назначением, называется путем, и конец [жизни], обретенный с помощью пути,
называется постоянством; смерть, обладающая назначением также называется
путем, и смерть [преждевременная], обретенная с помощью пути, также
называется постоянством.
Когда умер Цзи Лян, Ян Чжу пел, глядя на ворота его дома; когда умер Суй У,
Ян Чжу рыдал, глядя его тело. Когда же родится раб, толпа поет; когда
умирает раб, толпа плачет.
* * *
Вначале Лецзы любил странствовать.
- [Ты], Защита Разбойников, любишь странствия. Что же в них хорошего? -
спросил Учитель с Чаши-горы.
- Радость странствий в том, - ответил Лецзы, - что наслаждаешься
отсутствием старого. Другие в странствиях наблюдают за тем, что видят. Я в
странствиях наблюдаю за тем. что изменяется. Есть странствия и странствия!
Еще никто не сумел определить различия в этих странствиях!
- [Ты], Защита Разбойников, странствуешь, конечно, как и другие, а
говоришь, что иначе, чем другие. Во всем, на что смотришь, всегда видишь
изменения, наслаждаешься отсутствием старого в других вещах, а не ведаешь,
что в тебе самом также отсутствует старое. Странствуя во внешнем [мире], не
ведаешь, как наблюдать за внутренним [миром]. Кто странствует во внешнем,
ищет полноты в [других] вещах; кто наблюдает за внутренним, находит
удовлетворение в самом себе. Находить удовлетворение в самом себе - вот
истинное в странствиях, искать полноты в [других] вещах - вот неистинное в
странствиях.
И тогда Лецзы понял, что не постигает [смысла] странствий, и до конца жизни
больше не уходил.
- Истинное в странствиях! - сказал учитель с Чаши-горы. - При истинных
странствиях не ведают, куда направляются: при истинном наблюдении не
ведают, на что смотрят. Все вещи странствуют, все твари наблюдают - вот то,
что я называю странствием, вот то. что я называю наблюдением. Поэтому и
говорю: истинное - в странствиях! Истинное - в странствиях!
* * *
Огромная масса снабдила меня телом, израсходовала мою жизнь в труде, дала
мне отдых в старости, успокоила меня в смерти. То, что сделало хорошей мою
жизнь, сделало хорошей и мою смерть.
* * *
Учитель Лецзы попал в нужду и отощал от голода. [Какой-то] гость поведал об
этом чжэнскому царю Цзыяну.
- Разве государь, - спросил он, - не прослывет врагом мужей, если постигший
учение муж - Ле, Защита Разбойников, - бедствует в вашем царстве?
Чжэнский Цзыян тотчас велел служителю одарить Лецзы просом.
Учитель вышел к посланцу, дважды поклонился, но [проса] не принял. Посланец
удалился.
Лецзы вошел [в дом]. Жена посмотрела на него, стала бить себя в грудь и
сказала:
- Слышала [я], что семья человека, постигшего учение, обретает покой и
радость. Мы же отощали от голода. Царь дарит [вам], Преждерожденному,
зерна. Разве это не судьба? А [вы], Преждерожденный, отказываетесь!
Учитель Лецзы улыбнулся и ответил:
- Царь шлет в подарок просо, а сам меня не видел, знает обо мне лишь с
чужих слов. Так с чужих слов он обвинит меня и в преступлении. Вот почему я
не принял [дара].
А народ и вправду восстал и прикончил Цзыяна.
* * *
Лецзы направился в Ци, [но] с полдороги вернулся и встретил Дядю Темнеющее
Око.
- Почему возвратился? - спросил Темнеющее Око.
- Я испугался!
- Чего же испугался?
- Я ел в десяти харчевнях, и в пяти [мне] подавали раньше всех.
- Пусть так. Но чего же тебе пугаться?
- Чистота внутри еще не освободилась, а из тела [она] просачивается [в
виде] луча. Внешним воздействовать на сердца людей, чтобы они пренебрегали
уважаемыми и старыми, [значит] готовить себе беду. Ведь хозяин харчевни не
имеет лишних доходов, продает лишь кашу да похлебку. Если так поступает
тот, у кого прибыль скудная, а власть ничтожная, что же сделает властитель
тьмы колесниц, которых отдает все силы государству и все знания управлению?
