Больны вы, что ли?
- Нет, - сказал студент.
Ци пощупал пульс и пришел в ужас.
- Да у вас в пульсе бесовщина! - вскричал он. - Болезнь сидит в "ма-
лом потайном"... Кто не остережется - беда!
Студент вернулся и передал юноше эти слова.
- Отличный врач, - сказал тот, вздыхая. - Я действительно лис и бо-
юсь, что не принесу вам счастья.
Студент, боясь, что он обманет, спрятал лекарство и вручил ему не
все: думал, что он не придет. Прошло совсем немного дней, и он действи-
тельно заболел. Позвал Ци освидетельствовать.
- Вот видите, - сказал тот, - в прошлый раз вы не сказали мне всей
правды, и вышло, что теперь дыхание вашей жизни уже блуждает по пусты-
рям... Даже Цинь Хуань /6/ и тот смог ли бы вам помочь?
Юноша приходил каждый день проведать его.
- Вот, - говорил он, - не слушали вы моих слов - и действительно дош-
ли до этого состояния!
Студент тут же умер. Хуан ушел, горько плача.
До этих еще происшествий в уездном городе, где умер студент, жил не-
кий большой сановник с придворным званием. В молодости он делил со сту-
дентом Хэ, как говорят, кисть и тушь, но семнадцати лет уже был выдвинут
и назначен в "Лес Кистей" /7/.
В то время циньским фаньтаем /8/ был человек, жадный до насилия и
взяток. Никто из придворных чинов об этом не говорил царю, но новый ака-
демик имел решимость написать доклад, обличающий злоупотребления
фаньтая. Однако так как здесь было то, что называется "Переходом через
жертвенные кубки" /9/, то он потерял должность, а фаньтай, наоборот, был
повышен в должность дворцового министра /10/. И вот он стал ежедневно
следить, не прорвется ли где-нибудь молодой ученый.
А наш ученый сызмальства слыл за храбреца и в свое время пользовался,
как говорится, "взглядом темных зрачков" взбунтовавшегося против динас-
тии князя /11/. Зная это, бывший фаньтай приобрел покупкой старые письма
от одного к другому и предъявил нашему ученому в письме угрозу. Тот ис-
пугался и покончил с собой. Его супруга тоже умерла, бросившись в петлю.
По прошествии ночи ученый вдруг воскрес:
- Я - Хэ Цзысяо, - заявил он.
Стали спрашивать, и все то, что он говорил, действительно происходило
в доме Хэ. Тогда только поняли, что Хэ вернулся своей душой в чужое, за-
имствованное тело. Стали его удерживать, но он не счел это для себя воз-
можным, вышел и побежал в свое старое жилище.
Губернатор, заподозрив обман, захотел непременно его унизить, погу-
бить и послал к нему человека с требованием тысячи лан. Ученый сделал
вид, что соглашается, но от горечи и досады он готов был порвать с
жизнью.
Вдруг ему докладывают о приходе юноши; он обрадовался, заговорил с
ним, и сразу явились к ним и радость, и горе. Только что он захотел сно-
ва учинить непристойность, как юноша спросил его:
- Скажите, сударь, у вас три, что ли, жизни?
- Мои раскаяния в своей жизни и мучениях не стоят этой смерти-бла-
женства!
И рассказал ему свои обиды и горечи. Юноша погрузился в глубокое, да-
лекое раздумие и через некоторое время сказал:
- К счастью, вот я снова встретился с вами вновь живым, но вам пусто
ведь так, без подруги. Помните, я тогда еще говорил вам о своей двоюрод-
ной сестре. Так вот, она умна, прелестна, у нее большая изобрета-
тельность. Она-то уж непременно сумеет разделить с вами неприятность!
Наш ученый пожелал взглянуть хоть раз на ее лицо.
- Это нетрудно устроить, - сказал юноша. - Завтра я возьму ее с собой
к старой матери, и она пройдет по этой самой дороге. Сделайте вид, что
вы мой старший брат, а я, под предлогом жажды, попрошу у вас напиться.
Вы, положим, скажете так: "Осел убежал!" Так это будет знаком согласия!
Условившись, они расстались. На следующий день, только что солнце
стало на полдень, как юноша и в самом деле прошел у ворот в сопровожде-
нии молодой девушки. Наш ученый сделал ему приветственный жест и стал с
ним тихотихо шептаться, причем бросал на девушку беглые и косые взгляды.
