Чарли, и теперь Энди пришлось немного пошевелить ключом, прежде чем
заржавевший механизм сработал. Затем замок открылся, и Энди положил
цепь на ковер из опавших листьев.
"Виллис" проехал по дорожке, и Энди вновь навесил замок на цепь. Он
с удовольствием отметил, что дорога в плохом состоянии. Когда они при-
езжали сюда регулярно каждое лето, жили по три-четыре недели, он всег-
да находил пару дней, чтобы привести дорогу в порядок - доставал гра-
вий с камнедробилки Сэма Мура и укладывал его в особенно разъезженные
колеи, обрезал ветки кустарника и приглашал самого Сэма приезжать со
старым дреггером разравнивать дорогу.
Другой, более широкий конец развилки вел к поселку из двух дюжин
летних домиков и коттеджей, вытянувшемуся вдоль берега. Эти люди имели
свою Дорожную ассоциацию, ежегодные сборы, августовские членские соб-
рания и все такое прочее (хотя собрания членов по сути служили всего
лишь поводом, чтобы хорошенько нагрузиться спиртным накануне Дня труда
и закрыть еще один летний сезон). Зато на этом конце дороги владение
Грэнтера было единственным, потому что Грэнтер скупил всю эту землю за
сущий пустяк в разгар депрессии.
В былые времена у них был семейный автомобиль, "фордуниверсал". Эн-
ди сомневался, что тот старый автомобиль проехал бы по этой теперешней
дороге - ведь даже "виллис" с высокими осями раз или два сел на "пу-
зо". Энди это не огорчало: значит, здесь никто не бывал.
- А тут будет электричество, папочка? - спросила Чарли.
- Нет, - сказал он, - и телефона не будет. Нам не стоит включать
свет, крошка. Это все равно что выставить объявление: "А МЫ ЗДЕСЬ!" Но
есть керосиновые лампы и две бочки с соляркой для кухонной печки. Ес-
ли, конечно, все не разворовано. - Это его несколько беспокоило. Со
времени их последнего приезда сюда цена солярки поднялась настолько,
что кража себя оправдала бы.
- А будет... - начала Чарли.
- Вот черт, - сказал Энди. Он резко нажал на тормоз. Впереди попе-
рек дороги лежало дерево - большая старая береза, сваленная какой-то
зимней бурей. - Пожалуй, отсюда мы пойдем пешком. Здесь около мили, не
больше. Пешком одолеем. - Потом надо будет прийти сюда с лучковой пи-
лой Грэнтера и перепилить дерево. Ему не хотелось оставлять здесь
"виллис" Ирва. Это было бы чересчур заметно. Взъерошил ей волосы:
- Пошли.
Они вылезли из "виллиса", Чарли легко пролезла под деревом, Энди же
осторожно перелез через него, стараясь не ободраться. Они шли - листья
приятно шуршали под ногами, а лес был полон осенних запахов. С одного
дерева на них внимательно смотрела белочка, наблюдая за каждым движе-
нием. И вот снова сквозь деревья - голубые проблески.
- Что ты хотела сказать, когда мы подъехали к дереву? - спросил Эн-
ди.
- Надолго ли хватит топлива? А если мы будем зимовать?
- Для начала там достаточно. Я еще смогу нарубить дров. А ты собе-
решь много хвороста.
Через десять минут дорога перешла в лужайку на берету Ташморского
озера, и они были на месте. Какое-то мгновение стояли тихо. Энди не
знал, что чувствовала Чарли, но перед ним пронеслись такие пронзитель-
ные воспоминания, для которых даже слово "ностальгия" казалось малоз-
начащим. К воспоминаниям примешалось сновидение трехдневной давности -
лодка, извивающийся червяк, даже заплатки из шины на сапогах Грэнтера.
Пятикомнатный коттедж был построен из дерева, фундамент сложен из
небольших валунов, терраса была обращена к озеру, каменный пирс вда-
вался в воду. Если не считать опавших листьев и деревьев, не пережив-
ших трех зим, место это почти не изменилось. Ему едва не почудилось,
что сам Грэнтер выходит навстречу, одетый в одну из своих зелено-чер-
ных клетчатых рубах, приветливо машет ему, зовет его, спрашивает, об-
завелся ли он лицензией для ловли рыбы, потому что коричневая форель
еще хорошо клюет в сумерках.
