Холл видел все и сам, без подсказки Уорвика, но никак не мог поверить
собственным глазам. За барьером были крысы... Но крысами назвать их было
очень трудно... То, на что смотрел, не в силах пошевелиться от ужаса,
Холл, было продуктом какой-то совершенно невообразимой, дикой мутации!..
Крысы были огромными, просто гигантскими... Некоторые из них были.... НЕ
МЕНЕЕ ТРЕХ ФУТОВ В ВЫСОТУ... Они были как огромные свиньи. Сходство это
усиливалось еще и тем, что кожа их была совершенно розовой и почти совсем
лишенной шерсти. Эти монстры были, однако, абсолютно слепы - подобно своим
летающим родственникам, летучим мышам, а задние лапы были крохотными как у
домашних собачек и совершенно неразвитыми. Они даже не доставали до земли.
Чудовища эти, со страшными хрипами и стонами, извиваясь и налезая друг на
друга, уже не таясь, остервенело пытались перебраться через перегородку,
отчаянно работая жирными телами, хвостами и передними (по-видимому, очень
сильными) лапами. Их отделяли от окончательно оцепеневших от ужаса людей
всего каких-то несколько футов...
Уорвик обернулся к Холлу и, заставив себя улыбнуться, довольно
спокойно произнес:
- Мы не можем идти дальше, Холл. Ты должен, наконец, понять это.
Услышав этот голос и увидев эту улыбку, Холл невольно поразился
недюжинной, все-таки, выдержке этого человека. Направив на него насадку
брандспойта и положив руку на край, Холл холодно произнес:
- Ты должен обязательно познакомиться поближе с этими милашками,
Уорвик. Посмотри, как они хотят этого...
Самообладание Уорвика пошатнулось и резко пошло на убыль. Он понял,
наконец, что обречен.
- Пожалуйста, Холл, не надо! - заплакав как ребенок, взмолился он. -
Пожалуйста!..
- Молчать! Вперед! - рявкнул Холл, поражаясь невесть откуда взявшейся
жестокости.
- Холл!!! - взвыл Уорвик. - Если эти твари перегрызут рукав, нам же
никогда не выбраться отсюда!!!
- Я знаю, - спокойно улыбаясь, произнес Холл. - Вперед!
- Ты сумасшедший, Холл!... Ты просто сумасшедший...
Тут по ноге Уорвика пробежала крыса и он громко вскрикнул от
напряжения и страха. Холл снова улыбнулся и огляделся, наконец, вокруг.
Крысы были теперь уже повсюду кругом. Ближайшие - уже меньше, чем в метре
от их ног. Холл сделал резкое движение ногами и насадкой - и крысы
отпрянули.
- Господи! - простонал Уорвик. - Господи!....
Даже в почти непроглядной тьме Холл видел, насколько бледным было его
лицо. Оно было совершенно белым. Ни капли крови.
Вдруг Уорвик резко повернулся и бросился бежать, но не успел сделать
и двух шагов, как Холл, открыв кран насадки, сбил его с ног мощной струей
воды. Струя была настолько сильной, что отбросила Уорвика к
противоположной стене и через какую-то долю секунды он, с нечеловеческим
криком, совершенно скрылся из глаз в темноте. Этот его протяжный вопль
перекрывал даже оглушительный ревущий и грохочущий звук вырывавшейся из
насадки самой мощной струи воды, которая только могла быть. Вопль этот был
поистине ужасным:
- ХО-О-ОЛЛ! А-А-А-А-А!!!....
В этот момент Холл увидел, как одна из огромных крыс-свиней,
выбравшись каким-то образом из своего "загона", дико извиваясь и издавая
жуткий хриплый писк, похожий, скорее, на стон, с поразительной для нее
скоростью ринулась на голос Уорвика и тоже скрылась в темноте точно в том
направлении, в котором находился Уорвик.
- ХОЛЛ! РАДИ БОГА!!!....
Слышать предсмертные крики человека было просто ужасно. Даже для
Холла. Они, казалось, осязаемо заполняли все окружающее пространство...
Наконец послышался другой, просто кошмарный звук и Холл понял, что
крыса добралась до Уорвика. Звук этот был... хрустом и треском ломающихся
под зубами этого чудовища человеческих костей - костей Уорвика... Крики
его тут же стали тише, а через несколько мгновений стихли навсегда...
Вдруг Холл увидел, что вторая безногая крыса-свинья, тоже одна из
самых крупных, остервенело перебирая передними лапами и извиваясь всем
телом, стремительно приближается к нему самому. В следующее мгновение, не
успев опомниться, он уже почувствовал ее тяжелую, дряблую и теплую тушу на
себе - крыса сбила его с ног. Почти только инстинктивно, почти не имея
времени на размышления, Холл направил ей насадку брандспойта прямо в
брюхо. Струя с силой отбросила ее в сторону, разбросав повсюду кишки и
развесив в воздухе мелкий кроваво-водяной туман. Слабеющим сознанием Холл
отметил, все же, две важных вещи. Во-первых он понял, что эти слепые
чудовища довольно сносно ориентируются в пространстве подобно летучим
мышам. Во-вторых, он с ужасом отметил, что напор струи из брандспойта стал
заметно менее мощным - крысы, по-видимому, все-таки прогрызли где-то
довольно прочную, кстати, оболочку рукава. Может быть, даже не в одном
месте...
Постоянно и напряженно озираясь по сторонам, Холл сделал несколько
осторожных шагов в том направлении, в котором исчез Уорвик.
То, что представилось его взору, было настоящим шоком даже для такого
сильного и видавшего в своей жизни всякое человека, каким был Холл. Крыса
была размером со здорового годовалого теленка. Кожа ее была почти совсем
лишена растительности и имела отвратительный грязный розово-серый цвет.
Она была совершенно слепа, а лапы ее даже передние, были крайне неразвиты.
Чудовище это было, тем не менее, самым крупным и самым сильным из всех
остальных. По-видимому, это был вожак этой страшной стаи. Когда Холл
осветил ее лучом своего фонаря, она, побеспокоенная и оторванная от
пожирания тела Уорвика, издала недовольный и совершенно омерзительный
полу-стон - полу-хрюканье, резко дернув головой в его сторону. Тело
Уорвика казалось рядом с ней телом карлика. Тем более, что от него
осталось уже чуть больше половины...
- Прощай, Уорвик. - прошептал Холл, покрываясь холодным липким потом
и наблюдая широко раскрытыми глазами, как крыса одним движением отрывает
левую руку своей жертвы.
Холл повернулся и стал быстро пробираться к выходу, расчищая себе
путь все более и более слабеющей струей воды. Некоторым из крыс удавалось,
все-таки, прорываться и набрасываться на его ноги выше высоких рабочих
ботинок из толстой кожи. Одна из них сумела даже взобраться по штанине до
самого бедра и успела выдрать из них огромный клок материи, прежде чем
Холл сильным ударом сбил ее на землю.
До выхода из подземелья оставалось где-то еще около трех четвертей
пути, который они неразумно проделали, углубляясь в этот проклятый
коридор. Пол имел небольшой уклон и Холл, напряженно всмотревшись вперед и
вверх, попытался определить, хотя бы приблизительно, это расстояние. В
этот момент в лицо ему неожиданно и сильно врезалась гигантская летучая
мышь. Дико пища, она цепко обхватила голову Холла своими длинными
перепончатыми лапами-крыльями и впилась острыми когтями в рубашку на его
спине.
Холл, ничего не видя, несколько раз с силой ударил по обмякающему
телу массивной насадкой брандспойта. Мышь, огромная как крупная кошка,
упала и Холл принялся исступленно топтать ее ногами, смутно сознавая при
этом, что он кричит как перепуганный до слез ребенок. Крысы совсем уже
осмелели и, одна за одной, взбирались вверх по его штанинам.
Напор в брандспойте уже почти совсем иссяк и, отшвырнув бесполезную
теперь насадку, Холл что было сил бросился в сторону выхода, стряхивая с
себя на ходу совершенно уже озверевших крыс. Некоторые из них успевали,
все-таки, вскарабкаться до живота, груди, спины. Холл отчаянно отдирал их
от себя вместе с кусками одежды и кусками собственного мяса. Одна из них
умудрилась даже добраться до его плеча и силой вдавить свой длинный и
узкий нос в его правое ухо.
