дело: она явно находилась в ступоре. Мэри опустила глаза, избегая этого
пустого взгляда, и заметила, что левая рука у официантки почти вся
перевязана бинтом. Мэри с ужасом осознала, что у нее не хватает одного
пальца, а может, и двух.
- Привет, - произнесла девушка. - Я Сисси Томас.
- Привет, Сисси. Я Мэри Уиллнгем. А это мой муж, Кларк.
- Очень приятно, - ответила официантка.
- Ваша рука... - Мэри запнулась, не зная, как продолжить.
- Это Фрэнки. - Сисси говорила с глубоким равнодушием человека,
который едет на розовой кобыле по бульвару Мечты. - Фрэнки Лаймон. Все
говорят, что живым он был замечательный парень, а испортился, когда
попал сюда. Он был их первых... из пионеров, можно сказать. Я не знаю То
есть не знаю, был ли он когда-то хорошим. Я только знаю, что сейчас он
самая гнусная сволочь. А мне наплевать. Если бы только вам удалось уйти,
и я сделаю это снова. И вообще, Кристалл обо мне заботиться.
Сисси кивком показала на медсестру, которая перестала изучать звезды
и теперь смотрела на них.
- Кристалл очень хорошо заботится. Она вам устроит, если хотите, -вам
не нужно терять пальцы, чтобы застрять в этом городе.
- Мы с женой не употребляем наркотиков, - несколько напыщенно заявил
Кларк.
Сисси молча рассматривала его. Потом сказала:
- Так будете.
- Когда начнется представление? - Мэри почувствовала, что окутавшая
ее оболочка ужаса начинает рассеиваться, и это ее мало беспокоило.
- Скоро.
- А долго будет продолжаться?
Сисси не отвечала почти минуту, и Мэри готова была повторить вопрос,
думая, что девушка не расслышала или не поняла, но та сказала:
- Долго. То есть представление закончится в полночь, такое есть
постановление, но... они тянут долго. Потому что время здесь другое. Оно
может тянуться... ну, не знаю... думаю, если парни разойдутся, то может
быть и год, и больше.
Смертельный холод охватил руки и спину Мэри. Она попыталась
представить, как можно высидеть год на рок-концерте, и не смогла. "Это
сон, и сейчас ты проснешься", - сказала она себе, но эта мысль,
достаточно убедительная, когда они слушали Элвиса Пресли, стоя на солнце
перед Волшебным Автобусом, здесь утрачивала силу и доказательность.
- По этой дороге вы никуда не выедете, - говорил им Элвис Пресли.
-Она ведет прямо в болото Умпква. Никаких дорог здесь нет, только лесные
тропки. И зыбучие пески. - Он помолчал; стекла его темных очков на ярком
солнце отблескивали, как печные топки. - И вообще...
- Медведи, - добавил полицейский, похожий на Отиса Реддинга.
- Ага, медведи, - согласился Элвис, и губы его расплылись во
всезнающей улыбке, столь знакомой Мэри по телепередачам и фильмам. - И
всякое такое.
Мэри начала:
- Если мы останемся на концерт...
Элвис энергично кивнул:
- Концерт! О да, вы обязательно должны остаться на концерт. У нас
настоящий рок. Если не видели, то увидите.
- Истинный факт, - добавил полицейский.
- Если мы останемся на концерте... сможем ли мы уйти, когда он
закончится?
Элвис и полисмен обменялись взглядами, воде бы серьезными, но как бы
сдерживая улыбки.
- Ну, знаете, мэм, - протянул наконец былой Король Рок-н-Ролла, - мы
тут сидим в дыре, и публика к нам собирается очень медленно... хотя
любой, кто нас услышит, хочет остаться еще... и мы надеемся, что вы
останетесь тоже. Посмотрите несколько концертов и вкусите нашего
гостеприимства. - Он поднял очки на лоб, обнажив на мгновение окруженные
морщинами пустые глазницы. Потом снова появились темно-синие глаза
Элвиса, рассматривающие их с неподдельным интересом.
- Думаю, - сказал он, - вам даже захочется остаться насовсем.
Звезд на небе прибавилось; сделалось уже совсем темно. Оранжевые
пятнышки выбегали на сцену, словно ночные цветы, и включали микрофоны
один за другим.
- Они дадут нам работу, - отстранено произнес Кларк. - Он даст нам
работу. Мэр. Который похож на Элвиса Пресли.
