- Ты ж про Хомута говорил, - защищался Угол. - А он и сейчас живой.
Доктора говорят, организм крепкий, может выкарабкаться...
- А Семена с братом куда? Всегда надо запас иметь!
- Под живых запасать, что ли? - угрюмо удивился Угол. - Тогда нам на-
до каждому по месту и гробу!
- Вы тут лаетесь, а я ведь за малым с ними не лег! - возбужденно про-
сипел Коляша. Он сорвал голос вчера ночью, когда группировка трясла всю
Богатяновку. - Остался бы ожидать, и - готовьте ящик! Бр-р-р-р!
Он передернулся и налил полстакана водки.
- Давайте помянем братков...
Они, морщась, выпили водку, закусили жареным мясом. В сосредоточенной
тишине мощные челюсти перемалывали горячие упругие ломти.
- Не верю, что это он их сделал, - процедил Биток. - Чтобы таких ре-
бят как свиней разделать, целая бригада нужна...
Он чувствовал, что бразды правления выскальзывают из рук. Еще одна
неудача - и пацаны начнут разбегаться.
- Может, и была бригада... Может, они с Рубеном пришли, - вконец раз-
волновался Коляша, ибо выходило, что он все перепутал и просто отправил
ребят на смерть. - Ты посмотри, что получается: если он ни при чем, Се-
мен взял бы его спокойно и привез к нам. Так ведь? А раз такое дело выш-
ло, значит, он не в стороне стоял! Ну, так или нет, скажите свое слово!
- Вообще складно, - вымолвил Угол.
- Мне тоже кажется, - кивнул Питон.
- Рубен с шилом?
- Ну, может, не Рубен, мы же его дел не знаем...
- Ладно! - Биток хлопнул ладонью по столу. - Чокнутого искать по все-
му городу! Найдем, под утюг положим и про все расспросим.
На том и порешили.
Бывшие комитетчики и нынешние банкиры.
И в "Тихпромбанке" рабочий день начался с совещания. Проходило оно в
узком кругу, только председатель и Ходаков с Митяевым. Отсутствие Тимо-
хина бросалось в глаза, но Юмашев пояснил, что тот позвонил и предупре-
дил о болезни.
- До двух ночи работали, - сообщил Митяев. - В кабинетах точно ничего
нет, а подсобные помещения надо перепроверить.
- Хорошо, - чувствовалось, что Юмашевым владеет скрытое напряжение. -
А что в Кузяевке?
Ходаков подробно доложил о деловой части своей поездки.
- И каковы выводы?
Ходаков помолчал.
- Надеюсь, вы не считаете меня идиотом?
От удивления Юмашев на миг даже избавился от охватившей его скован-
ности.
- А в чем дело?
Ходаков прямо глянул ему в глаза, как человек, твердо уверенный в
своей правоте.
- Да в том, что Лапин работает не на Тахира! И он никогда не попадал
под машину! И никакой он не психбольной! Он из наших! Или, может, из во-
енных, это дела не меняет! Легендированная биография, блокировка созна-
ния, а появился он в Тиходонске второго сентября девяносто первого года!
Когда я сжигал кузяевский архив, все прятали концы в воду, консервирова-
ли агентуру! Когда московские бонзы выпрыгивали с балконов один за дру-
гим!
Ходаков постепенно поднимался и теперь стоял, выкрикивая каждую фразу
в полный голос, будто вколачивал гвозди в сознание собеседников.
- Он - один из осколков того катаклизма, когда все полетело в тарта-
рары! Когда я это понял, стало все ясно и с тестированием, и с проверкой
на полиграфе, и со всем остальным! Причем вокруг него и сейчас варится
нехорошая каша: Шиян и Колосов не застали его дома! Знаете почему? В
подъезде, рядом с его квартирой, кто-то распластовал двух вооруженных
бандитов!
Василий Иванович опомнился и внезапно замолчал.
- Простите, - уже обычным голосом сказал он. - Лапин такая же жертва,
как мы все, только его вдобавок лишили разума. А мы еще хотим впарить
ему несовершенную кражу! - И совсем тихо добавил: - А мне его искренне
жаль.
Оставшись в одиночестве, Юмашев в очередной раз посмотрел на часы.
Если все идет по плану, еще рано ждать сообщений. Но, если Тахир раску-
сил замысел, сообщение может последовать в любой момент. Причем в такой
форме, что не обрадуешься.
