_ Иеровоам несомненно состоял на жаловании у египетского фараона.
Непосредственным результатом его мятежа было то, что спустя пять лет
после смерти Соломона фараон Сусаким первый разорил Ханаан и увез
все сокровища Иерусалимского храма. Израильский царь Иоас тоже
ограбил Иерусалимский храм и частично разрушил городские стены.
Царь Факей заключил союз с Дамаском и, стремясь заставить Иудею
примкнуть к антиассирийской коалиции, выступил вместе со своим
союзником против царя Ахаза, разорил Иудею и начал осаду Иерусалима.
Тогда царь Ахаз пригласил в Ханаан ассирийские войска. Эта
самоубийственная политика не могла не привести рано или поздно к
гибели обоих государств. В то время как десять израильских племен
растворились бесследно в пестром конгломерате народов Месопотамии,
для иудеев так называемое вавилонское пленение было не пленом, а
простым переселением, часто очень выгодным в материальном
отношении. К тому же исторические события приняли очень
благоприятный для них оборот. Уже в первый год своего царствования
персидский царь Кир разрешил им вернуться на родину. Первая группа
репатриантов отправилась в путь весной 537 года до нашей эры, и,
следовательно, изгнание продолжалось неполных пятьдесят лет. Но
несмотря на столь краткий срок, многие иудеи привыкли к жизни на
чужбине и отказались вернуться. Это были люди различных категорий:
купцы, земледельцы и ремесленники, которых удерживали на новой
родине деловые соображения, а также многие представители поколения,
рожденного в Вавилонии, довольно равнодушные к религии отцов. Все
они, однако, сохранили живой интерес к своей старой родине и щедро
вносили средства на восстановление храма. Живя на чужбине, они
сохраняли старые обычаи и обряды. Не подлежит сомнению, что
готовность вернуться изъявили прежде всего бедный люд, жрецы и
левиты. Это были ревностные почитатели Яхве, представители самой
консервативной части приверженцев Моисеевой религии, не
испугавшиеся дальнего пути и жизни в разрушенном Иерусалиме. Таким
образом, в Иудее произошла исключительно сильная концентрация
ортодоксов-яхвистов. Правильно говорят, что иудеи покинули страну
нацией, а вернулись религиозной общиной.
Этим фактом объясняется почти все, что мы узнаём из книг
Ездры и Неемии. В них поражает прежде всего колоссальное влияние
религии и жрецов в новом иудейском обществе. Это был чистейшей воды
теократический режим. Во главе стоял верховный жрец, при нем в
качестве совещательного органа существовал совет старейшин,
составленный из представителей аристократии. Из этого совета возник
впоследствии постоянно действующий орган _ синедрион. Однако
теократический строй не принес народу демократического равенства.
Жрецы допускали финансовые злоупотребления, народные массы
подвергались безжалостной эксплуатации.
Неемия, взявшийся, несмотря на свой преклонный возраст,
навести порядок в стране, следующим образом описывает существующие
там отношения:
_И сделался большой ропот в народе и у жен его на братьев
своих, иудеев. Были такие, которые говорили: нас, сыновей наших и
дочерей наших много; и мы желали бы доставать хлеб и кормиться и
жить. Были и такие, которые говорили: поля свои, и виноградники свои, и
дома свои мы закладываем, чтобы достать хлеба от голода. Были и такие,
которые говорили: мы занимаем серебро на подать царю под залог полей
наших и виноградников наших... вот, мы должны отдавать сыновей наших
и дочерей наших в рабы, и некоторые из дочерей наших уже находятся в
порабощении. Нет никаких средств для выкупа в руках наших; и поля
наши и виноградники наши у других. Когда я услышал ропот их и такие
слова, я очень рассердился. Сердце мое возмутилось, и я строго
выговорил знатнейшим и начальствующим, и сказал им: вы берете лихву
с братьев своих... И сказал я: нехорошо вы делаете... Возвратите им ныне
же поля их, виноградные и масличные сады их, и дома их, и рост с
серебра и хлеба, и вина и масла, за который вы ссудили их... А прежние
области начальники, которые были до меня, отягощали народ, и брали с
них хлеб и вино, кроме сорока сиклей серебра; даже и слуги их
господствовали над народом_ (Неемия, глава 5, стихи 1_7, 9, 11, 15).
Вместе с эксплуатацией и экономическими злоупотреблениями власть
имущих росла деморализация и равнодушие к национальным делам.
Мужчины и женщины вступали в брак с представителями соседних,
чуждых в расовом отношении народов; дети, рожденные от этих браков,
зачастую не знали даже родного языка, на улицах Иерусалима звучала
чужеземная речь. В довершение всего многие репатрианты пользовались
арамейским языком, который господствовал в Вавилонии. Короче говоря,
возникла угроза, что иудеи перестанут существовать как нация.
Реакция Ездры и Неемии на эти явления была чрезвычайно
бурной. Они установили строгие брачные законы. Иудеи, женатые на
чужестранках, вынуждены были отправить своих жен и детей или сами
покинуть пределы государства. Иудейский историк Иосиф Флавий
рассказывает о неком Манассесе, иудее знатного происхождения,
который претендовал на пост верховного жреца, но был отвергнут из-за
своей жены _ чужестранки. Тогда правитель Самарии назначил его
главным жрецом храма, построенного на горе Гаризим. Там к нему
присоединилось большое количество жрецов и левитов, изгнанных из
Иерусалима по тем же причинам.
Стремление полностью изолироваться от народов-соседей
оказало большое влияние на иудейскую религию. Она стала орудием
шовинистической политики, оковами, ограждающими немногочисленный
иудейский народ от воздействия извне. Вся жизнь до мельчайших деталей
быта была регламентирована подробными ритуальными правилами. В
субботу никто не имел права отправиться в путь или сорвать колосок
хлеба, если был голоден. Грехом считалось даже вытащить вьючного
осла, попавшего в яму.
Еврейские писатели перечисляют тридцать девять действий,
которых нельзя было выполнять в субботу. Многие жители, несогласные
со строгостями ритуала, покинули Иудею.
Эта бесплодная религиозная формалистика, близкая к
фетишизму, использовалась жрецами для укрепления своей власти над
народом. Сама же религия Моисеева становилась из-за этого бездушной,
теряла свою этическую глубину.
К счастью, в Иудее существовало и другое религиозное течение,
выразителями которого были пророки.
Библия содержит книги шестнадцати пророков, самыми
значительными из которых являются книги Амоса, Исаии, Иеремии и
Иезекииля. Из того, что некоторых из них народная фантазия наделила
сверхъестественной способностью творить чудеса, отнюдь не следует, что
это легендарные лица. Но вместе с тем не подлежит сомнению, что не все
тексты, которые им приписывает Библия, принадлежат им в самом деле. В
результате лингвистических изысканий точно установлено, что книги,
приписываемые этим пророкам, являются всего лишь антологиями,
составленными в лучшем случае из подлинных отрывков их сочинений и
из текстов неизвестных авторов, живших в разные эпохи.