- Он и есть Элвис, - возразила Сисси Томас, но Кларк по-прежнему
рассматривал сцену. Он еще не был готов даже думать об этом, не то чтобы
слушать.
- Мэри будет работать в парикмахерской "Бибоп", - продолжал он. - У
нее учительский диплом и степень магистра по английскому языку, но
теперь ей предстоит Бог знает сколько времени подавать шампуни. На меня
он лишь взглянул и процедил: "А вы кто такой, сэр? У вас какая
специальность?" -Кларк подражал мемфийскому выговору мэра, и, наконец в
окаменевших глазах официантки начало появляться осмысленно выражение.
Мэри показалось, что это был ужас.
- Не надо передразнивать, - предостерегла она. - Здесь ты может иметь
неприятности... а ты не хочешь иметь неприятности. - Она медленно
подняла свою забинтованную руку. Кларк взглянул на нее, влажные губы у
него затряслись, и когда она опустила руку на колено, он продолжал
значительно тише.
- Я сказал ему, что я программист, а он ответил, что в городе нет ни
одного компьютера... хотя они бы с удовольствием взяли парочку
синтезаторов. Тут другой парень засмеялся и сказал, что в универсаме
нужен грузчик на склад, и...
На подиуме засветилось ярко-белое пятно. Коротышка в спортивном
пиджаке столь дикой расцветки, что Бадди Холли рядом с ним выглядел бы
монахом, поднял руки, как бы успокаивая шквал аплодисментов.
- Кто это? - спросила Мэри у Сисси.
- Какой-то древний диск-жокей, который ведет эти концерты. То ли Алан
Твид, то ли Алан Брид, что-то в этом роде. Его только здесь и увидишь.
Думаю, пьет по-черному. Целыми днями спит - это я точно знаю.
И как только девушка произнесла это имя, оболочка, окутывающая Мэри,
как будто лопнула и остатки ее сомнений исчезли. Они с Кларком
действительно попали в Рок-н-Ролл-Рай, только он на поверку оказался
Рок-н-Ролл-Адом. Это произошло не потому, что они оказались плохими
людьми, и не потому, что старые боги решили наказать их; случилось это
потому, что они заблудились в лесу, вот и все, а в лесу заблудиться
может каждый.
- Сегодня для вас потрясающий концерт! - возбужденно выкрикивал в
микрофон ведущий. - Здесь с нами великий музыкант... Фредди Меркьюри,
прямо из города Лондона... Джин Кроче... мой любимец Джонни Ас...
Мэри наклонилась к девушке:
- Ты давно здесь, Сисси?
- Не знаю. Тут теряется ощущение времени. Лет шесть, не меньше. А
может, восемь. Или девять.
- Кит Мун из группы "Ху"... Брайан Джонс из "Роллинг стоунз"... самая
настоящая Флоренс Баллард из "Сьюпримз"... Мэри Уэллс...
Не в силах сдержать свои худшие опасения, Мэри спросила:
- Сколько тебе было лет, когда ты сюда попала?
- Кисс Эллиот... Джанис Джоплин...
- Двадцать три.
- Кинг Кертис... Джонни Бернетт...
- А сейчас тебе сколько?
- Слим Харпо... Боб Хайт по прозвищу Медведь... Стиви Рей Воэн...
- Двадцать три, - сказала Сисси, а на сцене Алан Фрид продолжал
выкрикивать имени в почти пустой зал. И по мере того, как на небе
зажигались звезды - сначала сотня звезд, потом тысяча, потом их стало
невозможно сосчитать, звезды, возникавшие из синевы и теперь мерцавшие
там и сям в черноте, - он перечислял жертв наркотиков, жертв алкоголя,
жертв авиационных катастроф и убийств; тех, кого находили в пустынных
аллеях, и тех, кого находили в собственных бассейнах, и тех, кого
находили в кюветах с пробитой рулевой колонкой грудью и полуоторванной
головой; он выпевал имена молодых и старых, но преимущественно молодых,
а когда он назвал имена Ронни Ван Занта и Стива Гейнса, у нее в памяти
всплыли слова одной из песен этой группы: "У-у это запах, неужели ты не
чуешь этот запах", - и да, черт возьми, она действительно чуяла этот
запах: даже здесь, и когда она взяла Кларка за руку, это показалось ей
тем же, что взять руку трупа. - У-У-У-У-РРРР-АААА! - завопил Алан Фрид.
