- Сегодня испытаем, кто из мужей искуснее всех в фехтовании!
- Давно жду этого [дня], - ответил Чжуанцзы.
- Какова длина оружия, которым [Вы], учитель, будете сражаться? - спросил
царь.
- Могу сражаться любым, который вручат [мне, Вашему] слуге, - ответил
Чжуанцзы. - Но у [меня. Вашего] слуги, есть три меча. Буду драться [любым],
только [по выбору] государя. Прежде чем испробовать, дозвольте [о них]
рассказать.
- Готов выслушать [речь] о трех мечах, - согласился царь.
И Чжуанцзы [повел свой] рассказ:
- Первый меч - меч Сына Неба, второй - меч царский, третий - меч Удальца.
- Каков же меч Сына Неба? - спросил [его] царь.
- У меча Сына Неба лезвие от Ласточкиного Потока до Каменной стены, острие
- пик горы Преемства в [царстве] Ци, тупая сторона - от Цзинь до Вэй, чашка
[эфеса] - Чжоу и Сун, рукоять - Хань и Вэй, в ножны вмещаются все варвары,
все времена года; в перевязи - море Бохай, в портупее - гора Вечности. [С
его помощью] обуздывают пять первоэлементов, определяют преступления и
достоинства, отделяют жар от холода, удерживают весну и лето, вершат дела
осенью и зимой. Рубанешь этим мечем прямо - никто перед [тобой] не устоит,
взмахнешь вверх - никто вверху не удержится, вниз - никого внизу не
останется, поведешь кругом - никого по сторонам не окажется. Вверху -
рассечет плывущие облака, внизу перережет земные веси. Только пустишь меч в
ход - наведешь порядок среди царей, и вся Поднебесная покорится. Таков меч
Сына Неба!
- Каков же царский меч? - как в тумане, растерянно спросил царь Прекрасный.
- Лезвием царского меча служат мужи знающие и отважные; острием - мужи
бескорыстные и честные; тупой стороной - мужи достойные и добрые, чашкой
[эфеса] - мужи преданные и мудрые; рукоятью - мужи отваги и доблести.
Рубанешь этим мечем прямо - никто перед [тобой] не устоит, взмахнешь вверх
- никто вверху не удержится, вниз - никого внизу не останется, поведешь
кругом - никого по сторонам не окажется. Наверху [он] уподобляется круглому
Небу, чтобы послушны были [все] три [рода] светил, внизу уподобляется
квадратной земле, чтобы послушны были времена года; в центре согласуется с
желаниями народа, чтобы был покой во всех четырех сторонах. Только пустишь
меч в ход - поразит словно удар грома, и каждый во [всех] четырех границах
явится в одежде гостя, чтобы повиноваться указам государя. Таков царский
меч!
- Каков же меч удальца? - спросил царь.
- Меч удальца [для всех, у кого] волосы всклокочены, борода торчит вперед,
шлемы с грубыми кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, [чем
спереди; у кого] сердитый вид, а речь косноязычна; [кто] вступает перед
[Вами] в поединки, сверху - перерезает горло, перерубает шею, снизу
рассекает печень и легкие. Таков меч удальца, что не отличается от
драчливого петуха. Жизнь его может прерваться в любое утро. Для
государственных дел [он] не годится. Ныне у [Вас], великий государь, пост
Сына Неба, а пристрастились [Вы] к мечу удальца. [Мне, Вашему] ничтожному
слуге, стыдно за [Вас], великий государь!
Царь повел [Чжауанцзы] за собой в зал, стольничий подавал кушанья, [но] все
перемены царь трижды отсылал по кругу.
- Доклад о мечах закончен, - заметил Чжуанцзы. - Посидите в тишине, великий
государь, успокойте [свое] дыхание.
После этого царь Прекрасный три месяца не покидал дворца, и все
фехтовальщики, облачившись в траур, покончили с собой на своих местах.
* * *
Великая Чистота спросила у Бесконечности:
- Знаешь ли ты, [что такое] путь?
- Я не знаю, - ответила Бесконечность. [Великая Чистота] спросила о том же
у Недеяния:
- Я знаю, - ответило Недеяние.
- [Если] ты знаешь путь, [то скажи] владеет ли [он] судьбами?
- Владеет.
- Какие же у него судьбы?
