- Я служил при жизни родителей, [получал лишь] три фу, а сердце радовалось.
Потом получал три тысячи чжунов, но не посылал [родителям], и сердце мое
печалилось. Ученики спросили у Конфуция:
- Можно ли такого, как Цзэнцзы, считать невиновным в корысти?
- Была корысть. Разве свободный от корысти предавался бы печали? Такой
смотрел бы на три фу или на три тысячи чжуанов, как пташка на пролетающего
перед ней комара.
* * *
Конфуций обратился к Лаоцзы:
- Ныне, на досуге, дозвольте задать вопрос: [в чем] истиный путь?
- Строго воздерживайся и освобождай свое сердце, очисти до [белизны] снега
свой разум, разбей свое знание. Ведь путь глубок, [его] трудно [выразить] в
словах. Поведаю тебе о его очертаниях, - ответил Лаоцзы. - Светлое-светлое
рождается из темного-темного; обладающий порядком рождается из
бесформенного. Духовное - из пути, телесное - из мельчайшего семени, а
[все] вещи друг друга порождают с помощью [телесной] формы. Поэтому
обладающие девятью отверстиями рождаются из чрева, обладающие восемью
отверстиями - из яйца. Их появление не оставляет следов, их исчезновение не
имеет границ: нет ни ворот, ни жилищ, [а лишь] открытое со [всех] четырех
сторон величайшее [пространство]. У того, кто это постиг, руки и ноги
становятся крепкими, ум - проницательным, слух - тонким, зрение - острым.
[Он] мыслит без усилий, откликается [всем] вещам без ограничений. Небо не
может не быть высоким, земля не может не быть широкой, солнце и луна не
могут не двигаться, [вся] тьма вещей не может не расцветать - не таков ли
[естественный] путь каждого? К тому же, мудрый определил, что многознающий
вряд ли [обладает] знанием, а красноречивый вряд ли [обладает]
прозорливостью. [Определение] мудрого сохранится: ведь прибавляй к нему -
не прибавишь, убавляй от него - не убавишь. Глубочайший, он подобен океану,
величайший, он кончится, возвратившись к началу. Держаться вне [всей] тьмы
вещей, вмещая их неистощимую способность к движению, - таково учение
благородного мужа. Вместе со [всей] тьмой вещей исчерпывать способности и
не истощаться - таков этот путь. В Срединных царствах есть человек, который
[не подвержен] ни [силе] жара, ни [силе] холода, обитает между небом и
землей. Только временно [он] человек и скоро вернется к своему предку.
[Если] наблюдать за ним с самого начала, с рождения, [увидим] вещь
студенистую, [обладающую] голосом. Есть ли какое-либо различие между тем,
проживет ли долго, умрет ли преждевременно? Ведь речь [идет всего лишь] о
мгновенье! Стоит ли рассуждать о том, [кто был] идеальным, а [кто] порочным
- Высочайший или Разрывающий на Части?
* * *
Среди учеников Лаоцзы был Гэнсан Чу. Овладев во многом учением Лаоцзы, [он]
поселился на Севере на горе Опасное Нагромождение. Прогнал тех рабов,
которые блистали знаниями, отослал тех наложниц, которые кичились
милосердием; остался с грубыми и некрасивыми, опирался лишь на
старательных, хлопотливых. Прожил три года, и на горе Опасное Нагромождение
собрали богатый урожай.
[Тут] жители горы стали друг другу говорить:
- Когда учитель Гэнсан только появился, мы испугались и его сторонились.
Ныне у нас [запасов] - нечего и говорить - хватит на день, хватит и на год
с избытком. Возможно, он мудрец? Почему бы нам не молиться ему, как
Покойнику? [Не воздвигнуть] ему алтарь Земли и Проса?
Услышав об этом, Гэнсан Чу обернулся лицом к югу и [долго] не мог
успокоиться. Ученики удивились, а Гэнсан Чу сказал:
- Почему [вы], ученики, удивляетесь? Ведь [когда] начинает действовать
весенний эфир, растут [все] травы; установится осень, созревает [вся] тьма
плодов. Разве весна и осень не должны быть такими? [Это] проявление
естественного пути. Я слышал, что настоящий человек живет [подобно]
Покойнику за круглой стеной, а народ безумствует, не зная, как к нему
обратиться. Ныне малый люд на горе Опасное Нагромождение упрямствует, желая
приносить мне жертвы среди [других] достойных. Разве я [способен] стать для
них образцом? Я [помню] слова Лаоцзы и не [могу] успокоиться.