Место хорошее, безопасное. Вдалеке, на другом берегу Ташморского
озера, в лучах солнца серо-зеленым светом переливались сосны. Глупые
деревья, сказал однажды Грэнтер, даже не знают разницы между летом и
зимой. Единственным признаком цивилизации на противоположной стороне
маячила брэдфордская городская пристань. Никто не додумался построить
там торговый центр или увеселительный парк. А тут ветер по-прежнему
разговаривал с деревьями. Позеленелая черепица на крыше выглядела зам-
шелой, а сосновые иголки все еще плавали в уголках водостоков и в де-
ревянном сточном желобе. Энди бывал здесь мальчишкой, и Грэнтер учил
его нанизывать приманку на крючок. У него была здесь собственная ком-
ната, обитая панелями из хорошего клена, здесь на узкой кровати ему
снились мальчишеские сны и он просыпался от звука плескавшейся у пирса
воды. Он бывал здесь и взрослым мужчиной, спал со своей женой на двус-
пальной кровати, когда-то принадлежавшей Грэнтеру и его жене - этой
молчаливой, несколько мрачной женщине, состоявшей членом Американского
общества атеистов и умевшей указать, если ее спрашивали, на тридцать
вопиющих несуразностей в Библии короля Иакова либо на смехотворную не-
лепость Теории Вселенной как часовой пружины, произнося все это с
убийственно неопровержимой логикой убежденного в своей правоте пропо-
ведника.
- Вспоминаешь маму, да? - спросила Чарли жалким, несчастным голо-
сом.
- Да, - сказал он. - Мне ее не хватает.
- Мне тоже, - сказала Чарли. - Вам тут было хорошо, да?
- Хорошо, - согласился он. - Пошли, Чарли. Она приостановилась,
глядя на него.
- Папочка, когда-нибудь у нас будет снова все хорошо? Я смогу хо-
дить в школу, и вообще?
Он хотел было соврать, но ложь плохой ответ.
- Не знаю, - сказал он. Попытался улыбнуться, но улыбка не вышла -
не сумел даже убедительно растянуть губы. - Не знаю, Чарли.
* * *
Инструменты Грэнтера были по-прежнему аккуратно разложены в мас-
терской при сарае для лодки, и Энди нашел то, на что не осмеливался
особенно надеяться: две почти полные поленницы дров, аккуратно наруб-
ленных и вылежавшихся в отсеке под лодочным сараем. Большую их часть
он когда-то наколол сам, они лежали накрытые рваным, грязным брезен-
том, который он сам на них набросил. С двумя поленницами всю зиму не
протянуть, но когда он распилит упавшие вокруг деревья и березу там,
на дороге, - они будут обеспечены дровами.
Он пошел к упавшему дереву с лучковой пилой и распилил его так,
чтобы "виллис" мог проехать. К этому времени почти стемнело, он устал
и проголодался. Кладовую с продуктами также никто не потревожил; если
хулиганы и воры и промышляли последние шесть зим, то орудовали они у
более заселенного южного берега. Пять полок были набиты консервирован-
ными супами "Кэмпбелл", сардинами "Ваймэн", тушенкой "Динти Мур" и
всевозможными овощными консервами. На полу стояла наполовину пустая
коробка с собачьими консервами "Райвл" - наследство старой собаки
Грэнтера Бимбо, - но Энди не думал, что до них дойдет очередь.
Пока Чарли рассматривала книжки на полках большой гостиной, Энди из
кладовой спустился по ступеням в маленький погребок, чиркнул спичкой
по одной из балок, сунул палец в дырку от сучка в доске - досками были
обиты стены этой маленькой комнатки с земляным полом - и потянул за
эту доску. Она подалась, Энди заглянул внутрь и ухмыльнулся. Внутри
затянутого паутиной углубления стояли четыре керамических кувшина, на-
полненных чистой, слегка маслянистой жидкостью - стопроцентным самого-
ном - Грэнтер называл его "удар ослиного копыта".
Спичка обожгла пальцы Энди. Он погасил ее и зажег вторую. Подобно
суровым старым проповедникам из Новой Англии, прямым потомком которых
была Гульда Макти, она не любила, не понимала и не терпела простых,
слегка глуповатых мужских радостей. Она была атеисткой-пуританкой;
своим маленьким секретом Грэнтер поделился с Энди за год до смерти.
