Он стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. Еще чуть-чуть, и
он бы съездил по физиономии бывшей королеве студенческого бала. Мы спасаем
наш брак, подумал он про себя, как спасали свиньи вьетконговские деревни.
- Вики, я проехал по шоссе пятнадцать тысяч миль. От самого Бостона,
- он тщательно подбирал слова. - Ты отказалась вести машину. Хорошо, я сел
за руль. Тогда...
- Я не отказывалась! - запальчиво произнесла Вики. - Я не виновата,
что у меня начинается мигрень, стоит мне только...
- Тогда, - продолжал он с той же размеренностью, - я спросил тебя: "А
по менее оживленным дорогам ты могла бы вести машину?" Ты мне ответила:
"Нет проблем". Твои слова: "Нет проблем". Тогда...
- Знаешь, я иногда спрашиваю: как меня угораздило выйти за тебя
замуж?
- Ты задала мне вопрос из двух коротких слов.
Она смерила его взглядом, кусая губы. Затем взяла в руки дорожный
атлас и принялась яростно листать страницы.
Дернул же меня черт свернуть с шоссе, подумал Берт, мрачнея. Вот уж
некстати. До этой минуты они оба вели себя весьма пристойно, ни разу не
поцапались. Ему уже начинало казаться, что из этой их поездки на побережье
выйдет толк: поездка была затеяна как бы с целью увидеть семью Викиного
брата, а на самом деле чтобы попытаться склеить осколки их собственной
семьи.
Стоило ему, однако, свернуть с шоссе, как между ними снова выросла
стена отчуждения. Глухая, непробиваемая стена.
- Ты повернул после Гимбурга, так?
- Так.
- Теперь до Гатлина ни одного населенного пункта, - объявила она. -
Двадцать миль - ничего, кроме асфальта. Может, хотя бы в Гатлине
перекусим? Или ты все так замечательно спланировал, что у нас, как вчера,
до двух часовне будет во рту маковой росинки?
Он оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Ну вот что, Вики, с меня хватит. Давай повернем назад. Ты, кажется,
хотела переговорить со своим адвокатом. По-моему, самое время это...
- Берт, осторожно!.. - глаза ее вдруг расширились от испуга, хотя
секунду назад она сидела с каменным лицом, глядя прямо перед собой.
Он перевел взгляд на дорогу и только успел увидеть, как что-то
исчезло под бампером его "Т-берда". Он резко сбросил скорость с
тошнотворным чувством, что проехался по... тут его бросило на руль, и
машина, оставляя следы протекторов на асфальте, остановилась посреди
дороги.
- Собака? Ну скажи мне, что это была собака.
- Парень. - Вики была белая, как крестьянский сыр. - Молодой парень.
Он вышел из зарослей кукурузы, и ты его... поздравляю.
Она распахнула дверцу, и ее стошнило.
Берт сидел прямо, продолжая сжимать руль. Он не чувствовал ничего,
кроме тяжелого дурманящего запаха навоза.
Он не сразу заметил, что Вики исчезла. В зеркальце заднего обзора он
увидел ее склонившейся в неловкой позе над тем, что из машины казалось
кучей тряпья.
Я убил человека. Так это квалифицируется. Оторвал взгляд от дороги, и
вот результат.
Он выключил зажигание и вылез из машины. По высокой, в человеческий
рост кукурузе пробегал ветер - точно чьи-то огромные легкие выдыхали
воздух. Вики плакала, склонившись над телом.
Он успел пройти несколько метров, когда слева, среди зеленой массы
кукурузных стеблей и листьев, мелькнул ярко-алый мазок, как будто из ведра
выплеснулась краска.
Он остановился и стал вглядываться. Вглядываться и рассуждать (сейчас
все средства были хороши, только бы отвлечься от груды тряпья, которая при
ближайшем рассмотрении окажется кое-чем пострашнее), что сезон для
кукурузы выдался на редкость удачным. Стебли росли один к одному, початки
уже наливались спелостью. Человек, нырнувший в полумрак зарослей, мог
проплутать по этим однообразно-правильным, уходящим в никуда рядам целый
божий день, прежде чем выбраться наружу. В одном месте идеальный порядок
был нарушен: несколько сломанных стеблей упало, а за ними... что там
чернеет, хотел бы он знать?
