ликого князя, чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пус-
тыням и кормились бы своим рукоделием. Великий князь поставил этот воп-
рос на соборе. Нил и стоявшие за него белозерские пустынники говорили об
истинном смысле и назначении иночества; Иосиф ссылался на примеры из ис-
тории восточной и русской церкви и при этом высказал такой ряд практи-
ческих соображений: "Если у монастырей сел не будет, то как честному и
благородному человеку постричься, а если не будет доброродных старцев,
откуда взять людей на митрополию, в архиепископы, епископы и на другие
церковные властные места? Итак, если не будет честных и благородных
старцев, то и вера поколеблется". Этот силлогизм впервые высказывался
при обсуждении церковно-практического вопроса. Церковные авторитеты не
ставили монастырям задачи быть питомниками и рассадниками высших церков-
ных иерархов и не признавали непременным оплотом веры иерархию родовито-
го происхождения, как это было в Польше. Первое положение Иосиф за-
имствовал из практики русской церкви, в которой высшие иерархи обыкно-
венно выходили из монастырей; второе положение было личной мечтой или
личным предрассудком Иосифа, предок которого, выходец из Литвы, сделался
волоколамским дворянином-вотчинником. Собор согласился с Иосифом и свое
заключение представил Ивану III в нескольких докладах, очень учено сос-
тавленных, с каноническими и историческими справками. Но вот что в этих
докладах возбуждает недоумение: на соборе оспаривали только монастырское
землевладение, а великому князю отцы собора заявили, что они не благово-
лят отдавать и архиерейские земли, против которых на соборе никто не го-
ворил. Дело объясняется молчаливой тактикой стороны, восторжествовавшей
на соборе. Иосиф знал, что за Нилом и его нестяжателями стоит сам Иван
Ш, которому были нужны монастырские земли. Эти земли трудно было отсто-
ять: собор и связал с ними вотчины архиерейские, которых не оспаривали,
обобщил вопрос, распространив его на все церковные земли, чтобы затруд-
нить его решение и относительно монастырских вотчин. Иван III молча отс-
тупил перед собором. Итак, дело о секуляризации монастырских вотчин,
поднятое
ЛЕКЦИЯ xxxv
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
кружком заволжских пустынников по религиозно-нравственным побуждени-
ям, встретило молчаливое оправдание в экономических нуждах государства и
разбилось о противодействие высшей церковной иерархии, превратившей его
в одиозный вопрос об отнятии у церкви всех ее недвижимых имуществ.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ПОЛЕМИКА. После собора вопрос о монастырских вотчинах
перенесен был с практической почвы на более безопасную, литературную.
Загорелась оживленная полемика, длившаяся почти до конца XVI в. Она
очень любопытна: в ней столкнулись разнообразные и важные интересы, за-
нимавшие тогдашнее русское общество; высказались наиболее мыслящие умы
века; с ней прямо или косвенно связались самые яркие явления русской ду-
ховной жизни того времени. Но ее изложение не входит в план моего курса.
С ее ходом можно хорошо познакомиться по прекрасному труду покойного
профессора А. С. Павлова Исторический очерк секуляризации церковных зе-
мель в России ". Ограничусь немногими чертами. Самыми видными противни-
ками "осифлян", как звали последователей Иосифа, выступили в полемике
князь-инок Вассиан Косой и пришелец с Афона Максим Грек. Сочинения Вас-
сиана - обличительные памфлеты: поборая по своем учителе Ниле Сорском,
яркими, нередко правдиво-резкими чертами изображает он немонашескую
жизнь вотчинных монастырей, хозяйственную суетливость монахов, их угод-
ливость перед сильными и богатыми, корыстолюбие, лихоимство и жестокое
обращение со своими крестьянами. В нем говорит не одно негодование пус-
тынника-нестяжателя, но часто и раздражение бывшего боярина из рода кня-
зей Патрикеевых против людей и учреждений, опустошавших боярское землев-
ладение. Вассиан клонит свою речь к тем же обвинениям, какие потом прямо
высказал единомышленник его князь Курбский: любостяжательные монахи сво-
им сельским хозяйничаньем разорили крестьянские земли, а внушениями о
спасительности вкладов по душе сделали воинский чин, служилых землевла-
дельцев хуже калик убогих. Сочинения Максима Грека против монастырского
землевладения свободны от полемических излишеств. Он спокойно разбирает
предмет по существу, хотя по местам и не обходится без колких замечаний.
