так не было, ты ведь помнишь!? Помню. И ты ничего не сделаешь? Сделаю.
Ну тогда делай! Делай! Беги, стой, плачь, кричи, молись. Хотя кому Ты
можешь молиться? Себе...
Кишка поезда исчезла в туннеле утягивая за собой различный мусор, на-
копленный неисчислимыми пассажирами подземки. Бумажные свертки, газеты,
какие-то тряпки - все признаки человеческого существования неслись по
воздуху, подхваченные пыльным вихрем. В воздухе стояла свойственная
только городским подземкам вонь. Смесь гари, озона, человеческих испаре-
ний, парфюмерии. Не нравится? Иди по верху, дыши чистым смогом, пыльным
туманом. Или разъезжай по городу в личном роллере с внутренним генерато-
ром воздушной смеси. У человека всегда есть выбор.
Алекс опоздал к поезду. Створки дверей грохнули прямо у него перед
носом. "Наплевать, - подумал он - подожду". Отойдя к ближайшей решетча-
той колонне, Алекс огляделся. На перроне было пусто. Для ночных гуляк
еще рано, для дневных работяг уже слишком поздно. Впрочем для ночных ра-
ботяг тоже. Садиться на скамью Алекс не стал, сидение было основательно
заблевано. До поезда оставалось еще около трех минут. Впрочем он может и
опоздать. Это же подземка, а не рикша. Пройдясь по перрону, Алекс полю-
бовался на искусно нарисованные на стене женские половые органы. Неиз-
вестный график использовал голографическую краску, и изображение выгля-
дело невозможно реальным. Краска была свежая. Со временем изображение
потускнеет, а вскоре и совсем исчезнет - испарятся голографены.
Под темным лестничным переходом кого-то шумно трахали. Может быть,
сам неизвестный художник или художница.
Все как обычно. Город, после разрушения старой столицы взявший на се-
бя сомнительный ее титул, жил свой жизнью, продвигаясь во времени от ми-
нуты к минуте, от года к году не меняясь.
Поезд, похоже, опаздывал. Автоматика сбоила. В системах подземки ла-
зили начинающие хакеры и опробывали свои навыки, часто полученные под
гипнозом или наложенной памятью. Какой-то такой парнишка три года назад
стал причиной серьезной катастрофы, испытывая на прочность систему защи-
ты подземки, чайник-хакер перестарался и вызвал к жизни такие процессы,
остановить которые он был не в состоянии. В результате три поезда прибы-
ли на одни и те же пути одновременно. Перрон был сметен начисто, коли-
чество жертв зашкалило, и правительство объявило это происшествие терро-
ристической акцией. Потом в городе патрули долго останавливали каждого
встречного-поперечного. Спрашивали документы. Кого-то даже посадили.
Объявили траур. Парнишка, узнав о том, что он натворил, - задушил леской
своего учителя, застрелился сам и мало кто знал, что этот маленький сту-
дентишка, ставший пеплом в городском крематории, и есть тот самый мифи-
чесий террорист-одиночка, угробивший не одну сотню людей в метрополите-
не.
Впрочем это происшествие нисколько не улучшило качества компьютерной
защиты подземки. Организация была государственная, а значит нечья.
Поезда все не было. В неофициальном руководстве по пользованию метро-
политеном говорилось, что если поезд запаздывает более чем на две мину-
ты, рекомендуется покинуть помещение станции и выйти на улицу. До крити-
ческого срока было еще далеко, и Алекс снова прогулялся по перрону.
Последний, буквально оглушающий, аккорд подлестничной страсти обор-
вался на самой своей высокой ноте и в темноте зашевелились. Что-то шумно
упало и послышался смех, потом нечто округлое с жестяным звуком покати-
лось по наклонной.
- Твою мать! - с чувством сказал кто-то.
- Сам дурак, - было ответом.
Снова послышалась возня. Осознав, что пялится в темноту подлестнично-
го пространства уже слишком долго, Алекс начал медленно отходить в сто-
рону.
- Прекрасный образчик современного искусства! - сказал некто за его
спиной. - Вы так не считаете?
Чувствуя себя последним идиотом, Алекс обернулся.
