щественно с Суздальским или Смоленским краем, стояли за суздальского или
смоленского Мономаховича, а черниговский Ольгович нужен был, когда на
киевском столе сидел князь из черниговской линии, тем новгородским капи-
талистам, которые вели дела преимущественно с Черниговским краем или с
Киевской землей". Значит, борьба княжеских партий, наполкявшая смутами
историю Новгорода до XIV в., была собственно борьбой новгородских торго-
вых домов, соперничавших друг с другом.
ПАРТИИ СОЦИАЛЬНЫЕ. С XIV в. прекращается частая смена князей на нов-
городском столе; вместе с этим изменяется и характер политической жизни
в Новгороде. Читая рассказ местной летописи, легко заметить эту переме-
ну. Со смерти Ярослава 1 до татарского нашествия новгородская летопись,
по счету
С. М. Соловьева, описывает до 12 смут в городе; из них только две не
бы
ли связаны с княжескими сменами, т.е. не были вызваны борьбою мест-
ных
политических кругов за того или другого князя '". С татарского на-
шествия
до вступления Ивана III на великокняжеский стол в местной летописи
опи-
сано более 20 смут; из них всего четыре связаны с княжескими сменами,
вызваны были борьбой новгородских партий за того или другого князя;
все
остальные имели совсем другой источник. Этим новым источником смут,
за-
метно обнаруживающимся с XIV в., была социальная рознь-борьба низших,
бедных классов новгородского общества с высшими, богатыми. Новгородс-
кое
общество делится с тех пор на два враждебных лагеря, из которых в од-
ном
стояли лепшие, или вятшие, люди, как называет новгородская летопись
мес-
тную богатую знать, а в другом-люди меньшие, т.е. чернь. Так в XIV
в.
борьба торговых домов Новгорода сменяется борьбою общественных клас-
сов.
Эта новая борьба имела свой корень также в политическом и экономичес-
ком
строе города; здесь вступило в действие другое противоречие, мною
упомя-
нутое. Резкое - имущественное неравенство между гражданами-очень обыч-
ное
явление в больших торговых городах, особенно с республиканскими фор-
мами
устройства. В Новгороде это неравенство при политическом равноправии,
при демократических формах устройства, чувствовалось особенно резко,
по-
лучало острый характер, производило раздражающее действие на низшие
кла-
ссы. Это" действие усиливалось еще тяжкой экономической зависимостью
низшего рабочего населения от бояр-капиталистов. Бедняки, неоплатно
за-
должавшие, спасаясь от долговой неволи, собирались в шайки и с беглы-
ми
холопами пускались разбойничать по Волге, ссоря свой город с низовс-
кими
князьями, особенно с Москвой. Встречаясь на вече, равноправные сог-
ражда-
не - меньшие люди Новгорода тем с большей горечью чувствовали на себе
экономический гнет со стороны немногих богатых фамилий, а по старине
из
них же должны были выбирать себе управителей. Этим был воспитан в
низших
классах новгородского общества упорный антагонизм против высших. Ма-
лые
люди вдвойне озлобляются на больших, когда нуждаются в их деньгах и
тя-
готятся их властью. Раздвоение между верхом и низом новгородского об-
щес-
тва не раз проявлялось и до XIV в. Так, в 1255 г. по поводу ссоры го-
рода
с Александром Невским меньшие отделились от вятших, а те сговорились
по-
бить меньших. Но здесь меньшие являются еще не политической пар-
ЛЕКЦИЯ XXIV
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
гией, а подвластным непокорным сословием, чернью, которую правящий
класс хотел покарать за ослушание. Они получили характер такой партии,
когда само боярство раскололось и во главе новгородского простонародья
стали также некоторые богатые боярские фамилии, отделившись в политичес-
кой борьбе от своей братии".
ГОСПОДСТВО БОЯРСТВА. Так новгородское боярство оставалось руководите-
лем местной политической жизни во все продолжение истории вольного горо-
да. Благодаря тому с течением времени все местное управление перешло в
руки немногих знатных домов. Из них новгородское вече выбирало посадни-
ков и тысяцких; их члены наполняли новгородский правительственный совет,
который, собственно, и давал направление местной политической жизни. Чи-
тая новгородскую летопись, легко заметить это господство боярской арис-
тократии в Новгороде, которая является даже с признаками замкнутой пра-
вительственной олигархии. В продолжение ХШ в. новгородское вече 23 раза
выбирало посадника. На эту должность выбрано было 15 лиц, так как неко-
торые посадники по нескольку раз смещались и вновь выбирались на долж-
ность. Десятеро из них принадлежали к двум знатным фамилиям, из которых
одна шла от новгородского боярина Михалка Степанича, а другая имела сво-
им родоначальником другого новгородского боярина-Мирошку Нездинича; оба
они были посадниками в Новгороде в конце XII в. и в начале XIII столе-
тия. Обе эти фамилии постоянно враждовали между собою, стоя во главе
двух враждебных политических партий: Михалчичи были вождями Софийской
стороны, где преимущественно сосредоточивалась новгородская боярская
знать, а Незди-ничи верховодили демократической Торговой стороной, где
обыкновенно поднимались восстания новгородских меньших людей против бо-
ярства. Значит, первенствующая должность новгородского посадника в про-
должение XIII в. оставалась почти исключительно в руках двух боярских
фамилий. Из фамилии Михалчичей в продолжение двух столетий, с конца XII
в. до конца XIV в., выбрано было 12 одних посадников, не говоря о других
важных должностях, которые замещались членами того же боярского дома.
Так противоречие, укоренившееся в политическом строе Новгорода, привело
к тому, что этот вольный город при демократических формах своего уст-
ройства стал аристократической республикой и местное общество, вечно
неспокойное и недоверчивое к
своей знати, во все время своей политической вольности оставалось в
руках немногих знатных фамилий богатых капиталистов.
УСОБИЦЫ. Древняя"* новгородская летопись, сухая и тусклая по изложе-
нию, не скупится на краски в описании "усобных ратей" в родном городе и
наглядно изображает, как разыгрывалась на площади внутренняя нескладица
новгородской политической жизни. Автономия кончанских и улицких обществ
проявлялась в пренебрежении к верховному вечу державного города. В 1359
г. Славенскому концу не полюбился посадник Андреян Захарьинич, и конец
самовольно назначил другого вопреки воле города. Пользуясь близостью
своей к вечевой площади, славляне в доспехах "подсели" на вече и разог-
нали безоружных заречан Софийской стороны, многих бояр избили и "полупи-
ли", ограбили, а одного и убили. Волховской мост разметали; обе стороны
стояли друг против друга по берегам реки 3 дня, пока духовенство не уго-
ворило их разойтись. Однако много сел у славлян пограбили, много и неви-
новатых людей погибло, посадничество дали третьему боярину и на том по-
мирились: "Не попустил бог диаволу до конца порадоваться, но возвеличено
было христианство в род и род - так закончила летопись свой рассказ ".
Взаимное озлобление обеих сторон, простонародной Торговой и Софийской
боярской, резко и характерно выразилось в восстании 1418 г. "Человек не-
кий" Степанко, совсем простой, малый человек, схватил на улице одного
боярина и закричал прохожим: "Господа! пособите мне на этого злодея".
Боярина притащили на вече, избили чуть не до смерти и сбросили с моста
как государственного преступника. Случившийся у моста рыбак сжалился над
боярином и взял его к себе в челн. За это народ разграбил дом рыбака.
Спасенный от народной казни боярин хотел отомстить за обиду и схватил
обидчика. Тогда созвали вече на Ярославовом дворе и стали друг против
друга "чернь" и "бояре". Чернь в доспехах со знаменем разграбила дом бо-
ярина и Кузьмо-демьянскую улицу, где он жил. Боясь худшего, бояре заста-
вили освободить Степанка, и по их просьбе архиепископ отправил его с по-
пом и своим боярином на вече. Опьянев от политического разгула, вечевая
толпа не угомонилась и принялась сводить счеты со знатью, разгра
била несколько боярских улиц, также монастырь св. Николая, где нахо-
дились боярские житницы. Только Прусская улица, главное гнездо знати,
отбилась. Тогда
ЛЕКЦИЯ XXIV
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
толпа прибежала ва свою Торговую сторону, крича: "Софийская сторона
хочет дома наши грабить". Поднялся звон по всему городу; с обеих сторон
вооруженные люди повалили на главный мост. Завязалось настоящее сраже-
ние, начали падать убитые. К тому же разразилась страшная гроза. Обе
стороны были в ужасе. Тогда владыка с собором духовенства в церковном
облачении протеснился к мосту и стал посреди него, благословляя крестом
на обе подравшиеся стороны, потом послал свое благословение на Ярославов
двор к степенным посаднику и тысяцкому, руководившим Торговой стороной,
и по слову святителя обе стороны разошлись".
ИХ ЗНАЧЕНИЕ. В эти усобицы новгородское вече получало значение, како-
го оно не имело при нормальном течении дел. В обычном порядке оно зако-
нодательствовало и частью наблюдало за ходом управления и суда, сменяло
выборных сановников, которыми было недовольно; в поземельной тяжбе, за-
тянувшейся по вине судей, истец всегда мог взять с веча приставов, чтобы
понудить суд решить дело в узаконенный срок. Но когда народ подозревал
или видел со стороны выборных властей либо всего правящего класса замыс-
лы или действия, казавшиеся ему преступными или опасными, тогда вече,
преобразуясь в верховное судилище, получало не всенародный, а простона-
родный состав, становилось односторонним, представляло одну лишь Торго-
вую черную сторону во главе с боярами демократической партии. Так как
движение в таких случаях. шло против наличных властей, то оно получало
вид народного мятежа. Анархический его характер усиливался еще примене-
нием к политическим преступлениям переживших свой смысл древних форм су-
допроизводства: сбрасывание с Волховского моста было остатком старинного
вида суда божия-испытания водой, а в грабеже боярских домов, вынуждавшем
домовладельцев бежать из города, сказывалась смутная память о древней
казни за тяжкие преступления, которая в Русской Правде называется пото-
ком и разграблением. Нельзя, конечно, назвать прочным общественный поря-
док, который приходится поддерживать средствами анархии; но у новгородс-
кого веча мятеж был единственным средством сдерживать правительство,
когда оно, по мнению народа, угрожало народному благу. К такому средству
прибегал не один Новгород, как вам известно из истории средневековой Ев-
ропы. Корень указанных недостатков новгородского полити-
ческого строя и быта лежал не в природе вольной городской общины, а в
условиях, которых могло и не быть. Доказательством этого может служить
Псков. Прежде пригород Новгорода, а с XIV в. такой же вольный город, как
и Новгород, Псков далеко не был его копией. Мимоходом отмечу его особен-
ности, прежде чем закончу речь об его старшем брате.
ПСКОВ. Переходя в изучении истории вольных городов от новгородских
летописей к псковским, испытываешь чувство успокоения, точно при перехо-
де с толкучего рынка в тихий переулок. Псковские летописцы описывают
преимущественно явления мирного характера, поиски князя, строение церк-
вей, городских стен и башен, знамения от икон, пожары и поветрия, изред-
ка недоразумения с новгородским владыкой, епархиальным архиереем Пскова,
из-за церковного суда и сборов с духовенства. Особенно часты известия о
храмоздательстве: в 19 лет (1370-1388) псковичи построили 14 каменных
церквей. В Пскове не заметно ни бурных сцен и побоищ на вечевой площади
перед Троицким собором, ни новгородского задора в отношениях к князьям,
ни социального антагонизма и партийной борьбы. Раз прибили посадников на
вече за неудачную меру; в другой раз собирались кнутом избесчествовать
на вече псковских священников, протестовавших против участия духовенства
в военных расходах; однажды спихнули с вечевой степени московского на-
местника, не прошенного Псковом. Впрочем, подобные излишества-редкие яв-
ления в политической истории Пскова. Но при довольно мирном течении