Поэтому-то я и испугался, что тот [царь] захочет поручить мне дела и
[станет] ждать от меня заслуг.
- Прекрасное наблюдение! - воскликнул Темнеющее Око. - [Но если] ты
останешься у себя, люди станут [искать] у тебя защиты.
Вскоре Темнеющее Око пришел [к Лецзы] и у дверей увидел множество туфель.
Обернувшись лицом к северу Темнеющее Око оперся подбородком о посох,
нахмурился и, постояв немного, молча вышел. Принимавший гостей доложил об
этом Лецзы. Лецзы босой с туфлями в руках побежал [за Темнеющим Оком] и,
догнав у ворот, спросил:
- Поскольку [вы], Преждерожденный, пришли, не дадите ли мне совет?
- [Все] кончено! Я предупреждал, что люди станут [искать] у тебя защиты.
Это действительно так! Способный привлечь других, чтобы [стекались] к тебе,
ты оказался не способным помешать другим искать защиты. К чему это?
[Стоит] результату разойтись с предвидением, и непременно получится
огорчение. [Оно] бессмысленно и поколеблет [тебя] самого. Никто из твоих
последователей [этого] тебе не скажет. Вся их мелкая болтовня - яд для
человека. Без пробуждения, без сознания разве [помогут] созреванию друг
друга?
* * *
Учитель Лецзы учился у учителя Лесного с Чаши-горы, и учитель Лесной
сказал:
- Если постигнешь, как держаться позади, можно будет говорить и о том, как
сдерживать себя.
- Хочу услышать о том, как держаться позади, - ответил Лецзы.
- Обернись, взгляни на свою тень и поймешь.
Лецзы обернулся и стал наблюдать за тенью: тело сгибалось, и тень
сгибалась; тело выпрямлялось, и тень выпрямлялась. Следовательно, изгибы и
стройность исходили от тела, а не от тени. Сгибаться и выпрямляться -
зависит от [других] вещей, не от меня. Вот это и называется: держись позади
- встанешь впереди.
* * *
Страж Границы сказал Лецзы:
- Слова прекрасны, тогда и отклик прекрасен; слова безобразны, тогда и
отклик безобразен. Тело длинное - тень длинная; тело короткое - тень
короткая. Имя - отклик, [поступки] тела - тень. Поэтому и говорится:
"Будь осторожен в словах - с ними согласятся.
Будь осторожен в поступках - за ними последуют".
Поэтому-то мудрые люди наблюдали за выходящим, чтобы узнать входящего;
наблюдали за прошлым, чтобы узнать будущее. В этом и заключается
[естественный] закон предвидения. Мера - в себе самом, а подтверждение
<опыт> - в других. Другие любят меня, и я их непременно люблю, другие
ненавидят меня, и я их непременно ненавижу. Испытующий и Воинственный
любили Поднебесную и стали царями, Разрывающий на Части и Бесчеловечный
ненавидели Поднебесную и погибли. Вот это и есть подтверждение [на опыте].
Того, кто без учения хочет понять и меру и подтверждение, сравним с тем,
кто выходит, но не через двери, идет, но не по дороге. Разве не трудно
будет такому добиться полезного? Когда-то [я] познавал добродетель
Священного Земледельца, Владеющего огнем, изучал предания об Ограждающем и
Молодом Драконе, [царствах] Шан и Чжоу, речи законодателей и мудрых [и
понял]: не бывало, чтобы без этого учения [могли] определить [причины]
существования и гибели, расцвета и упадка.
* * *
Янь Хой спросил:
- Те, кто спрашивает об учении, домогаются богатства. Ныне же [я] обрел
жемчужину, значит, разбогател. Какая же выгода от учения?
Учитель Лецзы ответил:
- Удачно [задал вопрос]! Ведь я тебе [об этом] еще не говорил. Разрывающий
на Части и Бесчеловечный ценили только выгоду, презирали учение, поэтому и
погибли. Человек, [который] не знает долга и только ест, подобен курице пли
собаке. Те, кто дерется и бодается, вырывая [друг у друга] пищу, и признает
победителя вожаком, подобны хищным птицам и зверям. Тот, кто, уподобляясь
курице или собаке, хищной птице или зверю, стремится обрести уважение
людей, [ничего] не добьется. Если же не обретет уважения, [его] настигнут
опасность и позор.