- Из тех, что я знаю, могут быть благородные, могут быть презренные, могут
быть соединенные, могут быть разделенные, Вот судьбы пути, которые мне
известны. Об этих словах Великая Чистота спросила у Безначального:
- Кто же из них прав, а кто не прав? Бесконечность ли со своим незнанием,
или Недеяние со своим знанием?
- Незнание глубже, а знание мельче, - ответило Безначальное. - Незнание
внутреннее, а знание - внешнее.
И тут Великая Чистота со вздохом сказала:
- Тогда незнание - это знание? А знание - незнание? Но кто же познает
знание незнания?
- Путь неслышим, - ответило Безначальное, - [если] слышим, [значит], не
[путь]. Путь невидим: [если] видим, [значит], не [путь]. Путь не выразить в
словах; [если] выражен, [значит], не [путь]. [Кто] познал формирующее формы
бесформенное, [понимает, что] путь нельзя назвать.
- Те, кто спрашивают о пути, и отвечают о нем, не знают пути, - продолжило
Безначальное. - Пусть даже спрашивающий о пути еще не слышал о нем. О пути
нельзя спрашивать, на вопросы [о нем] нет ответа. Спрашивающий о том, о чем
нельзя спросить, заходит в тупик. Отвечающий на то, на что нельзя ответить,
не обладает внутренним [знанием]. Тот, кто, не обладая внутренним
[знанием], ожидает вопросов, заводящих в тупик, во внешнем не наблюдает
вселенную, во внутреннем не знает первоначала. Вот почему таким не взойти
на [гору] Союз Старших Братьев, не странствовать в великой пустоте.
* * *
Носильщик и Учитель с Тутового Двора были друзьями. Однажды, когда дождь
лил целых десять дней, Носильщик [сам себе] сказал:
- Как бы с Учителем с Тутового Двора не случилась беда!
[Он] захватил с собой еду и отправился кормить друга. У самых ворот [дома]
Учителя [Носильщику послышался] то ли плач, то ли пение. За ударом [по
струнам] циня последовали слова:
"О отец!
О мать!
О природа!
О люди!.."
Слабевший голос спешил допеть строфу.
- Почему пел ты такую песню? - войдя к нему, спросил Носильщик.
- Я искал того, - ответил Учитель, - кто довел меня до такой крайности, но
не знаю - кто. Неужели отец и мать желали мне такой бедности? Небо ведь
беспристрастно [все] покрывает, а земля беспристрастно [все] поддерживает.
Неужели небо и земля были пристрастны ко мне, сделав меня бедным? Я искал,
кто это сделал, но не мог [никого] найти. Значит, то, что довело меня до
такой крайности, - судьба.
* * *
Учитель из Восточного Предместья спросил Чжуанцзы:
- Где находится так называемый путь?
- Повсюду, - ответил Чжуанцзы.
- Приведите пример, тогда лишь сумею [понять].
- В муравье.
- А еще ниже?
- В куколе.
- А еще ниже?
- В черепице.
- А самое низкое?
- В моче и в кале.
Учитель из Восточного Предместья промолчал.
- [Ваши] вопросы, учитель, конечно, не были достойны сущности, - сказал
Чжуанцзы. - [Чтобы] постичь путь, [Вы] спрашиваете, [словно] у надзирателя
на рынке, как пинают свинью, <узнавая, насколько жирна>: чем ниже, тем
яснее. Только Вам не обязательно приводить [пример] - нет вещи, которая бы
[пути] избежала. Таков истинный путь, таковы же и слова о великом. [Есть]
три слова: чжоу, бянь, сянь. Звучат [они] различно, а сущность одна, они
обозначают одно <"повсюду">. Попытаемся вместе странствовать по дворцу
Нигде, и суждениям о единстве общего не будет конца и предела. Попытаемся
вместе с Недеянием [стать] простыми и спокойными, бесстрастными и чистыми,
гармоничными и праздными! Отвлеклась бы от всего моя мысль, куда бы ни
направилась, не знала бы предела, уходила бы, возвращалась и не знала бы,
где остановиться. И я бы уходил и возвращался, не ведая, где она
закончится, бродил бы по необъятным пространствам, вступил бы в [область]
великого познания и не ведал бы, [как] его исчерпать. Вещество в вещах не
отграничено от вещей, но вещи обладают пределом, так называемой границей
вещи. Предел же беспредельного - это бесконечность конечного. [Мы] говорим
о наполненном и пустом, об увядании и смерти. Для пути же наполненное не
наполнено, пустое не пусто. Начало и конец для него не начало и конец;
скопление и распад для него не скопление и не распад.
