Вот уже дней десять, как голоса у него в голове раздавались все
громче и громче, а самого его все сильнее и сильнее притягивали двери -
всевозможные двери. Дверь из своей спальни в коридор Джейк за
последнюю неделю открывал, должно быть, раз пятьсот, а ту, что вела из
спальни в ванную,- и всю тысячу. И всякий раз грудь ему теснило
радостное предвкушение, надежда, будто где-то за одной из этих дверей
крылось решение всех его проблем, ответ на все вопросы, который он
непременно найдет... с течением времени. Но за дверью всякий раз
оказывался только коридор, или ванная, или дорожка перед домом, или
что-нибудь еще.
В прошлый четверг, возвратясь из школы, Джейк бросился на
кровать и уснул; сон, кажется, оставался для него единственным
прибежищем. Однако, проснувшись сорок пять минут спустя, мальчик
обнаружил, что стоит рядом с книжным шкафом, у стены, и рисует на
обоях дверь. По счастью, карандашом, так что самые скверные следы
удалось стереть.
Сейчас, приближаясь к дверям раздевалки, Джейк почувствовал,
как в нем вспыхивает прежняя дурманящая надежда, расцветает
кружащая голову уверенность, что дверь откроется не в полутемный
чулан, хранящий лишь стойкие запахи зимы - сукна, резины, мокрого
меха,- а в какой-то иной мир, где он ~сможет выздороветь~. Что на пол
класса ляжет ширящийся клин горячего слепящего света, и в блекло-
голубом
~как #его# глаза~
как старые джинсы небе закружат птицы. Ветер пустыни дохнет
ему в лицо, взъерошит волосы, осушит нервную испарину на лбу.
Он шагнет в эту дверь и исцелится.
Джейк повернул ручку и открыл дверь. За ней царила тьма,
поблескивал ряд латунных крючков. В углу, возле аккуратных стопок
чистых тетрадей, лежала давным-давно забытая кем-то лыжная
перчатка.
Больше ничего.
Сердце у Джейка упало. Ему внезапно захотелось попросту
забиться в эту темную каморку, хранящую горьковатый запах зимы и
меловой пыли. Можно было бы отодвинуть перчатку и усесться в углу
под вешалкой. На резиновый коврик, куда в зимнее время полагалось
ставить сапоги. Сесть там, сунуть большой палец в рот, плотно
подтянуть колени к груди, закрыть глаза и... и...
И сдаться.
Идея эта, сулившая ~избавление~, казалась неимоверно
привлекательной. Конец ужасу, смятению, неразберихе... От неразберихи
Джейк почему-то страдал сильнее всего; мальчику чудилось, что вся его
жизнь превратилась в зеркальные дебри комнаты смеха.
И все же в тайниках души Джейка Чэмберса пряталась сталь - он,
бесспорно, был одного поля ягода с Эдди и Сюзанной. Сейчас эта
потаенная сталь блеснула во мраке угрюмым синеватым огнем маяка.
Никакой сдачи не будет. Пусть внутренний разлад в конце концов
начисто лишит Джейка способности мыслить здраво, но пока никакой
потачки ему не будет. Провалиться Джейку на этом самом месте.
"Никогда! - с жаром подумал мальчик.- Никогда! Ни..."
- Когда закончишь инвентаризацию школьного имущества в
раздевалке, Джон, потрудись, пожалуйста, присоединиться к нам,-
раздался у него за спиной суховатый интеллигентный голос мисс Эйвери.
Джейк обернулся. По классу прокатилась волна сдавленного
хихиканья. Мисс Эйвери смотрела на него, стоя за своим столом: умное
спокойное лицо; кончики длинных пальцев касаются промокашки; синий
костюм (сегодня); волосы заколоты в узел на затылке (как обычно). Через
плечо мисс Эйвери на Джейка, хмурясь, глядел Натаниель Готорн.
<<*11>>
- Простите,- пробормотал Джейк и закрыл дверь. Едва он сделал
это, его охватило сильнейшее желание открыть ее снова и перепроверить
- вдруг ~на этот раз~ за ней окажется тот, другой, мир, где над
бескрайней пустыней нещадно палит солнце.
Вместо этого он прошел на свое место. Поглядев на него веселыми
глазами, в которых прыгали чертики, Петра Джессерлинг шепнула:
- В следующий раз возьми меня с собой. Вот ~тогда~ тебе будет,
на что посмотреть!
Джейк рассеянно улыбнулся и втиснулся за парту.