Позади него, в темноте, сотни теней выбежали на сцену, освещаемую
ручными фонариками в руках подсобников. - Вы готовы к ТУ-У-У-У-СОВКЕ?
Никакого ответа от немногочисленных зрителей в зале не последовало,
но Фрид замахал руками и засмеялся, будто публика неистовствовала в
согласии. Последние проблески света позволили Мэри заметить, как старик
протянул руку и сорвал слуховой аппарат.
- Вы готовы к БУ-У-У-У-ГИ?
На этот раз он получил ответ - тени позади него демонически взвыли в
свои саксофоны.
- Тогда поехали... ПОТОМУ ЧТО РОК-Н-РОЛЛ НИКОГДА НЕ УМИРАЕТ!
Когда погасли огни и оркестр заиграл первую песню этого долгого,
долгого концерта - "Будь я проклят", партия вокала Марвина Гея, - Мэри
подумала: "Вот чего я боялась. Именно этого я боялась..."
14
1
ЖРЕБИЙ ИЕРУСАЛИМА
Стивен КИНГ
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://www.bestlibrary.org.ru
2 октября 1850 года
Дорогой Бони,
Как хорошо было шагнуть в холодный, с легким сквозняком зал здесь в
Чапелвэйте <Часовня Ожидания (англ.) (прим. Переводчика).>, когда каждая
косточка ноет от несносной кареты, а есть еще настоятельная
необходимость облегчить мочевой пузырь, и увидеть письмо с твоими
неподражаемыми каракулями на маленьком, до неприличия, столике из
вишневого дерева, что стоит у дверей! Не сомневайся, я сел прочитать
письмо сразу же после посещения холодной, изукрашенной комнаты на первом
этаже, где мог лицезреть пары своего дыхания.
Рад узнать, что ты избавился от каверны, которая так долго скрывалась
в твоих легких, хотя, сочувствуя тебе, уверен, не лекарства излечили
тебя. Абсолютониста <Сторонник северян в войне Севера и Юга (прим.
Переводчика).> излечивает солнечный климат Флориды! Возможно, в этом
есть высшая справедливость. И хочу добавить, Бони; прошу тебя, как
друга, который тоже заходил в долину призраков, побереги себя и не
возвращайся в Массачусетс, пока не окрепнешь. Твой прекрасный ум и
острое перо не смогут послужить нам, если ты обратишься в прах.
Да, дом тут вполне приличный, как меня заверяли душеприказчики, но он
оказался более зловещим, чем я полагают. Дом расположен на мысе) сильно
выдающемся в море, примерно в двух милях к северу от Фэлмоуса, и милях в
девяти к северу от Портленда. За домом около четырех акров земли,
совершенно одичавшей, пугающей невообразимой, заросшей можжевельником,
увитой лозами винограда и кустарниками, разными вьющимися растениями,
поднимающимися по живописным каменным стенам, отделяющим поместье от
деревенских владений. Очень неудачные копии греческих скульптур неясно
просматривали сквозь обвалившиеся части строений - кажется, что большая
их часть готовится к нападению на прохожих. Вкусы моего кузена Стефана
оказались в гамме от неприемлемого до откровенно ужасного. Необычный,
маленький летний домик поблизости, и гротескные солнечные часы, которые
раньше находились в том месте, что еще недавно называлось садом, почти
скрылись в алом сумраке. Все вместе являло собой необыкновенную картину.
Но вид из гостиной весьма изысканный; я обладаю головокружительным видом
на скалы, что неподалеку от крыш Чапелвейта, и - ...Атлантику. Из
огромного, выпуклого окна эркера передо мной открывается пейзаж; а рядом
с окном стоит огромный жабообразный секретер. Вероятно утонченно так
начать роман о котором я говорил так долго и, без сомнения, утомительно.
Сегодня было сумрачно и шел легкий, изредка прекращающийся дождь. Может,
поэтому все, что я видел, воспринималось мною с раздражением: скалы,
древние и разрушенные, как само время; небо, и, конечно, море, которое
билось о гранитные клыки внизу, и неистово шумело и вибрировало. Я
ощущаю удары волн, даже когда пишу. Чувство, отнюдь, не из приятных.
Знаю, ты не одобряешь моей привычки жить в уединении, дорогой Бони,
