создан. Или нет? Сам Гэллегер не знает, но его
подсознание...
Стоп! А как насчет подсознания у Джо?
Есть ли у робота подсознание? Ведь если у него есть
мозг...
Гэллегер грустно раздумывал о том, что нельзя
подействовать на Джо "наркотиком правды". Черт! Как
растормозить подсознание робота?
Гипнозом.
Но Джо невозможно загипнотизировать. Он слишком ловок.
Разве что...
Самогипноз?
Гэллегер поспешно долил себя пивом. К нему возвращалась
ясность мышления. Предвидит ли Джо будущее? Нет. Его
удивительные предчувствия основаны на неумолимой логике и на
законах вероятности. Более того, у Джо есть ахиллесова пята
- самовлюбленность.
Возможно, - не наверняка, но возможно - выход есть.
Гэллегер сказал:
- Мне ты вовсе не кажешься красавцем, Джо.
- Какое мне дело до тебя. Я действительно красив, и я
это вижу. С меня достаточно.
- М-да. Возможно, у меня меньше чувств. Я недооцениваю
твоих возможностей. Но все же теперь я вижу тебя в новом
свете. Я пьян. Просыпается мое подсознание. Я сужу о тебе
и сознанием, и подсознанием. Понятно?
- Тебе повезло, - одобрил робот.
Гэллегер закрыл глаза.
- Ты видишь себя полнее, чем я тебя вижу. Но все-таки не
полностью, верно?
- Почему? Я вижу себя таким, каков я на самом деле.
- С полным пониманием и всесторонней оценкой?
- Ну да, - насторожился Джо. - Конечно. А разве нет?
- Сознательно и подсознательно? У твоего подсознания,
знаешь ли, могут оказаться другие чувства. Или те же, но
более развитые. Я знаю, что, когда я пьян, или под
гипнозом, или когда подсознание как-нибудь еще берет во мне
верх, мое восприятие мира количественно и качественно
отличается от обычного.
- Вот как. - Робот задумчиво поглядел в зеркало. - Вот
как.
- Жаль, что тебе не дано напиться.
Голос Джо заскрипел сильнее, чем когда-либо.
- Подсознание... Никогда не оценивал своей красоты с
этой точки зрения. Возможно, я что-то теряю.
- Что толку об этом думать, - сказал Гэллегер, - ведь ты
же не можешь растормозить подсознание.
- Могу, - заявил робот. - Я могу сам себя
загипнотизировать.
Гэллегер боялся дохнуть.
- Да? А подействует ли гипноз?
- Конечно. Займусь-ка этим сейчас же. Мне могут
открыться неслыханные достоинства, о которых я раньше и не
подозревал. К вящей славе... Ну, поехали.
Джо выпятил глаза на шарнирах, установил их один против
другого и углубился в самосозерцание. Надолго воцарилась
тишина.
Но вот Гэллегер окликнул:
- Джо!
Молчание.
- Джо!
Опять молчание. Где-то залаяли собаки.
- Говори так, чтобы я мог тебя слышать.
- Есть, - откликнулся робот; голос его скрипел, как
обычно, но доносился словно из другого мира.
- Ты под гипнозом?
- Да.
- Ты красив?
- Красив, как мне и не мечталось.
Гэллегер не стал спорить.
- Властвует ли в тебе подсознание?
- Да.
- Зачем я тебя создал?
Никакого ответа. Гэллегер облизал пересохшие губы и
сделал еще одну попытку:
- Джо! Ты должен ответить. В тебе преобладает
подсознание, - помнишь, ты ведь сам сказал? Так вот, зачем
я тебя создал?
Никакого ответа.
- Припомни. Вернись к тому часу, когда я начал тебя
создавать. Что тогда происходило?
- Ты пил пиво, - тихо заговорил Джо. - Плохо работал
консервный нож. Ты сказал, что сам смастеришь консервный
нож, побольше и получше. Это я и есть.
Гэллегер чуть не свалился с тахты.
- Что?
Робот подошел к нему, взял банку с пивом и вскрыл с
неимоверной ловкостью. Пиво не пролилось. Джо был
идеальным консервным ножом.
- Вот что получается, когда играешь с наукой в жмурки, -
вполголоса подытожил Гэллегер. - Сделать сложнейшего в мире
робота только для того, чтобы... - Он не договорил.
Джо вздрогнул и очнулся.
- Что случилось? - спросил он.
Гэллегер сверкнул на него глазами.
- Открой вон ту банку! - приказал он.
Чуть помедлив, робот подчинился.
- Ага. Вы, значит, догадались. В таком случае я попал в
рабство.
- Ты прав, как никогда. Я обнаружил катализатор -
главный выключатель. Попался ты, дурень, как миленький,
будешь теперь делать ту работу, для какой годен.
- Ну, что ж, - стоически ответил робот, - по крайней мере
буду любоваться своей красотой в свободное время, когда вам
не понадобятся мои услуги.
Гэллегер проворчал:
- Слушай, ты, консервный нож - переросток! Предположим,
я отведу тебя в суд и велю загипнотизировать судью Хэнсена.
Тебе ведь придется так и сделать, правда?
- Да. Я потерял свободу воли. Я ведь запрограммирован
на повиновение вам. До сих пор я был запрограммирован на
выполнение единственной команды - на открывание банок с
пивом. Пока мне никто не приказывал открывать банок, я был
свободен. А теперь я должен повиноваться вам во всем.
- Угу, - буркнул Гэллегер. - Слава богу. Иначе я бы
через неделю свихнулся. Теперь по крайней мере избавлюсь от
контракта с "Сонатоном". Останется только решить проблему
Брока.
- Но вы ведь уже решили, - вставил Джо.
- Чего?
- Когда сделали меня. Перед тем вы беседовали с Броком
вот и вложили в меня решение его проблемы. Наверное,
подсознательно.
Гэллегер потянулся за пивом.
- Ну-ка, выкладывай. Каков же ответ?
- Инфразвук, - доложил Джо. - Вы наделили меня
способностью издавать инфразвуковой сигнал определенного
тона, а Брок в ходе своих телепередач должен транслировать
его через неравные промежутки времени...
Инфразвуки не слышны. Но они ощущаются. Сначала
чувствуешь легкое, необъяснимое беспокойство, потом оно
нарастает и переходит в панический страх. Это длится
недолго. Но в сочетании с ЭМП - эффектом массового
присутствия - дает превосходные результаты.
Те, у кого телевизор "Вокс-вью" стоял дома, почти ничего
не заметили. Все дело было в акустике. Визжали коты;
траурно выли собаки. Семьи же, сидя в гостиных у
телевизоров, считали, что все идет как полагается. Ничего
удивительного - усиление было ничтожным.
Другое дело - контрабандный театр, где на нелегальных
телевизорах "Вокс-вью" стояли увеличители "Магна"...
Сначала появлялось легкое, необъяснимое беспокойство.
Оно нарастало. Люди устремлялись к дверям. Публика чего-то
пугалась, но не знала, чего именно. Знала только, что пора
уносить ноги.
Когда во время очередной телепередачи "Вокс-вью" впервые
воспользовался инфразвуковым свистком, по всей стране
началось паническое бегство из контрабандных театров. О
причине никто не подозревал, кроме Гэллегера, Брока с
дочерью и двух-трех техников, посвященных в тайну.
Через час инфразвуковой сигнал повторился. Поднялась
вторая волна паники, люди опять бежали из зала.
Через несколько недель ничем нельзя было заманить зрителя
в контрабандный театр. Куда спокойнее смотреть телевизор у
себя дома! Резко повысился спрос на телевизоры производства
"Вокс-вью".
Контрабандные театры перестали посещать. У эксперимента
оказался и другой, неожиданный результат: немного погодя
все перестали посещать и легальные театры "Сонатона".
Закрепился условный рефлекс.
Публика не знала, отчего, сидя в контрабандных театрах,
все поддаются панике. Слепой, нерассуждающий страх люди
объясняли всевозможными причинами, в частности большими
скоплениями народа и боязнью замкнутого пространства. В
один прекрасный вечер некая Джейн Уилсон, особа ничем не
примечательная, сидела в контрабандном театре. Когда был
подан инфразвуковой сигнал, она бежала вместе со всеми.
На другой вечер Джейн отправилась в великолепный
"Сонатон-Бижу". Посреди драматического спектакля она
поглядела по сторонам, увидела, что ее окружает бесчисленная
толпа, перевела полные ужаса глаза на потолок и вообразила,
будто он сейчас рухнет. Джейн захотела немедленно, во что
бы то ни стало выйти!
Ее пронзительный крик вызвал небывалую панику. В зале
присутствовали и другие зрители, которым довелось послушать
инфразвук. Во время паники никто не пострадал: в
соответствии с законом о противопожарной безопасности двери
театра были достаточно широки. Никто не пострадал, но всем
вдруг стало ясно, что у публики создан новый рефлекс -
избегать толп в сочетании со зрелищами. Простейшая
психологическая ассоциация...
Четыре месяца спустя контрабандные театры исчезли, а
супертеатры "Сонатона" закрылись из-за низкой посещаемости.
Отец и сын Тоны не радовались. Зато радовались все, кто был
связан с "Вокс-вью".
Кроме Гэллегера. Он получил у Брока головокружительный
чек и тут же по телефону заказал в Европе неимоверное
количество пива в жестянках. И вот он хандрил на тахте в
лаборатории и прополаскивал горло виски с содовой. Джо, как
всегда, разглядывал в зеркале крутящиеся колесики.
- Джо, - позвал Гэллегер.
- Да? Чем могу служить?
- Да ничем. В том-то и беда. - Гэллегер выудил из
кармана и перечитал скомканную телеграмму. Пивоваренная
промышленность Европы решила сменить тактику. Отныне,
говорилось в телеграмме, пиво будет выпускаться в
стандартных пластиколбах в соответствии со спросом и
обычаем. Конец жестянкам.
В эти дни, в этот век ничего не упаковывают в жестянки.
Даже пиво.
Какая же польза от робота, предназначенного и
запрограммированного для открывания жестянок?
Гэллегер со вздохом смешал с содовой еще одну порцию
виски - на этот раз побольше. Джо гордо позировал перед
зеркалом.
Внезапно он выпятил глаза, устремил их один в другой и
быстро растормозил свое подсознание при помощи самогипноза.
Таким образом Джо мог лучше оценить собственные достоинства.
Гэллегер снова вздохнул. В окрестных кварталах залаяли
собаки. Ну, да ладио.
Он выпил еще и повеселел. Скоро, подумал он, запою
"Франки и Джонни". А что, если они с Джо составят дуэт -
один баритон, одно неслышное ультразвуковое или
инфразвуковое сопровождение? Будет полная гармония.
Через десять минут Гэллегер уже пел дуэт со своим
консервным ножом.
----------------------------------------------------------
1) - Caveat emptor (лат.) - пусть покупатель будет
осмотрителен. Термин гражданского права, означающий,
что качество товара - на риске покупателя.
2) - Библия, Книга притчей Соломоновых, гл. 20, ст. 1,
3) - Истина в вине (лат.).
Генри Каттнер
Двурукая машина
Перевод А. Тимофеева
Еще со времен Ореста находились люди, которых
преследовали фурии (1). Однако только в двадцать втором
веке человечество обзавелось настоящими стальными "фуриями".
Оно к этому времени достигло критической точки в своем
развитии и имело все основания для создания таких
человекоподобных роботов - они, как собаки, шли по следу
тех, кто совершил убийство. Преступление это считалось
самым тяжким.
Все происходило очень просто. Убийца, полагавший, что
находится в полной безопасности, вдруг слышал за собой
чьи-то размеренные шаги. Обернувшись, он видел следовавшего
за ним по пятам двурукого робота - человекоподобного
существа из стали, которое в отличие от живого человека было
абсолютно неподкупным. С этой минуты убийце становилось
ясно, что всемогущий электронный мозг, наделенный
способностью проникать в чужие мысли, какой не обладало ни
одно человеческое существо, вынес свой приговор.
Отныне убийца постоянно слышал шаги за спиной. Словно
некая движущаяся тюрьма с невидимой решеткой отгораживала
его теперь от всего остального мира. С этой минуты он
сознавал, что уже ни на миг не останется в одиночестве. И
однажды наступит день - хотя сам он не мог предугадать,
когда именно, - и робот из тюремщика превратится в палача.
В ресторане Дэннер удобно откинулся в кресле, словно
отлитом по форме человеческого тела, и, прикрыв глаза, чтобы
лучше насладиться букетом, смаковал каждый глоток вина. Он
чувствовал себя здесь в полной безопасности. Да, в
абсолютной безопасности. Вот уже почти час он сидит в
роскошном ресторане, заказывает самые дорогие блюда,
прислушиваясь к негромкой музыке и приглушенным голосам
