. Василию, отдаться в его волю; если же они этого не сделают и допус-
тят Шемяку возобновить усобицу, с них взыщется вся пролитая кровь хрис-
тианская, в земле их никто не будет больше зваться христианином, ни один
священник не будет священствовать, все церкви божий будут затворены"*.
МОСКОВСКИЕ КНЯЗЬЯ И ВЕЛИКОРОССИЯ. В деятельной поддержке, оказанной
обществом во время усобицы новому порядку преемства великокняжеской
власти, сказалось самое важное условие, упрочившее политические и нацио-
нальные успехи Московского княжества. Как скоро из среды удельных князей
поднялся один с такими средствами, какими обладал, со стремлениями, ка-
кие проводил преемственный ряд великих князей московских, вокруг него
начали сосредоточиваться политические помыслы и народные интересы всего
севернорусского населения. Это население ждало такого вождя, и это ожи-
дание шумно проявилось в усобице. Здесь фамильные усилия московских ве-
ликих князей встретились с народными нуждами и стремлениями. Первона-
чальной движущей пружиной деятельности этих князей был династический ин-
терес, во имя которого шло и внешнее усиление их княжества, и внутреннее
сосредоточение власти в одном лице. Но этот фамильный своекорыстный ин-
терес был живо поддержан всем населением Северной Руси с духовенством во
главе, лишь только почувствовали здесь, что он совпадает с "общим добром
всего нашего православного христианства", как писал в одном послании тот
же митрополит Иона. Эта поддержка объясняется фактом, незаметно совер-
шившимся в Северной Руси под шум княжеских усобиц и татарских погро-
мов". Мы знаем, какие обстоятельства заставили массу русского населения
передвинуться из старой днепровской Руси в область верхней Волги. Это
передвижение сопровождалось раздроблением народных сил, выразившимся в
удельном дроблении верхневолжской Руси. Очутившись в новых условиях, в
непривычной обстановке, среди чуждого им туземного населения, пришельцы
с юга не могли ни восстановить старого, ни скоро установить нового обще-
го порядка и рассыпались по многочисленным все мельчавшим уделам. Но они
не смыкались в замкнутые удельные миры, отчужденные друг от друга, как
были. отчуждены удельные князья. Народное брожение продолжалось, и сами
князья поддерживали его своими усобицами: летописи
прямо говорят, что ссоры тверских и других князей заставляли обывате-
лей их княжеств уходить в более спокойные края. А с конца XIV в. подня-
лось усиленное переселенческое движение из междуречья на север, за Вол-
гу. Размещаясь мелкими поселками, ведя более двух веков дробную работу
по местам, но при сходных экономических и юридических условиях, пересе-
ленцы со временем сложились всюду в сходные общественные типы, освоились
между собою, выработали на значительных пространствах известные взаимные
связи и отношения, юридический быт и хозяйственный оборот, нравы, асси-
милировали окрестных инородцев, и из всех этих этнографических элемен-
тов, прежде рассыпанных и разъединенных, к половине XV в. среди полити-
ческого раздробления сложилась новая национальная формация. Так завяза-
лась и окрепла в составе русского населения целая плотная народность-ве-
ликорусское племя. Оно складывалось тяжело и терпеливо. В продолжение
234 лет (1228-1462) Северная Русь вынесла 90 внутренних усобиц и до 160
внешних войн при частых поветриях, неурожаях и неисчислимых пожарах. Вы-
росши среди внешних гроз и внутренних бед, быстро уничтожавших плоды
многолетней кропотливой работы, оно чувствовало потребность в политичес-
ком сосредоточении своих неустроенных сил, в твердом государственном по-
рядке, чтобы выйти из удельной неурядицы и татарского порабощения. Эта
потребность и была новой скрытой, но могущественной причиной успехов ве-
ликого князя московского, присоединившейся к первоначальным и основным,
какими были: экономические выгоды географического положения города Моск-
вы и Московского княжества, церковное значение, приобретенное Москвой
при содействии того же условия, и согласованный с обстоятельствами вре-
мени образ действий московских князей, внушенный их генеалогическим по-
ложением.
ЗНАЧЕНИЕ МОСКОВСКОЙ. УСОБИЦЫ. Той же потребностью объясняется неожи-
данный и чрезвычайно важный для Северной Руси исход московской усобицы.
Начав княжение чуть не ребенком, мягкий и благодушный Василий, казалось,
совсем не годился для боевой роли, какая ему была суждена. Не раз поби-
тый, ограбленный и заточенный, наконец, ослепленный, он, однако, вышел
из 19-летней борьбы с приобретениями, которые далеко оставили за собою
все, что заработали продолжительными усилиями его отец и дед.
ЛЕКЦИЯ ХХП
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ
- Когда ' он вступал на спорный великокняжеский стол, московская вот-
чина была разделена на целый десяток уделов, а когда он писал свою ду-
ховную, вся эта вотчина была в его руках, кроме половины одного из преж-
них уделов (верейская половина Можайского княжества). Сверх того, ему
принадлежало Суздальское княжество, вотчичи которого служили ему или бе-
гали по чужим странам, московские наместники сидели по рязанским горо-
дам, Новгород Великий и Вятка были во всей его воле. Наконец, он не
только благословил своего старшего сына великим княжением, что еще коле-
бался сделать его отец, но и прямо включил великокняжескую область в
состав своей наследственной вотчины. Такие успехи достались Темному по-
тому, что все влиятельное, мыслящее и благонамеренное в русском обществе
стало за него, за преемство великокняжеской власти в нисходящей линии.
Приверженцы Василия не давали покоя его соперникам, донимали их жалоба-
ми, протестами и происками, брали на свою душу его клятвы, пустили в де-
ло на его защиту все материальные и нравственные средства, какими распо-
лагали. Внук Донского попал в такое счастливое положение, не им создан-
ное, а им только унаследованное, в котором цели и способы действия были
достаточно выяснены, силы направлены, средства заготовлены, орудия прис-
пособлены и установлены, - и машина могла уже работать автоматически, не-
зависимо от главного механика"*. Как скоро население Северной Руси по-
чувствовало, что Москва способна стать политическим центром, около кото-
рого оно могло собрать свои силы для борьбы с внешними врагами, что мос-
ковский князь может быть народным вождем в этой борьбе, в умах и отноше-
ниях удельной Руси совершился перелом, решивший судьбу удельного поряд-
ка: все дотоле затаенные или дремавшие национальные и политические ожи-
дания и сочувствия великорусского племени, долго и безуспешно искавшие
себе надежного пункта прикрепления, тогда сошлись с династическими уси-
лиями московского великого князя и понесли его на высоту национального
государя Великорос-сии^. Так можно обозначить главные моменты политичес-
кого рос
та Московского княжества.
ХАРАКТЕР МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ. Часто дают преобладающее значение в ходе
возвышения Московского княжества личным качествам его князей". Окончив
обзор политического роста Москвы, мы можем оценить и значение этих ка-
честв в ее
истории. Нет надобности преувеличивать это значение, считать полити-
ческое и национальное могущество Московского княжества исключительно де-
лом его князей, созданием их личного творчества, их талантов. Историчес-
кие памятники XIV и XV вв. не дают нам возможности живо воспроизвести
облик каждого из этих князей. Московские великие князья являются в этих
памятниках довольно бледными фигурами, преемственно сменявшимися на ве-
ликокняжеском столе под именами Ивана, Семена, другого Ивана, Димитрия,
Василия, другого Василия. Всматриваясь в них, легко заметить, что перед
нами проходят не своеобразные личности, а однообразные повторения одного
и того же фамильного типа. Все московские князья до Ивана III как две
капли воды похожи друг на друга, так что наблюдатель иногда затрудняется
решить, кто из них Иван и кто Василий. В их деятельности заметны некото-
рые индивидуальные особенности; но они объясняются различием возраста
князей или исключительными внешними обстоятельствами, в какие попадали
иные из них; эти особенности не идут далее того, насколько изменяется
деятельность одного и того же лица от таких условий. Следя за пре-
емственной сменой московских князей, можем уловить в их обликах только
типические фамильные черты. Наблюдателю они представляются не живыми ли-
цами, даже не портретами, а скорее манекенами; он рассматривает в каждом
его позу, его костюм, но лица их мало что говорят зрителю.
Прежде всего московские Даниловичи отличаются замечательно устойчивой
посредственностью-не выше и не ниже среднего уровня. Племя Всеволода
Большое Гнездо вообще не блистало избытком выдающихся талантов, за иск-
лючением разве одного Александра Невского. Московские Даниловичи даже
среди этого племени не шли в передовом ряду по личным качествам. Это
князья без всякого блеска, без признаков как героического, так и
нравственного величия. Во-первых, это очень мирные люди; они неохотно
вступают в битвы, а вступая в них, чаще проигрывают их; они умеют отси-
живаться от неприятеля за дубовыми, а с Димитрия Донского за каменными
стенами московского Кремля, но еще охотнее при нападении врага уезжают в
Переяславль или куда-нибудь подальше, на Волгу, собирать полки, оставляя
в Москве для ее защиты владыку митрополита да жену с детьми^. Не блистая
ни крупными талантами, ни яркими доблестями, эти князья равно не отлича-
лись и крупными пороками или страстями. Это делало их во многих отноше-
ниях образца-
ЛЕКЦИЯ ХХП
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ
ми умеренности и аккуратности; даже их наклонность выпить лишнее за
обедом не возвышалась до столь известной страсти древнерусского челове-
ка, высказанной устами Владимира Святого. Это средние люди Древней Руси,
как бы сказать, больше хронологические знаки, чем исторические лица.
Лучшей их фамильной характеристикой могут служить черты, какими характе-
ризует великого князя Семена Гордого один из позднейших летописных сво-
дов: "Великий князь Симеон был прозван Гордым, потому что не любил неп-
равды и крамолы и всех виновных сам наказывал, пил мед и вино, но не на-
пивался допьяна и терпеть не мог пьяных, не любил войны, но войско дер-
жал наготове". В^ шести поколениях один Димитрий Донской далеко выдался
вперед из строго выровненного ряда своих предшественников и преемников.
Молодость (умер 39 лет), исключительные обстоятельства, с II лет поса-
дившие его на боевого коня, четырехсторонняя борьба с Тверью, Литвой,
Рязанью и Ордой, наполнившая шумом и тревогами его 30-летнее княжение, и
более всего великое побоище на Дону положили на него яркий отблеск Алек-
сандра Невского, и летопись с заметным подъемом духа говорит о нем, что
он был "крепок и мужествен и взором дивен зело". Биограф-современник от-
метил и другие, мирные качества Димитрия - набожность, семейные доброде-
тели, прибавив: "... аще книгам не учен сый добре, но духовные книги в
сердце своем имяше". При этом единственном исключении художнику высокого
стиля вообще мало дела с московскими князьями^. Но не блистая особыми
доблестями, эти князья совмещали в себе много менее дорогих, но более
доходных качеств, отличались обилием дарований, какими обыкновенно наде-
ляются недаровитые люди. Прежде всего эти князья дружно живут друг с
другом. Они крепко держатся завета отцов: "жиги за один". В продолжение
четырех поколений, со смерти Даниила до смерти Василия Димитриевича,
Московское княжество было, может быть, единственным в Северной Руси, не
страдавшим от усобиц собственных князей. Потом московские князья-очень
почтительные сыновья: они свято почитают память и завет своих родите
лей. Поэтому среди них рано складывается наследственный запас поня-
тий, привычек и приемов княжения, образуется фамильный обычай, отцовское
и дедовское предание, которое заменяло им личный разум, как нам школьная
выучка нередко заменяет самодеятельность мысли. Отсюда твердость поступи
у московских князей, ровность движения, последовательность действии;
