сжатые в кулаки, дрожали.- Что это ты, интересно знать, вытворяешь?
- Теряю по капле рассудок. Покуда моя внутренняя рана не
закрылась, если она вообще когда-нибудь закроется, негоже мне держать
у себя револьвер. И тебе это известно.
- Возьми, Эдди,- спокойно сказала Сюзанна.
- Да если б вчера вечером, когда на меня кинулась та летучая
мышка, у тебя не было этой гадской железяки, утром не было бы ~меня~
от носа и выше!
В ответ стрелок продолжал протягивать юноше револьвер. Его
поза выражала готовность простоять так в случае необходимости весь
день.
- Хорошо! - выкрикнул Эдди.- ~Хорошо же~, черт побери!
Выхватив портупею у Роланда, он несколькими резкими
движениями застегнул ее у себя на талии. Эдди полагал, что должен бы
испытывать облегчение - не он ли посреди ночи смотрел на револьвер,
лежавший так близко к руке Роланда, и раздумывал о том, что может
произойти, если Роланд ~действительно~ съедет с катушек? Разве не
преследовали те же мысли и Сюзанну? Но облегчения не было. Лишь
страх, чувство вины и странная щемящая печаль, чересчур глубокая,
чтобы заплакать.
Без револьверов Роланд выглядел так непривычно.
Так ~неправильно~.
- Все? Доволен? Пушки у раздолбаев-ученичков, учитель безоружен
- теперь-то мы можем идти? А если из кустов на нас вылезет какая-
нибудь здоровенная гадина, ты, Роланд, всегда можешь бросить в нее
нож.
- Ах, да,- пробормотал стрелок.- Чуть не забыл.- Он достал нож из
кошеля и рукояткой вперед протянул Эдди.
- Да это же ~курам на смех~! - заорал тот.
- Жизнь ~сама по себе~ смешна.
- Угу! Запиши это на открытку и пошли в "Ридерз дайджест",
едрена вошь.- Эдди со злостью сунул нож за пояс и вызывающе взглянул
на Роланда.- ~Теперь~ мы можем идти?
- Есть ~еще~ одно.
- Еж твою двадцать!
Губы Роланда снова тронула улыбка.
- Шучу,- сказал он.
У Эдди отвисла челюсть. Сюзанна опять захохотала, и ее смех
рассыпался в утренней тишине подобно мелодичной трели
колокольчика.
31
Почти все утро они потратили на преодоление зоны разрушений,
служившей к защите медведя-великана. Однако идти руслом Луча было
немного легче, а едва бурелом и заросли кустарника остались позади,
большой лес вновь вступил в свои права и появилась возможность
прибавить ходу. Справа деловито бежал ручей - тот самый, что
пробивался из каменной стены на треугольной поляне. Вобрав воды
нескольких ручейков поменьше, он теперь шумел громче. Здесь, в этой
части леса, тоже водились звери; путники слышали, как они ходят в
чаще, занятые своими повседневными делами, и дважды видели
маленькие стайки оленей. Один самец, вопросительно поднявший
голову, увенчанную благородной короной ветвистых рогов, с виду тянул
фунтов на триста. Снова начался подъем. Ручей отвернул в сторону от
тропы. И, когда день уже клонился к вечеру, Эдди кое-что увидел.
- Может, остановимся? Передохнем?
- А что такое? - поинтересовалась Сюзанна.
- Да,- согласился Роланд.- Остановиться можно.
Внезапно словно тяжесть легла Эдди на плечи - он почувствовал
присутствие Генри. ~"Ах ты, пусенька ты наша! Пусенька сто-то
угляделя на делевце? Постлогать нашей кусеньке захотелось? А, тютя? У-
у, какая ХОЛЕСЕНЬКАЯ СТУСЬКА!"~
- Да это не ~обязательно~. В смысле, дело-то пустяковое. Я
просто...
- ...что-то увидел,- закончил за него Роланд.- Что бы это ни было,
прикуси свой неугомонный язык и ступай возьми, что приметил.
- Да ей-богу же, ничего особенного.- В лицо Эдди бросилась
теплая кровь. Он постарался отвести взгляд от ясеня, привлекшего его
внимание.
- Неправда. Оно тебе нужно, а это далеко не ничего. Раз оно
потребно ~тебе~, Эдди, оно потребно и ~нам~. А вот кто нам ни к чему,
так это человек, не способный избавиться от бесполезного груза
воспоминаний.
Теплая кровь стала горячей. Еще мгновение Эдди стоял, уставив
пылающее лицо в землю, и ему казалось, будто блекло-голубые
снайперские глаза Роланда заглянули прямо в его смятенную душу.