- Берт! - срывающимся голосом закричала Вики. - Может ты все-таки
подойдешь, посмотришь? Чтобы потом за покером рассказывать своим друзьям,
кого ты так ловко сшиб в Небраске?! Может, ты... - остальное утонуло в
потоке рыданий. Викина четкая тень казалась лужицей, в которой она стояла.
Выл полдень.
Он нырнул в заросли. То, что он принял издали за краску, оказалось
кровью. С сонным низким гудением садились на растения мухи, снимая пробу,
и улетали - оповестить других, не иначе. Обнаружилась свежая кровь и на
кукурузных листьях. Не могли же брызги, в самом деле, отлететь так далеко?
Он нагнулся и поднял с земли предмет, еще с дороги обративший на себя его
внимание.
Кто-то недавно здесь продирался: земля примята, стебли сломаны. И
всюду кровь. Он зябко повел плечами и выбрался на дорогу.
У Вики началась истерика - с рыданиями, смехом, нечленораздельными
выкриками в его адрес. Кто бы мог подумать, что все кончится так
мелодраматично? Он уже давно привык к мысли, что его жена - не та, за кого
он ее принимал. Он ее ненавидел. Он подошел и ударил ее по лицу наотмашь.
Она сразу смолкла и закрыла рукой красный оттиск его ладони.
- Сидеть тебе, Берт, за решеткой, - сказала она с пафосом.
- Не думаю, - с этими словами он поставил к ее ногам чемоданчик,
который нашел в зарослях.
- Чей?..
- Не знаю. Его, наверное, - он показал на тело, лежавшее в пыли
ничком. Парень лет семнадцати.
Чемоданчик старого образца, кожаный, сильно потертый, обмотан
бельевой веревкой, концы завязаны морским узлом. Вики хотела было
развязать его, но при виде крови отшатнулась.
Берт нагнулся и бережно перевернул тело.
- Не хочу этого видеть, - пробормотала Вики и тут же встретилась
взглядом с незрячими глазами убитого. Но не глаза заставили ее вскрикнуть,
и даже не лицо, выпачканное в грязи и искаженное гримасой ужаса: у парня
было перерезано горло.
Берт вовремя успел подхватить ее.
- Только без обмороков, сказал он успокаивающим тоном. - Ты меня
слышишь, Вики? Пожалуйста, без обмороков.
Он повторил это несколько раз. Е конце концов она овладела собой и
прижалась к нему всем телом. Со стороны могло показаться, что двое танцуют
на залитой солнцем дороге, а под ногами у них валяется убитый.
- Вики?
- Да? - отозвалась она, уткнувшись ему в рубашку.
- Сходи в машину за ключами. Захвати с заднего сиденья одеяло и
ружье.
- Ружье? Зачем?
- Мальчику перерезали горло. Тот, кто это сделал, может сейчас
наблюдать за нами.
Она рывком подняла голову и расширенными от испуга глазами обвела
ряды кукурузы, уходившие волнами до самого горизонта.
- Скорее всего человек этот уже скрылся, но береженого Бог бережет.
Иди же.
Она направилась, пошатываясь, к машине - и тень за ней, как талисман.
Когда голова ее исчезла в салоне "Т-берда", он присел на корточки возле
трупа. Никаких особых примет. Жертва дорожной катастрофы, да, но не
"Т-берд" перерезала ему горло. Сделано грубо, неумело убийца явно не
советовался с сержантом-фронтовиком о более "культурных" способах расправы
со своей жертвой, но исход тем не менее оказался летальным. Последние
тридцать футов парень либо прошел сам, либо его, смертельно раненного или
уже мертвого, протащили волоком. Чтобы напоследок по нему проехался он,
Берт Робсон. Если в момент наезда мальчишка еще дышал, жить ему в любом
случае оставалось считанные секунды.
Он почувствовал чью-то руку на плече и вскочил как от удара током.
Это была Вики - в левой руке армейское суконное одеяло, в правой
зачехленный дробовик. Она старательно отводила взгляд. Он расстелил одеяло
прямо на дороге и перенес на него труп. У Вики вырвался тихий стон.
- Вики? - он встревоженно поднял голову. - Ты как, в норме?
- В норме, - с трудом выдавила она из себя.
Завернув тело в одеяло, он кое-как поднял его за края, втайне
проклиная эту тяжелую страшную ношу. Тело попыталось выскользнуть сбоку,
пришлось усилить хватку. Следом за Вики он медленно направился к машине.
- Открой багажник, сказал он задыхаясь.
Багажник был забит чемоданами, подарками и еще всякой всячиной,
необходимой в дороге. Вики перенесла что можно на заднее сиденье, и Берт,
опустив тело, захлопнул крышку. Только теперь он вздохнул с облегчением.
Вики стояла возле дверцы со стороны водителя, не зная, что делать с
дробовиком.
- Положи его обратно и садись.
Он глянул на часы - прошло всего пятнадцать минут, а казалось -
вечность.
- А чемодан? - спросила она.
Он подбежал трусцой к месту, где старенький чемоданчик стоял на
разделительной полосе - как нарисованный. Он взялся за обтрепанную ручку и
на миг застыл, кожей почувствовал на себе чей-то взгляд. Ему приходилось
читать о чем-то таком в развлекательных романах, и всегда он скептически
относился к подобного рода описаниям. Может, напрасно? Ему вдруг
показалось, что в зарослях прячутся люди, много людей, и они сейчас
прикидывают, успеет ли эта женщина расчехлить ружье и открыть огонь
раньше, чем они схватят его, Берта, - схватят, утащат в темные заросли,
перережут горло...
С колотящимся сердцем он побежал к машине, выдернул ключ из замка
багажника, быстро забрался на переднее сиденье.
Вики плакала. Берт выжал сцепление, и через минуту злополучное место
скрылось из виду.
- Какой, ты сказала, ближайший населенный пункт? - спросил он.
- Сейчас, - она склонилась над атласом. - Гатлин. Мы будем там минут
через десять.
- Большой? Полицейский участок там, интересно, будет?
- Небольшой. Просто точка на карте.
- Хотя бы констебль.
Какое-то время они ехали молча. Слева мелькнула силосная башня. А так
- сплошная кукуруза. Хоть бы один фермерский грузовичок.
- Послушай, нам кто-нибудь попался навстречу, после того как мы
свернули с автострады?
Вики подумала.
- Одна легковушка и трактор. На развязке, помнишь?
- Нет, а позже? Когда мы выехали на семнадцатое шоссе?
- Никто.
Полчаса назад он бы воспринял это как резкую отповедь, но в данном
случае это была всего лишь констатация факта. Вики смотрела сквозь
полуопущенное окно на однообразно уплывающую прерывистую дорожную
разметку.
- Вики? Ты не откроешь этот чемодан?
- Ты думаешь...
- Не знаю. Все может быть.
Пока Вики возилась с узлами (губы поджаты, лицо отрешенное - такой он
запомнил свою мать, когда она по воскресеньям потрошила цыпленка), он
включил приемничек.
Волна поп-музыки, которую они слушали раньше, почти совсем ушла. Берт
покрутил ручку. Фермерские сводки. Бак Оуэнс и Тэмми Уайнетт. Голоса
сливались в почти не различимый фон. Вдруг из динамиков вырвалось
одно-единственное слово, да так громко и отчетливо, словно говоривший
сидел в самом приемнике.
- ИСКУПЛЕНИЕ! - взывал чей-то голос.
Берт удивленно хмыкнул. Вики подскочила.
- ТОЛЬКО КРОВЬ АГНЦА СПАСЕТ НАС! - гремел голос.
Берт поспешно заглушил звук. Станция, видимо, совсем рядом, настолько
близко, что... да вот же она: из зарослей торчала радиобашня красная
насекомообразная тренога.
- Искупление - вот путь к спасению, братья и сестры, - голос стал
более доверительным. В отдалении хором прозвучало "аминь". - Некоторые
полагают, что можно ходить путями земными и не запятнать себя мирскими
грехами. Но разве этому учит нас слово Божье?
В ответ дружное:
- Нет!
- ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩ! - снова возвысил голос проповедник, а дальше
слова падали ритмично, мощно, как на концерте рок-н-ролла: - Поймут ли
