- Если не секрет, о чём же они были?
- Не секрет, но трудно объяснить... Кажется, о смысле жизни.
- Ну и... отыскали смысл?
- Увы,- опять сказал Климов.- И от огорченья подумал: пускай уж
лучше двойка.
- Жаль,- сказала Вера Сергеевна.
- Ничего, я до конца четверти исправлю.
- Жаль, что не доискались до смысла жизни. А ставить двойку я
вам не собираюсь. Даже не имею права.
- Почему?- искренне удивился Климов.
- По ряду причин. Самая простая та, что эта работа была внепла-
новая, сверх программы, я её дала вам для проверки. Так что ставить
двойки я не могу... Хорошие оценки - другое дело. Вот, например,
как пятёрка Векшина...
- Ой, правда?!- возликовал Кирилл.
- Разумеется. А почему вы удивляетесь?
- Можно подумать, у меня каждый день пятёрки по математике,-
засмеялся Кирилл.
- Это зависит от вас... У вас хорошие аналитические способнос-
ти, но не всегда хватает дисциплины в работе... А вот Климов меня
весьма огорчил.
- Я не способен к математике,- сказал Климов.
- Вы же в прошлом году участвовали в районной математической
олимпиаде!
- Да. А сейчас я эту науку разлюбил.
- Тем более я не могу ставить вам двойку. Потому что не сумела
воспитать в вас прочную любовь к своему предмету,- усмехнулась Вера
Сергеевна.- Здесь двойку заслужила скорее я.
- Это вы шутите,- сумрачно сказал Климов.
- Не совсем... А вы в свою очередь не совсем серьёзны.
- Почему же...
- Потому что нельзя разлюбить науку, которую вы ещё не знаете.
Ваши некоторые успехи в прошлом году настроили вас бодро, а столк-
нувшись со сложностями, вы разочаровались...
- Ну, да... Но это лишь одна из причин.
- Возможно. Боюсь только, что не самая малая... Я вспоминаю
своего старого преподазателя французского языка. Это было, естест-
венно, во времена, которые кажутся вам доисторическими. Так вот, я
ему как-то сказала, что терпеть не могу "этот ужасный французский".
Он засмеялся: "Голубушка, вы сначала выучите его, а потом решайте.
Чтобы любить или ненавидеть какой-либо предмет, надо его знать..."
Потом, когда я читала в подлиннике Стендаля, я уже не испытывала не-
нависти к французскому...
- Стендаль - это хорошо,- сказал Климов.- Но диссертации по ма-
тематике никто не читает как романы.
- Разумеется. Но математика помогает постигать жизнь не менее,
чем это делает искусство... А жизнь у вас, Климов, к счастью, впере-
ди.
- Вера Сергеевна,- с чувством сказал Климов.- Следующую работу
я обязательно сдам.
- Вы меня очень обяжете. Тем более, что это будет уже плановая
контрольная.
- Я не ради оценки. Я и на олимпиаду пойду, так и быть.
- Так и быть не надо. Раз вы разочаровались в математике...
- Я не ради математики. Я ради вас,- брякнул Климов.
Вера Сергеевна подняла брови.
- Да? Стоит ли?.. Впрочем, для начала можно и так... Ну, мы
пришли, дайте портфель. Спасибо.
Когда Вера Сергеевна исчезла в дверях, Кирилл засмеялся:
- Ты чуть в любви ей не объяснился.
- Шутки шутками, а она отличная тётка.
- Давно знаю,- сказал Кирилл.
- Давно или сегодня, когда про пятёрку узнал?- добродушно под-
цепил его Климов.
- Не в отметках дело, сам говорил... А ты, правда, почему не
сдал работу?
- Правда - мысли были не о том.
- А о чём? Неужели о смысле ?
- Ага... И о Маргарите Сенокосовой из седьмого "А".
- Ну, ты даёшь,- только и сказал Кирилл.
- Тебе не понять. Судя по всему, в тебя ещё не попадали стрелы
амура.
- Упаси господи,- засмеялся Кирилл.- И без того эабот хватает.
Глава вторая
Вернуть в класс успели почти всех. Не хватало человек семи, но
это не имело значения: виновники были на месте.
Седьмой "В" сдержанно возмущался. Возмущаться громко не реша-
лись, потому что в дверях, сложив руки на могучей груди, стояла ди-
ректор Анна Викторовна.