Перед ним была милая, привлекательная, стройная, очаровательная девушка
- самая настоящая фея!
Юноша попросил чаю. Хозяин попросил войти, чтобы напиться в доме.
- Ты не удивляйся, сестрица, - сказал юноша, - это мой старший брат
по клятвенной дружбе. Не беда, если мы несколько отдохнем у него!
С этими словами он помог ей слезть, а осла привязал к дверям. Вошли.
Хозяин сам поднялся, чтобы заварить чай и сказал, смотря на юношу:
- То, что ты, милый, намедни говорил, не достаточно исчерпывает де-
ло!.. Сегодня мне здесь приходит конец!
Девушка, видимо, догадалась, что он говорит о ней, встала с дивана и,
стоя, сказала брату, словно щебеча:
- Уйдем!
Наш ученый, выглянув за дверь, сказал:
- Осел-то, гляди, убежал!
Юноша с быстротой огня выбежал. Ученый обнял девушку и просил сойтись
с ним. У той по лицу пошли пунцовые переливы, она съежилась, словно по-
палась в тюрьму. Громко закричала, но юноша не отозвался.
- У вас, сударь, есть ведь жена, - сказала она, - к чему вам губить у
человека честь и стыд?
Он объяснил ей, что неженат.
- Можете ли вы поклясться мне Рекой и Горой /12/? Не дайте осеннему
ветру /13/ увидеть ко мне пренебрежение!.. А тогда только прикажите, и я
послушаюсь!
И он поклялся блистающим солнцем. Девушка более не сопротивлялась.
Когда дело было сделано, явился юноша. Девушка, сделав строгое лицо,
гневно забранилась.
- Это, милая, Хэ Цзысяо, - сказал он, - в прежнее время известный ли-
тератор, а ныне - придворный ученый. Со мною он в наилучшей дружбе. Это
человек надежный. Сейчас мы доведем об этом до сведения тетки, и она,
конечно, тебя не обвинит!
Солнце было уже к вечеру. Хэ хотел удержать их, не позволяя уходить,
но девушка выразила опасение, как бы тетка не напугалась, и не подумала
чего-нибудь особенного. Но юноша с решимостью взял это на себя, сел на
осла и помчался.
Прожили так несколько дней. Появилась какая-то женщина за руку с
прислугой. Ей было за сорок лет; одухотворенностью своей и своим общим
видом она совершенно напоминала девушку. Хэ крикнул ей, чтобы та вош-
ла... Действительно, это была ее мать. Посмотрев на дочь прищуренными
глазами, она спросила с крайним удивлением, как это она очутилась здесь.
Дочь, застыдившись, не могла ответить. Хэ пригласил мать зайти, сделал
ей поклон и объявил, как и что. Мать засмеялась.
- Мой Девятый, - сказала она, - юная душа... Зачем, как говорится,
"он оба раза не спросил" /14/?
Девушка сама пошла в кухню, поставила кушанья и угощала мать. Поев,
старуха ушла.
С тех пор, как Хэ получил красавицу подругу, все его сердечные стрем-
ления были в высокой степени удовлетворены. Однако нить зла так и кружи-
ла в его душе, и он все время ходил надутый, недовольный, с видом стра-
дальца. Жена спросила его, что это значит, и он рассказал ей все от на-
чала до конца, что только пришло на память. Она засмеялась.
- Ну, это-то мой девятый братец и один может распутать, - сказала
она. - Чего горевать?
Хэ спросил, как это может быть.
- Я слышала, - отвечала жена, - что господин губернатор тонет в пес-
нях и музыке, да и к глупеньким мальчикам весьма неравнодушен. Во всем
этом мой девятый братец, как известно, отличается. Пусть он приглянется
губернатору, а мы и подарим. Его злоба может таким образом пройти. Кроме
того, можно еще будет ему отомстить за его зло.
Хэ выразил опасение, что брат не согласится на это.
- Вы только, пожалуйста, умолите его, - сказала она.
Через день Хэ, увидя юношу, встретил его, идя на локтях. Тот был оша-
рашен.
- Как? - вскричал он. - В двух ваших жизнях я был вам друг... Везде,
где только можно было это проявить, я не посмел бы пожалеть себя от го-
ловы до пят... Откуда вдруг взялась эта манера обращаться ко мне?
Хэ изложил ему все, что было надумано. Юноша изобразил на лице труд-
ную борьбу.
- Я от этого человека потеряла свое тело, - вмешалась женщина. - Кто,
скажи по правде, это сделал? Если теперь ты дашь ему завянуть и погиб-
нуть среди его жизненного пути, то куда ты менято денешь?
Юноше не оставалось ничего другого, как согласиться. И вот Хэ тайно
уговорился с ним и отправил спешное письмо к своему приятелю, сановнику
Вану, прислав с письмом и самого юношу. Ван понял, чего хочет Хэ, устро-
ил большой обед, на который пригласил и губернатора. Затем он велел юно-
ше нарядиться женщиной и исполнить на обеде танец Небесного Мо /15/. По-
лучилось полнейшее впечатление прелестной женщины.
Губернатор так и одурел. Стал тут же настойчиво просить Вана отдать
ему юношу, причем готов был дать за него крупные деньги и единственно,
чего боялся, так того, что ему не удастся за них получить его. Ван прит-
ворился, что это его вводит в глубокое раздумье и сильно затрудняет. По-
мешкав довольно продолжительное время, он наконец отдал юношу, но уже от
имени Хэ. Губернатор был в восторге, и старая ссора была сразу разреше-
на. Получив теперь юношу, он от него уже не отходил: где бы ни был, что
бы ни делал, двигался ли, сидел ли. У него было более десятка обслужи-
вавших его девиц. На них он смотрел теперь, как на пыль и грязь.
Юноша стал у него пить и есть и пользоваться всяческой услугой. Через
полгода губернатор захворал. Юноша, зная, что он уже совсем на дороге в
тьму, сложил на повозку золото и парчу и временно поместил все это в до-
ме Хэ. Вслед за этим губернатор умер. Юноша извлек деньги и выстроил це-
лые хоромы, завел мебель и утварь, нанял слуг и служанок. Мать, братья,
тетки - все пришли жить с ним вместе.
Когда юноша выходил из дому, на нем была великолепная шуба, его везли
превосходнейшие кони.
Никто не знал, что он лис.
У меня (Ляо Чжая) есть некоторое по сему поводу сужденьице. Поз-
вольте, улыбнувшись, приписать его сюда же /16/.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. ...что-то... взлетающее - как в звуке, полученном от удара по
прекрасному камню: гудит и куда - то улетает.
2. ...отличался пристрастием к... "отрыванью рукава". - В основе это-
го намека лежит следующее историческое повествование: Дун Сянь (1 в. до
н.э.) попал во дворец путем протекции и по заслугам отца. Он вошел в не-
обыкновенный фавор у государя, который стал его быстро выдвигать и отли-
чать и, наконец, не расставался с ним ни днем, ни ночью. Однажды днем
они оба спали рядом. Дун повернулся и лег на рукав государя. Тому нужно
было встать, но Дун не просыпался. Тогда государь оторвал рукав, чтобы
его не беспокоить, и поднялся, оставив его спать. С этих пор в китайской
литературе существует такой образ для обозначения предосудительной любви
мужчин друг к другу.
3. Наша милостивица - то есть мать; отец называется "наша строгость".
Вежливый язык в старом Китае при общем самоуничижении не позволял назы-
вать старших общими наименованиями.
4. ...вашему младшему брату-то есть мне; ударение здесь, конечно, на
слове "младший", что соответствовало требованию вежливости.
5. ...взялся бы за топорище и топор-то есть стал бы сватом. Выражение
из "Шицзина" ("Канона стихов").
6. Цинь Хуань - знаменитый врач древности.
7. "Лес Кистей" ("Ханьлинь")"собрание достойнейших и просвещеннейших
литераторов", стоящих во главе государственного делопроизводства и осо-
бенно историографии. Своеобразная старая китайская академия наук.
8. Циньский фаньтай - финансовый комиссар от центрального прави-
тельства в какой-либо провинции, один из олигархов с весьма большой
властью, правивших громадной территорией.
9. "Переход через жертвенные кубки" - превышение своей компетенции.
Образ идет из притчей философа Чжуан-цзы (IV в. до н.э.), где читаем:
"Хотя бы повар и не наладил к жертвоприношению своей кухни, однако тот,
кто изображает и представляет покойника, не пойдет через все сосуды и
блюда, чтобы сделать это вместо него", то есть каждый из них должен