* * *
Лецзы учился стрелять. Попав в цель, попросил [указаний] у Стража Границы.
Страж Границы задал вопрос:
- Знаешь ли ты, почему попал в цель?
- Не знаю.
- [Значит], еще не овладел [мастерством].
Лецзы ушел, упражнялся три года и снова [явился] с докладом.
Страж Границы спросил:
- Знаешь ли ты, почему попал в цель?
- Знаю, - ответил Лецзы.
- [Теперь] овладел [мастерством]! Храни и не забывай!
Поступай так, [изучая] не только стрельбу, но и себя самого, и царство. Ибо
мудрый человек познает не существование и гибель, а их причины.
* * *
Лецзы сказал:
- Полный красоты - горд, полный сил - необуздан, с ними нельзя говорить об
учении. Поэтому [пока] не поседеют, [с ними] не стоит и говорить об учении,
а еще менее - о его осуществлении. Необузданному люди не могут советовать.
[Если же] люди не могут [ему] советовать, то [он] остается одиноким, без
помощников. Умный полагается на людей, поэтому и в старости не дряхлеет,
знания [у него] исчерпывающие и беспорядков не возникает. Трудность
управления царством не в том, чтобы самому быть умным, а в том, чтобы
находить умных.
* * *
Совершенный от Северных Ворот сказал Желтому предку:
- [Вы], владыка, исполняли мелодию "Восход солнца" на просторах у озера
Дунтин. Я стал ее слушать и сначала испугался, затем предался бездействию,
под конец пришел в смятение. Взволнованный, молчал и [долго] не мог
овладеть собой.
- Ты близок к истине, - ответил Желтый Предок. - Я сложил [эту] мелодию с
помощью человеческого, настроил [цинь] с помощью природного, исполнил с
помощью обрядов и долга, наполнил ее великой чистотой. [Ведь] настоящая
мелодия сначала соответствует людским делам, согласуется с естественными
законами, осуществляется с помощью пяти добродетелей, отвечает
естественности; затем она приводит к гармони четыре времени года, к
великому единству - [всю] тьму вещей. Одно время года сменяется другим и
соответственно рождается [вся] тьма вещей, то расцветая, то увядая, с
постоянным распределением [дел] гражданских и военных. [Эфир] прозрачный и
[эфир] мутный [с помощью сил] жара и холода гармонически соединяются, в
потоках света [слышится] их звучание. [Чтобы] насекомые очнулись от спячки,
я пробуждаю их раскатами грома. Конец без исхода, начало - без зачина. То
смерть, то рождение, то упадок, то подъем - [эти явления] постоянны и
бесконечны, но каждый раз неожиданны, поэтому ты и испугался.
Я снова заиграл мелодию, объединяющую [силы] жара и холода, озарил ее
сиянием солнца и луны. Звуки то прерывистые, то протяжные, то нежные, то
суровые, изменяются [все они] в единстве. В них постоянство, ибо нет
главенствующего. В долине - [звуки] наполняют всю долину, в котловине - всю
котловину. [Размах] мелодии определяется объемом вещи; прегради все щели -
и сохранится [ее сила]. Она широка и свободна, название ее высокое и
светлое. Поэтому души предков и боги будут держаться во мраке, а солнце и
луна, планеты и звезды - продвигаться своим порядком. Я останавливался
вместе с теми, у которых есть предел, двигался вместе с теми, которые
бесконечны. Я размышлял о них, но не мог их постичь; смотрел на них, но не
смог их увидеть; следовал за ними, но не мог их догнать. Бездумно стоял [я]
на пути к четырем пустотам, опираясь на высокий платан, и пел. Зрение
истощилось в стремлении все увидеть, силы истощились в стремлении все
догнать. Я не сумел [всего] достичь, и тело наполнилось пустотой,
успокоилось, поэтому-то и [ты] упокоился и предался бездействию.
Я снова заиграл, не ленясь, соединив мелодию с естественной жизнью. [Звуки]
следовали беспорядочно, бесформенные, будто в зарослях мелодии леса.
Разливаясь широко, но не растягиваясь, сумрачная, смутная, [почти]
беззвучная, [она] ниоткуда не исходила, задерживалась в глубокой тьме. Одни
называли ее умиранием, другие - рождением; одни - плодом, другие -