- Пятница-тяжелый день,- сказал длинный Климов, устраиваясь на
задней парте.
Ева Петровна хлопнула о стол первым томом "Графа Мойте-Кристо",
который отобрала на предпоследнем уроке у рыжего, круглолицего Вить-
ки Быкова по прозвищу Кубышкин.
- Книга-то не моя! - сказал Кубышкин, и все привычно засмея-
лись. Считалось, что Кубышкин говорит только смешное.
- Тихо! Все сели по местам! Прекратить разговоры!.. Анна Викто-
ровна, вы сами скажете?
- Говорите вы,- величественно разрешила директор.
Ева Петровна скорбно кивнула и оглядела притихшие ряды.
- Конечно,- произнесла она, - я ни дня больше не останусь у вас
руководителем. Но прежде, чем уйти, я должна разобраться в этом по-
зорнейшем происшествии. Это мой долг.
Девчонки торопливо зашушукались. Они считали своей обязанностью
уговаривать Еву Петровну не бросать их, когда она очередной раз за-
являла об отставке.
Сейчас, однако, Ева Петровна не стала слушать жалобных уверений
в любви и преданности. Она еще раз подвергла испытанию на прочность
несчастного "Графа" и потребовала:
- Встаньте, кто был задержан в гардеробной преподавателей.
Четверо встали. Куда деваться-то? Все равно портфели отобраны.
- Та-ак... - сказала Ева Петровна. Она покивала, взялась двумя
руками за худой подбородок и обвела стоявших укоризненно-проница-
тельным взглядом. Трое опустили глаза.
- Ну так что, Векшин, - произнесла Ева Петровна почти доброже-
лательно. - Может быть, признаться сразу? Пока есть время исправить
ошибку...
- В чем признаться?- спросил Кирилл и подумал, что у Евы Пет-
ровны глаза странного цвета: как пыльная трава.
- Ты не знаешь, в чем?
- Не знаю,- честно сказал Кирилл.
- Ну, хорошо... Что вы делали в учительской раздевалке?
Кирилл улыбнулся. Чуть-чуть. Даже досада его сразу прошла. В
самом деле смешно: признаваться в том, что все знают.
- Мы прятались от завуча Нины Васильевны, - сказал он.
Элька Мякишева и Цинка Родина вопросительно хихикнули и посмот-
рели на классную руководительницу. Она, однако, на них не взглянула.
И сухо поинтересовалась:
- Зачем же прятались?
- Она загоняла нас в хор.
Анна Викторовна колыхнулась у дверей.
- Что значит "загоняла"? Ты соображаешь, что говоришь?
Кирилл опять ощутил едкую досаду.
- Соображаю,-оказал он. - Она стояла у выхода с учителем пения,
хватала всех и отбирала дневники, если кто записан в хоре и не хочет
идти.
- И вы решили обмануть завуча и учителя,- словно подводя итог,
произнесла Ева Петровна.
Кирилл пожал плечами.
- Странно, что ты не хочешь ходить на занятия,- мягко сказала
Ева Петровна.-Почему? Ты же любишь петь.
- Я не люблю, когда меня заставляют. Хор-это не уроки. Это доб-
ровольное дело.
Анна Викторовна колыхнулась у двери.
- Добровольное для тех, у кого сознательная дисциплина. А для
тех, кто не дорос до нее, мы применяем добровольно-обязательный ме-
тод.
- Как у кошки с воробьем,- сказал с задней парты Климов.
- Что-что? - Анна Викторовна устремила в глубину класса насто-
роженный взгляд. - Ну-ка объясни.
Климов охотно объяснил:
- Кошка поймала воробья и говорит: "С чем тебя есть? С уксусом
или сметаной? Выбирай добровольно..."
- Ну-ка, поднимись, юморист,- потребовала Анна Викторовна.
Климов поднялся, и все засмеялись. Если он вставал, всегда воз-
никало веселье: такая мачта вырастала над партой.
- Как его фамилия?- обратилась директорша к Еве Петровне.
- Климов, - сказала та. И в голосе ее слышалось: "Это всем из-
вестный Климов, который может лишь паясничать и ни на что серьезное
не способен".
- Завтра ко мне с отцом!- распорядилась Анна Викторовна.
Класс притих. Отец Климова в прошлом году разбился в автомоби-
ле. Климов слегка побледнел, но ответил прежним тоном:
- Никак невозможно. Отца нет.
