БЮРО НАЛОГОВОЙ ИНСПЕКЦИИ Госдепартамент Ашуста, штат Мэн, 04330
Китону казалось, что заголовок под оттиском печати кричит на него, а
обращение - холодное, сухое и угрожающе формальное:
Члену Городской Управы города Касл Рок. И все. Никаких тебе "Дорогой
Дэн" или "Уважаемый мистер Китон". Никаких добрых пожеланий семье в
постскриптуме. Письмо дышало холодной ненавистью, словно, острый конец
сосульки.
Они делали провести ревизию бухгалтерских книг. Всех.
Налоговых городских отчетов, записи финансовых федеральных
поступлений, записи по городским расходам, отчеты по расходам на
дорожноремонтные работы, сетка муниципального и законодательного
бюджета, отчет по доходам и расходам Департамента парков и скверов, даже
отчет по расходом и финансированию экспериментальной теплицы.
Они хотели получить все и получить это все 17 октября. До срока
оставалось всего пять дней. Они.
Письмо было подписано Государственным Казначеем, Государственным
Ревизором и даже, что наводило на еще более грустные размышления.
Генеральным Прокурором штата Мэн. Подписи были собственноручные, не
копии.
"Они", - прошептал Китон письму. Он стиснул бумагу в кулаке, и она
жалобно зашуршала. Китон оскалил зубы и зарычал: "Они-и-и".
Он отшвырнул письмо на кипу уже сложенных. Потом закрыл папку. На
обложке было аккуратно напечатано: КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ, БЮРО НАЛОГОВОЙ
ИНСПЕКЦИИ ШТАТА МЭН. Китон долго и тупо смотрел на папку. Затем выхватил
из письменного прибора ручку (прибор был подарком от сотрудников
Окружной Торговой Палаты) и широким росчерком нацарапал БЮРО УБЛЮДКОВ
ШТАТА МЭН. Полюбовавшись результатом, написал ниже БЮРО КРЕТИНОВ ШТАТА
МЭН. Он держал ручку, зажав ее в кулаке, и размахивал ею, словно ножом.
А потом швырнул через всю комнату. Она шлепнулась на пол в углу с легким
стуком.
Китон захлопнул папку, потом ту, в которой хранились его собственные
ответные письма, подписанные также инициалами секретарши, но уже как
положено по рангу, строчными буквами. Эти письма, оказавшиеся в
результате бесплодными, он вымучивал долгими бессонными ночами. На лбу у
Китона вспухла и пульсировала вена.
Он встал, прихватив папки, подошел к шкафу и вложил их в, нижний
ящик. Запер его и проверил, подергав надежность замка. Затем он подошел
к окну и, глядя на сонный город, стал глубоко вдыхать утренний воздух,
стараясь успокоиться.
Они добрались до него. Преследователи. Он понял, что в который раз
задается вопросом, кто натравил Их на него. Если бы он только вычислил
этого негодяя, достал бы револьвер, лежащий в шкафу под дырявыми от моли
свитерами, и навел бы дуло на мерзавца. Он не стал бы сразу стрелять в
сердце или в голову. О, нет! Он стал бы отстреливать у этой грязной
скотины по кусочку от его смрадной плоти и заставил бы его при этом
распевать Гимн Соединенных Штатов Америки.
Память услужливо подкинула имя тщедушного помощника шерифа Риджвика.
Может быть, он? Яркой личностью его не назовешь, хотя... впечатление
может быть обманчиво. Пэнгборн сказал, что он приклеил штрафной талон не
по собственной инициативе, но это может и не быть правдой. А в туалете,
когда Риджвик обозвал его Умником, у него был такой хитрющий,
презрительный и всезнающий взгляд. Сшивался ли Риджвик поблизости, когда
впервые стали поступать письма из налогового бюро? Китон был в этом
уверен. Сегодня же надо посмотреть трудовую книжку этого дистрофика.
А сам Пэнгборн? У него-то уж мозги наверняка на месте, и он терпеть
не может Китона (Они все против него! Все его ненавидят), и у него
большие связи в Августе. Он хорошо Их знает. Черт побери, он чуть не
каждый день с Ними по телефону связывался. Телефонные счета, хоть он и
звонил по служебным льготным тарифам, были колоссальные. А, может быть,
они оба? Пэнгборн и Риджвик? "Робинзон Крузо и его верный друг Пятница",
- прошептал себе под нос Китон и насмешливо хмыкнул. "Если это твоих рук
дело, Пэнгборн, ты пожалеешь. А если у вас обоих руки не чисты,
пожалеете оба". Он медленным движением стиснул кулаки. "Я не стану всю
жизнь терпеть это издевательство".
Тщательно отполированные ногти впились в ладони. Но Китон не заметил,
как из порезов показалась кровь. Может быть, Риджвик, может быть,
Пэнгборн, или фригидная сука Мелисса Клатербак, городская казначейша,
или Билл Фулертон, помощник городского головы (Китон был уверен, что
Билл жаждет сесть на его место и не успокоится, пока не добьется
своего)... А, может быть, и все вместе взятые. Все скопом.
Китон глубоко вздохнул и длинно выдохнул, образовав небольшой влажный
и мутный кружок на оконном зарешеченном стекле. Вопрос заключался в
другом - что по этому поводу он должен предпринять? Что он должен
сделать за те пять дней, которые остались до 17 октября Ответ был прост:
Китон не знал.
2
Детство и юность Дэнфорта Китона шли черно-белыми полосами, что
наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Окончив школу, он,
четырнадцати лет от роду, поступил в колледж Касл Рок и одновременно
приступил к работе в частном агентстве по торговле автомобилями,
принадлежавшем его семье. Он мыл витрины и надраивал до блеска образцы
товаров. Агентство Китонов по торговле автомобилями Шевроле было одним
из старейших в Новой Англии и финансовым фундаментом семьи, во всяком
случае еще до недавнего времени.
В течение всех четырех лет учебы в колледже он был Умником для всех и
каждого. Он посещал коммерческие курсы, учился на "хорошо" и "отлично,"
возглавлял студенческий совет и самостоятельно вел там почти всю работу,
а потом поступил в Бизнес-школу в Бостоне. Там превзошел самого себя и
окончил учебу на три семестра раньше положенного срока с красным
дипломом. Но, вернувшись в Касл Рок, он быстро понял, что период Умника
подошел к концу.
Тем не менее все шло гладко до тех пор, пока они на пару со Стивом
Фрейзером не съездили лет десять-девять назад в Люистон. Тогда и
начались неприятности. С тех пор его тщательно располосованная жизнь
стала терять свою стройность, и между черным и белым вкропился
грязно-серый цвет.
Он никогда не играл - ни Умником в колледже Касл Рок, ни Дэном в
Бизнес-школе в Бостоне, ни мистером Китоном в агентстве Китон Шевроле и
Городском Совете. И, насколько Китону было известно, азартными играми не
увлекался никто в его семье. Он не помнил даже таких невинных
развлечений, как расшибалочка. Не существовало никаких табу на этот
счет, никаких Ни В Коем Случае, просто не играли и все. Китон ни разу в
жизни не держал пари вплоть до той злополучной поездки в Люистон со
Стивом Фрейзером. Никогда он не бился об заклад и не ощущал в этом
необходимости. Бега в Люистоне оказались для Дэнфорта Китона началом
конца.
Он тогда состоял в должности Третьего Члена Городской Управы. Стив
Фрейзер, теперь уж лет пять как покойный, занимал пост городского
головы. Китон и Фрейзер отправились в ревизионную поездку (Люистон
всегда входил в число тех районов, которые подвергались ревизиям),
прихватив с собой Бутча Недо, начальника Социальной Службы Округа, и
Гарри Сэмуэльса, служившего в должности члена Городской Управы с тех
пор, как себя помнил, и, по всей видимости, собиравшегося сойти в гроб
прямо оттуда. Поездка была приурочена к собранию официальных
представителей окружных администраций штата. Тема совещания - новые
пункты законодательства по финансированию и расходам... и, конечно,
именно финансирование и расходы стали основным несчастьем его
последующей жизни. Без них он скорее всего копал бы себе могилу киркой и
лопатой, а при наличии такой статьи дохода, как финансирование, он
теперь мог надеяться на экскаватор.
