положения носителя типологических свойств в социальной системе и в то же время
позволяла обмениваться содержательными высказываниями и координировать
взаимные действия. Список жанров, определенных в однозначных отношениях с
идеальными социальными типами, дан в рис. 49
*_Рисунок 49._ Структура диалектов доперестроечного языка, заданная их
жанрами. *
формы деятельности уровни социальной структуры функционирование
диссидентство бытование
функциональный официальные партийно-советские (деревянные) тексты
разоблачительные выступления партийных функционеров сплетни и анекдоты из
жизни партийных и прочих функционеров
диссидентский обращения в международные организации с разоблачениями и
политическими заявлениями язык истины - Сам и Тамиздат легенды и
сплетни из истории государства и партии
обывательский письма в газеты, жалобы в инстанции, доносы в КГБ и
парткомы политические анекдоты бытовой мат и бытовые анекдоты
В матрице задан полный (относительно порождающих отношений) список жанров.
Матрица может считываться следующим образом - чистый функциональный
(деревянный) диалект представлен в официальных речах и официальных текстах.
Это жанр ЕГОРА ЛИГАЧЕВА. Чистый диссидентский диалект представлен в Сам- и
Тамиздате. Это жанр АНДРЕЯ САХАРОВА. Чистый бытовой диалект представлен в
бытовых анекдотах и бытовом мате. Это жанр НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧА ИВАНОВА.
Функционеры государства в "моменты истины" (на аппаратных совещаниях или на
других аналогичных мероприятиях) использовали элементы диссидентского
диалекта. Типичным примером такого использования являются речь Хрущева на ХХ
сьезде КПСС. Это жанр АЛЕКСАНДРА ЯКОВЛЕВА.
Функционеры государства при общении на бытовом уровне рассказывали друг другу
сплетни об отношениях между своими начальниками и руководителями государства,
вели доверительные разговоры, в которых пересказывали друг другу слухи об
отношениях между руководителями государства и их возможных перемещениях в
иерархиях власти. Это жанр НОМЕНКЛАТУРНЫХ СПЛЕТНИКОВ И ИНТРИГАНОВ.
Диссиденты при обращениях к собственному правительству или к мировому
сообществу и в других акциях, направленных на официальные инстанции
использовали элементы функционального (деревянного) диалекта. Типичным
примером одеревянивания языка могут выступать письма в защиту других
диссидентов, подвергавшихся карательным санкциям или судебному преследованию,
широко распространенные в семидесятые годы. Это жанр РОЯ МЕДВЕДЕВА.
Языковые особенности диссидентского общения на обыденном уровне представлены в
в политических анекдотах. Это жанр АВТОРОВ И ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ
АНЕКДОТОВ.
Жанр функционирующих обывателей представлен в текстах заявлений в
государственные институты и организации, в особенности в доносах на других
граждан государства в партийные и профсоюзные организации и в органы
безопасности. Это жанр СТУКАЧЕЙ И КЛЯУЗНИКОВ.
Обыденное общение на диссидентском уровне происходило на специфическом языке
очереди или разговоров на кухне в интеллигентских семьях. Это жанр ДЕТЕЙ
АРБАТА.
Компоненты функционального диалект (элементы деревянного языка)
Язык официального общения не сводится к своим конституирующим компонентам.
Функциональный диалект предполагает существование антитезы - диссидентского
диалекта, и некий синтез официоза и его отрицания - диалект обыденного
общения.
Если исходить из матрицы, то список компонентов функционального диалекта можно
задать суммой элементов строки "функциональный уровень" и столбцом
"функционеры". Функциональный диалект включал в себя речи на официальных
открытых мероприятиях и публикации этих речей в официальных изданиях
(известно, что сами речи и их официальные тексты часто сильно отличаются друг
от друга), речи и выступления на аппаратных совещаниях с признанием ошибок и
разоблачением недостатков, сплетни о руководителях государства и
высокопоставленных функционерах, письма и обращения к мировому сообществу с
разоблачением тоталитарного режима, заявления в официальные инстанции и доносы
в компетентные органы и партийные организации.
Элементы официального диалекта, расположенные симметрично относительно
диагонали матрицы в значительной степени дополняли друг друга. Так, речи на
аппаратных совещаниях с признанием ошибок и разоблачением недостатков были
дополнительны к жанру обращений к мировому сообществу или правительству страны
и в какой то степени им эквивалентны. Сплетни и доносы также
взаимодополнительны: сплетни служили основанием для доносов на тех, кто их
рассказывает и слушает, а ситуация доноса была типичным сюжетом сплетни.
Элементы диссидентского диалекта (компоненты языка истины)
"Язык истины" не сводился к своему чистому виду - Cам- и Tамиздату, но включал
в себя и элементы, общие с официозом и бытовым диалектом. Список компонентов
диссидентского диалекта можно задать суммой элементов столбца "диссиденты" и
строки "диссидентский уровень". "Язык истины" включал в себя письма и
обращения к мировому сообществу, речи на аппаратных совещаниях с признанием
ошибок и разоблачением недостатков, разговоры в очередях, коммунальных
квартирах и на кухнях в интеллигентских семьях, а также политические анекдоты.
Внутренняя структура диссидентского диалекта очень сложна и противоречива.
Так, язык коммуналок и интеллигентских кухонь был дополнителен к языку речей
на аппаратных совещаниях и часто служил источником тем для разоблачительных
выступлений функционеров. В то же время, язык писем и обращений в высокие
инстанции был несовместим с диссидентским языком обыденного уровня. Темы и
авторы диссидентско-официозных текстов снижались в политических анекдотах.
Компоненты обыденного диалекта.