- В таком случае с матерью, - не дрогнув. потребовала Анна Вик-
торовна.
- Тоже невозможно. Она в командировке.
- С кем же ты живешь?
- С бабушкой,-вздохнул Климов.
- Вот и прекрасно..
- А бабушке восемьдесят два года, - поспешно предупредил Кли-
мов.- Она уже не боится директоров.
- И ты, видимо, тоже?- язвительно поинтересовалась Анна Викто-
ровна.
Климов сокрушенно покивал:
- Мама говорит: я весь в бабушку.
- "Неуд" по поведению за всю неделю!- распорядилась директор.-
Ева Петровна, не забудьте.
Та покачала головой и укоризненно посмотрела на Климова: "Вот
видишь, достукался. Жаль, но сам виноват".
Раздался звонок с шестого урока. Анна Викторовна досадливо по-
морщилась.
- Ева Петровна, у меня совещание. Разберитесь сами. Особенно с
этим...- Она посмотрела на Кирилла.- Как его фамилия?
- Векшин... И знаете, Анна Викторовна, он все годы был вполне
нормальным учеником. Не могу понять, когда у него это началось...
- Наверное, когда начал сооружать свою прическу,-заметила ди-
ректорша.- Ишь отрастил, ушей не видать! Чтобы сегодня же остриг
свои космы!
- Не космы, а волосы,- негромко сказал Кирилл.-Все так носят. У
других еще длиннее...
- Будем рассуждать? Ева Петровна, завтра в школу с такой при-
ческой не пускать!.. А впрочем... - Она словно спохватилась: - Там,
где он скоро окажется, его остригут как надо.
С этими словами Анна Викторовна покинула класс. Все шумно
встали и сели.
- Коробов, Самойлов, Сушка, Векшин! Я вам садиться не разреша-
ла!
- Ноги, что ли, железные?- пробурчал Валерка Самойлов.
- Ноги?!-неожиданно воскликнула Ева Петровна. - А мои нервы?
Они железные? На что я потратила два года?! Такой позор! Пятно на
всю школу!
Ребята запереглядывались. Бегство с репетиции хора было делом
обычным. Какое тут пятно?
- А что случилось, Ева Петровна,- преданным голосом опросила
Элька Мякишева.
Ева Петровна медленно обвела глазами класс.
- Что случилось? То, что в учительском гардеробе, где укрыва-
лись наши "любители свободы", у студентки-практикантки исчез кошелек
со стипендией.
Девчонки охнули.
Интересно, что Кирилл ничего не почувствовал: ни обиды, ни
страха, ни растерянности. В первую секунду просто подумал: "Вот так
история!" Потом ему стало смешно. Он сказал со смехом:
- Вот это да! Значит, мы воры?
- Ты напрасно веселишься. И напрасно говоришь во множественном
числе. Имей в виду: ты единственный, кто не стал показывать дежурно-
му учителю свои карманы.
Вся обида и вся злость снова прихлынули к Кириллу.
- Какое он имеет право обыскивать? Еще портфель отобрал!
- Александр Викентьевич не отбирал, а потребовал отдать.
- А я не отдал! Тогда он вырвал! Да еще в карманы полез!
- Ты считаешь, что только вам позволено лазить по чужим карма-
нам? - в упор спросила Ева Петровна.
Кирилл сжал зубы. Сперва захотелось завопить от бешенства. А
потом по привычке защекотало в горле. "Зеленый павиан Джимми,- то-
ропливо подумал Кирилл.- Где ты, миленький? Помоги".
В это время Валерка Самойлов громко сказал:
- Да ничего он не брал. И мы не брали! Зачем зря-то...
- Про вас я пока не говорю. Сейчас разговор о Векшине. Кстати,
залезть в карман можно незаметно...
Кирилл мысленно улыбнулся зеленому павиану: "Спасибо, что по-
мог". Еще сипловато, но уже твердо он сказал:
- Я, пожалуй, сяду. Не обязательно стоять, чтобы слушать ос-
корбления.
- Сядь,- скучным голосом ответила Ева Петровна.- Школьные пра-
вила не для тебя. Но сидя или стоя, а отвечать за свои дела придет-
ся. Кирилл сел и стал смотреть в окно.
- Он сидит, а мы стоим,-высказался в пространство Серега Коро-
бов.
- Что ж, садитесь и вы... Позор! Были гордостью школы, лучший
тимуровский отряд, правофланговый! Должны помогать людям, а вы...
