- Но зачем же колоть ею головы слонов? - Затем, чтобы научить их
Закону Человека. У людей нет ни когтей, ни зубов, оттого они и делают вот
такие штуки и даже хуже.
- Если бы я это знал, то не взял бы его. Я не хочу его больше.
Смотри!
Анкас полетел, сверкая, и зарылся в землю в пятидесяти шагах от них,
среди деревьев.
- Теперь я очистил мои руки от смерти, - сказал Маугли, вытирая руки
о свежую влажную землю. - Белая кобра говорила, что смерть будет ходить за
мной по пятам. Она состарилась, побелела и выжила из ума.
- Смерть или жизнь, почернела или побелела, а я пойду спать,
Маленький Брат. Я не могу охотиться всю ночь и выть весь день, как другие.
Багира знала удобное логово в двух милях от водопоя и отправилась
туда отдыхать. Маугли недолго думая забрался на дерево, связав вместе
две-три лианы, и гораздо скорее, чем можно об этом рассказать, качался в
гамаке в пятидесяти футах над землею. Хотя Маугли не боялся яркого
дневного света, он все же следовал обычаю своих друзей и старался как
можно меньше бывать на солнце. Когда его разбудили громкие голоса
обитателей деревьев, были опять сумерки, и во сне ему снились те красивые
камешки, что он выбросил.
- Хоть погляжу на них еще раз, - сказал он и спустился по лиане на
землю.
Но Багира опередила его: Маугли было слышно, как она обнюхивает землю
в полумраке.
- А где же колючая штука? - воскликнул Маугли.
- Ее взял человек. Вот и след. - Теперь мы увидим, правду ли говорила
белая кобра. Если колючая тварь и вправду смерть, этот человек умрет.
Пойдем по следу.
- Сначала поохотимся, - сказала Багира, - на пустой желудок глаза
плохо видят. Люди двигаются очень медленно, а в джунглях так сыро, что
самый легкий след продержится долго.
Они постарались покончить с охотой как можно скорее, и все же прошло
почти три часа, прежде чем они наелись, напились и пошли по следу. Народ
Джунглей знает, что торопиться во время еды не следует, потому что
упущенного не вернешь.
- Как ты думаешь, колючая тварь обернется в руках человека и убьет
его? - спросил Маугли. - Белая кобра говорила, что это смерть.
- Увидим, когда догоним, - сказала Багира. Она бежала рысью, нагнув
голову. - След одиночный (она хотела сказать, что человек был один), и от
тяжелой ноши пятка ушла глубоко в землю.
- Гм! Это ясно, как летняя молния, - согласился ней Маугли.
И они помчались по следам двух босых ног быстры рысью, попадая то во
тьму, то в полосы лунного света.
- Теперь он бежит быстро, - сказал Маугли, пальцы растопырены. - Они
бежали дальше по сырой низине. - А почему здесь он свернул в сторону?
- Погоди! - сказала Багира и одним великолепным прыжком перемахнула
через лужайку.
Первое, что нужно сделать, когда след становится непонятным, - это
прыгнуть вперед, чтобы не оставлять путаных следов на земле. После прыжка
Багира повернулась к Маугли и крикнула:
- Здесь второй след идет ему навстречу. На том втором следу нога
меньше и пальцы поджаты.
Маугли подбежал и посмотрел.
- Это нога охотника-гонда, - сказал он. - Гляди! Здесь он протащил
свой лук по траве. Вот почему первый след свернул в сторону. Большая Нога
пряталась от Маленькой Ноги.
- Да, верно, - сказала Багира. - Теперь, чтобы не наступать друг
другу на следы и не путаться, возьмем каждый по одному следу. Я буду
Большая Нога, Маленький Брат, а ты - Маленькая Нога.
Багира перепрыгнула на первый след, а Маугли нагнулся, разглядывая
странные следы ног с поджатыми пальцами.
- Вот, - сказала Багира, шаг за шагом продвигаясь вперед по цепочке
следов, - я, Большая Нога, сворачиваю здесь в сторону. Вот я прячусь за
скалу и стою тихо, не смея переступить с ноги на ногу. Говори, что у тебя,
Маленький Брат.
- Вот я, Маленькая Нога, подхожу к скале, - говорил Маугли, идя по
следу. - Вот я сажусь под скалой, опираясь на правую руку, и ставлю свой
лук между большими пальцами ног. Я жду долго, и потому мои ноги оставляют
здесь глубокий отпечаток.
- Я тоже, - сказала Багира, спрятавшись за скалой. - Я жду, поставив
колючку острым концом на камень. Она скользит: на камне осталась царапина
- Скажи, что у тебя, Маленький Брат.
- Одна-две ветки и большой сучок сломаны здесь, - сказал Маугли
шепотом. - А как рассказать вот это? А! Теперь понял. Я, Маленькая Нога,
ухожу с шумом и топотом, чтобы Большая нога слышала меня.
Маугли шаг за шагом отходил от скалы, прячась между деревьями и
повышая голос, по мере того как приближался к маленькому водопаду.
- Я - отхожу - далеко - туда, - где - шум - водопада - заглушает -
мои - шаги, - и здесь - я - жду. Говори, что у тебя, Багира, Большая Нога!
Пантера металась во все стороны, разглядывая, куда ведет отпечаток
большой ноги из-за скалы. Потом подала голос:
- Я ползу из-за скалы на четвереньках и тащу за собой колючую тварь.
Не видя никого, я бросаюсь бежать. Я, Большая Нога, бегу быстро. Путь ясно
виден. Идем каждый по своему следу. Я бегу!
Багира помчалась по ясно видимому следу, а Маугли побежал по следу
охотника. На время в джунглях наступило молчание.
- Где ты, Маленькая Нога? - окликнула Багира.
Голос Маугли отозвался в пятидесяти шагах справа.
- Гм! - произнесла Багира, глухо кашляя. - Оба они бегут бок о бок и
сходятся все ближе!
Они пробежали еще с полмили, оставаясь на том же расстоянии, пока
Маугли, который не пригибался так низко к земле, не крикнул:
- Они сошлись! Доброй охоты! Смотри-ка! Тут стояла Маленькая Нога,
опираясь коленом на камень, а там - Большая Нога.
Меньше чем в десяти шагах от них, растянувшись на гряде камней,
лежало тело крестьянина здешних мест. Тонкая оперенная стрела
охотника-гонда пронзила ему насквозь спину и грудь.
- Так ли уж одряхлела и выжила из ума белая кобра? - мягко спросила
Багира. - Вот, по крайней мере, одна смерть.
- Идем дальше. А где же та, что пьет слоновью кровь, - где
красноглазая колючка?
- Может быть, у Маленькой Ноги. Теперь след опять одиночный.
Одинокий след легконогого человека, быстро бежавшего с ношей на левом
плече, шел по длинному пологому откосу, поросшему сухой травой, где каждый
шаг был словно выжжен каленым железом.
Оба молчали, пока след не привел их к золе костра, укрытого в овраге.
- 0пятъ! - сказала Багира и остановилась, словно окаменев.
Тело маленького сморщенного охотника лежало пятками в золе, и Багира
вопросительно посмотрела на Маугли.
- Это сделано бамбуковой палкой, - сказал Маугли, взглянув на тело. -
У меня тоже была такая, когда я служил человечьей стае и пас буйволов.
Мать Кобр - мне жаль, что я посмеялся над нею, - знает эту породу, и я мог
бы об этом догадаться. Разве я не говорил, что люди убивают от безделья?
- Право же, его убили ради красных и голубых камней, - ответила
Багира. - Не забудь, что я была в княжеском зверинце в Удайпуре.
- Один, два, три, четыре следа, - сказал Маугли, нагибаясь над пеплом
костра. - Четыре следа обутых людей. Они ходят не так быстро, как
охотники-гонды. Ну что худого сделал им маленький лесной человек? Смотри,
они разговаривали все впятером, стоя вокруг костра, прежде чем убили его.
Багира, идем обратно. На желудке у меня тяжело, и, однако, он скачет то
вверх, то вниз, как гнездо иволги на конце ветки.
- Плохая охота - упускать добычу. Идем за ними! - сказала пантера. -
Эти восемь обутых ног недалеко ушли.
Они бежали целый час молча по широкой тропе, протоптанной четырьмя
обутыми людьми. Уже настал ясный, жаркий день, и Багира сказала:
- Я чую дым.
- Люди всегда охотнее едят, чем бегают, - ответил Маугли, то
скрываясь, то показываясь среди невысоких кустарников, где они теперь
рыскали, обходя незнакомые джунгли. Багира, слева от Маугли, издала
какой-то странный звук горлом.
- Вот этот покончил с едой! - сказала она. Смятый ворох пестрой
одежды лежал под кустом, а вокруг него была рассыпана мука.
- Тоже сделано бамбуковой палкой. Гляди! Белый порошок - это то, что
едят люди. Они отняли добычу у этого - он нес их пищу - и отдали его в
добычу коршуну Чилю.
- Это уже третий, - сказала Багира.
"Я отнесу свежих, крупных лягушек Матери Кобр и накормлю ее до
отвала, - сказал себе Маугли. - Этот кровопийца - сама Смерть, и все же я
ничего не понимаю!"
- Идем по следу! - сказала Багира. Они не прошли и полумили, как
услышали ворона Кауа, распевавшего Песню Смерти на вершине тамариска, в
тени которого лежало трое людей. Полупотухший костер дымился в середине
круга, под чугунной сковородкой с почерневшей и обгорелой пресной
лепешкой. Возле костра, сверкая на солнце, лежал бирюзово-рубиновый анкас.
- Эта тварь работает быстро: все кончается здесь, - сказала Багира. -
Отчего они умерли, Маугли? Ни на ком из них нет ни знака, ни ссадины.
Житель джунглей по опыту знает о ядовитых растениях и ягодах не
меньше, чем многие врачи. Маугли понюхал дым над костром, отломил кусочек
почерневшей лепешки, попробовал ее и сплюнул.
- Яблоко Смерти, - закашлялся он. - Первый из них, должно быть,
положил его в пищу для тех, которые убили его, убив сначала охотника.
- Добрая охота, право! Одна добыча следует за другой! - сказала
Багира.
"Яблоко Смерти" - так называется в джунглях дурман, самый сильный яд
во всей Индии.
- Что же будет дальше? - сказала пантера. - Неужели и мы с тобой
умертвим друг друга из-за этого красноглазого убийцы?
- Разве эта тварь умеет говорить? - спросил Маугли шепотом. - Что
плохого я ей сделал, когда выбросил? Нам двоим она не повредит, потому что
мы не гонимся за ней. Если ее оставить здесь, она, конечно, станет убивать
людей одного за другим так же быстро, как падают орехи в бурю. Я не хочу,
чтобы люди умирали по шестеро в ночь.
- Что за беда? Это же только люди. Они сами убивали друг друга - и
были очень довольны, разве не так? - сказала Багира.
- Но все-таки они еще щенки, а щенок готов утопиться, лишь бы укусить
луну в воде. Я виноват, - сказал Маугли, - говоря так, как будто знаю все
на свете. Никогда больше не принесу в джунгли то, чего не знаю, хотя бы
оно было красиво, как цветок. Это, - он быстрым движением схватил анкас, -
отправится обратно к Прародительнице Кобр. Но сначала нам надо выспаться,
а мы не можем лечь рядом с этими спящими. Кроме того, нам нужно зарыть эту
тварь, чтобы она не убежала и не убила еще шестерых. Вырой яму вон под тем
деревом.
- Но, Маленький Брат, - сказала Багира, подходя к дереву, - говорю
тебе, что кровопийца не виноват. Все дело в людях.
- Это все равно, - сказал Маугли. - Вырой яму поглубже. Когда мы
выспимся, я возьму его и отнесу обратно.
На третью ночь, когда белая кобра сидела, горюя, во мраке подземелья,
пристыженная, обобранная и одинокая, бирюзовый анкас влетел в пролом стены
и зазвенел, ударившись о золотые монеты, устилавшие пол.
- Мать Кобр, - сказал Маугли (из осторожности он оставался по ту
сторону стены), - добудь себе молодую, полную яда змею твоего племени,
чтобы она помогала тебе стеречь княжеские сокровища и чтобы ни один
человек больше не вышел отсюда живым.
- Ах-ха! Значит, он вернулся. Я говорила, что это смерть! Как же
вышло, что ты еще жив? - прошелестела старая кобра, любовно обвиваясь
вокруг ручки анкаса.
- Клянусь буйволом, который выкупил меня, я и сам не знаю! Эта тварь
убила шестерых за одну ночь. Не выпускай ее больше!
ДИКИЕ СОБАКИ
Самое приятное время жизни началось для Маугли после того, как он
