цветением. В движении, в течении [она] рассеивалась. перемещалась, не
придерживаясь постоянного. В мире в ней сомневались, [предоставляя] мудрому
[ее] изучать. Мудрый же постигал [ее] природу, а следовал естественности.
Творческая сила природы еще не затрагивалfсь, а [все] пять органов чувств
уже наготове. Это и называется естественной мелодией: слов нет, а сердце
радуется. Поэтому род Владеющих Огнем ее и [прославил] в гимне.
Вслушайся - звука ее не услышишь.
Формы ее не увидишь, всмотревшись.
Небо заполнит, наполнит и землю,
Шесть полюсов обнимая собою.
Ты захотел ее услышать, но не воспринял, а поэтому и пришел в смятение.
Мелодию [я] начал со страха, страх и вызывает наваждение. Затем я снова
[заиграл] ленивее, [ты] предался бездействию, поэтому [все] и отступило. В
заключение же [я] вызвал смятение. От смятения приходят к омрачению, от
омрачения - к пути. Путем можно наполниться и с ним пребывать.
* * *
При чжоуском царе Му из страны на крайнем Западе явился человек, владеющий
[силой] превращений. Входил в огонь и воду, проходил через металл и камень,
переворачивал горы, менял течение рек, передвигал обнесенные стенами
города. Поднимался в пустоту и не падал, проходил сквозь твердое, не
встречая препятствий, тысячам и десяткам тысяч его превращений не было
конца. Он изменял и форму вещей и мысли людей.
Царь Му почитал его, словно духа, служил ему, словно царю, уступил ему
царские покои, угощал его мясом вскормленных для жертв быков, баранов,
свиней; чтобы развлекать его, отбирал лучших девушек-певиц. Однако тот
человек не мог жить в царских покоях, находя их низкими и безобразными; не
мог есть яств царской кухни, находя их сырыми и зловонными; не мог
приблизиться к царским наложницам, находя их некрасивыми и вонючими.
Тогда царь Му стал воздвигать для него строение, [призвав на помощь] все
искусство [своих] мастеров по глине и дереву, по окраске красным и белым.
[Все] пять сокровищниц опустели, пока башня была закончена. Высотой в
тысячу жэней, она возвышалась над вершиной Южной горы и называлась
Вздымающейся к Небу башней. Для башни выбрали красивейших из дев в
[Царствах] Чжэн и Вэй, умастили [их] ароматными маслами, подрисовали [им]
брови - усики бабочки, убрали прическу шпильками, продели [в уши] серьги,
одели их в тончайший холст, подчернили брови, украсили нефритовыми
подвесками, различными душистыми травами. Заполнив башню, [красавицы]
сыграли песни "Принимаем облака", "Шесть драгоценных нефритов", девять
тактов мелодии ["Великое] Цветение", "Утреннюю росу", чтобы развеселить
человека, владевшего [силой] превращений.
Каждую луну [царь] подносил [ему] драгоценные одежды, каждое утро - тонкие
яства. Тот же до всего снисходил как бы нехотя.
Прожив недолго [в башне, тот человек] пригласил царя прогуляться. Держась
за его рукав, царь взлетел с ним ввысь на самое Срединное небо и очутился
в его дворце. Дворец был построен из золота и серебра, усыпан жемчугом и
нефритом. Возвышался [он] и над облаками и над дождем, а на чем покоился -
неведомо. Издали он казался пушистым облаком. Все здесь для зрения и слуха,
обоняния и вкуса было иным, чем в мире людей. Царь, считая, что оказался
поистине в обители предков - Чистейшей Столице Пурпурной Звезды,
[наслаждался] широтой мелодии небесной музыки. Наклонив голову, царь увидел
внизу свой дворец и террасы, похожие на комья земли и кучи хвороста. Царю
казалось, что прожил [он] здесь десятки лет, не вспоминая о своей стране.
Но [вот] человек, владевший [силой] превращений, снова пригласил царя
прогуляться, и [они] пришли туда, где наверху не видно было ни солнца, ни
луны, а внизу - ни рек, ни морей. Свет и тени ослепили царя, и [он] не мог
ничего разглядеть; звуки и эхо оглушили царя, и [он] не мог ничего
расслышать. Все его кости и внутренние органы затрепетали, [он] не мог
сосредоточиться, мысли [у него] омрачились, жизненная сила истощилась, и
[он] стал уговаривать того человека вернуться обратно. Тот [его] толкнул, и
царь камнем свалился в пустоту.
