похоже на тебя: у тебя всегда были крепкие нервы".
- Хорошо бы лодка поскорее пришла, - сказала она чуть погодя. - Мне
ужасно хочется уехать отсюда.
- Не вам одной, - отрезала Эмили Брент.
- Все это так невероятно, - сказала Вера. - И так бессмысленно.
- Я очень недовольна собой, - с жаром сказала мисс Брент. - И как я
могла так легко попасться на удочку?
На редкость нелепое письмо, если вдуматься. Но тогда у меня не появи-
лось и тени сомнения.
- Ну, конечно, - машинально согласилась Вера.
- Мы обычно склонны принимать все за чистую монету, - продолжала Эми-
ли Брент.
Вера глубоко вздохнула.
- А вы и правда верите... в то, что сказали за завтраком? - спросила
она.
- Выражайтесь точнее, милочка. Что вы имеете в виду?
- Вы и впрямь думаете, что Роджерс и его жена отправили на тот свет
эту старушку? - прошептала она.
- Я лично в этом уверена, - сказала мисс Брент. - А вы?
- Не знаю, что и думать.
- Да нет, сомнений тут быть не может, - сказала мисс Брент. - Помни-
те, она сразу упала в обморок, а он уронил поднос с кофе. Да и негодовал
он как-то наигранно. Я не сомневаюсь, что они убили эту мисс Брейди.
- Мне казалось, миссис Роджерс боится собственной тени, - сказала Ве-
ра. - В жизни не встречала более перепуганного существа. Видно, ее мучи-
ла совесть.
Мисс Брент пробормотала:
- У меня в детской висела табличка с изречением: "ИСПЫТАЕТЕ НАКАЗАНИЕ
ЗА ГРЕХ ВАШ", здесь именно тот случай.
- Но, мисс Брент, как же тогда... - вскинулась Вера.
- Что тогда, милочка?
- Как же остальные? Остальные обвинения.
- Я вас не понимаю.
- Все остальные обвинения - ведь они... они же несправедливые? Но ес-
ли Роджерсов обвиняют справедливо, значит... - она запнулась, мысли ее
метались.
Чело мисс Брент, собравшееся в недоумении складками, прояснилось.
- Понимаю... - сказала она. - Но мистер Ломбард, например, сам приз-
нался, что обрек на смерть двадцать человек.
- Да это же туземцы, - сказала Вера.
- Черные и белые, наши братья равно, - наставительно сказала мисс
Брент.
"Наши черные братья, наши братья во Христе, - думала Вера. - Господи,
да я сейчас расхохочусь. У меня начинается истерика. Я сама не своя..."
А Эмили Брент задумчиво продолжала:
- Конечно, некоторые обвинения смехотворны и притянуты за уши. Напри-
мер, в случае с судьей - он только выполнял свой долг перед обществом, и
в случае с отставным полицейским. Ну и в моем случае, - продолжала она
после небольшой заминки. - Конечно, я не могла сказать об этом вчера.
Говорить на подобные темы при мужчинах неприлично.
- На какие темы? - спросила Вера.
Мисс Брент безмятежно продолжала:
- Беатриса Тейлор поступила ко мне в услужение. Я слишком поздно об-
наружила, что она собой представляет. Я очень обманулась в ней. Чистоп-
лотная, трудолюбивая, услужливая - поначалу она мне понравилась. Я была
ею довольна. Но она просто ловко притворялась. На самом деле это была
распущенная девчонка, без стыда и совести. Увы, я далеко не сразу поня-
ла, когда она... что называется, попалась. - Эмили Брент сморщила острый
носик. - Меня это потрясло. Родители, порядочные люди, растили ее в
строгости. К счастью, они тоже не пожелали потворствовать ей.
- И что с ней сталось? - Вера смотрела во все глаза на мисс Брент.
- Разумеется, я не захотела держать ее дальше под своей крышей. Никто
не может сказать, что я потворствую разврату.
- И что же с ней сталось? - повторила Вера совсем тихо.
- На ее совести уже был один грех, - сказала мисс Брент. - Но мало
этого: когда все от нее отвернулись, она совершила грех еще более тяжкий
- наложила на себя руки.
- Покончила жизнь самоубийством? - в ужасе прошептала Вера.
- Да, она утопилась.
Вера содрогнулась. Посмотрела на бестрепетный профиль мисс Брент и
спросила:
- Что вы почувствовали, когда узнали о ее самоубийстве? Не жалели,
что выгнали ее? Не винили себя?
