пищу мазями от зоба и советами, помогавшими восстановить мир
между мужчинами и женщинами. Он, видимо, знал эти горы так же
хорошо, как и здешние наречия, и описал ламе всю область,
простирающуюся в сторону Ладакха и Тибета. Он говорил, что они
всегда вольны вернуться на Равнины. Но для человека, любящего
горы, дорога туда может оказаться интересной. Все это было
сказано не сразу, а постепенно, во время вечерних бесед на
каменных гумнах, когда, освободившись от пациентов, доктор
курил, лама нюхал табак, а Ким следил за крошечными
коровенками, пасущимися на крышах домов, или изо всех глаз
смотрел на глубокие синие пропасти между горными цепями. Они
вели беседы и вдвоем, в темных лесах, когда доктор собирал
травы, а Ким в качестве начинающего врача сопровождал его.
-- Видите ли, мистер О'Хара, не знаю, черт возьми, что
именно я буду делать, когда найду наших приятелей-спортсменов,
но если вы будете так любезны не упускать из виду моего
зонтика, который служит хорошей опорной точкой для
топографической съемки, я почувствую себя гораздо лучше.
Ким смотрел на горные пики, частые, как деревья в густом
лесу.
-- Здесь не моя родина, хаким. Я думаю, легче найти вошь в
медвежьей шкуре.
-- О-а, в этом я специалист. Я не спешу. Бабу тащится, как
баба. Они не так давно были в Лехе. Они говорили, что пришли из
КараКорама со звериными головами, рогами и прочим. Боюсь
только, что они уже отослали все свои письма и нужные для их
целей вещи из Леха на русскую территорию. Они, конечно, пойдут
на восток насколько возможно дальше именно затем, чтобы
показать, что они никогда не были в Западных Княжествах. Вы не
знаете Гор?-- Он стал царапать прутиком по земле.-- Смотрите!
Они должны были вернуться через Сринагар или Аботабад; эт-то
кратчайшая дорога -- вниз по реке, через Банджи и Астор. Но они
натворили бед на Западе. Итак,-- он провел борозду слева
направо,-- они идут на Восток, к Леху (ах, ну и холода же там!)
и вниз по Инду к Хан-ле (я знаю эту дорогу) и опять,--
смотрите!-- вниз по Башахр в долину Чини. Это можно было
определить методом исключения, а также путем опроса местных
жителей, которых я так хорошо лечу. Наши приятели долго
болтались здесь и не остались незамеченными. Поэтому, хотя они
еще далеко, о них уже хорошо знают. Вот увидите, я поймаю их
где-нибудь в долине Чини! Прошу вас, следите за зонтиком!
Зонтик кивал, как колеблемый ветром колокольчик, то в
долинах, то на горных склонах, и в каждый назначенный вечер
лама и Ким, который ориентировался по компасу, нагоняли
Хари-бабу, врача, продающего мази и порошки.
-- Мы пришли по такой-то и такой-то дороге!-- Лама
небрежно показывал пальцем назад, на горные хребты, а зонтик
рассыпался в комплиментах.
Под холодным светом луны они поднялись на заваленный
снегом перевал, и лама, добродушно поддразнивая Кима, увязал по
колено, как бактрийский верблюд -- из породы тех взращенных
среди снегов косматых верблюдов, что приходят в Кашмирский
караван-сарай. Они прошли по нетвердому снежному слою и
опушенным снегом глинистым сланцам и укрылись от лавины в
таборе тибетцев, спешно гнавших вниз крошечных овец, каждая из
которых несла на спине по мешку буры. Они вышли на травянистые
склоны, все еще испещренные снежными пятнами, и, пройдя через
лес, снова попали на луга. На Кедарнатх и Бадринатх они
совершенно не чувствовали, что куда-то передвинулись, и только
после многих дней пути Ким, взойдя на холмик высотой в десять
тысяч футов, вдруг замечал, что какойнибудь эполет или рог у
того или другого великана чуть-чуть изменил очертания.