Очнулся [он] на том же месте, что и прежде: в свите были те же люди, что и
прежде: вино перед ним еще не остыло, кушанья еще не высохли.
- Откуда [я] прибыл? - спросил царь.
- Государь [сидел] задумавшись, - ответили слева и справа.
Тут царь Му впал в беспамятство. Пришел в себя [лишь] через три месяца и
снова спросил человека, владевшего [силой] превращений. Тот ответил:
- Разве мы с государем двигались? [Нет!] Мы странствовали мысленно. А разве
место, где [мы] жили, не иное, чем дворец государя? Разве места, где
странствовали, не отличались от заповедника государя? Привыкнув к
постоянному, сомневаешься в возможности забыться на время? При высшем же
изменении в один миг можно исчерпать все возможные формы.
В большой радости царь перестал заботиться о государственных делах,
наслаждаться своими наложницами и всеми мыслями предался далеким
странствиям.
[Он] приказал запрячь в две колесницы восемь своих добрых коней. В переднюю
колесницу запрягли справа Рыжего Черногривого, слева - Зеленое Ухо, правой
пристяжной - Рыжего Быстроногого, слева - Белую Жертву. Колесничим был Отец
Цзао, помощником - Тай Бин. В упряжку второй колесницы запрягли справа
Огромного Буланого, слева - Превосходящего Колесо (?), правой пристяжной -
Быстроногого Вороного, левой - Сына Гор. Ведущим был Бо Яо, колесничим -
Шэнь Бо, помощником - Бэнь Жун.
Промчались тысячу ли и прибыли в страну Огромных Охотников. Огромные
Охотники подвезли царю и [его] людям на двух колесницах кровь белого лебедя
для питья, молоко коровы и кобылицы для мытья ног. Напившись, поехали
дальше и заночевали на склоне [гор] Союз Старших Братьев к югу от Красных
Вод.
На другой день поднялись на вершину [горы] Союз Старших Братьев, чтобы
полюбоваться на дворец Желтого Предка, и насыпали холм, чтобы оставить
память грядущим поколениям. Затем отправились погостить к Матери Западных
Царей и пировали над Озером Белого Нефрита.
Мать Западных Царей пела царю, а он вторил ей, но слова были печальны.
Наблюдая, как закатилось солнце, прошедшее за день десятки тысяч ли, царь
со вздохом сказал:
- Увы! Я - человек, который не обладал полнотой основных свойств, но
увлекался наслаждениями. Потомки осудят меня.
Разве царь Му священен? [Ведь он] сумел исчерпать наслаждения в своей жизни
и все же умер, [прожив] до ста лет. В мире считали, что [он] поднялся
[ввысь].
* * *
Гуань Чжун правил колесницей, [когда царь] Хуаньгун охотился на болоте и
увидел духа. Царь дотронулся до руки Гуань Чжуна и спросил:
- Видел ли [ты] что-нибудь, Отец Чжун?
- [Я, Ваш] слуга, ничего не видел, - ответил Гуань Чжун.
Вернувшись, царь лишился сознания, заболел и несколько дней не выходил.
Среди цисских мужей был Хуанцзы Обвинитель Гордыни, который сказал:
- Как мог дух повредить царю? Царь сам себе повредил! Ведь от гнева эфир
рассеивается и не возвращается, поэтому [его] и не хватает. [Если],
поднявшись, [эфир] не спускается, человек становится вспыльчивым; [если],
опустившись, не поднимается, человек становится забывчивым; [если], не
поднимаясь и не опускаясь, остается в середине, в сердце, [человек]
заболевает.
- Но существуют ли тогда духи? - спросил царь.
- Существуют, - ответил Хуанцзы. - У озера есть Соломенный Башмак, у очага
- Высокая Прическа, в куче сора во дворе обитает Гром, в низине на
северо-востоке на берегу реки прыгает Лягушка, в низине на северо-западе
обитает Домовой; в реке есть Водяной; на холмах - Разноцветная Собака, в
горах - Одноногий, в степях - Двуглавый Змей, на болотах - Извивающийся
Змей.
- Разреши узнать, как выглядит Извивающийся Змей? - задал вопрос царь.
- Извивающийся Змей, - ответил Хуанцзы, - толщиной со ступицу, а длиной с
оглоблю, одет в фиолетовое платье и пурпурную шапку. По природе он злой.
