минуту назад вышел открыть дверь (кто-то позвонил и убежал,
мальчишки наверное) и вижу на столе две совершенно одинаковые
книги. Я тотчас же догадался, кто меня разыграл, и откуда
взялась вторая книга.
-- Ну ладно, бродяга, брось прикидываться, я тебя очень
ждал.
В комнате противно хихикнуло, и все осталось по-прежнему.
-- Да ты хоть знаешь, в какую книгу ты превратился? --
спросил я грозно.
-- Нет, -- слегка испуганно ответила книжка-самозванка и
перелистнула пару страниц.
-- А ты почитай, почитай, тебе полезно будет.
Страницы моей книжки быстро замелькали одна за другой и
вдруг вновь обрели покой.
-- Ух ты, а сильный этот волшебник был, твой старик
Хоттабыч. Уважаю! -- изрек Непоседа, принимая свой нормальный
вид и ставя на полку "Старика Хоттабыча".
-- Ну, во-первых: не мой, а Волькин, а во-вторых: по
моему, обыкновенный, ты и не о таких рассказывал.
Непоседа хмыкнул и, позеленев слегка, сказал.
-- А теперь послушай о таких!
И я, погрузившись в запах южного моря, унесся вслед за
моим другом в Глюкарию.
-- Жил-был у нас очень давно один добрый волшебник. Нет,
не так. Очень давно жили-были у нас добрые волшебники. Хотя,
почему "очень давно", они и сейчас живут. Ну, в общем,
давным-давно случилось так, что у нас было очень-очень много
добрых волшебников. Помимо них существовали, конечно, и злые,
но в те времена их было значительно меньше, к ногтю их всех
прижали, да и узду на них одели крепкую. И так много было
добрых волшебников, что у них началась... эта самая... ну, как
ее... Ну подскажи же, что улыбаешься?
-- Конкуренция?
-- Вот-вот, что-то вроде этого. Каждый хочет сделать
добро, а всем уже и так хорошо. Вот тогда-то и решил один из
них, что надо бы, раз такое дело, на время сойти со сцены,
затаиться, пока что-либо не изменится. То ли страна увеличится,
то ли злые волшебники бунт устроят, в общем несчастий и
горестей всяких подождать, чтобы запросто можно было добро
делать, а не бегать-искать, кому бы, да чего бы. А чтобы
дождаться этих "благодатных" времен, заточил он сам себя в
прекрасную амфору, что купил в Большой Базарный День у
известного Мастера, запечатал ее покрепче и попросил своих
друзей волшебников забросить ее подальше в море.
Да, тут надо пояснить, что у нас так издревле повелось,
что коль удастся волшебника, добрый он, злой ли, загнать в
любой сосуд и заткнуть пробкой, то он сразу всю свою силу
теряет, пока из этого сосуда не освободится.
Ну, друзья его и закинули. А поскольку он попросил
подальше, а друзья его, разумеется, были добрые волшебники, то
закинули они его так далеко, что и берегов оттуда не видать
было, если, конечно, со дна всплыть. (Зачем всплывать, если все
равно "не видать"? -- прим. Ред.) И потекли годы. Вначале
волшебник отсыпался. Всласть поспал, за все свои тысячелетние
недосыпы. Потом просто отдыхал. Потом все свои волшебства
вспомнил, какие только сделать успел. А потом и скучать начал.
Что ж это его до сих пор не достают, а? Уже не одна тысяча лет
прошла по его расчетам, и пора бы уж какому-нибудь Вольке
нырнуть и нащупать его амфору. Или, на худой конец, пусть его
подберут ребята Зеленого, тоже не плохо. Да только не находит
его никто. Он опять успел отоспаться, отдохнуть и все
вспомнить, а его все никто не находил.
И он начал мечтать о том, что он сделает для того, кто его
найдет. Ну, перво-наперво, дворец до небес, где-нибудь в
тропиках, прекрасную жену (мужа, и т.п. -- смотря кто найдет),
личную карету (белый "мерседес", яхту, самолет, -- смотря когда
найдут) и золотую плевательницу. Ну и, разумеется, два больших
мешка счастья. Но тысячелетия текли одно за другим, а его так
никто и не тревожил. И потихонечку он начал злиться. Сначала из
списка благ исчезла золотая плевательница. Минула еще тысяча
лет, и вслед за плевательницей, с интервалом в 2-3 тысячи лет,
последовали все средства передвижения. Потом канул в вечность
дворец. Остались только два мешка счастья и избранник(-ца).