В конце концов они вступили в совершенно обособленный мир
-- обширную долину, где высокие холмы, казалось, были сложены
просто из щебня и отбросов с горных отрогов. Тут целый дневной
переход уводил их как будто не дальше, чем стесненный шаг
спящего уводит его во время ночного кошмара. Они с мучительным
трудом огибали гору, и что же? Она оказывалась только крайней
выпуклостью на крайнем выступе основного массива! Округлый луг,
когда они взбирались на него, оказывался обширным плоскогорьем,
спускающимся в далекую долину. Три дня спустя оно уже казалось
просто складкой земли с неясными очертаниями, тянущейся к югу.
-- Наверное, здесь обитают боги,-- сказал Ким, подавленный
тишиной и причудливыми тенями облаков, плывущих во все стороны
и тающих после дождя.-- Это место не для людей!
-- Давным-давно,-- промолвил лама как бы про себя,---
владыку спросили, вечен ли мир. На это Всесовершенный не дал
ответа... Когда я был в Цейлоне, один мудрый искатель
подтвердил это на основании священной книги, написанной на
языке пали. Конечно, раз мы находимся на пути к освобождению,
вопрос этот бесполезен, но гляди, чела, и познавай иллюзию! Это
настоящие Горы! Они похожи на мои родные Сач-Зенские горы. Ни
разу еще мы не видели таких гор.
Над ними, все на такой же огромной высоте, земля
вздымалась к границе снегов, где от востока до запада на
протяжении многих сотен миль, словно отрезанные по линейке,
кончались последние березы. Над березами загроможденные утесами
и зубцами скалы приподнимали свои вершины над белой пеленой.
Еще выше, неизменный от начала мира, но меняющийся с каждым
движением солнца и туч, лежал вечный снег. На поверхности его,
там, где бури и шальные вьюги поднимали пляску, виднелись пятна
и проталины. Внизу, под ними, синевато-зеленым покрывалом милю
за милей стлался лес, а ниже ого видна была одинокая деревня,
окруженная террасами полей и крутыми пастбищами; они
догадывались, что ниже деревни, где сейчас бушевала и грохотала
гроза, пропасть в двенадцать или пятнадцать тысяч футов
обрывается в сырую долину, где сливаются родники -- матери
юного Сатладжа.
Лама, как всегда, повел Кима по коровьим следам и боковым
тропкам, далеко от главной дороги, по которой Хари-бабу, этот
"пугливый человек", промчался три дня назад во время бури,
перед которой девять англичан из десяти отступили бы, не
исшытав никаких угрызений совести. Хари не был смельчаком,--
щелчок курка заставлял его меняться в лице,-- но, по его
собственным словам, он был "неплохим загонщиком" и не зря
просматривал с помощью своего дешевого бинокля всю огромную
долину. Впрочем, белизна потрепанных парусиновых палаток на
зеленом фоне заметна издалека. Сидя на одном гумне в Зиглауре,
Хари-бабу увидел все, что хотел видеть, в двадцати милях от
себя по прямой линии и в сорока, если идти по дороге, а именно
две мале нькие точки, которые сегодня виднелись чуть ниже
границы снегов , а на другой день передвинулись по горному
склону дюймов на шесть ниже. Его вымытые и готовые к
дальнейшему пути толстые голые ноги способны были покрывать
поразительно большие расстояния, и поэтому, в то время когда
Ким и лама отлеживались в Зиглауре, в хижине с протекающей
крышей, дожидаясь, пока пройдет гроза, вкрадчивый, мокрый, но
не переестающий улыбаться бенгалец, произносящий на
превосходном "английском языке льстивейшие фразы, уже
напрашивался на знакомство с двумя промокшими и довольно-таки
простуженными иностранцами. Обдумывая множество дерзких планов,
он явился вслед за грозой, расколовшей сосну против их лагеря,
и так хороошо сумел убедить дюжины две встревоженных
носильщиков в нееблагоприятности этого дня для дальнейшего
путешествия, что они дружно сбросили на землю свою поклажу и
топтались на месте. Это были подданные одного горного раджи,
который, по обычгаю, посылал их на оброк и забирал себе их
заработок. Они и таак уже были взволнованы, а тут еще сахибы
пригрозили им ружкьями. Большинство их издавна было знакомо с
ружьями и сахиибами: все это были загонщики и шикари из
Северных долины, опытные в охоте на медведей и диких коз, но
никогда в жизни никто так не обращался с ними. Поэтому лес
принял их в свое лоно и, несмотря на ругань и крики, не
соглашался выдать обратно. Оказалось, что симулировать
сумасшествие не понадобилось, но.... бабу придумал другие
средства обеспечить себе хороший прием. Он выжал мокрую одежду,
напялил лакированные ботинки, открдыл синий с белым зонтик и
семенящей походкой, с "сердцем, бьющимся в горле", появился как
"агент его королевского высочества рампурского раджи,
джентльмены. Чем могу вам служить?"
Джентльмены обрадовались. Один из них, видимо, был
француз, другой -- русский, но оба одни говорили по-английски
немногим хуже, чем бабу. Они просили его оказать им посильную
помощь. Туземные слуги их заболели в Лехе. Они торопятся
потому, что хотят привезти в Симлу свою охотничью добычу
раньше, чем моль попортит шкуры. У них есть рекомендательное
письмо ко всем государственным чиновничкам (бабу по-восточному
поклонился) . Нет, им не встречалось других охотничьих партий
en route. Они путешествуют сами по себе. Снаряжения у них
достаточно. Они хотят только двигаться как: можно быстрее. Тут
бабу окликнул какого-то горца, жавшегося к деревьям, и после
трехминутного разговора и вручения небольшого количества
серебра (на государственной службе не приходится экономить,
хотя сердце Хари обливалось кровью при таком мотовстве)
одиннадцать человек носильщиков и трое слуг появились вновь. По
крайней мере, бабу будет с видетелем перенесенных ими
притеснений.
-- Мой царственный повелитель будет очень огорчен, но ведь
это люди совсем простые и невежественные. Если ваши благородия
по .доброте своей согласятся посмотреть сквозь пальцы на это
печальное недоразумение, я буду очень рад. В скором времени
дождь прекратится, и тогда мы двинемся дальше. Вы стреляли, э?
Прекрасное занятие!
Он порхал от одной килты к другой, делая вид, что
поправляет то одну, то другую коническую корзинку. Англичанин,
как правило, не фамильярен с азиатом, но он не позволит себе
ударить по руке любезного бабу, нечаянно опрокинувшего килту с
красной клеенчатой покрышкой. С другой стороны, как бы ни был
бабу любезен, он не станет уговаривать его выпить или отобедать
вместе. Иностранцы же все это проделали и забросали его
множеством вопросов -- преимущественно о женщинах, а Хари давал
на них веселые и непосредственные ответы. Они дали ему стакан
беловатой жидкости, похожей на джин, потом угостили еще и,
немного погодя, от его серьезности ничего не осталось. Он
оказался совершенным предателем и в самых непристойных
выражениях говорил о правительстве, навязавшем ему европейское
образование, но не позаботившемся снабдить его жалованием
европейца. Он нес чепуху об угнетении и несправедливости, пока
слезы, вызванные скорбью о несчастиях его родины, не потекли по
его щекам. Тогда он встал, шатаясь, и, распевая любовные песни
Нижнего Бенгала, отошел и рухнул на землю под мокрым деревом.
Впервые столь неудачный продукт английского управления в Индии
столь несчастливо попал в руки чужаков.
-- Все они на один манер,-- сказал один из спортсменов
другому пофранцузски. Сами увидите, когда мы доберемся до
настоящей Индии. Хотелось бы мне нанести визит его радже. Может
быть, там удалось бы замолвить за него словечко. Возможно, он
слыхал о нас и пожелает выказать свое благорасположение.
-- У нас нет времени. Надо попасть в Симлу как можно
скорее,-- возразил его спутник.-- Что касается меня, я
предпочел бы, чтобы наши отчеты были отосланы из Хиласа или