У настенной картинки стоял среднего роста господин в клетчатом костю-
ме неопределенного, но очень дорогого цвета. Галстук был завязан хитрым
узлом и заколот алмазной шпилькой. В таком костюме не в подземке по уг-
лам отираться, а на личном роллере ездить...
- Это вы мне? - робости, которую испытывает большая часть общества
при общении с так называемыми "повелителями жизни", Алекс не чувствовал.
Он слишком хорошо знал эту породу людей.
- Вам-вам! Больше здесь никого нет и еще минуты две не будет точно.
Посмотрите, как прорисовано! А? Какая сила жизни вложена в каждый мазок
кисти! - похоже неизвестному действительно нравилась голограмма.
- Кисти здесь не было, - скучным голосом произнес Алекс. - Он баллон-
чиком рисовал.
- Баллончиком!? - Неизвестный был поражен - Баллончиком!!? Это же
просто гениально! Это восхитительно! Это невероятно!
Сила его восхищения была так велика, что Алекс стал немного сомне-
ваться в собственных чувствах по поводу настенной анатомической живописи
голографической краской. Может быть, действительно... Да ну, бред! Женс-
кие половые органы в формате один к пяти и ничего особенного.
- Да... Сила! Я повешу это у себя дома. Да! Обязательно! Как нату-
рально написано? Я проверял!
- Незнакомец повернулся к Алексу с выражением откровения на лице, -
Честное слово.
- Верю, - сказал Алекс, разглядывая за спиной незнакомца полуголую
девицу в нелепой юбке кислотно-зеленого цвета. Девица пускала в воздух
дым, вдыхая его, Алекс не поверил глазам, из кальяна. Маленького, но на-
турального кальяна. "Сюр, - припомнил Алекс полузабытое слово. - Пол-
ный!"
- Да, да. Люблю старые вещи. Привык, - незнакомец проследил за взгля-
дом Алекса. - Вы кажется тоже?
- Что?
- Я говорю, старые вещи любите.
- Старые вещи?
- Да. Они надежнее. Механизм более прост, а значит более совершенен.
Очень надежно в использовании.
Почему-то на ум Алексу пришло, что у него дома в ящике стола лежит
старый, еще механический револьвер. Вышедший из употребления задолго до
последней войны. Механика в нем действительно была простая и наредкость
надежная. По крайней мере, отказов не случалось.
- Что вы имеете ввиду? - Незнакомец нравился Алексу все меньше и
меньше.
- Что имею ввиду? Да очень просто. Вот сейчас два поезда в этой под-
земке, напичканные электроникой, сложными механизмами, всякими там логи-
ческими цепями и прочими сложностями, несутся по туннелям на магнитной
подушке и несут в себе кучу насмерть перепуганного народа. Они проскочи-
ли уже две станции на полном скаку, а вы знаете, что происходит на стан-
ции, когда мимо проскакивает поезд на скорости 500 километров в час? О!
Зрелище апокалиптическое. Воздушная волна впереди, плющащая о стены, и
огромная засасывающая воронка позади. А внизу контакты... Да. - Незнако-
мец удовлетворенно засмеялся, черты его неуловимо менялись. Что-то про-
исходило с лицом, что-то неуловимое для глаза. - Эти два поезда не
столкнутся лишь по нелепой случайности. Просто, по глупости оператора,
который совсем обезумел от ужаса в комнате управления. Эти два поезда
даже успешно затормозят, где-то неподалеку, и прибудут прямо сюда. Очень
тихо и медленно. Правда, нагружены они будут одними полуспекшимися тру-
пами, потому что термоизоляция самоотключилась. Автоматика... Ну парочка
временно живых, конечно, будет.
В туннеле послышался шум. Что-то двигалось там, периодически задевая
о стены изоляторами и падая на магнитную поверхность. Алекс начал прод-
вигаться по направлению к двери.
- Д-да. Вам лучше идти, - сказал незнакомец сверкающим ртом, из кото-
рого торчали крупные острые зубы. - У нас с моей милашкой кое-какие дела
с некоторыми из пассажиров. Милая!
Незнакомец длинным ногтем, нет, пожалуй - когтем, поманил девицу,
стоявшую у стены. Девица изогнулась и прыгнула к незнакомцу, встав при
этом на четвереньки. Затем оба посмотрели на Алекса. Девица не изменила
облика, она осталась человеком, и это было еще страшнее.