- Себя? - взвилась Эмили Брент. - Мне решительно не в чем упрекнуть
себя.
- А если ее вынудила к этому ваша жестокость? - спросила Вера.
- Ее собственное бесстыдство, ее грех, - вот что подвигло ее на само-
убийство. Если бы она вела себя как приличная девушка, ничего подобного
не произошло бы.
Она повернулась к Вере. В глазах ее не было и следа раскаяния: они
жестко смотрели на Веру с сознанием своей правоты. Эмили Брент восседала
на вершине Негритянского острова, закованная в броню собственной добро-
детели. Тщедушная старая дева больше не казалась Вере смешной. Она пока-
залась ей страшной.
Доктор Армстронг вышел из столовой на площадку. Справа от него сидел
в кресле судья - он безмятежно смотрел на море. Слева расположились Блор
и Ломбард - они молча курили Как и прежде, доктор заколебался. Окинул
оценивающим взглядом судью Уоргрейва Ему нужно было с кем-нибудь посове-
товаться. Он высоко ценил острую логику судьи, и все же его обуревали
сомнения. Конечно, мистер Уоргрейв человек умный, но он уже стар В такой
переделке скорее нужен человек действия И он сделал выбор.
- Ломбард, можно вас на минутку?
Филипп вскочил.
- Конечно.
Они спустились на берег.
Когда они отошли подальше, Армстронг сказал:
- Мне нужна ваша консультация.
Ломбард вскинул брови.
- Но я ничего не смыслю в медицине.
- Вы меня неправильно поняли, я хочу посоветоваться о нашем положе-
нии.
- Это другое дело.
- Скажите откровенно, что вы обо всем этом думаете? - спросил
Армстронг.
Ломбард с минуту подумал.
- Тут есть над чем поломать голову, - сказал он.
- Как вы объясните смерть миссис Роджерс? Вы согласны с Блором?
Филипп выпустил в воздух кольцо дыма.
- Я вполне мог бы с ним согласиться, - сказал он, - если бы этот слу-
чай можно было рассматривать отдельно.
- Вот именно, - облегченно вздохнул Армстронг: он убедился, что Фи-
липп Ломбард далеко не глуп.
А Филипп продолжал:
- То есть если исходить из того, что мистер и миссис Роджерс в свое
время безнаказанно совершили убийство и вышли сухими из воды. Они вполне
могли так поступить. Что именно они сделали, как вы думаете? Отравили
старушку?
- Наверное, все было гораздо проще, - сказал Армстронг. - Я спросил
сегодня утром Роджерса, чем болела мисс Брейди. Ответ пролил свет на
многое. Не буду входить в медицинские тонкости, скажу только, что при
некоторых сердечных заболеваниях применяется амилнитрит. Когда начинает-
ся приступ, разбивают ампулу и дают больному дышать. Если вовремя не
дать больному лекарство, это может привести к смерти.
- Уж чего проще, - сказал задумчиво Ломбард, - а это, должно быть,
огромный соблазн.
Доктор кивнул головой.
- Да им и не нужно ничего делать - ни ловчить, чтобы раздобыть яд, ни
подсыпать его - словом, им нужно было только ничего не делать. К тому же
Роджерс помчался ночью за доктором - у них были все основания думать,
что никто ничего не узнает.
- А если и узнает, то не сможет ничего доказать, - добавил Филипп
Ломбард и помрачнел. - Да, это многое объясняет.
- Простите? - удивился Армстронг.
- Я хочу сказать, это объясняет, почему нас завлекли на Негритянский
остров. За некоторые преступления невозможно привлечь к ответственности.
Возьмите, к примеру, Роджерсов Другой пример, старый Уоргрейв: он совер-
шил убийство строго в рамках законности.
- И вы поверили, что он убил человека? - спросил Армстронг.
Ломбард улыбнулся:
- Еще бы! Конечно, поверил. Уоргрейв убил Ситона точно так же, как
если бы он пырнул его ножом! Но он был достаточно умен, чтобы сделать
это с судейского кресла, облачившись в парик и мантию. Так что его никак
нельзя привлечь к ответственности обычным путем.
В мозгу Армстронга молнией пронеслось: "Убийство в госпитале.
Убийство на операционном столе. Безопасно и надежно - надежно, как в
банке..."
