пристегнуть ремни безопасности".
Брендон принялся за дело и раскопать ему удалось ужасно много
и вот теперь я собираюсь поведать все это тебе, Руфь, единственно
хочу только предупредить для начала - Брендон был прав, когда
говорил о ремнях безопасности. Если ты решишь пропустить несколько
следующих страниц, я пойму тебя. Мне и самой не хотелось бы об
этом писать, но почему-то в голову мне втемяшилась идея, что это
есть обязательная часть моей общей терапии. Заключительная часть.
Я так надеюсь.
Последующая часть моего рассказа - которую я назову История
Брендона - восходит началом к 1984-м или 1985-му годам. В эти
самые годы в районе Лэйк в восточном Мэне были зарегистрированы
первые случаи кладбищенского вандализма. В ту пору в полудюжине
маленьких городков штата, в основном близ Нью-Гемпшира, было
отмечено несколько сходных случаев. Перевернутые надгробия,
надписи краской на могилах, украденные венки и прочие траурные
украшения, обычное дело для кладбищенских сторожей, и конечно,
первого ноября с кладбища обычно просто приходится выметать метлой
вырезанные тыквы, но эти шесть или около того странных
происшествий шли гораздо дальше обычных хулиганских выходок или
мелкого воровства. Осквернение, вот какое слово употребил Брендон,
в первый же раз рассказывая мне о Джуберте, и именно это слово
стало основным в полицейских отчетах, оформившихся в единое
осмысленное общее с 1988-го года.
Сами по себе преступления казались бессмысленными и
невероятными для тех, кто первым обнаруживал их следы и для тех,
кто потом проводил расследование, однако сам способ их совершения
выглядел четко продуманным, отлично организованным и ясно
сфокусированным. Некто - возможно двое или трое неизвестных, но
скорее всего это был один человек - взламывал двери склепов и
гробниц на кладбищах маленьких городков с ловкостью опытного вора,
решившего выпотрошить магазинчик или богатый дом. Преступник
прибывал на место действия отлично экипированным, оснащенный
дрелями, мощными кусачками, крепчайшими дорогими ножовками и
вероятней всего, лебедкой - по словам Брендона, в наши
механизированные дни лебедками оснащены почти все машины-
вседорожники.
Целью взломщика всегда бывали гробницы и склепы, никогда он
не прельщался отдельными могилами и всегда во всех случаях дело
происходило зимой, когда земля промерзала настолько, что копать ее
становилось невозможно и тела умерших приходилось оставлять на
хранение до того, как пройдут самые сильные морозы. Как только
взломщик попадал внутрь склепа, при помощи дрели и кусачек он
вскрывал гроб. Добравшись до мертвеца, он методически и не
торопясь снимал с него все драгоценности, в которые его обряжали
перед смертью; плоскогубцами он выдирал у покойных золотые зубы и
золотые коронки.
Эти действия взломщика были отвратительны, но по крайней мере
еще объяснимы. Однако грабеж бывал только началом действа, которое
bgknlyhj обычно устраивал внутри склепа. Очистив мертвецов, он
вырезал им глаза, отсекал уши и перерезал бездыханное горло. В
феврале 1989 в Читонском Мемориальном кладбище были обнаружены два
трупа без носов - определенно Джуберт отбил мертвым носы используя
для этой цели молоток и зубило. Офицер полиции, производивший
досмотр места преступления, сказал, что сделать это было несложно,
поскольку тела были здорово проморожены и раскалывались словно
мраморные. Вопрос состоял в том, что после этого парень сделал с
этими носами? Повесил их на цепочку для ключей вместо брелоков?
Или начинил острым сыром и запек в микроволновке? Для чего они ему
сдались?
Почти все оскверненные тела были обнаружены без кистей рук и
ступней, у некоторых руки и ноги были отрезаны наполовину, а в
некоторых случаях преступник так же отделял своим жертвам голову и
отсекал половые органы. Осмотр останков позволил сделать вывод о
том, что для этих целей взломщик склепов пользовался топором и
большим мясницким ножом, пуская их в ход там, где требовалась сила
и несколькими мелкими ножами или даже скальпелями, там где
требовалась работа мелкая и кропотливая. В своем роде преступник
продемонстрировал определенное мастерство. "Талантливый любитель",
_ охарактеризовал его в разговоре с Брендоном один из судебных
исполнителей из Чамберленда. "Я не доверил бы ему вырезать мне
аппендицит, но удалить со щеки бородавку этот парень мог вполне
успешно и я доверил бы ему свою щеку... предварительно накачавшись
успокоительным, естественно".
В ряде случаев преступник вскрывал брюшную полость или
черепную коробку у мертвых и наполнял то или другое экскрементами
животных. Но чаще всего полиции приходилось освидетельствовать
сексуальное надругательство. Этот парень, хладнокровно обчищающий
мертвых, выдирающий у них золотые коронки, снимающий перстни,
отрезающий руки и ноги, а иногда и голову и половые органы, в том,
когда доходило до секса, становился настоящим джентльменом.
Можно было сказать, что тут мне повезло, Руфь.
Я многое узнала о рутинной полицейской работе за время
месяца, последующего за моим побегом из приозерного домика, но это
было ничто по сравнению с тем, что мне открылось за последнюю
неделю или около того. Самое поразительное, это насколько
тактичными и внимательными иногда бывают полицейские чины
маленьких городков. По-моему, когда ты знаешь всех обитателей
района, который тебе приходится патрулировать в лицо, а к
большинству из них обращаешься по именам, такт становится такой же
привычной вещью как дыхание, например.