Итак, мы можем сказать, что библейские книги пророков
являются общим достоянием иудейского народа и выражают идеи,
владевшие им, начиная с восьмого века до нашей эры Пророки не имели
ничего общего со странствующими прорицателями, хотя и являлись
высшей, завершающей формой многовековой традиции религиозного
прорицательства. Они отличались прежде всего тем, что
пророчествование не было их профессией и они не зарабатывали на жизнь
предсказыванием будущего. Это были мудрецы, учители народа,
общественные и политические деятели, выразители религиозной
концепции, основанной на принципе индивидуальной моральной
ответственности человека перед богом. Исаия был зажиточным
земледельцем, Амос _ скотоводом, Иеремия _ потомком
аристократического жреческого рода, а Иезекииль _ жрецом в
Иерусалимском храме. Все они были убеждены, что Яхве возложил на
них важную религиозную и социальную миссию. На первый план эти
пророки выдвигали этическое содержание иудейской религии. Пророк
Амос, например, прямо заявлял, что его не интересуют вопросы ритуала и
церемониала в культе Яхве, так как важно лишь одно: чтобы люди были
справедливы и держали бога в сердце своем. Михей выразил эту мысль
ещё проще, говоря, что Яхве требует от человека прежде всего доброты,
справедливости и милосердия. Исаия, наконец, сделал Яхве богом всего
человечества, придав ему универсальные черты. Согласно его учению,
иудеи по-прежнему оставались избранным народом, но избранным лишь
для того, чтобы принести всему человечеству благую весть и сделать,
таким образом, возможным спасение мира. Эта мессианская идея была
совершенно новой и имела впоследствии плодотворное влияние на
идеологию первых христианских общин. Любопытно, что в углубленной
монотеистской идее, которая сквозит в сочинениях пророков, некоторые
ученые усматривают влияние периода вавилонского пленения. Иудеи,
должно быть, относились сочувственно к персидским последователям
Заратуштры, который учил, что в мире действуют две враждебные друг
другу силы: бог света Ормузд и бог зла Ариман. Культ Ормузда имеет,
несомненно, много общего с яхвизмом. Персы, как и иудеи, не
признавали культовых статуй, что снискало им расположение яхвистских
иконоборцев. Основные христианские дуалистские концепции _ бога и
дьявола, неба и земли, света и тьмы _ восходят к персидской эпохе:
иудеи заимствовали их в период персидского владычества и в
свою очередь передали раннему христианству. Итак, идеи пророков были
вполне революционными. Религия в их учениях перестала быть
общественным институтом и превратилась в личное дело каждого
человека. Они утверждали, что Яхве ценит не внешние формы культа и
ритуала, а нравственную чистоту, честность, доброту и справедливость.
Аристотель писал, что показалось бы странным, если бы кто-нибудь
заявил, что любит бога. А некоторые пророки учили именно любви к богу
и этой идеей положили начало новой эры в религиозной жизни народов.
Логическим итогом этих нравственных принципов была резкая критика
социальных отношений Израиля и Иудеи. Пророки клеймили сограждан
за вероотступничество, падение нравов, продажность. Они бичевали
царей за их преступления и распутство, а всему народу пророчили нищету
и страдания, если он не вернется на путь истинный. Как мы уже
неоднократно подчеркивали, причин для критики было предостаточно. В
то время как богатые жили в роскоши, народные массы все больше
нищали. Цари загоняли население на принудительные работы на
строительстве храмов, дворцов и крепостей, а сами жили в великолепных
дворцах с множеством слуг и наложниц. Рабство существовало в Ханаане
испокон веков, но долговое рабство получило широкое распространение
лишь в эпоху царей и после возвращения из вавилонского пленения.
Военные расходы всей своей тяжестью ложились на земледельцев и
скотоводов и в конце концов разоряли их. Эксплуатация и произвол
богачей, налоги и долги усиливали нищету трудовых масс и увеличивали
богатство власть имущих. Пророк Исаия восклицал в отчаянии: _Горе
вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что
другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле_ (Исаия,
глава 5, стих 8).
Пророки были также дальновидными политиками. Исаия,
например, отговаривал царя Ахаза обращаться за помощью к ассирийцам
против сирийско-израильского союза. Иеремия, рискуя жизнью, гневно
клеймил политических фанатиков, которые, надеясь на помощь Египта,
подстрекали Иудею против халдеев. Даже когда Навуходоносор уже
осаждал Иерусалим, Иеремия призывал к капитуляции. Вскоре события
доказали, насколько правильной и разумной была его позиция.
Эти духовные вожди, наставники, вдохновенные пророки и
крупные поэты воплощали в себе лучшие черты иудейского народа. Их
нравственные принципы, религиозные идеи и призывы к социальной
справедливости наложили неизгладимый отпечаток на европейскую
