и покажется, будто только скрючиваешь пальцы впустую, под ними - ничего. А
из-под бород - и для К. это было настоящим открытием - просвечивали на
воротниках знаки различия разной величины и цвета. И куда ни кинь глазом -
у всех были эти знаки. Значит, все эти люди были заодно, разделение на
правых и левых было только кажущимся, а когда К. внезапно обернулся, он
увидел те же знаки различия на воротнике следователя - тот, сложив руки на
коленях, спокойно смотрел вниз.
- Вот оно что! - крикнул К. и взметнул руки кверху - внезапное
прозрение требовало широкого жеста. - Значит, все вы чиновники! Теперь я
вижу, все вы - та самая продажная свора, против которой я выступал, вы
пробрались сюда разнюхивать, подслушивать, разделились для видимости на
группы, аплодировали мне, чтобы меня испытать, хотели узнать, можно ли
сбить с толку невинного человека! Что ж, надеюсь, вы тут пробыли не без
пользы для себя: либо вы посмеялись над тем, что от таких, как вы, ждали
защиты невиновного, либо... Пусти меня, не то ударю! - крикнул К.
какому-то дрожащему старикашке, который придвинулся к нему особенно
близко, - ...либо вы все-таки чему-то научились. А засим пожелаю вам удачи
на вашем служебном поприще.
Он схватил свою шляпу, лежащую на краю стола, и прошел к выходу при
полном и недоуменном молчании присутствующих. Но, очевидно, следователь
опередил К., он уже ждал его у дверей.
- Одну минуту! - сказал он. К. остановился и, уже взявшись за ручку,
вперил глаза не в следователя, а в дверь. - Я только хотел обратить ваше
внимание, - сказал следователь, - что сегодня вы, вероятно сами того не
сознавая, лишили себя преимущества, которое в любом случае дает
арестованному допрос.
К. расхохотался, все еще глядя на дверь.
- Вот мразь! - крикнул он. - Ну и сидите с вашими допросами! - И,
открыв дверь, он побежал вниз по лестнице.
За ним послышался шум - видимо, собрание опять оживилось и затеяло
что-то вроде ученой дискуссии, обсуждая все, что произошло.
3. В ПУСТОМ ЗАЛЕ ЗАСЕДАНИЙ. СТУДЕНТ. КАНЦЕЛЯРИИ
Всю следующую неделю К. изо дня в день ожидал нового вызова, он не
мог поверить, что его отказ от допроса будет принят буквально, а когда
ожидаемый вызов до субботы так и не пришел, К. усмотрел в этом молчании
приглашение в тот же дом на тот же час. Поэтому в воскресенье он снова
отправился туда и прямо прошел по этажам и коридорам наверх; некоторые
жильцы, запомнившие его, здоровались с ним у дверей, но ему не пришлось
никого спрашивать, и он сам подошел к нужной двери. На стук открыли сразу,
и, не оглядываясь на уже знакомую женщину, остановившуюся у дверей, он
хотел пройти в следующую комнату.
- Сегодня заседания нет, - сказала женщина.
- Как это - нет заседания? - спросил он, не поверив.
Чтобы убедить его, женщина отворила дверь в соседнее помещение. Там н
вправду было пусто, и от этой пустоты комната казалась еще более жалкой,
чем в прошлое воскресенье. На столе, так и стоявшем на подмостках, лежало
несколько книг.
- Можно взглянуть на эти книжки? - спросил К. не столько из
любопытства, сколько для того, чтобы его приход не был совершенно
бесполезным.
- Нет, - сказала женщина и снова заперла дверь, - это не разрешается.
Книги принадлежат следователю.
- Ах вот оно что, - сказал К. и кивнул головой. - Должно быть, это
свод законов, а теперешнее правосудие, очевидно, состоит в том, чтобы
осудить человека не только невинного, но и неосведомленного.
- Должно быть, так оно и есть, - сказала женщина, как видно, не
совсем понимая его.
- Что ж, тогда я уйду, - сказал К.
- Передать от вас что-нибудь следователю? - спросила женщина.
- А разве вы его знаете? - спросил К.
- Конечно, - сказала женщина, - ведь мой муж - служитель в суде.
Только сейчас К. заметил, что комната, где в прошлый раз стояло
только корыто, теперь была убрана, как настоящая жилая комната. Женщина
заметила его удивление и сказала:
- Да, нам предоставлена бесплатная квартира, но в дни заседаний мы
должны освобождать эту комнату. На службе мужа много неудобств.
- Меня удивляет вовсе не ваша комната, - сказал К. и сердито
посмотрел на женщину. - Гораздо больше я удивлен, что вы замужем.
- Вы, должно быть намекаете на тот случай во время последнего
заседания, когда я помешала вашей речи? - спросила женщина.
- Конечно, - сказал К. - Правда, дело прошлое, я бы о нем не
вспомнил, но тогда я просто взбесился. А теперь вы сами говорите, что вы
замужем.
- Вам только пошло на пользу, что вашу речь прервали. О вас потом
говорили очень недоброжелательно.
- Возможно, - уклончиво сказал К., - но для вас это не оправдание.
- А вот все мои знакомые меня оправдывают, - сказала женщина. - Тот,
что меня обнимал, уже давно за мной бегает. Может быть, для других я
ничуть не привлекательна, а для него - очень. Тут ничего не поделаешь,
даже моему мужу пришлось примириться; если хочет сохранить место, пусть
терпит, ведь тот человек - студент и, наверно, добьется больших чинов.
Вечно он за мной бегает. Он только что ушел перед вашим приходом.
- Одно к одному, - сказал К., - меня это ничуть не удивляет.
- Видно, собираетесь навести здесь порядок? - спросила женщина
медленно и осторожно, словно сказала что-то опасное и для нее, и для К. -
Я так и догадалась по вашей речи. Мне лично она очень понравилась. Правда,
я не все слышала - начало пропустила, а под конец лежала со студентом на
полу. Ах, здесь так гадко! - помолчав, воскликнула она и схватила К. за
руку. - А вы верите, что вам удастся завести новые порядки?
К. рассмеялся и слегка потянул свою руку из ее мягких пальцев.
- В сущности, - сказал он, - меня никто не уполномочил заводить
здесь, как вы выражаетесь, новые порядки, и если вы, к примеру, скажете об
этом следователю, то вас осмеют, а может быть, и накажут. Более того, по
доброй воле я ни за какие блага не стал бы вмешиваться в эти дела; и
терять сон, придумывая какие-то улучшения судебной процедуры, я тоже не
намерен. Но обстоятельства, вызвавшие мой арест, - дело в том, что я
арестован, - побудили меня вмешаться ради собственных интересов. Однако,
если я могу и вам быть чем-нибудь полезен, я охотно помогу вам. И не
только из человеколюбия, но и потому, что и вы можете мне помочь.
- Чем же? - спросила женщина.
- Например, тем, что покажете мне вон те книги.
- Ну конечно же! - воскликнула она и торопливо потянула его к столу.
Книги были старые, потрепанные, на одной переплет был переломлен и обе
половинки держались на ниточке.
- Какая тут везде грязь, - сказал К., покачав головой, и женщине
пришлось смахнуть пыль фартуком хотя бы сверху, прежде чем К. мог взяться
за книгу.
Он открыл ту, что лежала сверху, и увидел неприличную картинку.
Мужчина и женщина сидели в чем мать родила на диване, и хотя непристойный
замысел художника легко угадывался, его неумение было настолько явным,
что, собственно говоря, ничего, кроме фигур мужчины и женщины, видно не
было. Они грубо мозолили глаза, сидели неестественно прямо и из-за
неправильной перспективы даже не могли бы повернуться друг к другу. К. не
стал перелистывать эту книгу и открыл титульный лист второй книжки; это
был роман под заглавием "Какие мучения терпела Грета от своего мужа
Ганса".
- Так вот какие юридические книги тут изучают! - сказал К. - И эти
люди собираются меня судить!
- Я вам помогу! - сказала женщина. - Согласны?
- Но разве вы и вправду можете мне помочь, не подвергая себя
опасности? Ведь вы сами сказали, что ваш муж целиком зависит от своего
начальства.
- И все же я вам помогу, - сказала женщина. Подите сюда, надо все
обсудить. А о том. что мне грозит опасность, говорить не стоит. Я только
тогда пугаюсь опасности, когда считаю нужным. Идите сюда. - Она показала
на подмостки и попросила его сесть рядом с ней на ступеньки. - У вас
чудесные темные глаза, - сказала она, когда они сели, и заглянула К. в
лицо. - Говорят, у меня тоже глаза красивые, но ваши куда красивее. Ведь я
вас сразу приметила, еще в первый раз, как только вы сюда зашли. Из-за вас
я и пробралась потом в зал заседаний. Обычно я никогда этого не делаю, мне
даже, собственно говоря, запрещено ходить сюда.
Вот к чему все свелось! - подумал К. Она просто мне себя предлагает,
испорчена до мозга костей, как и все тут; ей надоели судебные чиновники,
что вполне понятно, вот она и встречает любого посетителя комплиментами
насчет его глаз. И К. молча встал, будто уже высказал эти мысли вслух, и
объяснил женщине свое поведение.
- Не думаю, чтобы вы могли мне помочь, сказал он. - Для настоящей
помощи надо иметь связи с высшими чинами. А вы, наверно, знакомы с мелкой
сошкой, их тут много ходит. Их-то вы наверняка хорошо знаете и можете
многого у них добиться, в этом я не сомневаюсь, но, даже если бы они
сделали все, что в их силах, никакого влияния на исход моего процесса это
иметь не может. А от вас к тому же могут отступиться некоторые друзья.
Этого я не хочу. Так что вам не стоит портить отношения с этими людьми;
мне кажется, они вам еще понадобятся. Говорю не без сожаления, так как в
ответ на ваши комплименты могу сказать, что и вы мне нравитесь, особенно
сейчас, когда смотрите на меня такими грустными глазами, хотя никаких
оснований для грусти у вас нет. Вы вращаетесь среди людей, с которыми я
должен бороться, и сними чувствуете себя отлично, вы даже влюблены в
студента, а если и нет, то, во всяком случае, предпочитаете его мужу. Из
ваших слов это ясно видно.
- Нет! - крикнула она и, не вставая, схватила, схватила К. за руку,
которую он не успел отнять. - Вам уходить нельзя! Неужели вы можете взять
и уйти? Неужели я так мало стою, что вы ради меня не можете остаться хоть
ненадолго?
- Вы меня не поняли, - сказал К. и снова сел. - Если вам
действительно хочется, чтобы я остался, я, конечно, останусь, времени у
меня много, ведь я пришел сюда, думая, что сегодня тут будет судебное
заседание. Я только высказал просьбу: ничего не предпринимайте в отношении
моего процесса. И вы никак не должны обижаться; поймите, что мне
совершенно безразлично, чем окончится этот процесс, и над их приговором я
буду только смеяться. Все это, конечно, лишь в том случае, если процесс
вообще состоится, в чем я сильно сомневаюсь. Скорее можно предположить,
что все судопроизводство по лени или по забывчивости, а может быть, просто
по трусости чиновников - уже прекращено или прекратится в самое ближайшее
время. Разумеется, вполне возможно, что они будут продолжать этот процесс
для видимости, в надежде на порядочную взятку, но, уверяю вас заранее, что
все их надежды напрасны - я никому взяток не даю. Вот тут вы можете
сделать мне одолжение: сообщите следователю или кому-нибудь, кто любит
распространять всякие слухи, что никогда, никакими фокусами эти господа не
способны выманить у меня взятку. Ничего у них не выйдет, так им и
передайте. Впрочем, может быть, они и сами это поняли, а может быть, и
нет. В общем, мне безразлично, узнают ли они об этом сейчас или потом.
Если им все будет известно заранее, мы только облегчим их работу. Правда,
и мне было бы меньше неприятностей, но я готов на любые неприятности, лишь
бы ударить и по ним. А об этом я уж позабочусь. Кстати, знакомы ли вы со
следователем?
- Ну конечно! - воскликнула женщина. - Я о нем и подумала, когда
предлагала вам помощь. Я же не знала, что он всего-навсего низший
