- А у вас есть другая гипотеза? - ответил Ломбард вопросом на вопрос.
- Мне хотелось бы получить доказательства. Для начала хотя бы узнать,
что его подвигло на самоубийство. Судя по всему в деньгах этот парень не
нуждался.
Из гостиной навстречу им кинулась Эмили Брент.
- Лодка уже вышла? - спросила она.
- Еще нет, - ответила Вера.
Они вошли в столовую. На буфете аппетитно дымилось огромное блюдо
яичницы с беконом, стояли чайник и кофейник. Роджерс придержал перед ни-
ми дверь, пропустил их и закрыл ее за собой.
- У него сегодня совершенно больной вид, - сказала Эмили Брент.
Доктор Армстронг - он стоял спиной к окну - откашлялся.
- Сегодня нам надо относиться снисходительно ко всем недочетам, -
сказал он. - Роджерсу пришлось готовить завтрак одному. Миссис Род-
жерс... э-э... была не в состоянии ему помочь.
- Что с ней? - недовольно спросила Эмили Брент.
- Приступим к завтраку, - пропустил мимо ушей ее вопрос Армстронг. -
Яичница остынет. А после завтрака я хотел бы кое-что с вами обсудить.
Все последовали его совету. Наполнили тарелки, налили себе кто чай,
кто кофе и приступили к завтраку. По общему согласию никто не касался
дел на острове. Беседовали о том о сем: о новостях, международных собы-
тиях, спорте, обсуждали последнее появление Лохнесского чудовища.
Когда тарелки опустели, доктор Армстронг откинулся в кресле, многоз-
начительно откашлялся и сказал:
- Я решил, что лучше сообщить вам печальные новости после завтрака:
миссис Роджерс умерла во сне.
Раздались крики удивления, ужаса.
- Боже мой! - сказала Вера. - Вторая смерть на острове!
- Гм-гм, весьма знаменательно, - сказал судья, как всегда чеканя сло-
ва. - А от чего последовала смерть?
Армстронг пожал плечами.
- Трудно сказать.
- Для этого нужно вскрытие?
- Конечно, выдать свидетельство о ее смерти без вскрытия я бы не мог.
Я не лечил эту женщину и ничего не знаю о состоянии ее здоровья.
- Вид у нее был очень перепуганный, - сказала Вера. - И потом, прош-
лым вечером она пережила потрясение. Наверное, у нее отказало сердце?
- Отказать-то оно отказало, - отрезал Армстронг, - но нам важно уз-
нать, что было тому причиной.
- Совесть, - сказала Эмили Брент, и все оцепенели от ужаса.
- Что вы хотите сказать, мисс Брент? - обратился к ней Армстронг.
Старая дева поджала губы.
- Вы все слышали, - сказала старая дева, - ее обвинили в том, что она
вместе с мужем убила свою хозяйку - пожилую женщину.
- И вы считаете...
- Я считаю, что это правда, - сказала Эмили Брент. - Вы видели, как
она вела себя вчера вечером. Она до смерти перепугалась, потеряла созна-
ние. Ее злодеяние раскрылось, и она этого не перенесла. Она буквально
умерла со страху.
Армстронг недоверчиво покачал головой.
- Вполне правдоподобная теория, - сказал он, - но принять ее на веру,
не зная ничего о состоянии здоровья умершей, я не могу. Если у нее было
слабое сердце...
- Скорее это была кара Господня, - невозмутимо прервала его Эмили
Брент.
Ее слова произвели тяжелое впечатление.
- Это уж слишком, мисс Брент, - укорил ее Блор.
Старая дева вскинула голову, глаза у нее горели.
- Вы не верите, что Господь может покарать грешника, а я верю.
Судья погладил подбородок.
- Моя дорогая мисс Брент, - сказал он, и в голосе его сквозила нас-
мешка, - исходя из своего опыта, могу сказать, что Провидение предостав-
ляет карать злодеев нам, смертным, и работу эту часто осложняют тысячи
препятствий. Но другого пути нет.
Эмили Брент пожала плечами.
- А что она ела и пила вчера вечером, когда ее уложили в постель? -
спросил Блор.
- Ничего, - ответил Армстронг.
- Так-таки ничего? Ни чашки чаю? Ни стакана воды? Пари держу, что она
все же выпила чашку чая. Люди ее круга не могут обойтись без чая.