- Спасибо, Джон,- бесконечно спокойным голосом сказала мисс
Эйвери.- А сейчас, прежде чем вы сдадите мне свои "Итоговые эссе",
которые, без сомнения, все написаны прекрасно, очень тонко, очень по
теме и очень ~самобытно~, я хочу раздать "Краткий список литературы
для летнего чтения", рекомендованный кафедрой английского языка.
Книги великолепные. О некоторых мне придется кое-что сказать...
С этими словами она подала Дэвиду Суррею маленькую стопку
размноженных на ксероксе листков. Дэвид принялся раздавать их, а
Джейк раскрыл свою папку, чтобы напоследок взглянуть, что же написал
о своем понимании истины. Его неподдельный интерес объяснялся тем,
что он совершенно не помнил, чтобы писал сочинение,- так же, как не
помнил, готовился ли к французскому.
Недоумевая, с нарастающим беспокойством он посмотрел на
титульный лист. В центре красовалось аккуратно напечатанное "Джон
Чэмберс. МОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТИНЫ". Ничего странного или
необычного в этом не было, но под заголовком он для чего-то наклеил
две фотографии. На одной - дверь (возможно, дверь дома номер десять
по Даунинг-стрит <<*12>>, мелькнуло у Джейка в голове), на второй -
поезд компании "Амтрак". Снимки были цветные, явно вырезанные из
какого-то журнала.
~"Зачем я это сделал? И #когда#?"~
Джейк перевернул страницу и уставился на собственно "Итоговое
эссе", не в силах ни поверить своим глазам, ни понять, что видит. Потом
в тумане шока робко забрезжило прозрение: все-таки случилось. Он все-
таки свихнулся до такой степени, что окружающие сумеют это понять.
3
$ #Джон Чэмберс
МОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТИНЫ#
"Я покажу тебе ужас в пригоршне праха".
Т.С. "Буч" Элиот
"Сперва я счел - он каждым словом лжет".
Роберт "Санданс" Браунинг
~Стрелок - истина.
Роланд - истина.
Невольник - истина.
Владычица Теней - истина.
Невольник и Владычица Теней поженились. Это истина.
Постоялый двор - истина.
Говорящий Демон - истина.
Мы сошли под горы, и это истина.
Под горами были чудовища. Это истина.
Один из них просовывал между ног наконечник от
бензонасоса "Амоко" и притворялся, будто это его член. Это истина.
Роланд позволил мне погибнуть. Это истина.
Я по-прежнему люблю его.
Вот истина.~$
- ...и ~чрезвычайно~ важно, чтобы ~все~ вы прочли "Повелителя
мух",<<*13>>- внятным, но каким-то бесцветным голосом говорила
мисс Эйвери.- И, прочитав, задались определенными вопросами.
Хороший роман нередко бывает схож с чередой загадок, где каждая
отгадка представляет собой новую загадку... а "Повелитель мух" не
просто хорошая, а ~очень~ хорошая книга, одна из лучших, написанных
во второй половине двадцатого столетия. Поэтому в первую очередь
спросите себя, каково символическое значение витой раковины. Далее...
Далеко. В далеком далеке. Джейк дрожащей рукой перелистнул
первую страницу своего "Итогового эссе", оставив на бумаге темное
пятнышко пота, и обратился ко второй.
$~Что растворяется, но не исчезает? Дверь, и это истина.
Блейн - истина.
Блейн - истина.
Что сказала сыну тень отца Гамлета? В здоровом замке - здоровый
дух, и это истина.
Блейн - истина.
За Блейном нужен глаз да глаз. Блейн - мучитель, и это истина.
Я совершенно уверен, что Блейн опасен, и это истина.
Когда часы опасны? Когда они бьют, и это истина.
Блейн - истина.
Я хочу вернуться, и это - истина.
Я должен вернуться, и это - истина.
Если я не вернусь, я сойду с ума, и это - истина.
Если я не найду камень розу дверь, домой возврата нет, и это
истина.
Чух-чух, и это - истина.
Чух-чух. Чух-чух.
Чух-чух. Чух-чух. Чух-чух.
Чух-чух. Чух-чух. Чух-чух. Чух-чух.
Я боюсь. Это - истина.
Чух-чух.~ $
Джейк медленно оторвал взгляд от листа. Сердце у него
колотилось так сильно, что перед глазами плясал яркий свет - каждый
отчаянный толчок в груди отзывался коротким слепящим сполохом,
словно сетчатка Джейка запечатлела работу фотовспышки.
Воображение нарисовало ему мисс Эйвери, протягивающую его
"Итоговое эссе" родителям. Рядом с мисс Эйвери стоял мистер Биссетт,
серьезный и мрачный. Джейк услышал бесцветный внятный голос мисс
Эйвери: ~"Ваш сын серьезно болен. Если нужны доказательства, вот его
"Итоговое эссе" - взгляните"~.