Совещание было рассчитано на два дня. К вечеру первого Стив предложил
выйти в город развлечься. Бутч и Гарри отказались. Китон тоже не горел
желанием провести вечер с Фрейзером, старым толстым матерщинником, с
салом вместо мозгов. И все-таки пошел. Он должен был пойти, даже если бы
Стив предложил прогуляться по сточным канавам ада. В конце концов тот
был Городским Головой, прямым начальством. Гарри Самуэльса вполне
удовлетворит до конца дней простоять в очереди среди Вторых, Третьих и
Четвертых Членов, Бутч Недо уже объявил об уходе в отставку по окончании
срока, но Китон имел далекоидущие планы, а Стив Фрейзер, старый
матерщинник или нет, был ключом к их достижению.
И они пошли. Сначала заглянули в Глушь. Над дверью гостеприимно
светилась вывеска: У НАС В ГЛУШИ - ВЕСЕЛИСЬ ОТ ДУШИ. Фрейзер принял
приглашение всерьез и веселился вовсю, накачиваясь виски с содовой в
таком количестве, как будто не виски разбавляли содовой, а наоборот. Он
свистом выражал одобрение стриптизу, хотя исполнительницы были по
большей части старые, толстые и неповоротливые. Китону они все казались
похожими на каменные глыбы. Он помнил, что заранее приготовился провести
длинный и нудный вечер.
Но потом они пошли в Люистон на скачки, и все волшебным образом
изменилось.
Они попали туда к началу пятого заезда, и Фрейзер потащил
сопротивляющегося Китона к окошкам, где делались ставки, как тащит
овчарка отбившегося от стада ягненка.
- Стив, я ничего в этом не понимаю...
- Это не имеет значения, - возбужденно тараторил Фрейзер, дыша в лицо
Китону парами виски. - Нам сегодня должно повезти, Умник. Я чувствую.
Он не знал, как надо делать ставки, а беспрестанная болтовня Фрейзера
мешала слушать то, что говорили другие игроки в очереди к
двухдолларовому окошку.
Когда дошла его очередь, он сунул в окошко пятидолларовую банкноту и
буркнул:
- Номер четыре.
- На победителя, на второе или на третье? - спросил кассир, но в этот
момент Китон не смог ответить. За спиной кассира он увидел потрясающую
сцену. Трое клерков пересчитывали и раскладывали по пачкам огромное
количество банкнот. Таких денег Китону в жизни не приходилось видеть
разом.
- На победителя, второе или третье? - нетерпеливо повторил кассир. -
Поторопись, парень. Это тебе не публичная библиотека.
- На победителя, - сказал Китон. Он представления не имел, что значит
"второе" и "третье", но зато прекрасно знал, что такое "победитель".
Кассир выдал ему билет и три доллара сдачи - один и два. Китон
смотрев на двухдолларовую банкноту с огромным интересом. Он, безусловно,
знал, что они существуют в природе, но сам никогда не видел. На ней был
нарисован Томас Джефферсон. Интересной. Да-да, надо признать, все здесь
было интересно - запах лошадей, кукурузных хлопьев, орехов; суетливая
толпа; атмосфера нетерпеливого ожидания. Здесь кипела жизнь, на которую
тут же, не колеблясь, отозвалась душа Китона. Он и раньше испытывал
такую приподнятость духа, но никогда не встречался с ней вне собственных
ощущений. Дэнфорт (Умник) Китон, который никогда и ни при каких
обстоятельствах не чувствовал и не признавал себя, единственного и
неповторимого, частью чего-то, попал теперь именно в такую обстановку и
радовался этому...
- Тут будет повеселее, чем в Глуши, - сказал он подошедшему Фрейзеру.
- Да, бега - это вещь! Не сравнить, конечно, с чемпионатом по
бейсболу, но тоже здорово, сам увидишь. Пошли, надо пристроиться к
барьеру. На какую лошадь ты поставил?
Китон не помнил и заглянул в свой билет.
- Номер четыре.
- Второе или третье?
- Э-э-э, на победителя.
Фрейзер покачал головой, подмигнул дружелюбно и ободряюще потрепал
Китона по плечу.
- Это ставка пропащая. Она пропащая всегда, даже если букмекеры