- Эдди? - с любопытством спросила Сюзанна.- Что ты, милый?
Ее голос придал молодому человеку храбрости, которой ему так не
хватало. Потянув из-за пояса нож Роланда, Эдди направился к
стройному прямому ясеню.
- Может, ничего,- пробормотал он и заставил себя добавить: - А
если не изговняю, может, и до фига как много.
- Ясень дерево благородное и силою наделено в достатке,- заметил
Роланд у юноши за спиной. Но Эдди едва ли слышал его. Насмешливый,
задиристый голос Генри исчез, а с ним исчез и стыд. Мысли молодого
человека занимала теперь лишь ветка, несколькими минутами раньше
привлекшая его внимание. Там, где эта ветка, утолщаясь, врастала в
ствол, образовалось небольшое вздутие. Это-то утолщение странной
формы и было нужно Эдди.
Молодого человека не оставляла мысль, что внутри погребен ключ
- ключ, на краткий миг явившийся ему в пламени костра перед тем, как
горящие останки кости еще раз изменились и возникла роза. Три
перевернутых V, центральное - пошире и поглубже двух других. И
маленькая закорючка на конце. Вот что таил в себе нарост.
На Эдди опять дохнуло давешним сном. ~"Дид-э-чик, дод-э-чом,
не тревожься - ты с ключом"~.
"Возможно,- подумал он.- Но на этот раз ~надо~ будет вытащить
его весь. Думаю, в этот раз девяносто процентов не пойдут".
Действуя с величайшей осторожностью, он срезал ветку и отсек ее
тонкий конец. Остался толстый ясеневый чурбачок дюймов девяти в
длину. Этот увесистый кусок дерева в руке Эдди, на ощупь очень живой,
напоенный жизненной силой, казалось, был не прочь выдать скрытые в
нем очертания - но лишь человеку, которому достанет умения и ловкости
выманить у него эту тайну.
Был ли Эдди этим человеком? Имело ли это значение?
Эдди Дийн считал, что ответ на оба вопроса - да.
На правой руке юноши сомкнулись пальцы левой, здоровой руки
стрелка.
- Сдается мне, ты знаешь какой-то секрет.
- Не исключено.
- Нам можно узнать, в чем он состоит?
Эдди помотал головой.
- Думаю, лучше не нужно. До поры до времени.
Роланд подумал, кивнул.
- Хорошо. Я хочу задать тебе один вопрос, и после мы оставим это.
Не увидел ли ты случайно, как добраться до корня моих... моих
затруднений?
Эдди подумал: "И это самое большее, как он может обнаружить
сжирающее его заживо отчаяние".
- Не знаю. Сейчас точно не скажу. Но я надеюсь, Роланд. Честное-
пречестное, надеюсь.
Роланд снова кивнул и выпустил руку Эдди.
- Благодарю. До наступления темноты остается еще пара часов -
почему бы не использовать их с толком?
- Я - за.
Они снова тронулись в путь. Роланд толкал кресло Сюзанны, а
Эдди шел впереди, не выпуская из рук деревяшку с погребенным внутри
нее ключом. Казалось, ясень тихонько вибрирует, пронизанный
собственным теплом, тайным и мощным.
32
Вечером, когда ужин был съеден, Эдди вынул из-за пояса нож
стрелка и приступил к делу. Нож был потрясающе острым и, казалось,
никогда не затупится. Эдди работал не торопясь, поворачивая
освещенную пламенем костра деревяшку то так, то эдак, и смотрел, как
из-под уверенно скользящего по дереву лезвия подымаются
тонковолокнистые завитки.
Сюзанна лежала, подложив руки под голову, и смотрела на звезды,
неспешно катившие по черному небу.
Роланд стоял на краю лагеря, за пылающим костром, и
вслушивался в голоса безумия, вновь зазвучавшие в его больном
мятущемся рассудке.
~Мальчик был~.
~Никакого мальчишки не было~.
~Был~.
~Не было~.
~Был...~
Закрыв глаза, он схватился холодной рукой за ноющий лоб,
недоумевая, долго ли еще протянет, прежде чем лопнуть, как лопается
чересчур туго натянутая тетива. "О Джейк,- думал он.- Где же ты? Где?"
А над ними, взойдя на назначенные места, неотрывно смотрели
друг на друга поверх звездного пепелища своего расторгнутого в
незапамятные времена брачного союза Древняя Звезда и Праматерь.