* * *
Чжуанцы сказал Творящему Благо:
- Конфуций проповедовал шесть десятков лет, а в шестьдесят лет изменился.
То, что вначале [объявлял] истинным, под конец объявил ложным. [Он] еще не
понял, не отрицал ли пятьдесят девять лет то, что называет ныне истинным?!
- Конфуций полон желания трудиться, [он] преклоняется перед знаниями, -
сказал Творящий Благо.
- Конфуций от этого отказался, но о своем отказе еще не говорил, - сказал
Чжуанцзы. - Слова Конфуция гласят: "Ведь [человек] получает от великой
основы свои способности, а затем и разум, чтобы родиться, [Когда] поет,
должен соблюдать тон, [когда] говорит, должен соблюдать правила. [Если я]
пекусь о пользе и справедливости, то любовью и ненавистью, истинным и
ложным покоряю лишь людские уста; а чтобы покорить людские сердца, должен
решиться им противостоять и [тогда] определить установления Поднебесной.
Увы! Увы! ведь мне этого не достичь".
* * *
Страж Границы Цветущего сказал Высочайшему:
- Ах, мудрый человек! Разреши мне, мудрый человек, пожелать [тебе] долгой
жизни!
- Отказываюсь! - ответил Высочайший.
- Пожелаю [тебе], мудрому человеку, богатства!
- Отказываюсь!
- Пожелаю [тебе], мудрому человеку, много сыновей!
- Отказываюсь!
- Долголетия, богатства, многих сыновей жаждет каждый. Почему же только ты
один не жаждешь? - спросил Страж.
- Много сыновей - много тревог, - ответил Высочайший. От богатства много
хлопот, а от старости - поношение. С помощью этих трех [благ] не взрастить
добродетели, поэтому и отказываюсь.
- Сначала я принял тебя за мудрого человека, - сказал Страж, - а теперь
вижу, [ты] благородный муж. Природа породила тьму людей, им необходимо дать
занятие. [Если иметь] много сыновей и каждому дать занятие, откуда
возьмутся тревоги? [Если имеешь] богатство, пусть люди его поделят, какие
же будут хлопоты? Ведь мудрый человек живет, [точно] перепел, питается,
[словно] птенец, передвигается [подобно] птице, не оставляя следов. [Когда]
в Поднебесной нет пути, [мудрый] в праздности укрепляет добродетель. [Если]
за тысячу лет [ему] жить надоест, [он] улетает к бессмертным, оседлав белое
облако. [Туда], в обитель предков, нет доступа трем бедам. [Но если] телу
ничто не причинит вреда, откуда же возьмется поношение? - [И] Страж пошел
прочь.
- Дозвольте спросить... - начал, следуя за ним, Высочайший.
- Изыди! - ответил [ему] Страж.
* * *
Ян Чжу на юге достиг [местности] Пэй, [и когда] Лаоцзы странствуя на запад,
пришел в Цинь, встретил его на подступах - в Лян.
Посредине дороги Лаоцзы подъял взор к небу и вздохнул:
- Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя.
Ян Чжу промолчал. [Когда же] вошли в харчевню, [Ян Чжу] подал [Лаоцзы] воду
для умывания и полоскания рта, полотенце и гребень. Оставив туфли за
дверями, подполз к нему на коленях и заговорил:
- Недавно учитель подъял взор к небу, вздохнул и сказал: "Прежде думал, что
тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя", [Мне], ученику, хотелось
попросить объяснения, но не осмелился, ибо учитель сказал и продолжал путь
без отдыха. Ныне же у учителя есть свободное время. Дозвольте [мне] задать
вопрос: в чем моя вина?
- У тебя самодовольный взгляд, у тебя хвастливый взгляд. С кем сумеешь жить
вместе? [Ведь и] "чистейшая белизна кажется запятнанной, совершенное
достоинство кажется недостаточным!" - ответил Лаоцзы.
- Почтительно слушаюсь! - сказал Ян Чжу со всем уважением, изменившись в
лице.
Прежде Ян Чжу в харчевне приветствовали женщины, хозяин приносил [ему]
циновку, хозяйка подавала полотенце и гребень, сидевшие уступали [место] на
циновке, гревшиеся давали [место] у очага. Когда же он вернулся, постояльцы
стали спорить с ним за [место] на циновке.
* * *
Цзэнцзы дважды служил, и чувства [его] дважды менялись. [Он] сказал:
