лестнице так бодро, такими большими прыжками, что ему даже стало не по
себе от столь быстрой перемены. Никогда его крепкий и в общем здоровый
организм не преподносил ему таких сюрпризов. Неужто его тело
взбунтовалось, и в нем происходит иной жизненный процесс, не тот, прежний,
который протекал с такой легкостью? Не отказываясь от мысли обратиться
как-нибудь к врачу, он одно решил твердо - и в этом вопросе он в чужих
советах не нуждался - постараться в будущем использовать воскресные утра
лучше, чем сегодня.
4. ПОДРУГА ФРОЙЛЯЙН БЮРСТНЕР
В течение ближайших дней К. никак не мог сказать фройляйн Бюрстнер
хотя бы два-три слова. Он всячески пытался подойти к ней, но она всегда
ухитрялась избегать его. После службы он сразу шел домой, усаживался в
своей комнате на кушетку, не зажигая света, ничем другим не занимался -
только следил, не появится ли кто-нибудь в прихожей. А если проходила
горничная и притворяла дверь его, как ей казалось, пустой комнаты, он
через некоторое время вставал и снова открывал дверь. По утрам он
подымался на час раньше обычного, чтобы встретить фройляйн Бюрстнер, пока
она не ушла в контору. Но все его попытки срывались. Тогда он написал ей
письма и на адрес конторы, и на домашний адрес, пытаясь оправдать свое
поведение, предлагал как угодно загладить свой промах, обещал никогда не
преступать границ, которые она ему поставит, и только просил дать ему
возможность поговорить с ней, тем более что он не мог ни о чем
договориться с фрау Грубах, не посоветовавшись предварительно с фройляйн
Бюрстнер. А в конце письма сообщал, что в следующее воскресенье он будет
весь день дожидаться в своей комнате - пусть даст хоть какой-то знак, что
согласна исполнить его просьбу о свидании или по крайней мере объяснить
ему, почему эта просьба невыполнима, причем он обещает всецело подчиниться
ее требованиям. Письма не вернулись, но и ответа не последовало. Однако в
следующее воскресенье ему был подан знак, не допускавший никаких сомнений.
С самого утра К. увидел через замочную скважину необычную суету в
прихожей, причина которой скоро выяснилась. Учительница французского языка
- впрочем, она была немка по фамилии Монтаг, - чахлая, бледная, хроменькая
девушка, занимавшая до сих пор отдельную комнату, перебиралась в комнату к
фройляйн Бюрстнер. Уже несколько часов шмыгала она взад и вперед через
прихожую. То она забыла взять что-то из белья, то коврик, то книжку, и за
всем по отдельности ей приходилось бегать, все переносить в новое жилье.
Когда фрау Грубах принесла К. его завтрак - с тех пор как он так на
нее разгневался, она даже мелочей не поручала прислуге, - К., не
удержавшись, заговорил с ней в первый раз после пятидневного молчания.
- Почему сегодня такой шум в передней? - спросил он, наливая себе
кофе. - Нельзя ли это прекратить? Неужто именно в воскресенье надо делать
уборку?
И хотя К. не смотрел на фрау Грубах, он заметил, что она вздохнула
словно с облегчением. Даже этот суровый вопрос она восприняла как
примирение или хотя бы как шаг к примирению.
- Никакой уборки нет, господин К., - сказала она, - это фройляйн
Монтаг перебирается к фройляйн Бюрстнер, переносит свои вещи.
Больше она ничего не сказала, выжидая, как примет К. ее слова и будет
ли ей разрешено говорить дальше. Но К. решил ее испытать и, задумчиво
помешивая ложечкой свой кофе, промолчал. Потом поднял глаза и спросил:
- А вы уже отказались от своих прежних подозрений относительно
фройляйн Бюрстнер?
- Ах, господин К.! - воскликнула фрау Грубах, явно ждавшая этого
вопроса, и умоляюще сложила руки перед К. - Вы слишком близко приняли к
сердцу совершенно случайное замечание. У меня и в мыслях не было обидеть
вас или еще кого-нибудь. Ведь вы меня так давно знаете, господин К., вы
мне должны поверить. Вы не можете себе представить, как я страдала все эти
дни! Неужели я способна оговорить своих квартирантов: И вы, вы, господин
К., могли этому поверить! Да еще предлагали, чтобы я отказала вам от
квартиры! Вам - и отказала! Слезы уже заглушили последние слова, она
закрыла лицо передником и громко зарыдала.