В этот момент в голову ему с огромной силой ударилась вторая летучая
мыши, через секунду, хлестнув его крыльями по глазам, улетела, унося с
собой половину скальпа с его головы.
Холл почувствовал, что в глазах у него темнеет, а тело начинает
катастрофически быстро обмякать. В ушах появился дикий звон, как будто
вокруг него гудели десятки колоколов. Он сделал еще одно отчаянное
движение, пытаясь стряхнуть с себя облепивших его крыс и упал на колени.
Последними звуками, которые издал Холл в этой жизни, перед тем, как
умереть, были душераздирающие крики вперемежку с диким, леденящим душу
хохотом.
Пять утра, четверг.
- Кто-нибудь должен спуститься туда еще, - решительно произнес Брочу.
- Только не я! - прошептал Висконски. - Только не я!
- Не ты, не ты, толстопузый, - презрительно обозвал его Иппестон.
- Ну, не будем терять времени, - послышался голос Броугана. - Вниз
пойдут я, Иппестон, Дэнджерфилд и Недэу. Стивенсон, сходи в офис и принеси
еще четыре новых фонаря.
Иппестон посмотрел вниз, в темноту и задумчиво произнес:
- Может быть, они просто остановились перекурить... Крыс я вижу пока
всего несколько.
Через несколько минут вернулся Стивенсон с фонарями и вскоре все
четверо быстро скрылись в зловеще-черном проеме люка.
ОБЕЗЬЯНА
Когда Хэл Шелбурн увидел то, что его сын Дэнис вытащил из
заплесневевшей картонной коробки, задвинутой в самый угол чердака, его
охватило такое чувство ужаса и тревоги, что он чуть не вскрикнул. Он
поднес ладонь ко рту, как будто пытаясь запихнуть крик обратно... и
тихонько кашлянул. Ни Терри ни Дэнис ничего не заметили, но Питер
обернулся, мгновенно заинтересовавшись.
- Что это? - спросил Питер. Он еще раз посмотрел на отца, прежде чем
снова перевести взгляд на то, что нашел его старший брат. - Что это,
папочка?
- Это обезьяна, кретин, - сказал Дэнис. - Ты что, никогда раньше не
видел обезьяны?
- Не называй своего брата кретином, - сказала Терри автоматически и
принялась перебирать содержимое коробки с занавесками. Занавески оказались
покрытыми склизкой плесенью, и она выронила их с криком отвращения.
- Можно я возьму ее себе, папочка? - спросил Питер. Ему было девять
лет.
- Это по какому случаю? - заорал Дэнис. - Я ее нашел!
- Дети, тише, - сказала Терри. - У меня начинает болеть голова.
Хэл почти не слышал их. Обезьяна смотрела на него, сидя на руках у
его старшего сына, и усмехалась давно знакомой ему усмешкой. Той самой
усмешкой, которая неотступно преследовала его в ночных кошмарах, когда он
был ребенком. Преследовала его до тех пор, пока он не...
Снаружи поднялся порыв холодного ветра, и на мгновение бесплотные
губы извлекли из старой проржавевшей водосточной трубы долгий, протяжный
звук. Питер сделал шаг к отцу, напряженно переводя взгляд на утыканную
гвоздями чердачную крышу.
- Что это было, папочка? - спросил он после того, как звук перешел в
слабое гортанное гудение.
- Просто ветер, - сказал Хэл, все еще не отрывая взгляда от обезьяны.
Тарелки, которые она держала в руках, не были круглыми и напоминали медные
полумесяцы. Они застыли в абсолютной неподвижности на расстоянии около
фута одна от другой. - Ветер может издавать звуки, но он не может пропеть
мелодию, - добавил он автоматически. Затем он понял, что это были слова
дяди Уилла, и мурашки пробежали у него по коже.
Звук повторился. С Кристального озера налетел мощный, гудящий порыв
ветра и заходил по трубе. Полдюжины крохотных сквозняков дохнули холодным
октябрьским воздухом в лицо Хэла - Боже, этот чердак так похож на задний
чулан дома в Хартфорде, что, возможно, все они перенеслись на тридцать лет
в прошлое.
Я не буду больше думать об этом.
Но в этот момент, конечно, это было единственным, о чем он мог