- Роджерс уверяет, что она ничего не ела и не пила.
- Он может говорить, что угодно, - сказал Блор, и сказал это так мно-
гозначительно, что доктор покосился на него.
- Значит, вы его подозреваете? - спросил Ломбард.
- И не без оснований, - огрызнулся Блор. - Все слышали этот обвини-
тельный акт вчера вечером. Может оказаться, что это бред сивой кобылы -
выдумки какого-нибудь психа! А с другой стороны, что если это правда?
Предположим, что Роджерс и его хозяйка укокошили старушку. Что же тогда
получается? Они чувствовали себя в полной безопасности, радовались, что
удачно обтяпали дельце - и тут на тебе...
Вера прервала его.
- Мне кажется, миссис Роджерс никогда не чувствовала себя в безопас-
ности, - тихо сказала она.
Блор с укором посмотрел на Веру: "Вы, женщины, никому не даете слова
сказать", - говорил его взгляд.
- Пусть так, - продолжал он. - Но Роджерсы, во всяком случае, знали,
что им ничего не угрожает. А тут вчера вечером этот анонимный псих выда-
ет их тайну. Что происходит? У миссис Роджерс сдают нервы. Помните, как
муж хлопотал вокруг нее, пока она приходила в себя. И вовсе не потому,
что его так заботило здоровье жены. Вот уж нет! Просто он чувствовал,
что у него земля горит под ногами. До смерти боялся, что она проговорит-
ся. Вот как обстояли дела! Они безнаказанно совершили убийство. Но если
их прошлое начнут раскапывать, что с ними станется? Десять против одно-
го, что женщина расколется. У нее не хватит выдержки все отрицать и
врать до победного конца. Она будет вечной опасностью для мужа, вот в
чем штука. С ним-то все в порядке. Он будет врать хоть до Страшного Су-
да, но в ней он не уверен! А если она расколется, значит и ему каюк. И
он подсыпает сильную дозу снотворного ей в чай, чтобы она навсегда за-
молкла.
- На ночном столике не было чашки, - веско сказал Армстронг. - И во-
обще там ничего не было - я проверил.
- Еще бы, - фыркнул Блор. - Едва она выпила это зелье, он первым де-
лом унес чашку с блюдцем и вымыл их.
Воцарилось молчание. Нарушил его генерал Макартур.
- Возможно, так оно и было, но я не представляю, чтобы человек мог
отравить свою жену.
- Когда рискуешь головой, - хохотнул Блор, - не до чувств.
И снова все замолчали. Но тут дверь отворилась и вошел Роджерс.
- Чем могу быть полезен? - сказал он, обводя глазами присутствующих.
- Не обессудьте, что я приготовил так мало тостов: у нас вышел хлеб. Его
должна была привезти лодка, а она не пришла.
- Когда обычно приходит моторка? - заерзал в кресле судья Уоргрейв.
- От семи до восьми, сэр. Иногда чуть позже восьми. Не понимаю, куда
запропастился Нарракотт. Если он заболел, он прислал бы брата.
- Который теперь час? - спросил Филипп Ломбард.
- Без десяти десять, сэр.
Ломбард вскинул брови, покачал головой.
Роджерс постоял еще минуту-другую.
- Выражаю вам свое соболезнование, Роджерс, - неожиданно обратился к
дворецкому генерал Макартур. - Доктор только что сообщил нам эту прис-
корбную весть.
Роджерс склонил голову.
- Благодарю вас, сэр, - сказал он, взял пустое блюдо и вышел из ком-
наты.
В гостиной снова воцарилось молчание. На площадке перед домом Филипп
Ломбард говорил:
- Так вот, что касается моторки...
Блор поглядел на него и согласно кивнул.
- Знаю, о чем вы думаете, мистер Ломбард, - сказал он, - я задавал
себе тот же вопрос. Моторка должна была прийти добрых два часа назад.
Она не пришла. Почему?
- Нашли ответ? - спросил Ломбард.
- Это не простая случайность, вот что я вам скажу. Тут все сходится.
Одно к одному.
- Вы думаете, что моторка не придет? - спросил Ломбард.
- Конечно, не придет, - раздался за его спиной брюзгливый раздражен-
ный голос.