То, как полицейские воспринимали выходки кладбищенского
взломщика, есть еще один пример невероятного такта и благоразумной
предосторожности; то, как они обращались потом с Джубертом, другой
пример тому же. Расследование велось в течение нескольких лет и в
деле было задействовано множество людей - два полицейских
департамента штата, четыре окружных шерифа, тридцать один судебный
исполнитель и одному Господу известно сколько местных копов и
констеблей. Все случаи были тщательно запротоколированы в
распространенном по полицейским департаментам циркуляре и к 1989
году у преступника даже появилось имя - его прозвали Рудольфом,
как Валентино. О Рудольфе говорили на заседаниях районного суда,
дожидаясь очереди на слушании собственных дел, заметки о Рудольфе
сравнивались и анализировались на правоохранительных совещаниях в
Огасте, Дэрри и Уотервилле, о кладбищенском взломщике судачили во
время перерывов для кофе между заседаниями. "Мы уезжали с ним
домой", - рассказывал Брендону один из копов - тот же самый, кто
просветил его по поводу носов, кстати говоря. "Можете не
qnlmeb`r|q, это чистая правда. От таких парней, как этот Рудольф,
так просто не отделаешься и приходится с мыслями о нем
возвращаться домой. Мы обсуждали последние новости о нем,
собираясь с друзьями на барбекю, перебрасывались словечком с едва
знакомым парнем из другого департамента, встретившись на стадионе,
куда пришли чтобы посмотреть как младший сынишка играет за свою
команду в бейсбол. Потому что в таком деле никогда не знаешь, как
и почему тебе повезет и какая мелочь даст тебе возможность взять
джек-пот".
Самым, на мой взгляд потрясающим (и ты не сможешь со мной не
согласиться, если только ты уже не выбросила письмо под кровать и
не нависаешь сейчас над раковиной, расставаясь с остатками печенья
из своего желудка) в этой истории является то, что до тех пор пока
Джуберта не поймали, ни слова о нем не просочилось в прессу и это
при этом, что все эти копы все эти годы знали, что по восточным
штатам шастает настоящий монстр (а лучше сказать, упырь)! Иногда
такая круговая порука начинала казаться мне даже немного странной
и зловещей, но по большому счету я нахожу такую манеру нашей
полиции вести дела просто замечательной. Я догадываюсь о том, что
в больших городах борьба за поддержание порядка происходит не на
таком высоком уровне, но у нас, в глубинке, старые традиции чтутся
свято.
Конечно, ты теперь скажешь, что дела в нашей полиции идут
вовсе не так хорошо, коль скоро для поимки преступника
понадобилось целых восемь лет, но Брендон мне и тут очень быстро
прояснил ситуацию. Он рассказал мне, что хитрый преступник выбирал
для своих проделок только такие заштатные городишки, где местный
бюджет давал копам возможность немедленно заняться только самыми
серьезными и насущными пробелами... что означало первоочередность
в расследовании преступлений совершенных по отношению к живым,
относительно того же самого по отношению к мертвым. По словам
копов, в восточной части штата имеется только две дежурные бригады
по вызову и единственное специальное подразделение, занимающееся
грабителями банков и магазинов. А по улицам шастают убийцы,
любители избивать собственных жен, грабители, любители лихой езды
и буйные пьяницы. Кроме того, всюду полным-полно старых добрых
наркоманов. Наркотики, привозятся, продаются и даже выращиваются и
люди продолжают убивать и калечить друг друга из-за грамма зелья.
По словам Брендона, шеф полицейского управления в Норвее давно уже
не использует слово кокаин - вместо него он зовет зелье Хренов
Порошок, а в письменных отчетах так и пишет Х**в Порошок. Я
поставила звездочки там, где Брендон пропустил буквы. Если ты коп
из маленького городка, пытающийся уследить за порядком, а точнее
сказать совладать со всем этим дерьмом на своем _плимуте_
четырехгодичной давности выпуска, который всякий раз грозит
развалиться, когда ты набираешь скорость выше семидесяти, тебе
приходится вести свои дела в спешке и парень, которому нравится
забавляться с мертвыми, стоит в твоем списке далеко не первым
номером.
Внимательно выслушав Брендона, я покивала ему, но согласилась
не во всем. "По-моему, не все так просто, как ты говоришь. Кое-что
звучит справедливо, но кое-что кажется просто оправданием
собственной нерадивости", - сказала я. "Я хочу сказать, что то,
что проделывал Джуберт, нельзя назвать просто забавами с
мертвецами... потому что, он заходил дальше, гораздо дальше. Или я
неправа?"
"Ты совершенно права", - ответил мне Брендон.
То, что ни он, ни я не хотели произнести вслух, сводилось к
тому, что целых семь лет странноватый, мягко скажем, тип, таскался
hg города в город, устраивая там и тут мертвецам минет, и по моему
мнению изловить этого типа было гораздо важнее, чем таскать в
участок за шиворот девчонок, по мелочи тырящим косметику в
лавочках, или гонять чудаков, выращивающих для собственных целей
марихуану на заднем дворе баптистской церкви.
Самое важное состояло в том, что за все это время никто не
только не смог поймать Джуберта, но даже ни на шаг не приблизился
к его поимке, потому что зацепок никаких не было. Такие
извращенцы, как Джуберт, всегда очень досаждают полиции, по целому
ряду причин, из которых самая главная состоит в том, что коль
скоро они решаются в силу своего сумасшествия на то, чтобы
проделать такую мерзость с мертвецами, то недалек тот день, когда
они спятят окончательно и им захочется испробовать то же самое с
живыми людьми... потому что, если Рудольфу вдруг клюнет взглянуть,
что у вас делается в голове и для того он пустит в дело свой
топор, то вряд ли вы после этого долго протянете. Кроме всего
прочего полицию волновали так же и пропажи частей тела - для чего
они понадобились парню? Брендон рассказывал мне о записках, в
которых говорилось уже совсем невероятное: "Может быть Любовник