Как заслышит грохот колесницы, встает стоймя, охватив голову. Тот, кто его
увидит, станет [царем] царей.
- Вот его-то [я], единственный, и увидел, - сказал царь и захохотал. Тут
[он] оправил на себе одежду и шапку и уселся рядом с Хуанцзы. День еще не
кончился, а болезнь незаметно прошла.
* * *
Некогда царь Чжао Прекрасный пристрастился к фехтованию. Фехтовальщики
осаждали [его] ворота, и гостили у него по три тысячи человек и более. Днем
и ночью перед дворцом происходили поединки. За год убивали и ранили больше
сотни удальцов. Страсть же царя оставалась ненасытной.
Прошло три года. Царство [Чжао] стало приходить в упадок, [другие] цари
начали строить против него козни. Сокрушаясь об этом, наследник Печальный
собрал [всех придворных, чьи места] справа и слева, и спросил:
- Кто бы взялся отвратить царя от его страсти и положить конец [поединкам]
фехтовальщиков? [Тому я] дал бы в награду тысячу золотом.
- [Это] под силу [только] Чжуанцзы, - ответили справа и слева.
Наследник отправил посланцев к Чжуанцзы, чтобы поднести [ему] тысячу
золотом. Чжуанцзы золота не принял, [но] отправился вместе с посланцами и,
представ перед наследником, спросил:
- Что повелит [мне] наследник, награждая [меня], Чжоу, тысячей золотом?
- Прослышав о [Вашей] проницательности и мудрости, учитель, - ответил
наследник, - [я] почтительно поднес тысячу золотом на дары [Вашей] свите.
Но разве осмелюсь [я] заговорить, [если Вы], учитель, [дар] отклонили!
- [Я] слышал, - сказал Чжуанцзы, - что [вы], наследник, хотите с [моей]
помощью отвратить царя от [его] страсти, Предположим, что [я, Ваш] слуга,
отговаривая высшего, государя, стану ему перечить, и для низшего, для
[вас], наследник, не сумею уладить дело. Меня покарают смертью. К чему
тогда [мне], Чжоу, золото? Предположим, что [я, Ваш] слуга, уговорю
высшего, великого государя, улажу дело низшего, [Ваше], наследник. [Ведь
тогда я] получу все, что бы ни пожелал в царстве Чжао!
- Верно! - молвил наследник. - Но наш государь допускает к себе только
фехтовальщиков.
- Прекрасно, - ответил Чжуанцзы. - [Я] отлично фехтую.
- Верно, - сказал наследник, - но у всех фехтовальщиков, которых принимает
наш государь, волосы всклокочены, борода торчит вперед, шлемы с грубыми
кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, [чем спереди. У них]
сердитый вид, а речь косноязычна. Такие-то царю и нравятся. [Если же] ныне
[Вы], учитель предстанете перед государем в платье мыслителя, дело примет
плохой оборот.
- Дозвольте [мне] приготовить себе костюм фехтовальщика, - попросил
Чжуанцзы.
Через три дня, [Чжуанцзы] в костюме фехтовальщика встретился с наследником,
и вместе [с ним] предстал перед царем.
Царь ожидал их, обнажив клинок.
Не спеша Чжуанцзы вошел в зал, а, глянув на царя, не поклонился.
- Если желаешь чему-нибудь меня обучить, - сказал государь, - покажи
сначала [свое уменье] наследнику.
- [Я, Ваш] слуга, слыхал, что великому государю нравится фехтование,
поэтому и предстал перед государем как фехтовальщик.
- Как ты управляешься с мечом? - спросил государь.
- Через [каждые] десять шагов, меч [в руке Вашего] слуги, разит одного
человека, на тысяче ли не оставляет в [живых] ни одного путника.
- В Поднебесной [тебе] нет соперника! - воскликнул обрадованный царь.
- Хорошо бы [с кем-нибудь] помериться силами. Фехтуя [я], сделав ложный
выпад, даю противнику [как будто] преимущество. [Но], нанося удар позже
него, опережаю его в попадании.
- [Вы], учитель, [пока] отдохните! Ожидайте приказа в [своих] покоях. [Я]
же велю устроить забаву и приглашу [Вас], учитель, - сказал царь.
Тут государь устроил состязание меченосцев, и за семь дней убитых и раненых
оказалось более шестидесяти человек. Отобрав пять - шесть [победителей,
царь] велел вручить [им] мечи возле дворца, а [сам] призвал Чжуанцзы и
объявил:
