емства великокняжеской власти в прямой нисходящей линии. Все зависело от
обстоятельств и хана; но обстоятельства и воля хана обыкновенно склады-
вались в пользу такого порядка и образовали обычай, в силу которого ве-
ликое княжение уже с Димитрия Донского стало не только московской отчи-
ной, но именно отчиной старшего сына московского великого князя. Василий
Темный, столько потерпевший в борьбе за этот порядок, придумал средство
упрочить его, еще при своей жизни назначив старшего своего сына Ивана
великим князем-соправителем. Иван хотел последовать примеру отца и стар-
шего сына своего от первой жены Ивана так же назначил своим соправите-
лем. Но соправитель умер, оставив сына Димитрия, когда и у Софьи подрас-
тал сын Василий. У Ивана III получились две нисходящие и равносильные
линии: представитель старшей (внук) на одно колено был ниже представите-
ля младшей (сын). Бояре по нелюбви к Софье были за внука. Софья с сыном
завела темную придворную интригу, которая открылась, и рассерженный Иван
решил назначить соправителем и наследником внука. Но он не довольство-
вался простым изъявлением своей воли: недавний обычай назначать наслед-
ника, предварительно объявив его соправителем, он хотел освятить тор-
жественным церковным венчанием избранника на великое княжение. Из визан-
тийских коронационных обрядников выбрали подходящие церемонии, дополнили
их подходящими к случаю подробностями и составили "чин" поставления Ди-
митрия Ивановича на великое княжение, дошедший до нас в современной ру-
кописи^. Венчание происходило в Успенском соборе в
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
ЛЕКЦИЯ xxvi
1498 г." Великий князь-дед возложил на великого князя-внука шапку, венец и бармы, оплечье, широкий отложной воротник. Во время венчания митрополит, обращаясь к деду, называл его "преславным царем самодержцем". Торжественная минута вызвала в московском князе потребность оглянуться назад и призвать старину, историю, в оправдание нового порядка престолонаследия-в прямой нисходящей линии ^. Обратясь к митрополиту, Иван сказал: "Отец митрополит! божиим изволением от наших прародителей, великих князей, старина наша оттоле и до сих мест: отцы наши, великие князья, сыновьям своим старшим давали великое княжение; и я было сына своего первого, Ивана, при себе благословил великим княжением; но божьею волей сын мой Иван умер; у него остался сын первый Димитрий, и я его теперь благословляю при себе и после себя великим княжением Владимирским, Московским и Новгородским, и ты бы его, отец, на великое княжение благословил". По^* прямому смыслу этих слов Иван решил при назначении преемника держаться прямой нисходящей линии в самом строгом смысле слова. Торжественное церковное венчание, освящавшее такой порядок престолонаследия, можно считать тогдашней формой издания основных законов. Такие законы, и впереди всех закон о престолонаследии, были особенно необходимы в момент превращения непомерно расширившейся вотчины Даниловичей в Московское государство: государство тем и отличается от вотчины, что в нем воля вотчинника уступает место государственному закону. Но Иван сам же нарушил свое столь торжественное установление. Софья успела поправить свои дела: венчанный внук был разжалован и заключен под стражу, а сын пожалован и посажен на великое княжение "самодержцем". "Разве я не волен в своем внуке и в своих детях? Кому хочу, тому и дам княжение", -сказал однажды Иван по другому случаю^"; здесь в нем говорил своенравный хозяин-вотчинник, а не государь, которым издан первый Судебник. Та же мысль о произвольном выборе преемника между нисходящими выражена и в договоре, заключенном между Василием и Юрием, старшими сыновьями Ивана III, е
ще при его жизни и по его воле: отец благословляет великим княжеством
сына, которого хочет, невзирая на старшинство. Преемником Ивана III дан
был пример, которому они следовали с печальным постоянством, - одной ру-
кой созидать, а другой разрушать свое создание, пока не разрушили соз-
данного ими государства^*.
РАСШИРЕНИЕ ВЛАСТИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ. Такое же колебание заметно и в оп-
ределении объема и формы верховной власти. Усиленная работа политической
мысли повела не к одному лишь накоплению новых украшений вокруг великого
князя и его титула; от этой работы оставались и некоторые практические
осадки. Новое значение верховной власти, постепенно уясняясь, отражалось
не только на придворном церемониале, но и на государственном праве. Мы
знаем, как великие князья московские уже с первой половины XIV в. посте-
пенно усиливали вотчинное преобладание старшего своего наследника над
младшими князьями удельными. Иван III в своем завещании довел это усиле-
ние до небывалых размеров: старшему своему сыну и наследнику великого
княжения он одному завещал более 60 городов с уездами или целых земель с
городами и пригородами" а четырем удельным его братьям, всем вместе, бы-
ло дано не более 30 городов, притом большею частью малозначительных".
Теперь великий князь московский стал гораздо богаче и сильнее всех
удельных своих родичей, вместе взятых. Это было практическое средство, к
которому прибегали и предшественники Ивана III для обеспечения полити-
ческого преобладания старшего наследника. Иван III и здесь сделал важное
нововведение, в котором сказалось действие государственных идей, усилен-
но проникавших в сознание московского государя. Усиливая материальное
преобладание старшего сына, великого князя, он в своей духовной дал ему
и существенные политические преимущества над младшими удельными
братьями. В этом отношении духовная Ивана есть первый акт своего рода в
истории нашего государственного права: в нем видим попытку определить
состав верховной власти. Перечислю эти политические преимущества, данные
великому князю над удельными. 1) До сих пор все князья-сонаследники сов-
местно по долям или участкам владели городом Москвой, собирали с нее
дань и пошлины, прямые и косвенные налоги; в духовной Ивана III важней-
шие статьи финансового управления столицей, торговые пошлины и сборы с
торговых помещений предоставлены одному великому князю, который тольк
о выдавал из них по 100 рублей (не менее 10 тысяч рублей на наши
деньги) в год каждому из удельных своих братьев. 2) До сих пор удельные
князья творили суд и расправу по всем делам каждый в своем участке сто-
лицы и в принадлежавших ему подмосковных селах; по духовной Ивана III,
суд по важнейшим уголовным делам во
ЛЕКЦИЯ xxvi
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ
всей Москве и в подмосковных станах, доставшихся в удел братьям, при-
надлежал исключительно великому князю. 3) До сих пор каждый владе-
тельный
князь, великий, как и удельные, бил или мог бить свою монету, и в на-
ших
нумизматических кабинетах вы найдете много экземпляров удельной моне-
ты
XIV и XV вв.; по духовной Ивана III, право чеканить монету предостав-
лено
было одному великому князю московскому. 4) До сих пор, согласно с
удельным порядком владения, удельные князья могли располагать своими
во-
тчинами в завещаниях по личному усмотрению ^. Димитрий Донской впер-
вые
ввел некоторое ограничение в это право, постановив в своей духовной,
что
удельный князь, умирая бессыновным, не мог никому завещать свой удел,
который по смерти бессыновного владельца делился между оставшимися
братьями по усмотрению матери ^. В духовной Ивана III это ограничение
направлено исключительно в пользу великого князя: выморочный удел
весь,
без раздела, переходил к последнему. Часть удела, выделенная княги-
не-вдове "на прожиток", оставалась в ее пользовании только до ее
смерти,
"до живота", а потом также отходила к великому князю^. ВРЕД УДЕЛЬНОГО
ВЛАДЕНИЯ. Видим, что духовная Ивана III определяет ве-
рховную власть великого князя только с одной стороны-по отношению к
князьям удельным. Великий князь, прежде превосходивший удельных роди-
чей
только размерами своих владений, количеством материальных средств,
те-
перь сосредоточил в своем лице и наибольшее количество политических
прав. Преемник Ивана III вступал на великокняжеский стол более госу-
да-
рем, чем сам Иван. Удельные^* братья, в первую половину Иванова кня-
жения
еще способные наделать больших хлопот великому князю, потом являются
пе-
ред ним бессильными и бесправными владетелями. Они беднели и падали
все
более, вели хищническое управление в своих уделах и все-таки нужда-
лись,
не были в состоянии нести расходы на татар, занимали деньги у кого и
сколько могли, иногда по 2 рубля на соль, и не платили процентов,
умира-
ли в больших долгах, возлагая уплату их на великого князя, которому
от-
казывали свои уделы. В таких чертах рисуется их хозяйственное положе-
ние
в их духовных грамотах. Еще печальнее было положение удельных братьев
великого князя Василия. Они иногда помышляли о побеге в Литву, но по
об-
наружении замысла униженно ходатайствовали о прощении через митропо-
лита,
монахов)
московских бояр, называли себя холопами великого князя, своего "госу-
даря". С ними и не стеснялись в Москве ни при Иване, ни при Василии:
они
знали, что за ослушание и за крамолу по одному доносу, даже только по
подозрению, их ждет московская тюрьма. Но удельное право формально
приз-
навали оба этих великих князя, заключали с удельными договоры на ста-
рых
условиях, как с независимыми владетелями, только обязывая их быть не-
отс-
тупными от великих князей "никуда ни к кому никоторыми делы", ни с
кем
не заключать договоров, вообще не сноситься без ведома великих князей
и
под их детьми, своими племянниками, великих княжеств не подыскивать:
по-прежнему действуют личные обязательства вместо закона. Однако, бе-
зо-
пасные сами по себе, по своей политической и нравственной слабости,
нес-
пособные и своих уделов устроить, не то чтобы царством править, как
ото-
звался о своих удельных братьях великий князь Василий, они не перес-
тали
быть вредными при тогдашнем ходе дел и при складе общества того вре-
мени.
Удельные предания были еще слишком свежи и кружили слабые удельные
голо-
вы при всяком удобном случае. Удельный князь был крамольник если не
по
природе, то по положению: за него цеплялась всякая интрига, заплетав-
шая-
ся в сбродной придворной толпе. В московском Кремле от него ежеминут-
но
ожидали смуты; всего более боялись его побега за границу, в Литву,
хотя
эта опасность была, может быть, лучшим средством освободить госу-
дарство
от этих ни на что не пригодных остатков безнарядной старины, как это
средство избавило Василия Темного от его злейших врагов, князей мо-
жайс-
кого и Шемячича. Формальное, т.е. притворное, признание удельного
пра-
ва, не соответствовавшее действительным отношениям, внося фальшь в
госу-
дарственную жизнь, мешало московским государям уяснить себе и прово-
дить
одно из основных начал государственного порядка-единство, цельность
вер-
ховной власти. Печальный опыт отца и свой собственный заставил Ивана
III
тревожно задуматься над мыслью о такой власти. Московский посланец от
его имени говорил в Вильне его дочери, великой княгине литов
ской: "Слыхал я, каково было нестроение в Литовской земле, коли было
государей много, а и в нашей земле, слыхала ты, каково было нестрое-
ние
при моем отце, а после отца каковы были дела и у меня с братьями, на-
де-
юсь, слыхала же, а иное и сама помнишь"". НЕРЕШИТЕЛЬНОСТЬМОСКО-ВСКИХ
ГОСУДАРЕЙ. Но, восприимчивые к идее само
лвкция xxvi
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
держания, московские государи очень туго усвояли себе мысль о едино-
державии. Мы скоро увидим, как Иван IV, торжественно принявший посто-
ян-
ный титул царя и самодержца, в полемике с князем Курбским принялся за
напряженную разработку нового взгляда на самодержавие, незнакомого
Древ-
ней Руси; но и он не мог отрешиться от удельных привычек"*. В духов-
ной
1572 г., назначив своим преемником старшего сына, Ивана, он отказал
ему
все царство Русское, но при этом выделил и второму сыну, Федору,
удел,
набранный из городов в разных частях государства (Суздаль, Кострома,
Во-
локоламск, Козельск, Мценск и др.). Правда, этот удел не становился