- Нет! - сказали ученики. - В обычной канаве не повернуться огромной рыбе,
не то что пескарю. За холмом [вышиной] в несколько шагов не спрятаться
крупному зверю, он пригоден лишь для лисицы, оборотня. Ведь почитаемые и
достойные поручали [дела] способным, а добрых заранее награждали. [Если]
так [поступали] с древних времен Высочайший и Ограждающий, то тем более
[так поступает] народ [на горе] Опасное Нагромождение. Послушайтесь его
учитель!
- Подойдите, дети! - сказал Гэнсаи Чу. - Ведь зверь величиной с повозку, в
одиночку покинув гору, не избежит сетей и ловушек. Рыбу, глотающую суда,
останься она после разлива на мели, замучают даже муравьи. Поэтому птицы и
звери неустанно [ищут] большую высоту; рыбы, черепахи неустанно [ищут
большую] глубину. И человек, чтобы сохранить свою [телесную] форму и жизнь,
скрывается и неустанно [ищет большее] уединение. Разве Высочайший и
Ограждающий заслуживают восхваления? Это от них [пошли] различия, [чтобы
люди] стали опрометчиво ломать стены и сеять бурьян; причесываться,
перебирая по волоску; варить рис, пересчитывая зернышки. По моему
ничтожному мнению, этого недостаточно, чтобы помочь миру! [Начали]
выдвигать добродетельных, и люди стали друг друга притеснять; возвысили
знающих, и люди стали друг друга грабить. Тот, кто пересчитывает вещи,
недостоин благодетельствовать народу. Народ стал жаждать выгоды, сыновья -
поднимать руку на отцов, слуги - убивать своих хозяев, начали грабить среди
бела дня, делать подкопы в полдень. Я говорю вам: корень великой смуты был
взращен при Высочайшем и Ограждающем, ее вершина просуществует тысячу
поколений и через тысячу поколений люди будут пожирать людей.
[Тут] Карлик Прославленный на Юге выпрямился и взволнованно спросил:
- Какое же учение [Вы] вручите вместе с этими словами такому старому, как
[я], Карлик?
- Сохраняй в целости свою [телесную] форму, заботься о своей жизни, не
допускай суеты в мыслях и думах и через три года сумеешь постичь эти слова,
- ответил Гэнсан Чу.
- Глаза подобны по форме, - сказал Карлик, - я не понимаю, в чем между ними
различие, а слепой себя не видит. Уши подобны по форме - я не понимаю, в чем
между ними различие, а глухой себя не слышит. Сердца подобны по форме - я
не понимаю, в чем между ними различие, а безумный себя не обретает. Тело
телу также уподобляется, но их, возможно, разделяют вещи. Стремлюсь найти
подобие, но не способен [его] обрести. Ныне [вы] сказали [мне], Карлику:
"Сохраняй в целости свою [телесную] форму, заботься о своей жизни не
допускай суеты в мыслях и думах". [Я], Карлик, внимал учению напрягаясь, но
[оно] достигло [лишь] ушей.
- Слова [мои] иссякли, - сказал Гэнсан Чу. - [Ведь] говорят, что шмелю не
изменить куколки, юэской курице не высидеть гусиного яйца - это по силам
лишь наседке из Лу. Курица подобна курице, свойства их по всем одинаковые.
[Если] одна способна, а другая не способна, это, конечно, [означает], что
способности бывают большие и малые. Ныне [оказалось], что мои способности
малы - недостаточны, чтобы тебя развить. Почему бы тебе не отправиться на
юг, повидаться с Лаоцзы?
Карлик взвалил на спину побольше провизии и за семь дней и семь ночей дошел
до жилища Лаоцзы.
- Не от Чу ли ты пришел? - обратился [к нему] Лаоцзы.
- Да, - ответил Карлик.
- Почему ты привел с собой стольких людей? - спросил Лаоцзы.
Карлик в испуге оглянулся.
- Ты не понял, о чем я спросил? - задал вопрос Лаоцзы.
Карлик потупился от стыда, [затем] поднял голову и вздохнул:
- Сейчас я забыл, что мне ответить, а поэтому забыл и свой вопрос.
- О чем [ты хотел] говорить? - спросил Лаоцзы.