Минуло еще полмиллиона лет и, наконец, его нашли.
Непоседа замолк.
Я подождал минутку, и нетерпеливо спросил.
-- Что дальше-то, кто его нашел?
Непоседа растаял в воздухе, а я услышал: "Американцы.
Подводная лодка "Тритон"...
Убедившись, что Непоседа окончательно исчез, я взял
военную энциклопедию и, недолго порывшись в ней, прочел:
"Тритон" -- Атомная подводная лодка ВМС США... Пропала без
вести."
Действительно, сильный старик был Хоттабыч-то.
23. Старая индейская легенда
Пролог
-- Это бесполезно. У нас всего два ствола да пол сотни
патронов.
-- И что ты предлагаешь? Сдаться?! Ты забыл, наверное, что
это они сожгли ранчо Сломанное Колесо и перебили всех его
жителей.
-- Нет, не забыл. Но у нас будет возможность спастись, мы
заплатим им выкуп, и они отпустят нас.
-- Я не думаю, что краснокожие пойдут на это, они скорее
получат выкуп и снимут с нас скальпы. Я предлагаю драться. В
четверти часа ходьбы отсюда -- охотничья избушка. Мы успеем там
укрыться, прежде чем они нагонят нас, и примем бой. Я уж
постараюсь подороже продать свою жизнь.
-- Глупо. Лучше постараться спасти ее, а потом отомстить
им.
-- Слушай, парень, в свое время я вышел на тропу войны с
краснокожими, и ни разу за это время они не действовали подло
против меня. Я готов даже признать, что они совсем не плохие
парни, и с ними можно ладить. Но они сожгли Сломанное Колесо, и
я должен был отомстить за это, даже если Доходяга Билли и был
трижды виновен перед ними. Они не имели права трогать его. И
раз сейчас они перехитрили меня, то я предпочитаю честный бой,
чем трусливую сдачу в плен.
-- Как хочешь, вольному -- воля! Я оставлю тебе свой
карабин и все патроны, мне они пока ни к чему. И револьвер тоже
возьми!
-- За это спасибо. А теперь, прощай, я пошел к избушке.
-- Прощай!
В наш салун "45 калибр" заходит много всякого народу.
Заходят все, кому не противно в эдакую пору, как сейчас,
опрокинуть внутрь рюмку -- другую, индийского чая или
бразильского кофе. Слава о нашем заведении идет самая добрая,
-- и кормят хорошо, и поят в соответствии с современными
требованиями, и стычек со смертельным исходом не так много. Так
что заходят представители всех, так сказать, этнических групп и
группировок. Поэтому мне довелось слышать самые невероятные
истории и небылицы. Много, конечно, уже подзабылось, но кое-что
еще могу вспомнить, и при случае тряхнуть стариной и показать
свою эрудицию.
Вот и сейчас я тряхну и покажу, только вы отойдите
подальше, а то пылью запорошу, когда трясти буду, да и мелкие
камни попасть могут. А расскажу я вам одну старую индейскую
легенду. Повествует она о событиях настолько древних, что я не
застал даже правнуков тех, кто слышал ее от реальных
участников. Но индейцы бережно передают ее от отца к сыну, от
сына к внуку. Начало ее у меня уже из головы вылетело, и я
начну с середины, тем более, что ничего интересного в начале
нет. (Так же, как и в кончале. -- Ред.) Итак...