Часть вторая
КЛЮЧ И РОЗА
1
На протяжении трех недель Джон "Джейк" Чэмберс храбро
сражался с разгоравшимся в нем безумием. Все это время он чувствовал
себя последним уцелевшим на борту идущего ко дну океанского лайнера
- человеком, который что есть мочи работает трюмной помпой в
отчаянной попытке продержать корабль на плаву до тех пор, пока не
утихнет шторм, не очистится небо и откуда-нибудь - ~откуда угодно~ -
не подоспеет помощь. Двадцать девятого мая 1977 года, за четыре дня до
начала летних каникул, он наконец взглянул фактам в лицо: помощь не
придет. Пришло время сдаться, предаться на милость бури.
Соломинкой, переломившей спину верблюда, стал годовой
экзамен по литературной композиции: сочинение, "итоговое эссе".
Джон Чэмберс - Джейк для тех трех-четырех мальчиков, с
которыми его связывала почти что дружба (стань этот маленький
фактоид известен его отцу, тот, несомненно, пришел бы в неописуемую
ярость),- заканчивал свой первый год обучения в школе "Пайпер". Хотя
Джейку уже исполнилось одиннадцать и учился он в шестом классе, для
своих лет мальчик был мелковат, и тот, кто видел его впервые, нередко
решал, что он намного моложе. Честно говоря, бывало, что Джейка
принимали за девочку, пока примерно с год назад, добиваясь позволения
сделать короткую стрижку, он не закатил такой скандал, что мать
наконец смягчилась - и разрешила. Конечно, с отцом проблем из-за
стрижки не возникало. Отец только усмехнулся своей жесткой,
нержавеющей стали улыбкой и сказал: "Лори, парень хочет быть
похожим на морского пехотинца. Молодец".
Для отца он никогда не бывал Джейком и редко - Джоном. Отец
обычно называл его просто "парень".
Школа "Пайпер", объяснил отец Джейку прошлым летом (это
было лето двухсотой годовщины <<*9>> - море флагов и знамен, а Нью-
Йоркская гавань запружена величественными Кораблями),- Лучшая В
Стране Школа Для Мальчика Твоих Лет, Черт Ее Дери. То, что Джейка
приняли в нее, никак не было связано с денежным вопросом, не уставал
разъяснять (если не сказать ~настойчиво твердил~) Элмер Чэмберс. Он
яростно гордился этим фактом, хотя и в десять лет Джейк уже
подозревал, что ~по правде~ это, возможно, никакой не факт; что по
правде это, возможно, самое натуральное вранье, ~превращенное~
отцом в факт, чтобы за ленчем или на коктейле можно было небрежно
ввернуть в разговор: "Что, мой парень? О-о, он ходит в "Пайпер".
Лучшая В Стране Школа Для Мальчишки Его Лет, Черт Ее Дери. Там
место ни за какие деньги не купишь, знаете ли,- для школы "Пайпер"
главное мозги и только мозги!"
Джейк прекрасно сознавал, что в раскаленной топке отцовского
ума грубый уголь суждений и желаний, материя низменная, зачастую
преображается в твердые алмазы, именуемые Элмером Чэмберсом
фактами или, в менее официальной обстановке, "фактоидами". "Факт
тот, что..." было излюбленным выражением этого человека и
произносилось с благоговением, часто, при каждом удобном случае.
- Факт тот, что за деньги место в школе "Пайпер" не купишь,-
внушал отец Джейку тем летом - летом двухсотой годовщины, летом
синих небес, праздничных флагов и величественных больших Кораблей,
золотым летом... ибо золотым воскресало оно в памяти мальчика, ведь в
ту пору Джейк еще не начал терять рассудок и причина для беспокойства
у него была только одна: придется он к пайперовскому двору или нет, по
всем ли статьям подойдет для этого инкубатора юных гениев.- В
заведение вроде "Пайпера" попасть может только тот, у кого имеется
кое-что ~вот здесь~.- Элмер Чэмберс потянулся через письменный стол
и жестким, желтым от никотина пальцем постукал сына по лбу.- Понял?
Джейк кивнул. Вступать в разговор не было необходимости,
поскольку со всеми, в том числе и с женой, отец обращался так же, как с
подчиненными на работе (он отвечал за составление программы одного
из каналов телевидения и слыл признанным мастером ставить подножки
конкурентам - мастером рубки). Элмера Чэмберса следовало слушать, в
нужных местах кивать, и немного погодя он вас отпускал.
- Хорошо,- сказал отец, закуривая одну из своих восьмидесяти
ежедневных сигарет "Кэмел".- Значит, мы понимаем друг друга. Пахать
тебе придется как проклятому, но ты потянешь. Иначе нам не прислали