Вводя строгое общежитие в своем монастыре, Иосиф надеялся исправить мо-
настырский быт и устранить противоречие между иноческим отречением от
собственности и
земельными богатствами монастырей более диалектической, чем практи-
ческой, комбинацией: в общежитии-де все принадлежит монастырю и ничего
отдельным монахам. Это все равно, возражает Максим, как если бы кто,
вступив в шайку разбойников и награбив с ними богатство, потом пойманный
стал оправдываться на пытке: я не виноват, потому что ее осталось у то-
варищей, а я у них ничего не взял". Качества истинного монаха никогда не
совместятся с отношениями и привычками любостяжа-тельного монашества:
такова основная мысль полемики Максима Грека.
Литература тогда значила еще меньше для правительственной деятельнос-
ти, чем стала значить позднее. При всех полемических усилиях и успехах
нестяжателей московское правительство после собора 1503 г. покинуло нас-
тупательные планы против монастырских вотчин и ограничилось обороной,
особенно после того, как попытка царя Ивана около 1550 г. воспользо-
ваться ближайшими к Москве землями митрополичьей кафедры для хозяйствен-
ного устройства служилых людей встретила решительный отпор со стороны
митрополита. Длинный ряд указов и пространные рассуждения на Стоглавом
соборе о монастырских непорядках, не решая вопроса по существу, пробова-
ли различные меры с целью остановить дальнейшее земельное обогащение мо-
настырей на счет служилого класса, "чтоб в службе убытка не было и земля
бы из службы не выходила"; усиливался и правительственный надзор за мо-
настырскими доходами и расходами. Все отдельные меры завершились приго-
вором церковного собора с участием бояр 15 января 1580 г. ^ Было поста-
новлено: архиереям и монастырям вотчин у служилых людей не покупать, в
заклад и по душе не брать и никакими способами своих владений не увели-
чивать; вотчины, купленные или взятые в заклад у служилых людей архиере-
ями и монастырями до этого приговора, отобрать на государя, который за
них заплатит или нет-его воля. Вот все, чего могло или умело добиться от
духовенства московское правительство XVI в. в деле о церковных вотчинах.
В следующий час мы увидим связь такого исхода дела с судьбой
крестьян, к которым обращаемся в своем изучении.
ЛЕКЦИЯ XXXVI
связь МОНАСТЫРСКОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ С КРЕПОСТНЫМ ПРАВОМ. КРЕСТЬЯНЕ В XV
И XVI вв. ВИДЫ СЕЛЬСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ. ОТНОШЕНИЕ ЖИЛОЙ ПАШНИ К ПУСТОТЕ. РАЗ-
РЯДЫ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ. ОТНОШЕНИЯ КРЕСТЬЯН
1) К ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦАМ, 2) К ГОСУДАРСТВУ. ОБЩЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО
КРЕСТЬЯН. ВОПРОС О СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЕ.
КРЕСТЬЯНИН В СВОЕМ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ. ПОДМОГА, ССУДА, ЛЬГОТЫ.
КРЕСТЬЯНСКИЕ УЧАСТКИ. ПОВИННОСТИ, ЗАКЛЮЧЕНИЕ
МОНАСТЫРСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ И КРЕПОСТНОЕ ПРАВО. Последнее' чтение я
закончил обещанием указать связь между вопросом о монастырских вотчинах
и судьбою крестьян. Какая же связь, вероятно, спрашивали вы себя, могла
быть между столь разнородными порядками явлений? Связь была, и притом
двоякая. Во-первых, монастырские вотчины составились из земель служилых
людей и из земель казенных и дворцовых, составлявших запасный фонд для
обеспечения служилых людей. При неудаче попыток воротить отходившие к
монастырям земли в казну или на службу все, что государственное хо-
зяйство теряло на монастырском землевладении, ему приходилось выручать
на крестьянском труде, усиливая его податное напряжение. А потом, льгот-
ные земли монастырей были постоянной угрозой для доходности земель ка-
зенных и служилых, маня к себе крестьян с тех и других своими льготами.
Правительство вынуждено было для ослабления этой опасности полицейскими
мерами стеснять крестьянское право перехода. Это стеснение еще не кре-
постная неволя крестьян; но оно, как увидим, подготовило полицейскую
почву для этой неволи. Таким образом, монастырское землевладение в одно
и то же время содействовало и увеличению тягости крестьянского труда, и
уменьшению его свободы. Этой внутренней связью обоих фактов можно объяс-
нить и сходство их внешней истории. Все эти бесплодные литературные
ЛЕКЦИЯ XXXVI
споры о монастырских вотчинах и робкие законодательные усилия стес-
нить их расширение-как живо напоминают они столь же бесплодные толки в
печати о вреде крепостного права и суетливые заботы правительства о его
смягчении в царствование Екатерины II, Александра 1 и Николая 1. Обраща-
емся к крестьянам XV-XVI вв. '
СЕЛЬСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ. Если вы станете изучать сельское крестьянское на-
селение по поземельным описям XVI в., это население с внешней стороны
представится вам в таком виде. Вокруг села с церковью, состоящего из
4-10 крестьянских дворов, редко более, а иногда только из барской
усадьбы с дворами причта и несколькими кельями старцев и стариц, нищих,
питающихся от церкви, разбросаны там и сям деревни, починки и пустоши,
которые тянулись к этому селу как к своему церковному и хозяйственно-ад-
министративному центру. Селение с церковью, при которой были только дво-
ры причта да кельи нищих, в центральных областях, как и на новгородском
севере, носило название погоста. Село без церкви, но с двором землевла-
дельца или с какими-либо его хозяйственными постройками, хотя бы без
крестьянских дворов, называлось сельцом. Поселки, возникавшие на нови,
на поднятом впервые земельном участке, носили название починков; починок
обыкновенно состоял из одного крестьянского двора. С течением времени
починок обживался и разрастался, рядом с первоначальным двором возникали
один или два других; тогда он становился деревней. Деревня^* превраща-
лась в пустошь, если в ней не оставалось жилых дворов и пашня забрасыва-
лась или поддерживалась только часть ее наездом из ближней деревни. В
волости Вохне Московского уезда, принадлежавшей удельному князю Владими-
ру Андреевичу, а потом перешедшей к Троицкому Сергиеву монастырю, в кон-
це XVI в. было 3 погоста жилых и 2 пустых, где церкви "стояли без пения"
и без причта, 1 жилое сельцо, где монастырский приказчик пахал на себя
24 десятины худой земли. III деревень и 36 пусто-
2а
шей
ЖИЛАЯ ПАШНЯ И ПУСТОТА. Смежные пахотные участки соседних селений по
закону должны были во избежание потравы огораживаться обеими сторонами
"по половинам". У каждого крестьянского двора был свой особый земельный
участок с соответствующим ему пространством луговой земли, сенокоса, ко-
то-
ЛЕКЦИЯ XXXVI
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
восток можно ожидать еще более угнетающих размеров пустоты, которая в
иных местах достигала 94%. Впрочем, и здесь встречаем резкие исключения.
Волость Нерехта Костромского уезда была старинным владением Троицкого
Сергиева монастыря. В этой волости за селом Федоровским с деревнями, по
книге 1592 г., значилось перелогу и лесу 30%-отношение, обратное тому,
что мы видели в местностях ближе к Москве. Это показывает, что степень
разработки земли зависела не столько от качества почвы, сколько от дру-
гих местных и исторических условий. Несмотря на исключительные хо-
зяйства, пахотные участки во многих местах представлялись незначительны-
ми и рассеянными островками среди обширных нетронутых или заброшенных
пустырей. Из приведенных данных видно, что, изучая московские позе-
мельные описи XVI в., мы имеет дело с бродячим и мелко разбросанным
сельским населением, которое, не имея средств или побуждений широко и
усидчиво разрабатывать лежавшие пред ним обширные лесные пространства,
пробавлялось скудными пахотными участками и, сорвав с них несколько уро-
жаев, бросало их на бессрочный отдых, чтобы на другой целине
повторить прежние операции