- Не плачьте, фрау Грубах, - сказал К., глядя в окно. Он думал только
о фройляйн Бюрстнер и о том, что она взяла к себе в комнату постороннюю
девушку. - Да не плачьте же! - повторил он, обернувшись и увидев, что фрау
Грубах все еще плачет. - Я в тот раз не хотел сказать ничего дурного. Мы
просто друг друга не поняли. Это случается и со старыми друзьями.
Фрау Грубах выглянула из-за передника, чтобы убедиться, действительно
ли К. на нее не сердится.
- Да, да, это правда, - сказал К. По всему поведению фрау Грубах он
понял, что ее племянник, капитан, ничего не выдал, и потому решился
добавить: - Неужели вы и вправду поверили, что из-за какой-то малознакомой
барышни я с вами поссорюсь?
- То-то и оно, господин К., - сказала фрау Грубах. Но, к несчастью,
как только она чувствовала себя хоть немного увереннее, она сразу
становилась бестактной. - Я и то себя спрашивала, с чего бы это господин
К. так заступался за фройляйн Бюрстнер? Почему он ссорился со мной из-за
нее? Ведь он знает, что я ночами не сплю, когда он на меня сердится. А про
барышню я только то и говорила, что видела своими глазами!
К. ничего ей не возразил, иначе ему пришлось бы тотчас выставить ее
из комнаты, а этого он не хотел. Он только молча пил кофе, как бы
подчеркивая, что фрау Грубах тут уже лишняя. За дверью послышалось
шарканье: фройляйн Монтаг опять проходила через переднюю.
- Вы слышите? - спросил К. и повел рукой к двери.
- Да, - сказала со вздохом фрау Грубах, - я и сама хотела ей помочь,
и горничную посылала на помощь, да она такая упрямая, все хочет сама
перенести. Удивляюсь я на фройляйн Бюрстнер. Мне и то неприятно, что эта
Монтаг у меня живет, а фройляйн Бюрстнер вдруг берет ее к себе в комнату.
- Вас это не должно касаться, - сказал К. и раздавил ложечкой остатки
сахара в чашке. - Разве вам от этого убыток?
- Нет, - сказала фрау Грубах, - в сущности, мне это даже на руку, у
меня комната освободится, можно будет туда поместить моего племянника,
капитана. Мне давно уже боязно, что он вам мешает, оттого что пришлось на
эти несколько дней поселить его в гостиной. Он не очень-то церемонится.
- Что за выдумки! - сказал К. и встал со стула. - Об этом и речи нет.
Должно быть, вы считаете меня таким капризным, оттого что меня раздражает
шмыганье этой Монтаг. Слышите, опять она идет.
Фрау Грубах беспомощно смотрела на К.
- Может быть, господин К., сказать ей, чтобы она отложила переноску?
Если вам угодно, я скажу сейчас же!
- Но ведь она должна перебраться к фройляйн Бюрстнер! - сказал К.
- Да, - подтвердила фрау Грубах, не совсем понимая, к чему он клонит.
- Ну вот, - сказал К., - значит, ей необходимо перенести вещи.
Фрау Грубах только кивнула. Эта немая беспомощность, которая так
походила на упрямство, еще больше раздражала К. Он стал расхаживать по
комнате от окна до двери, из-за чего фрау Грубах никак не могла выйти,
хотя ей только этого и хотелось.
К. подошел к двери как раз в ту минуту, когда к нему постучали. Вошла
горничная и доложила, что фройляйн Монтаг хотела бы сказать господину К.
несколько слов и просит его пройти в столовую, где она ждет. К. задумчиво
выслушал горничную, потом почти что с насмешкой взглянул на испуганную
фрау Грубах. Этот взгляд, казалось, говорил, что он, К., давно предвидел
приглашение фройляйн Монтаг, что и это тоже одно из тех мучений, какие ему
приходится терпеть от жильцов фрау Грубах в воскресное утро. Он попросил
горничную передать, что сейчас придет, подошел к шкафу, чтобы сменить
пиджак, и в ответ на жалобные причитания фрау Грубах по адресу назойливой
особы он только попросил ее убрать прибор с завтраком.