- [Если у меня] не будет знаний, люди обзовут меня Карликом Простаком;
[если] будут знания, [они] принесут беду мне самому. [Буду] милосердным,
навлеку беду на себя, а немилосердным, напротив, принесу вред другим; буду
справедливым навлеку беду на себя; а несправедливым, напротив, погублю
других. [По совету Гэнсан] Чу хотел бы [у Вас] спросить, как мне избежать
этих трех бед?
- Сначала я понял твой взгляд, теперь и твои слова это подтвердили.
Соблюдая правила приличия, точно сирота без отца и матери, ты берешься за
шест, а измерить стремишься морские [глубины]. Как жалок ты, заблудший, в
неведении. Стремясь вернуться к своей природе, [не знаешь], откуда начать.
Карлик попросил разрешения остаться в доме, призывал то, что [по учению]
любил, отказывался от того, что [но учению] ненавидел, десять дней
предавался скорби, а затем снова встретился с Лаоцзы. Лаоцзы сказал:
- Ты омылся, пар [идет, как] от вареного! Однако в тебе еще много
ненависти. Ведь когда узы столь многочисленные, что [с ними] не справиться,
идут извне, [следует для них] воздвигнуть преграду изнутри. Когда узы столь
запутанные, что [с ними] не справиться, идут изнутри, [следует для них]
воздвигнуть преграду вовне. Внешних и внутренних уз не выдержать [даже
тому, кто владеет] природными свойствами, а тем более [тому, кто лишь]
подражает пути.
Карлик сказал:
- [Когда] один человек в селении заболел, земляк спросил его, [что болит],
и больной сумел рассказать о своей болезни. Такая болезнь еще не опасна. [Я
же], Карлик, выслушал [Ваши слова] о великом пути, будто принял снадобье,
чтобы болезнь усилилась. [Мне], Карлику, хочется послушать хотя бы о
главном для сохранения жизни.
- О главном для сохранения жизни? - повторил Лаоцзы. - Способен ли [ты]
сохранять единое, [его] не теряя? Способен ли узнавать, [что впереди] -
счастье или беда, не гадая ни на [панцире] черепахи, ни на стебле
[пупавки]? Способен ли остановиться? Способен ли [со всем] покончить?
Способен ли оставить всех люден и искать только самого себя? Способен ли
парить? Способен ли стать безыскусственным? Способен ли стать младенцем?
[Ведь] младенец целыми днями кричит и не хрипнет - это высшая гармония;
целыми днями сжимает кулачки, но ничего не хватает - это общее в его
свойствах; целыми днями смотрит, но не мигает - ни к чему внешнему не
склоняется. Ходить, не ведая куда; останавливаться, не ведая зачем;
сжиматься и разжиматься вместе со [всеми] вещами, [плыть с ними] на одной
волне, - таково главное для сохранения жизни.
- Все это и есть свойства настоящего человека? - спросил Карлик.
- Нет, - ответил Лаоцзы. - Это лишь способности к тому, что называется
"растопить снег и лед". Настоящий же человек кормится совместно [с другими]
от земли, наслаждается природой. [Он] не станет суетиться вместе с другими
из-за прибыли или убытка, [которые приносят] люди и вещи; не станет
удивляться вместе с другими, не станет вместе с другими замышлять планы; не
станет вместе с другими заниматься делами. Уходит, [словно] парит,
возвращается безыскусственный. Вот это и есть гласное для сохранения
жизни.
- Так это и есть высшее?
- Еще нет. Я тебе, конечно, поведаю. [Я спросил], способен ли [ты] стать
младенцем? [Ибо] младенец движется, не зная зачем; идет, не зная куда;
телом подобен засохшей ветке, сердцем подобен угасшему пеплу. Вот к такому
не придет несчастье, не явится и счастье. Что людские беды тому, для кого
не существует ни горя, ни счастья!
* * *
Муж [по прозванию] Филигранщик увиделся с Лаоцзы и спросил:
- Я слышал, что [вы], учитель, мудрый человек, и поэтому пришел [с вами]
повидаться. Меня не удержала и дальняя порога. Прошел [мимо] сотни
постоялых дворов, ноги покрылись мозолями, но не смел остановиться. Ныне же
я увидел, что вы не мудрец: у мышиных нор остатки риса, бросать его как
попало - не милосердно. У [вас] полно и сырого и вареного, а [вы] собираете
и накапливаете без предела.
Лаозцы с безразличным видом промолчал.
На другой день Филигранщик снова увиделся с Лаоцзы и сказал:
