- Включите, - ответил я, - и узнаете.
Он нажал на выключатели, и под потолком засветились шары, усыпанные
мошкарой. С трудом ожила неоновая вывеска по фасаду: "Стоянка грузовиков
и ресторан Конанта - вкусные обеды". Ничего не произошло. Грузовики про-
должали объезд.
- Не понимаю, - сказал водитель грузовика. Он слез с высокого стула у
стойки и прохаживался рядом, его рука была обмотана красной тряпкой, ка-
кой пользуются механики. - У меня с моим мотором никаких проблем не бы-
ло. Хорошая старушка. Я сюда в час с небольшим доехал, чтобы поесть спа-
гетти, и вот это случилось. - Он взмахнул рукой, и тряпка развязалась. -
Мой мотор вон там, со слабым левым габаритным огнем. Шесть лет на нем
езжу. Но стоит мне выйти за дверь...
- Все только начинается, - сказал буфетчик. Глаза его были полуприк-
рыты и темны. - Должно быть, дела плохи, если приемник не работает. Все
только начинается. Лицо девчушки стало белым как молоко.
- Не беспокойтесь, - сказал я буфетчику. - По крайней мере, пока.
- С чего бы? - волновался водитель грузовика. - Электрические штормы
в атмосфере? Ядерное испытание? С чего?
- Может, они сошли с ума, - сказал я.
Около семи я подошел к буфетчику.
- Как наши дела? Я имею в виду, если нам придется подзадержаться
здесь?
Бровь его изогнулась:
- Неплохо. Вчера только подзавезли продукты. У нас две-три сотни
булочек с котлетами, консервированные фрукты и овощи, кукурузные
хлопья, яйца... молоко только то, что в охладителе, но воды - полный
колодец. Если нужно, мы впятером продержимся тут месяц, а то и больше.
Подошел водитель грузовика и подмигнул нам.
- У меня все сигареты кончились. А вот автомат с сигаретами...
- Это не мой, - ответил буфетчик.
Водитель грузовика, державший стальной стержень, который он нашел в
подсобке, приступил к обработке автомата.
Паренек спустился туда, где поблескивал и вспыхивал огнями музыкаль-
ный автомат, и опустил четвертак. Джон Фогарти начал петь, что родился в
дельте реки.
Я сел и выглянул из окна. То, что увидел, мне сразу не понравилось. К
патрулю присоединился легкий пикап марки "шевроле" - словно шотландский
пони среди першеронов. Я наблюдал за ним до тех пор, пока он бездушно не
переехал тело девушки из "кадди", после чего отвел глаза.
- Это мы их сделали! - неожиданно с отчаянием закричала девчушка. -
Они не имеют права!
Приятель велел ей замолчать. Водитель грузовика вскрыл сигаретный ав-
томат и набрал шесть или семь пачек "Вайсрой". Он разложил их по карма-
нам, а одну вскрыл. По решительному выражению его лица можно было поду-
мать, что он собирается не курить сигареты, а глотать.
В автомате-проигрывателе сменилась пластинка. Было восемь.
В восемь тридцать отключилось электричество.
Когда погас свет, девчушка вскрикнула. Крик внезапно умолк, как
будто приятель рукой закрыл ей рот. Музыкальный автомат замер с низким
затухающим звуком.
- Боже ты мой! - воскликнул водитель грузовика.
- Буфетчик! - позвал я. - У вас есть свечи?
- Кажется, есть. Подождите... да. Вот здесь несколько штук.
Я поднялся и взял. Мы зажгли их и стали устанавливать в разных
местах.
- Осторожно, - сказал я. - Если спалим это заведение, нам не поздоро-
вится.
Он угрюмо хмыкнул:
- Вам знать.
Когда мы поставили свечи, то увидели, что паренек с подружкой сидят в
обнимку, а водитель грузовика стоит у задней двери и смотрит, как еще
шесть тяжелых грузовиков выписывают вензеля между бетонными островками с
заправочными колонками.
- Это меняет дело, правда? - спросил я.
- Да, ничего хорошего, коль электричество совсем вырубилось.
- Очень плохо?
- Котлеты протухнут через три дня. Остальное мясо и яйца испортятся
так же быстро. Консервы выдержат, да и сухие продукты тоже. Но не это
худшее. Без насоса у нас не будет воды.
- Долго протянем?
- Без воды? Неделю.