- Да вы же почти ни до чего не дотронулись! - сказала фрау Грубах.
- Ах, да уберите же скорее! - крикнул К. Ему казалось, что и еда
как-то связана с фройляйн Монтаг и потому особенно противна.
Проходя через прихожую, он взглянул на закрытую дверь комнаты
фройляйн Бюрстнер. Но его приглашали не в эту комнату, а в столовую, и он
рывком открыл туда дверь, даже не постучавшись.
Это была очень длинная и узкая комната в одно окно. В ней только и
хватило места для двух шкафов, поставленных углом около дверей, все
остальное пространство занимал длинный обеденный стол; он начинался у
дверей и тянулся почти до большого окна, к которому из-за этого трудно
было пройти. Стол уже накрыли на много персон, так как по воскресеньям
почти все жильцы обедали тут. Когда К. вошел, фройляйн Монтаг двинулась
ему навстречу от окна вдоль стола. Они молча поздоровались. Потом фройляйн
Монтаг, как всегда неестественно закинув голову, сказала:
- Не знаю, известно ли вам, кто я такая.
К. посмотрел на нее прищурясь.
- Разумеется, известно, - сказал он. - Ведь вы давно живете тут, у
фрау Грубах.
- Но, как мне кажется, вы мало интересуетесь этим пансионом?
- Мало, - сказал К.
- Может быть, вы присядете? - спросила фройляйн Монтаг.
Оба молча вытащили два стула и сели в конце стола друг против друга.
Но фройляйн Монтаг тут же встала - она забыла сумочку на подоконнике и,
шаркая ногами, пошла за ней через всю комнату. Она вернулась от окна,
слегка покачивая сумочку на пальце, и сказала:
- Мне хотелось бы передать вам несколько слов по поручению моей
подруги. Она собиралась прийти сама, но ей сегодня нездоровится. Она
просила вас извинить ее и выслушать меня. Впрочем, она все равно не
сказала бы вам больше того, что скажу я. Напротив, я думаю, что могу
сказать вам даже больше, так как я в некотором отношении беспристрастна.
Вы со мной согласны?
- А что тут можно сказать? - ответил К. Ему докучало, что фройляйн
Монтаг уставилась на его губы. Она словно предвосхищала все, что он хотел
сказать. - Очевидно, фройляйн Бюрстнер не соблаговолила встретиться со
мной для личного разговора, как я ее просил.
- Да, это так, - сказала фройляйн Монтаг. - Или, вернее, все это
вовсе не так. Вы слишком резко ставите вопрос. Вообще на такие разговоры и
согласия не дают, и отказа не бывает. Но случается, что разговор просто
считают бесполезным, и в данном случае так оно и есть. Теперь, после
вашего замечания, я могу говорить откровенно. Вы просили мою приятельницу
объясниться с вами письменно или устно. Но моя приятельница, как я
предполагаю, отлично знает, о чем будет разговор, и по неизвестным мне
причинам уверена, что такое объяснение никому пользы не принесет. Вообще
же она мне рассказала об этом только вчера, и то совсем мимоходом, причем
пояснила, что и для вас этот разговор совершенно неважен, потому что вы
только случайно напали на эту мысль и сами поймете, а может быть, уже и
поняли без особых разъяснений, всю нелепость своей затеи. Я ей ответила,
что, быть может, все это и верно, но для полной ясности я считаю
небесполезным дать вам исчерпывающий ответ. Я вызвалась передать ее ответ,
и после некоторых колебаний моя приятельница согласилась. Надеюсь, что я
действовала и вам на пользу, ведь всякая неизвестность, даже в самом
пустячном деле, всегда мучительна, и если ее можно, как в данном случае,
легко устранить, то надо это сделать без промедления.
- Благодарю вас, - тут же сказал К., медленно встал, поглядел на
фройляйн Монтаг, потом на стол, потом в окно - дом напротив был озарен
солнцем - и пошел к двери. Фройляйн Монтаг пошла было следом за ним,
