не пришла домой из летнего однодневного лагеря вечером в среду, не по-
явилась в четверг днем и вечером, они, должно быть, решили, что Энди и
Вики догадались о слежке. Вместо того чтобы поискать и обнаружить Чар-
ли у подруги не более чем в двух милях от дома, они решили, что роди-
тели спрятали ребенка, ушли в подполье.
Ошибка была немыслимо глупой и не первой на счету Конторы, как от-
мечала статья, которую Энди читал в "Роллинг стоун", Контора была за-
мешана в кровопролитии, связанном с захватом самолета террористами из
некоей "Красной бригады" (захват удалось предотвратить - ценой шести-
десяти жертв), в продаже героина мафии в обмен за информацию о кубинс-
ко-американских группах в Майами...
Зная о таких громадных проколах в работе Конторы, нетрудно было по-
нять, как агенты, следившие за семьей Макти, ухитрились принять двухд-
невное пребывание ребенка у подружки за бегство. Как сказал бы Квинси
(а может, он это и говорил), если бы более чем тысяче самых умелых
агентов Конторы пришлось идти работать в частный сектор, они перешли
бы на пособия по безработице до истечения испытательного срока.
Глупейшие ошибки совершили обе стороны, размышлял Энди. По прошест-
вии времени горечь при этой мысли несколько уменьшилась, но в свое
время она была настолько остра, что кровь бросалась в голову. Он был
напуган намеками Квинси по телефону в тот день, когда Чарли споткну-
лась и упала с лестницы, но напуган, очевидно, недостаточно, иначе они
бы действительно скрылись.
Он понял слишком поздно, что человеческий мозг легко поддается гип-
нозу, если жизнь человека или его семьи выходит из колеи, и попадает в
страну лихорадочной фантазии, похожей на шестидесятиминутные сериалы
по телевидению или двухчасовые сеансы в местном кинотеатре.
Тогда, после разговора с Квинси, его стало иногда охватывать стран-
ное ощущение, словно его обкладывают со всех сторон. Подслушивают те-
лефон? Какие-то люди следят за ним? Возможность того, что семью забе-
рут и запрут в подвалах какого-то государственного комплекса? При этом
Энди почему-то хотелось глупо улыбаться и просто наблюдать, как все
это назревает, вести себя интеллигентно и разумно, не обращая внимания
на собственное подсознание...
Над Ташморским озером что-то внезапно зашумело, взлетела и устреми-
лась на запад в ночь стая уток. Светил месяц, бросая мутный серебрис-
тый свет на их крылья. Энди зажег новую сигарету. Он курил слишком
много, вскоре он окажется без курева: осталось четыре или пять сига-
рет.
Да, он подозревал, что телефон прослушивался. Странный двойной щел-
чок после того, как снимешь трубку и скажешь "алло". Один или два ра-
за, когда он разговаривал со студентом, просившем о встрече, или с
коллегой, связь таинственно прерывалась. Он подозревал, что в доме мо-
гут быть установлены "жучки", но никогда не искал их (а разве он мог
найти?). Несколько раз подозревал - нет, не сомневался, - за ними сле-
дят.
Они жили в районе Гаррисона под названием Лейклэнд, а Лейклэнд яв-
лял собой типичный пригород. Вечером, подвыпив, можно часами кружить
вокруг шести или восьми кварталов, отыскивая свой дом. Соседи работали
на заводе счетных машин компании ИБМ за городом, на предприятии "По-
лупроводники Огайо" в самом городе или преподавали в колледже. Если
провести по линейке две линии через таблицу доходов средних семей:
нижнюю - вдоль восемнадцати с половиной тысяч и верхнюю, - где-то у
тридцати, то почти все обитавшие в Лейклэнде попадут в графу между ни-
ми.
Людей постепенно узнаешь. Киваешь на улице миссис Бэкон, после
смерти мужа заключившей новый брак с водкой (по ней и видно: медовый
месяц в таком браке наглядно отразился на ее лице и фигуре). Приветс-
твенно машешь двум девицам с белым "ягуаром", которые снимают дом на
углу Джасминстрит и Лейклэнд-авеню, - подумав: интересно, как может
выглядеть ночка в их обществе. Рассуждаешь о бейсболе с мистером Хэм-
мондом на Лорел-лзйн, он, разговаривая, не перестает подрезать живую
изгородь. Мистер Хэммонд - клерк из фирмы ИБМ, родился в Атланте и был
ярым болельщиком команды "Атлантские молодцы". Он терпеть не мог
"Большой красной машины" из Цинциннати, что совсем не сближало его с
соседями. На это, Хэммонд плевал. Он просто ждал, когда ИБМ вручит ему
документы на получение пенсии.
Не в мистере Хэммонде дело. Не в миссис Бэкон и не в двух спелых
ягодках из белого "ягуара" с тусклой красной грунтовкой вокруг фар.
Дело в том, что в мозгу по прошествии времена подсознательно формиру-
ется стереотип: "группа принадлежащих к Лейклэнду".
Однако в месяцы, предшествовавшие убийству Вики и похищению Чарли
из дома Дугэнов, вокруг толклись люди, не принадлежавшие к этой груп-
пе. Энди игнорировал их, убеждая себя, что глупо тревожить Вики только
потому, что разговор с Квинси нагнал на него безумного страху.
Люди в светло-сером фургоне. Мужчина с рыжими волосами, которого
однажды вечером он видел за рулем "матадора", а потом, другим вечером,
две недели спустя, за рулем "плимута", и опять через десять дней - на
заднем сиденье серого фургона. В дом приходило чересчур много коммиво-
яжеров. Иногда вечерами, вернувшись домой с работы или вместе с Чарли
с последней диснеевской картины, он чувствовал, что у них кто-то побы-
вал, что вещи чуть-чуть сдвинуты с места. Чувство, что за тобой сле-
дят.
Его глупейшая ошибка: он не мог поверить, что все это пойдет дальше
слежки. И сейчас он не был уверен, что они тогда запаниковали. Они
могли заранее замышлять похищение: схватить его и Чарли, убить сравни-
тельно бесполезную им Вики: и вправду, кому нужен слабосильный экстра-
сенс, чей самый крупный трюк - не сходя с места, закрыть дверь холо-
дильника?
Тем не менее вся эта возня отдавала неосторожностью и спешкой, и он
поневоле думал, что внезапное исчезновение Чарли ускорило события. Ис-
чезни Энди, они, может быть, выжидали бы. Но исчезла Чарли, а именно
она интересовала их по-настоящему. Теперь Энди в этом не сомневался.
Он поднялся, потянулся, прислушиваясь, как хрустят спинные позвон-
ки. Пора спать, пора перестать тревожить эти старые болезненные воспо-
минания. Он не должен всю оставшуюся жизнь винить себя в смерти Вики.
Да и остаток жизни, может, не так уж долог. Энди Макги не забыл выст-
рела на крыльце Ирва Мэндерса. Они хотели избавиться от него. Им нужна
только Чарли.
Он лег в кровать и довольно быстро заснул. Спал беспокойно. Снова и
снова видел, как огненный язык пробежал через вытоптанный дворик, как
он раздвоился и охватил колдовским кольцом чурбан для колки дров, ви-
дел, как цыплята вспыхивали, словно зажигательные бомбочки. Во сне он
чувствовал, как вокруг него все разрастается и разрастается капсула с
жаром. Она сказала, что больше не будет ничего поджигать. Может быть,
так оно и лучше.
За окном холодная октябрьская луна освещала Ташморское озеро, Брэд-
форд в штате Нью-Гэмпшир и там, за озером, остальную часть Новой Анг-
лии. Южнее она же освещала Лонгмонт, штат Вирджиния.
* * *
Порой у Энди Макги бывали необыкновенно яркие предчувствия. Со вре-
мени эксперимента в Джейсон Гирни Холле. Были они неким проявлением
способности предвидения или не были, он не знал, но приучился доверять
им, когда они появлялись.
В тот августовский день 1980 года около полудня у него появилось
плохое предчувствие.
Был час ленча в Бакей рум - факультетской комнате отдыха на верхнем
этаже студенческого клуба. Он мог бы даже точно указать минуту: вместе
с Ивом О'Брайаном, Биллом Уоллэсом с Доном Грабовски он ел цыпленка с
рисом под соусом. Все они были его друзья с факультета английского
языка и литературы. Как всегда, кто-то рассказал смешную историю, на
этот раз польскую, специально для Дона, который коллекционировал поль-
ские шутки. Все смеялись, и вдруг тоненький, очень тихий голосок заго-
ворил в голове Энди.
(ДОМА ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ)
И все. Но этого было достаточно. Предчувствие назревало почти так
же, как головные боли после чересчур сильного посыла. Только это шло
не от головы; казалось, все его эмоции, словно пряжа, медленно стяги-
ваются в клубок и какого-то рассерженного кота выпускают играть в ни-
тях его нервной системы, запутывать их.
Ему стало плохо. Цыпленок в соусе потерял прежнюю привлекатель-
ность. Живот свело, сердце быстро застучало, как от сильного испуга.
Затем внезапно стали пульсировать пальцы правой руки, словно он прище-
мил их дверью. Он быстро встал. Холодный пот на лбу.
- Знаете, мне что-то нездоровится, - сказал он. - Билл, можешь про-
вести мое занятие в час?
- С подающими надежды поэтами? Конечно. Нет проблем. Что с тобой?
- Не знаю. Может, съел что-то.
- Выглядишь бледновато, - сказал Дон Грабовски. - Загляни в мед-
пункт, Энди.
- Да, да, - сказал Энди.
Он ушел, вовсе не собираясь идти в медпункт. Было четверть первого,
университетский городок в полудреме плыл через последнюю неделю летне-
го семестра к экзаменационной сессии. Уходя, он поднял руку, прощаясь
с Ивом, Биллом и Доном. С того дня он никого из них больше не видел.
Остановился на нижнем этаже клуба, вошел в телефонную будку, позво-
нил домой. Никто не отвечал. Совсем не обязательно должны ответить:
Чарли у Дугэнов, Вики, возможно, в магазине, в парикмахерской, у Тэмми
Апмор или даже, может быть, обедает с Эйлин Бэкон. Тем не менее его
нервы натянулись еще сильнее. Казалось, они стонали.
Он вышел из здания клуба и почти побежал к автомашине на стоянке у
Принс Холла. Поехал через город в Лейклэнд. Вел машину неуверенно,
дергаясь. Проскакивал на красный свет, ехал вплотную к впереди идущим
машинам и чуть было не сбил хиппи на, "Олимпии". Хиппи покрутил паль-
цем у виска. Энди не обратил внимания. Бешено колотилось сердце, слов-
но он принял хорошую дозу наркотика.
Они жили на Конифер-плейс. В Лейклэнде большинство улиц, как во
многих пригородных районах, построенных в пятидесятые годы, носило
названия деревьев или кустарников. В знойный августовский полдень ули-
ца казалась странно пустынной. Это лишь усиливало предчувствие катаст-
рофы. Машин у обочин было немного, и улица казалась шире. Даже немно-
гие игравшие тут и там детишки не могли развеять это ощущение безлюд-
ности - большинство ребят либо обедали дома, либо играли на детских
площадках. С сумкой на колесиках прошла миссис Флинн с Лореллэйн; ее
живот, обтянутый эластичными брюками цвета авокадо, был крупным и ту-
гим, как большой мяч. Вдоль всей улицы лениво вращались поливальные
установки, разбрызгивая воду на лужайки и рождая радужные переливы в
воздухе.
Энди въехал правыми колесами на тротуар и так резко нажал на тормо-
за, что моментально сработал автоматический запор на ремне безопаснос-
ти; а нос машины клюнул вниз. Он выключил мотор, оставив рукоятку ко-
робки передач во включенном положении, чего никогда не делал, и дви-
нулся по потрескавшейся бетонной дорожке, которую всегда хотел подпра-
вить, но как-то руки не доходили. Каблуки бессмысленно клацали. Он за-
метил, что жалюзи в большом окне гостиной ("панорамное окно на всю
стену", сказал агент по продаже недвижимости, продавший им дом, "тут
вы имеете панорамное окно на всю стену") опущены, отчего дом казался
безлюдным и таинственным, ему это не понравилось. Разве обычно она
опускала жалюзи? Может быть, от жары? Он не знал. Он понял, что много-
го не знал о том, что она делает в его отсутствие.
Он взялся за шарик дверной ручки, но тот не повернулся, просколь-
знув по пальцам. Неужели она заперла дверь после его ухода? Не вери-
лось. Не похоже на Вики. Его беспокойство - нет, теперь это был уже
страх - увеличилось. И все же в какой-то момент (впоследствии он даже
себе не признавался), в какой-то краткий миг у него не было ничего,