Быстрая Стрела давно знал Удачливого Охотника, и, поэтому,
он сразу же повел воинов на перевал Шарманщика. Все воины
Племени Длинных Ушей пошли за Быстрой Стрелой, чтобы отомстить
за своих братьев. И они пришли на перевал и стали ждать там
Удачливого Охотника. И он пришел на перевал, и пошли охотники
за ним. Так тихо пошли, как ходит вокруг своей спящей милой
пылко влюбленный юноша. И так шли они за ним до самого
Бездонного Ущелья. И когда Удачливый Охотник добрался до этого
страшного места, он увидел след нашей стоянки и понял, что
попал в западню. Нас было много. Если сложить вместе все пальцы
на руках и ногах, и взять столько же раз по столько, то вот
сколько нас было. И тогда Быстрая Стрела предложил Удачливому
Охотнику самому снять с себя скальп, но тот гордо отказался и
ответил, что он будет драться. И он принял бой. Это была
великая битва. Мы шли на нее мстить за наших братьев и сестер,
отцов и матерей, убитых бледнолицыми собаками, и мы знали, что
Удачливый Охотник обречен и сопротивлением только усугубляет
свою участь. И он тоже знал это. Но страх не сковал его сил, не
затмил его взгляд, не заставил дрожать его рук, наоборот, он
научил его стрелять без промаха сразу из двух больших ружей.
Великий Бог длинноухих даже смилостивился вначале над ним и
прогневался на нас за то, что мы не можем одолеть одного
бледнолицего, и поразил из его ружей многих наших воинов.
Видя это, Быстрая Стрела приказал принести жертву Великому
Богу длинноухих. И смилостивился тогда Великий Бог и направил
две стрелы, пущенные воинами Длинных Ушей, в руки Удачливого
Охотника. И выпали у него из рук длинные ружья, и короткие
ружья не смог он достать из кожаных карманов. И связали его, и
привели к пыточному столбу. Но никто из воинов Племени не
захотел пытать бледнолицего или снять с него живого скальп. А
не захотели, сынок, потому, что настоящий воин племени Длинных
Ушей всегда уважает честного и сильного врага. Врага, который
умеет драться и не бить в спину, как это делают Вонючие Сууки,
или подлые бледнолицые собаки. И, хотя Удачливый Охотник тоже
был бледнолицым, он никогда не бил в спину и не убивал зря
наших воинов. А уж тем более никогда не убивал детей, стариков
и женщин, как делал это его друг Доходяга Билли. И каждый, на
кого указал Вождь, покорно склонял голову и становился на
колени в знак того, что он лучше примет смерть от руки вождя,
чем оскорбит свою честь пыткой бледнолицего. И тогда, видя это,
Быстрая Стрела, бывший самым честным воином племени приказал
отвести бледнолицего к святому Столбу Смерти. И самые лучшие
воины по приказу вождя одновременно натянули свои тугие луки и
одновременно послали меткие стрелы в сердце бледнолицего.
С той самой поры скальп Удачливого Охотника хранится у нас
как самая большая святыня Воинов, и каждая мать приносит своего
новорожденного сына Вождю, чтобы тот одел на мальчика этот
скальп и Смелость и Отвага Удачливого Охотника, живущие в нем
сделала малыша в будущем таким же сильным и мужественным
воином, каким был сам Удачливый Охотник.
Вот такая легенда.
-- А что стало со вторым?
-- С каким вторым?
-- Но ведь у Охотника было два ружья, и значит был кто-то
второй, тот, кто отдал Охотнику свое ружье. Да и рассказ Сони
похоже не что иное, как предсмертный разговор Охотника со своим
спутником.
-- Про второго в легенде ничего не говорится. Я не знаю.
Может и вправду сдался в плен, а потом откупился золотом. Все
может быть. Может, когда-то в легенде и говорилось о нем, да
потом с годами стерлось, забылось. Да и что о нем можно
интересного рассказать? А впрочем... Там ведь говорится о
каком-то жертвоприношении...
24. Егоза
Высокие холмы расступились, как всегда внезапно, открыв
взору Егозы бескрайние прерии Дикого Запада, со всех сторон
окружавшие ее родной Городок. Городок, где прошло ее озорное и
беззаботное детство. Она с улыбкой вспомнила бесшабашного
бесенка терроризировавшего своими невообразимыми выходками всю
округу. Бесенка, в одночасье превратившегося в одну из самых
прелестных невест Глюкарии и до сих пор живущего где-то у нее
внутри. Егоза весело рассмеялась вдохнув неповторимый аромат
прерии, по которому она успела истосковаться, и подхлестнув