Он распорядился всей смене охраны получить автоматы, удвоил посты на
главном входе и во дворе, посадил ребят в машины на подъезде к банку.
Это было все, что он мог сейчас сделать. Но в минуты нервного ожидания
надо чем-то себя занять, и Юмашев принялся обдумывать то, что сказал ему
Ходаков.
Это было очень невероятно, но тем не менее походило на правду. Во
всяком случае, эта версия все объясняет. А невероятность... Он сам про-
финансировал немало совершенно невероятных проектов, которые успешно
превращались в реальность. Кстати... Может быть, именно Лапина и искал
Бачурин! Иначе с чего бы он приезжал в Тиходонск без всякого дела? А
ведь и здесь все сходится: если Лапин действительно такой парень, то они
с Бачуриным и Куракиным трудились в одном муравейнике. А сейчас почти
все перебрались из того муравейника в "Консорциум". Интересно, очень ин-
тересно... Кто же дал ему задание установить микрофон? Ну что ж, спро-
сим...
Раньше аппаратов высокочастотной связи в Тиходонске было пять: в об-
коме партии, облисполкоме, УВД, У КГБ и у командующего округом. Сейчас
ВЧ-связь имелась и у банкира Юмашева, который в отличие от выскочек "но-
вой волны" и того же Тахирова прекрасно понимал ее преимущества.
Через пару минут он напрямую соединился с Куракиным. Слышимость была
прекрасной.
- Здравствуй, Михаил Анатольевич, - дружелюбно поздоровался Юмашев.
- Что-нибудь случилось? - насторожился тот, очевидно связав звонок с
сегодняшней акцией.
- Да нет, еще рано, - успокоил его банкир. - Я просто хотел спросить:
зачем ты заслал ко мне своего Лапина?
На секунду наступила леденящая тишина, Юмашев ощутил, как человек на
другом конце провода превратился в сгусток жидкого кислорода с темпера-
турой минус сто восемьдесят градусов по Цельсию.
- Откуда ты узнал про него? - страшным шепотом спросил Куракин. Он
знал, что эта связь не прослушивается, но инстинктивно понизил голос. -
Неужели Бачурин? Я его...
Все сходилось.
- Да нет, Бачурин ничего не сказал, темнил, темнил и ни с чем уехал.
Мне сам Лапин рассказал.
Если бы Юмашев стал просто расспрашивать, кто такой Лапин, никакого
ответа он бы не получил. Во всяком случае, правдивого ответа. Но, если
резать по живому, можно добиться поразительных результатов.
- Что он тебе рассказал?!
- Все. Или почти все.
- Так он пробил блокаду?! - В каждом вопросе Куракина чувствовалось
напряжение и ужас.
- Мы ему помогли, - сказал банкир. - С помощью полиграфа, гипноза и
кое-каких препаратов.
Снова наступила тишина.
- Ты там живой? - поинтересовался Юмашев.
- Куда он дел бриллианты?! На три миллиарда долларов! Куда он их
спрятал, сука?!
- А они твои, что ли?
Куракин взорвался.
- Это он думает, что они ничьи! Раз все развалилось, сменилась эпоха,
то кейс с камешками спокойно лежит на дороге, поднимай кто хочет! Но ты
же знаешь: ничейных денег не бывает! И я тебе советую: забудь все, что
слышал! Выкинь из головы глупые мысли! Кто пойдет по этой дорожке, най-
дет только одно!
Чувствительная связь донесла вздох, другой. Куракин переводил дух.
- У меня даже сердце схватило, сейчас возьму валидол...
После короткой паузы он заговорил снова.
- Володя, ты же неглупый человек и не станешь делать таких ошибок.
Там только одно - верная смерть, ничего больше. Послушай меня: возьми
нашего друга и засади его в какой-нибудь подвал с крепкой дверью, прис-
тавь хорошую охрану. Имей в виду, он очень опасен! Чрезвычайно опасен! А
потом, когда все кончится и мои ребята освободятся, ты меня понял? Пере-
дай его им. Пусть контролируют его во время пересидки, а когда волна
спадет, помоги отправить его ко мне! Нет, я не буду ждать, я прилечу се-
годня!
- Во-первых, сегодня не ко времени. Представляешь, что тут сейчас
начнется?
- Плевать!