А Ломбард продолжал:
- Вот для чего понадобились и мистер Оним, и Негритянский остров.
Армстронг глубоко вздохнул.
- Теперь мы подходим к сути дела. Зачем нас собрали здесь?
- А вы как думайте - зачем? - спросил Ломбард.
- Возвратимся на минуту к смерти миссис Роджерс, - сказал Армстронг.
- Какие здесь могут быть предположения? Предположение первое: ее убил
Роджерс - боялся, что она выдаст их. Второе: она потеряла голову и сама
решила уйти из жизни.
- Иначе говоря, покончила жизнь самоубийством? - уточнил Ломбард.
- Что вы на это скажете?
- Я согласился бы с вами, если бы не смерть Марстона, - ответил Лом-
бард. - Два самоубийства за двенадцать часов - это чересчур! А если вы
скажете мне, что Антони Марстон, этот молодец, бестрепетный и безмозг-
лый, покончил с собой из-за того, что переехал двух ребятишек, я расхо-
хочусь вам в лицо! Да и потом, как он мог достать яд? Насколько мне из-
вестно, цианистый калий не так уж часто носят в жилетных карманах. Впро-
чем, об этом лучше судить вам.
- Ни один человек в здравом уме не станет держать при себе цианистый
калий, если только он по роду занятий не имеет дело с осами, - сказал
Армстронг.
- Короче говоря, если он не садовник-любитель или фермер? А это заня-
тие не для Марстона. Да, цианистый калий не так-то легко объяснить. Или
Антони Марстон решил покончить с собой, прежде чем приехал сюда, и на
этот случай захватил с собой яд, или...
- Или? - поторопил его Армстронг.
- Зачем вам нужно, чтобы это сказал я, - ухмыльнулся Филипп Ломбард,
- если вы не хуже меня знаете, что Антони Марстон был убит.
- А миссис Роджерс? - выпалил доктор Армстронг.
- Я мог бы поверить в самоубийство Марстона (не без труда), если б не
миссис Роджерс, - сказал Ломбард задумчиво. - И мог бы поверить в самоу-
бийство миссис Роджерс (без всякого труда), если б не Антони Марстон. Я
мог бы поверить, что Роджерс пожелал устранить свою жену, если б не не-
объяснимая смерть Антони Марстона. Нам прежде всего нужна теория, кото-
рая бы объяснила обе смерти, так стремительно последовавшие одна за дру-
гой.
- Я, пожалуй, могу кое-чем вам помочь, - сказал Армстронг и передал
рассказ Роджерса об исчезновении двух фарфоровых негритят.
- Да, негритята... - сказал Ломбард. - Вчера вечером их было десять.
А теперь, вы говорите, их восемь?
И Армстронг продекламировал:
Десять негритят отправились обедать.
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Мужчины посмотрели друг на друга. Филипп Ломбард ухмыльнулся, отбро-
сил сигарету.
- Слишком все совпадает, так что это никак не простая случайность Ан-
тони Марстон умирает после обеда то ли поперхнувшись, то ли от удушья, а
мамаша Роджерс ложится спать и не просыпается.
- И следовательно? - сказал Армстронг.
- И следовательно, - подхватил Ломбард, - мы перед новой загадкой.
Где зарыта собака? Где этот мистер Икс, мистер Оним, мистер А. Н. Оним?
Или, короче говоря, этот распоясавшийся псих-аноним.
- Ага, - облегченно вздохнул Армстронг, - значит, вы со мной соглас-
ны. Но вы понимаете, что это значит?
Роджерс клянется, что на острове нет никого, кроме нас.
- Роджерс ошибается. А может быть, и врет.
Армстронг покачал головой:
- Непохоже. Он перепуган. Перепуган чуть не до потери сознания.
- И моторка сегодня не пришла, - сказал Ломбард. - Одно к одному. Во
всем видна предусмотрительность мистера Онима. Негритянский остров изо-
лируется от суши до тех пор, пока мистер Оним не осуществит свой план.
Армстронг побледнел.
- Да вы понимаете, - сказал он, - что этот человек - настоящий
маньяк?
- И все-таки мистер Оним кое-чего не предусмотрел, - сказал. Филипп,
и голос его прозвучал угрожающе.
- Чего именно?
- Обыскать остров ничего не стоит - здесь нет никакой растительности.
Мы в два счета его прочешем и изловим нашего уважаемого А. Н. Онима.