Кроме спирта здесь стояла коробка с фишками для покера. Энди выта-
щил ее и просунул пальцы в прорезь в крышке. Раздался хруст, он выта-
щил тонкую пачку купюр - несколько десяти-, пяти- и однодолларовых бу-
мажек. Всего, наверно, долларов восемьдесят. Покер был слабостью Грэн-
тера, а эти деньги он называл "своей заначкой".
Вторая спичка обожгла ему пальцы, Энди загасил ее. В темноте он по-
ложил назад покерные фишки и деньги. Хорошо, что они есть. Он задвинул
доску на место и пошел назад через кладовку.
- Хочешь томатного супа? - спросил он Чарли. Чудо из чудес - она
нашла на одной из полок все книги о Винни-Пухе и сейчас блуждала
где-то в Чудесном Лесу с Пухом и осликом Иа-Иа.
- Конечно, - сказала она, не глядя на него. Он сварил в большой
кастрюле томатный суп, открыл по коробке сардин. Зажег одну из кероси-
новых ламп, прежде тщательно задернув занавески, поставил лампу на се-
редину обеденного стола. Они сели за стол и ели, почти не разговари-
вая. Затем он зажег сигарету, раскурив ее над вытяжным стеклом лампы.
В бабушкином комоде Чарли обнаружила ящичек для игральных карт; там
лежали восемь или девять колод, в каждой из которых отсутствовал либо
валет, либо двойка, либо еще что-то. Она провела остаток вечера, раск-
ладывая их и играя с ними, пока Энди обходил поселок.
Укладывая ее спать, он спросил, как она себя чувствует.
- В безопасности, - сказала она без колебаний. - Спокойной ночи,
папочка.
Если Чарли было хорошо, значит, хорошо и ему. Он посидел с ней нем-
ного, но она быстро заснула, и он ушел, оставив дверь приоткрытой,
чтобы услышать, если ночью ее что-то потревожит.
* * *
Перед тем как лечь спать, Энди снова пошел в погребок, достал один
из кувшинчиков с прозрачным самогоном, налил себе немного в стакан и
вышел через раздвижную дверь на веранду. Он сел в один из шезлонгов
(пахнуло прелью - у него мелькнула мысль, можно ли устранить этот за-
пах) и стал смотреть на темное, будто дышащее озеро. Было немного зяб-
ко, но два маленьких глотка "удара ослиного копыта" запросто избавили
его от холода. Впервые с начала жуткой погони на Третьей авеню он тоже
чувствовал себя в безопасности и отдыхал. Он курил и смотрел на тот
берег Ташморского озера. В безопасности и отдыхая, но не впервые после
Нью-Йорка. Впервые с тех пор, как Контора вновь вторглась в их жизнь
тем ужасным августовским днем четырнадцать месяцев назад. С тех пор
они либо бежали, либо прятались, так или иначе отдыха не было.
Он вспомнил разговор с Квинси по телефону и запах тлеющего ковра.
Энди - в Огайо, Квинси - в Калифорнии, которую в своих редких письмах
он называл Волшебным Королевством Землетрясений. "Да, это хорошо, -
говорил Квинси. - А то они могут поместить их в две маленькие комнат-
ки, где они будут не разгибая спины работать во имя безопасности и
свободы двухсот двадцати миллионов американцев... Уверен, что они хо-
тели бы только; заполучить этого ребеночка и посадить в маленькую ком-
нату и посмотреть, не поможет ли он сохранить демократию на планете.
И, пожалуй, это все, что я хотел сказать, старина, только еще... не
возникай".
Ему казалось, что тогда он испугался. На самом деле он еще не знал,
что такое испуг. Испуг - это когда приходишь домой и находишь жену
мертвой с вырванными ногтями. Они вырвали ей ногти, чтобы она сказала,
где Чарли. Два дня и две ночи Чарли гостила в доме своей подружки Тер-
ри Дугэн. Через месяц или около того Макги собирались пригласить Терри
такое же время пожить у них в доме. Вики назвала это Великим обменом
1980 года.
Сейчас, сидя на веранде и покуривая, Энди мог восстановить в памяти
все случившееся, а тогда для него все сплелось в клубок печали, ужаса
и гнева: только слепой счастливый случай (а может, нечто большее, чем
случай) позволил ему догнать этих людей.
За ними следили, за всей семьей. Продолжительное время. Когда Чарли