- Наполните каждую пустую банку, какую найдете. Залейте до краев. Где
туалеты? В бачках чистая вода.
- Уборные для служащих позади здания. Но чтобы попасть в мужскую и
женскую, нужно выйти на улицу.
- Через стоянку - к служебному зданию? - Я не был готов к этому. Во
всяком случае, пока.
- Нет. Из боковой двери и наверх.
- Дайте мне две бадейки.
Он нашел два оцинкованных ведра. Подошел паренек.
- Что вы делаете?
- Нужно воды набрать. Как можно больше.
- Тогда давайте мне ведро.
Я протянул ему одно.
- Джерри! - заплакала девчушка. - Ты...
Он взглянул на нее, и та замолчала, но вытащила платочек и начала
вытирать уголки глаз. Водитель грузовика курил новую сигарету и
скалился, глядя на дверь. Он ничего не сказал.
Мы оказались у боковой двери, в которую я вошел сегодня в полдень, и
остановились на секунду, наблюдая за тем, как сгущались и растворялись
тени по мере приближения и удаления грузовиков.
- Пора? - спросил паренек. Его рука прикоснулась к моей, мускулы на-
тянулись словно провода. Если бы кто-нибудь пнул его, он улетел бы в не-
беса.
- Спокойней, - сказал я.
Он слегка улыбнулся. Улыбка вышла вялая, но все же это лучше, чем ни-
чего.
- Хорошо.
Мы выскользнули.
Вечерний врздух похолодал. В траве стрекотали сверчки, в дренажной
канаве бултыхались и квакали лягушки. На улице гул грузовиков был более
громким, более угрожающим - какойто звериный рев. Изнутри это смотрелось
как кино. Здесь все было на самом деле, могли и убить.
Мы крались вдоль стены, облицованной плиткой. Небольшой козырек у
крыши отбрасывал на нас тусклую тень. Напротив мой "камаро" прижался к
ограде, и слабый свет дорожного указателя поблескивал на изломанном ме-
талле и лужицах бензина и масла.
- Ты давай в женский, - прошептал я. - Залей ведро из бачка и жди.
Ровный гул дизелей. Он обманчив: вот они будто приближаются, а на са-
мом деле всего лишь эхо, отскакивающее от углов здания. Расстояние футов
двадцать, но кажется гораздо большим.
Он открыл дверь в женский туалет и вошел. Я проскочил в следующую и
оказался в мужском. Почувствовал, как обмякли мускулы, и со свистом вы-
дохнул. Мельком увидел себя в зеркале: напряженное бледное лицо с темны-
ми глазами.
Я снял фаянсовую крышку с бачка и наполнил ведро. Отлил немного, что-
бы не расплескивалось, и направился к двери.
- Эй?
- Что? - прошептал он.
- Готов?
- Да.
Мы снова вышли на улицу. Сделали, может, шагов шесть, как нам в глаза
ударил свет фар. Он подкрался, огромные колеса едва вращались по гравию,
а теперь рванулся к нам, электрические фары светились свирепыми глазами,
хромированная решетка радиатора, казалось, готова была проглотить нас.
Паренек замер, на лице застыл ужас, глаза осоловели, зрачки уменьши-
лись до размеров булавочных головок. Я толкнул его, и он пролил половину
воды.
- Беги!
Грохот дизельного мотора перешел в визг. Я протянул руку через плечо
паренька, чтобы распахнуть дверь, но прежде, чем успел это сделать, она
открылась изнутри. Паренек влетел, я ринулся за ним. Оглянувшись, уви-
дел, как грузовик - большой "петербилт" с навесной кабиной - поцеловался
с покрытой плиткой наружной стеной, отрывая от нее раздробленные куски.
Раздался душераздирающий скрежет, словно гигантские когти скреблись по
грифельной доске. Затем правое крыло и решетка радиатора вломились во
все еще открытую дверь, рассыпав хрустальным веером стекло и смяв сталь-
ные дверные петли, точно туалетную бумагу. Дверь вылетела в ночь, как на
какой-нибудь картине Дали. Грузовик заспешил к стоянке перед зданием,
выстреливая из выхлопной трубы словно из пулемета. Звук был разочарован-
ный, злой.
Весь содрогаясь, паренек опустил ведро на пол и повалился в объятия
девчушки.
Сердце у меня бешено колотилось, а ноги как будто налились водой.
Кстати о воде, вдвоем мы принесли примерно ведро с четвертью. Вряд ли
это стоило такого риска.