Структура бытового диалекта может быть представлена совокупностью элементов,
принадлежащих к столбцу "обыватели" и строке "бытовой уровень". Обыденный
диалект состоял из политических анекдотов и сплетен о жизни функционеров
государства, из заявлений в официальные инстанции и доносов, из разговоров в
очередях и на кухнях в интеллигентских семьях. Интегрирующим элементом
обыденного диалекта выступает бытовой мат и бытовые анекдоты.
Для социальной и географической провинции в СССР была (и остается) характерной
уплощенная структура языкового пространства. В ней отсутствовал диссидентский
уровень организации и соотвествующий диалект. Структура провинциального
варианта языкового пространства образована всего четырьмя жанрами -
официальными речами и текстами, сплетнями об отношениях между функционерами
государства, заявлениями и доносами обывателей, и бытовым матом как языком
обыденного общения. Провинциализм выступал гарантом идеологической надежности
для претендентов на функциональные места в системе управления государством
именно из-за несоциализированности провинциалов в диссидентской онтологии и
идеологии.
Люди в языковой среде перестройки.
Доперестроечное обыденно-государственное сознание было устроено весьма
своеобразно. В средствах массовой информации безраздельно господствовала
государственная мифологема, выраженная в словах функционального диалекта. В
общественном сознании доминировали отрицания государственных представлений о
мире и человеке в форме слухов, сплетен, легенд и мифов. Государственная
мифологема и ее общественные отрицания (диссидентство) были неотделимы друг от
друга: всякому позитивному утверждению функционеров диссиденты
противопоставляли развенчивающие его тексты, сплетни и слухи, и наоборот. Эти
отношения между государственной мифологией и негативистским общественным
сознанием устанавливались несколько десятилетий, за которые накопилось
несметное, казалось бы, количество самой разной по природе "чернухи".
Роль государственной мифологемы была огромной, и функционеры, диссиденты и
обыватели начинали день с чтения газет, а кончали просмотром программы
"Время". Содержание этих изданий и передач служило основанием для сплетен и
слухов, политических анекдотов и обращений к мировому сообществу, и только
сочетание официоза и его отрицания давало основание для выработки линии
поведения.
Гласностью стало называться такое изменение отношений между государством и
обществом, при котором сплетни, слухи и мифы о государственных реалиях (т.е.
диссидентский диалект) стали содержанием государственных же средств массовой
информации. Cаму перестройку имеет смысл в первую очередь рассматривать как
государственную институализацию типов диссидентов (АЛЕКСАНДРА ЯКОВЛЕВА, РОЯ
МЕДВЕДЕВА, АНДРЕЯ САХАРОВА, ДЕТЕЙ АРБАТА И ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ
АНЕКДОТОВ).
Социальное действие в мифологизированном обществе заключается в говорении, и
гласность стала первой формой социального действия после того, как ослабли
механизмы административного режима. В эпоху гласности мифологизированные
убеждения обывателей и диссидентов вышли на страницы перестроечной печати.
Гласность при всем своем внешнем отличие от официоза позволяла государственным
деятелям и обывателям строить поведение, нюхом ориентируясь на то, что можно и
нужно делать для того, чтобы сохранить единственное богатство, возможное при
социализме - социальный статус.
Поток разоблачений заполнил перестроечные издания и обеспечил им
фантастическое увеличение читательской аудитории. Этот же поток создал
условия, при которых стала возможной ликвидация КПСС и самого государство
победившего социализма. Вместе с государством исчезли и те реалии, которые
были ценными в нем, в первую очередь определенность социального статуса и
возможность вырабатывать линии поведения, направленные на его сохранение и
повышение. Гласность, заменившая было на время официоз, отмерла вместе с ним,
и в равной степени ненужными, бессмысленными и смешными стали как старые
догмы, так и их отрицания.
Начало перестройки можно связать с процессом, при котором распались формы
связи между стратами огосударствленного общества и носители типологических
свойств превратились в политических субьектов. Распространение сплетен,
политических и бытовых анекдотов из инициативной деятельности отдельных людей
стало содержанием политики гласности и оформилось в особые социальные статусы
редакторов новых изданий и ведущих программ ТВ. Доносы и кухонные разговоры из
интимного жанра стали публичным занятием митингующих и демонстрирующих на
улицах крупных городов и столиц. Ранее целостная и в общем-то понятная картина
мира за несколько месяцев распалась на относительно самостоятельные
функциональный, диссидентстский и обыденный фрагменты. И в этом она следовала
самому миру, в котором диссидентская реальность приобрела равный статус с
функциональной, а обыденная жизнь практически не изменилась, обрев, однако,
совершенно новые для себя средства выражения.
Страты социалистического общества на первом же этапе перестройки распались на
группы носителей элементарного мифологического сознания. Члены этих групп
связаны общим происхождением, весьма неприглядным, что давало и дает им
основание для конфликтов и взаимной неприязни и ненависти. Эти осколки
государства стали основой для возникновения нового социального и языкового
пространства, гораздо менее связного и упорядоченного, но в целом сохраняющего
свою предопределенную историей структуру.
На рис. 50 представлены первые результаты деструкции социалистической
государственности, когда типы социальной стратификации превратились в
политических субьектов, и специфические для типов жанры приобрели относительно
самостоятельный статус политических текстов перестройки.
*_Рисунок 50._ Перестроечные персонификации элементов социальной структуры.*
формы деятельности уровни социальной структуры функционирование
диссидентство бытование
функциональный противники перестройки прогрессивные государственные
деятели авторы интриг перестройки
диссидентский прорабы перестройки борцы за справедливость авторы