- Иди. Я зайду к тебе, потом, - сказали голубого цвета губы.
А потом кулак ужаса вышиб Алекса из подземки, как волна углекислого
газа вышибает пробку из бутылки. Последнее, что осталось в его зри-
тельной памяти, это поезд, который тихонько, словно ягненок, идущий к
жертвенному камню, выполз из туннеля, и незнакомец, открывающий двери
обгоревшего вагона здоровенной лапищей, на которой все еще болтаются ос-
татки клетчатого костюма.
Сам с собой: Почему я тут оказался? Почему? Я не могу ответить на
этот вопрос. Было время - я знал все. Я знал все правильные ответы на
все вопросы. Я даже знал правильные вопросы, а это намного сложнее, чем
заглянуть в конец учебника. Мне было подвластно все мироздание. И я... Я
жил. Они строили мне храмы и умирали с моим именем на устах. Почему же
вышло так, что меня забыли? Поток слабел, слабел... Кто может ответить,
почему?
Спокойно: Я могу. Удивленно: Кто? Напряженно: Я. Раздраженно: Ах это
Ты... Ты, должно быть, торжествуешь? Зло: Нет. Мне досталось не меньше
твоего.
Недоуменно: Но ведь вокруг все твое, теперь.
Исчезая: Не мое...
Исчезая вместе с ним: Странно.
Поставив сторожа на дверь и вентиляционные решетки, Алекс забрался в
обжигающую ванну. Легко тряслись руки. Черный пластиковый пакетик лежал
рядом, но Алекс не торопился его вскрывать. До наступления момента, ког-
да неодолимая Жажда скрутит его в тугой узел, оставалось еще время, а
впадать в нереальность Алексу сейчас не хотелось. Постоянно прокручивая
в голове виденное, он уже не мог понять, что послужило причиной столь
сильной волны ужаса, который охватил Алекса. Ну встретился в подземке с
маньякомтеррористом, ну и что? Обычный представитель городского дна.
Оборотень, инплантымодификаторы позволяют и не такое со своим телом про-
делывать. Сам Алекс ничем не лучше. Но что-то было в этом больном незна-
комце и его подруге. Что-то! Вот оно - главное слово! Главная ошибка,
вызывающая крах системы современного мира! Что-то. Невозможно опознать,
невозможно представить, невозможно понять. Не должно быть, но есть! Нет,
конечно, невозможно знать все! Но любая система, программа, оружие, про-
изводственный комплекс, новое изобретение или что-либо, созданное чело-
веком, носит на себе печать. Печать человеческих рук, разума, воли, люб-
ви, наконец. Эта печать опознается в глубинах человеческого сознания
сразу. Но этот человек... Незнакомец... Существо в подземке было несов-
местимо с самим понятием человеческого и одновременно настолько своим,
домашне-интимным, что это отторгалось сознанием.
Алекс не был атеистом. Атеистов вообще не было. Само это понятие
стерлось в веках, прожитых человечеством, как стерлось понятие Веры в
Богов и понятие самого Бога. Алекс не верил. Это было нормально. Но неп-
робиваемый лед его отрицания сегодня был взломан жестким ударом снизу.
Со дна. Из невообразимых глубин человеческих суеверий, давно уже задох-
нувшихся подо льдом законов, правил, инструкций и чистого реализма. За-
дохнувшихся, умерших и начавших гнить, но от этого ставших еще более ди-
кими, страшными и беспощадными. Все это осознавалось лишь частично. Кра-
ешек знания - для полного ответа слишком мало. Но что-то еще не давало
Алексу покоя... Что-то еще... Страх. Тот ужас, который гнал его от стан-
ции до своей нынешней квартиры. Его не должно было быть физически. Сов-
сем. Очень давно Алекс пошел к друидам. И друиды выставили в его созна-
нии блоки. С тех пор страх превратился в настороженность, а когда ситуа-
ция становилась действительно опасной - страх обострял точность, быстро-
ту реакции, способность обьективно оценивать ситуацию, но не управлял
организмом. Это было очень важно, и Алекс много выложил за эту операцию.
И не только денег. Скрючившись в постепенно остывающей воде, Алекс дро-