- Хочу забаррикадировать дверной проход, - сказал я буфетчику. - Чем
мы можем это сделать?
- Ну...
Вмешался водитель грузовика:
- Зачем? Ни один из этих грузовиков не сможет просунуть сюда даже ко-
лесо.
- Меня беспокоят не они.
Водитель начал шарить по карманам в поисках сигарет.
- У нас в подсобке лежат какие-то щиты, - сказал буфетчик. - Хозяин
собирался построить сарайчик для хранения бутана.
- Загородим ими проем и подопрем парой кабинок.
- Я помогу, - сказал водитель грузовика.
Работа заняла около часа, и в конце концов мы все оказались
втянутыми в нее, даже девчушка. Загородка получилась более или менее
прочной. Разумеется, это не означало, что она окажется достаточно
крепкой, если какой-нибудь грузовик врежется в нее на полной скорости.
Думаю, все это понимали.
Вдоль большого витринного окна находились три кабинки, и я сел в одну
из них. Часы за стойкой остановились на 8.32, но похоже, что было уже
десять. Снаружи рыскали и рычали грузовики. Некоторые, спеша по неиз-
вестным делам, уехали, другие прибыли. Среди них было три грузовичка-пи-
капа, круживших около своих больших собратьев.
Меня потянуло в дрему, и вместо подсчета овец я считал грузовики.
Сколько их в штате, сколько в Америке? Грузовики с прицепами, пикапы,
платформы, дневные перевозчики, тричетверть-тонки, десятки тысяч армейс-
ких конвойных грузовиков, да еще автобусы. Кошмарное видение городского
автобуса - два колеса в водостоке, а два на дороге, - который с ревом
сбивает кричащих пешеходов, словно кегли.
Должно быть, наступило ранее утро, когда Снодграсс начал пронзительно
кричать. На небе поднялся тонкий серп месяца и холодно светил сквозь вы-
соко бегущие облака. На фоне низкого рева работавших вхолостую больших
моторов послышался новый лязгающий звук. Я взглянул и увидел, как сено-
укладчик ходит по кругу под погасшей рекламной вывеской. Лунный свет
сверкал на острых, вращающихся спицах его упаковочного агрегата.
Снова раздался крик, очевидно, из дренажной канавы:
- Помогите... мнееее...
- Что это? - На сей раз голос девчушки. В темноте ее глаза были широ-
ко открыты, и выглядела она насмерть перепуганной.
- Ничего, - сказал я.
- Помогите... мнееее...
- Он живой, - прошептала она. - О, боже. Ж и в о й.
Мне не нужно было его видеть. Я и так все прекрасно представлял.
Снодграсс, наполовину погруженный в дренажную канаву, спина и ноги
переломаны, тщательно отглаженный костюм в грязи, бледное лицо с
раскрытым ртом повернуто к безразличной луне...
- Ничего не слышу, - сказал я. - А ты?
Она взглянула на меня:
- Как вы можете? Как?
- А вот если ты его разбудишь, - сказал я, указывая большим пальцем
на паренька. - Он может что-нибудь услышать. Может выйти туда. Тебе это
понравится?
Лицо ее задергалось, словно его прошивали невидимыми нитями.
- Ничего, - прошептала она. - Ничего не слышно.
Она вернулась к своему дружку и положила голову ему на грудь.
Продолжая спать, тот обнял ее.
Никто больше не проснулся. Снодграсс еще долго кричал, рыдал, стонал,
а затем умолк.
Рассвело.
Прибыл еще один грузовик, на сей раз с кузовом-платформой и гигант-
ской рамой для перевозки автомашин. К нему присоединился бульдозер. Это
меня здорово напугало.
Подошел водитель грузовика и дернул меня за руку.
- Пойдем на заднюю половину, - прошептал он возбужденно. Другие все
еще спали. - Посмотри, что там.
Я пошел с ним в подсобное помещение. Снаружи около десятка грузовиков
ездили взад-вперед. Вначале я не заметил никаких перемен.
- Видишь? - сказал он и показал рукой. - Вон там.
И я увидел. Один из пикапов стоял недвижим. Он осел, словно ком,
ничего угрожающего в нем уже не было.
- Кончился бензин?
- Точно, браток. А САМИ-ТО ОНИ ЗАПРАВЛЯТЬСЯ НЕ МОГУТ. Тут мы их и