~"Уже около трех недель Джон сам не свой~,- прибавил мистер
Биссетт.- ~По временам он кажется испуганным, и постоянно - как в
тумане... где-то витает, если вы понимаете, о чем я. Je pense John est fou...
comprenez-vous?"~<<*14>>
Снова мисс Эйвери: ~"Вы случайно не держите дома
сильнодействующие психотропные средства? Джон не может иметь к
ним доступ?"~
Насчет психотропных средств Джейк был не в курсе, зато знал, что
в нижнем ящике письменного стола у себя в кабинете отец держит
несколько граммов кокаина. И непременно решит, что сын запустил туда
руку.
- Теперь, с вашего позволения, несколько слов об "Уловке 22"
<<*15>>,- обращаясь к классу, сказала от доски мисс Эйвери.- Для
шестого и седьмого классов это очень ~спорная~ книга, но раскройте
душу ее ~особому очарованию~, и она вас положительно околдует. Если
угодно, можете думать об этом романе, как о ~комедии сюрреалий~.
"Еще не хватало про это ~читать~,- подумал Джейк.- Да у меня вся
~жизнь~ - сплошные сюрреалии, и ничего смешного в этом нет".
Он вновь обратился к "Итоговому эссе". Последняя страница. Ни
единого слова, взамен - еще одна картинка, вклеенная им в сочинение.
Фотография пизанской Падающей башни, густо исчерканная черным
восковым карандашом: темные, жирные, поблескивающие линии
метались и петляли, свиваясь кольцами, выписывая безумные вензеля.
Джейк совершенно ничего не помнил об этом.
~Совершенно ничего~.
В ушах у него зазвучали слова отца, адресованные мистеру
Биссетту: ~"#Fou#... <<*16>> Да, он определенно #fou#. Мальчишка,
просравший свой шанс в школе "Пайпер", НЕ МОЖЕТ не быть #fou#,
вы согласны? Ну что ж... я сумею решить эту проблему. Решать
проблемы моя специальность. Ответ - "Солнечная долина". Ему нужно
некоторое время провести в "Солнечной долине". Будет плести корзинки,
успокоится, соберется. Вы, ребята, за нашего парня не волнуйтесь;
работать он умеет, не то что таиться"~.
Неужели, если станет известно, что у него не все дома, его
~действительно~ упрячут в психушку? Джейк полагал, что ответ на этот
вопрос - большое "будьте покойны!" Отец ни под каким видом не
потерпит в своем доме сумасшедшего. Возможно, лечебница, куда
поместят Джейка, будет называться не "Солнечная долина", а как-нибудь
иначе, но от этого не исчезнут ни решетки с окон, ни неслышно
рыскающие по коридорам молодые люди в белых халатах и мягких
тапочках. Зоркие молодые люди с мощной мускулатурой. Молодые
люди, имеющие доступ к шприцам и ампулам, полным искусственного
сна.
"Всем расскажут, что я уехал,- подумал Джейк. Поднимающаяся
волна паники временно заглушила голоса, спорившие у него в голове.-
Скажут, что я проведу год у тетки, в Модесто... или в Швеции, по
студенческому обмену... или в открытом космосе, на ремонте
спутников... Мама будет против... но мама поплачет и согласится. У нее
есть ее хахали, а потом, она ~всегда~ с ним соглашается. Она... они...
я..."
Джейк почувствовал, что к горлу подступает пронзительный крик,
и крепко сжал губы, чтобы сдержаться. Вновь опустив взгляд к
неразберихе диких черных каракулей, клубившихся поверх изображения
Падающей башни, он подумал: "Надо выбраться отсюда. Надо уйти,
сейчас же".
Он поднял руку.
- Да, Джон, в чем дело? - мисс Эйвери смотрела с легким
раздражением, которое приберегала для учеников, перебивающих ее
посреди лекции.
- Мне хотелось бы на минутку отлучиться, если можно,- сказал
Джейк.
Очередной образчик "пайперизма". Пайперовцам не полагалось
"сливать водичку", "ходить по-маленькому" или, Боже сохрани, "по-
большому". По молчаливому соглашению ученики школы "Пайпер"
считались слишком совершенными для того, чтобы в процессе своего
бесшумного, как того требовал хороший вкус, скольжения по жизни
производить шлаки. Изредка кто-нибудь испрашивал разрешения "на
минутку отлучиться" - и все.
Мисс Эйвери вздохнула.
- Это обязательно, Джон?