- А во-вторых, его у меня нет. Он скрылся.
Трубка специальной связи взорвалась отборными ругательствами. Юмашев
осторожно отключил линию и долго сидел в прострации, оцепенело глядя пе-
ред собой. Услышанное так поразило его, что он даже забыл про главное
дело сегодняшнего дня.
Лапин решил не голодать. Он посчитал, что если не отовариваться в
"Европе А" и обедать без излишеств, то денег ему хватит на пять-шесть
дней, даже если он останется в "Интуристе". За это время следовало опре-
делиться, как жить дальше. Несколько раз где-то на задворках сознания
мелькала мысль - об Антонине и Димке, но сейчас они казались ему совер-
шенно посторонними людьми, а квартира на Мануфактурном, 8 - убогой лачу-
гой. Это было частью проходящей болезни.
Утро ему понравилось, пушистый снег поднимал настроение, он долго гу-
лял в прилегающем к гостинице парке, оставляя на пустынных аллеях четкие
отпечатки своих ботинок. Идея о лечении сейчас не казалась такой привле-
кательной: скорее всего любой врач, к которому он обратится, направит
его к психиатру. Но придумать лучший вариант не удавалось. Пойти туда,
куда он вчера звонил? Большое серое здание длиной в квартал, со строгими
вывесками, та, которая ему нужна, - последняя. Они найдут Алексея Ивано-
вича или поднимут архивные документы, но не для того, чтобы вылечить его
или рассказать ему правду, а для того, чтобы определить, что с ним де-
лать. И Бог его знает, к какому выводу придут.
Нет, надо шустрить самому... И начать с самого начала. С рождения. В
архиве наверняка имеются записи о родителях... По этому следу он и отп-
равится...
Областной загс располагался на углу Соборного и Индустриальной в
большом красном здании из древнего кирпича. Архив находился на четвертом
этаже, и, поднимаясь по высокой крутой лестнице со стертыми мраморными
ступенями, Лапин надеялся, что сегодня приемный день. Ему повезло. В
просторной высоченной комнате толклось около десятка посетителей: мужчи-
на и женщина преклонных лет, две пары среднего возраста и три подростка.
Неизвестно почему, но Лапин понял, что это одна семья. Они что-то ожив-
ленно обсуждали приглушенными голосами, а при виде постороннего замолча-
ли совсем. У окошечка в деревянной перегородке, далеко не доходящей до
потолка, а потому производящей впечатление бутафорской, интересы се-
мейства представляла полная женщина, судя по всему, самая напористая и
энергичная.
- Вы поймите, это простая ошибка, тогда неправильно записали нацио-
нальность и отчество, никто не возражал... Время было такое, многие
скрывали... - настойчиво убеждала она невидимого собеседника. - Вот пас-
порт, возьмите, посмотрите... Нет, нет, там все написано...
Она толкала руку с распухшим паспортом в окошко, оттуда ее выталкива-
ли обратно.
- Я говорил, не надо затеваться, - вздохнул пожилой мужчина, но на
него зашипели сразу несколько домочадцев.
- Что "не надо", сейчас все так делают! - вызверилась неряшливо оде-
тая дама с изможденным лицом неудачницы. - Как Горские уезжали? А Фили-
новы?
- Дед отстал от жизни, - снисходительно бросил мальчишка Димкиного
возраста. - Что им стоит переписать? Кто проверять будет?
- Т-с-с-с, - предостерегла разошедшихся родственников старушка. - Раз
дети так решили...
- Если здесь им нет счастья, откуда оно там появится? - буркнул дед и
отвернулся.
Между тем борьба у окошечка завершилась победой напористой толстухи.
Паспорт исчез за перегородкой и тут же вернулся обратно. Лапину показа-
лось, что он похудел.
- Давайте заявления! - махнула рукой победительница и сунула в окошко
несколько криво написанных бумаг. - Большое вам спасибо. Завтра я могу
одна прийти? Очень хорошо, до завтра.
С важным видом она горделиво направилась к выходу, притихшее се-
мейство потянулось за ней. Димкин сверстник счастливо улыбался и подми-
гивал брату.
Лапин сунулся к окошечку. Там сидела миловидная женщина лет тридцати
пяти, и вид у нее был довольно кислый.
- Мне бы выписку о рождении, - чувствуя, как колотится сердце, Лапин