Блор повернул могучий торс, задумчиво посмотрел на говорившего:
- Вы тоже так думаете, генерал?
- Ну, конечно, она не придет, - сердито сказал генерал, - мы рассчи-
тываем, что моторка увезет нас с острова, Но мы отсюда никуда не уедем -
так задумано. Никто из нас отсюда не уедет... Наступит конец, вы понима-
ете, конец... - запнулся и добавил тихим, изменившимся голосом: - Здесь
такой покой - настоящий покой. Вот он конец, конец всему... Покой...
Он резко повернулся и зашагал прочь. Обогнул площадку, спустился по
крутому склону к морю и прошел в конец острова, туда, где со скал с гро-
хотом срывались камни и падали в воду. Он шел, слегка покачиваясь, как
лунатик.
- Еще один спятил, - сказал Блор. - Похоже, мы все рано или поздно
спятим.
- Что-то не похоже, - сказал Ломбард, - чтобы вы спятили.
Отставной инспектор засмеялся.
- Да, меня свести с ума будет не так легко, - и не слишком любезно
добавил: - Но и вам это не угрожает, мистер Ломбард.
- Правда ваша, я не замечаю в себе никаких признаков сумасшествия, -
ответил Ломбард.
Доктор Армстронг вышел на площадку и остановился в раздумье. Слева
были Блор и Ломбард. Справа, низко опустив голову, ходил Уоргрейв. После
недолгих колебаний Армстронг решил присоединиться к судье. Но тут послы-
шались торопливые шаги.
- Мне очень нужно поговорить с вами, сэр, - раздался у него за спиной
голос Роджерса.
Армстронг обернулся и остолбенел: глаза у дворецкого выскочили из ор-
бит. Лицо позеленело. Руки тряслись. Несколько минут назад он казался
олицетворением сдержанности. Контраст был настолько велик, что Армстронг
оторопел.
- Пожалуйста, сэр, мне очень нужно поговорить с вами с глазу на глаз.
Наедине.
Доктор прошел в дом, ополоумевший дворецкий следовал за ним по пятам.
- В чем дело, Роджерс? - спросил Армстронг. - Возьмите себя в руки.
- Сюда, сэр, пройдите сюда.
Он открыл дверь столовой, пропустил доктора вперед, вошел сам и прит-
ворил за собой дверь.
- Ну, - сказал Армстронг, - в чем дело?
Кадык у Роджерса ходил ходуном. Казалось, он что-то глотает и никак
не может проглотить.
- Здесь творится что-то непонятное, сэр, - наконец решился он.
- Что вы имеете в виду? - спросил Армстронг.
- Может, вы подумаете, сэр, что я сошел с ума. Скажете, что все это
чепуха. Только это никак не объяснишь. Никак. И что это значит?
- Да скажите же, наконец, в чем дело. Перестаньте говорить загадками.
Роджерс снова проглотил слюну.
- Это все фигурки, сэр. Те самые, посреди стола. Фарфоровые негритя-
та. Их было десять. Готов побожиться, что их было десять.
- Ну, да, десять, - сказал Армстронг, - мы пересчитали их вчера за
обедом.
Роджерс подошел поближе.
- В этом вся загвоздка, сэр. Прошлой ночью, когда я убирал со стола,
их было уже девять, сэр. Я удивился. Но только и всего. Сегодня утром,
сэр, когда я накрыл на стол, я на них и не посмотрел - мне было не до
них... А тут пришел я убирать со стола и... Поглядите сами, если не ве-
рите. Их стало восемь, сэр! Всего восемь. Что это значит?
Глава седьмая
После завтрака Эмили Брент предложила Вере подняться на вершину ска-
лы, поглядеть, не идет ли лодка.
Ветер свежел. На море появились маленькие белые барашки. Рыбачьи лод-
ки не вышли в море - не вышла и моторка. Виден был только высокий холм,
нависший над деревушкой Стиклхевн. Самой деревушки видно не было - выда-
ющаяся в море рыжая скала закрывала бухточку.
- Моряк, который вез нас вчера, произвел на меня самое положительное
впечатление. Странно, что он так опаздывает, - сказала мисс Брент.
Вера не ответила. Она боролась с охватившей ее тревогой. "Сохраняй
хладнокровие, - повторяла она про себя. - Возьми себя в руки. Это так не
