Гэллегер крепко зажмурил глаза, чтобы получше
сосредоточиться.
- Вот слушай. Предположим, я изобрету для Брока
увеличенный экран нового типа. Его ведь конфискуют Тоны.
Мне нужно развязать себе руки, иначе я не могу работать...
- Смотри! - вскрикнул Джо в экстазе. - Вертятся! Какая
прелесть! - Он загляделся на свои жужжащие внутренности.
Гэллегер побледнел в бессильной ярости.
- Будь ты проклят! - пробормотал он. - Уж я найду
способ прищемить тебе хвост. Пойду спать. - Он встал и
злорадно погасил свет.
- Неважно, - сказал робот. - Я вижу и в темноте.
За Гэллегером хлопнула дверь. В наступившей тишине Джо
беззвучно напевал самому себе.
В кухне Гэллегера целую стену занимал холодильник. Он
был наполнен в основном жидкостями, требующими охлаждения, в
том числе импортным консервированным пивом, с которого
неизменно начинались запои Гэллегера. Наутро, не
выспавшийся и безутешный, Гэллегер отыскал томатный сок,
брезгливо глотнул и поспешно запил его виски. Поскольку
головокружительный запой продолжался вот уже неделю, пиво
теперь было противопоказано - Гэллегер всегда накапливал
эффект, действуя по нарастающей. Пищевой автомат выбросил
на стол герметически запечатанный пакет с завтраком, и
Гэллегер стал угрюмо тыкать вилкой в полусырой бифштекс.
- Ну-с?
По мнению Гэллегера, единственным выходом был суд. В
психологии робота он слабо разбирался. Однако таланты Джо,
безусловно, ошеломят любого судью. Выступления роботов в
качестве свидетелей законом не предусмотрены... но все же,
если представить Джо как машину, способную гипнотизировать,
суд может признать контракт с "Сонатоном" недействительным и
аннулировать его.
Чтобы взяться за дело не мешкая, Гэллегер воспользовался
видеофоном. Хэррисон Брок все еще сохранял некоторое
политическое влияние и вес, так что предварительное слушание
дела удалось назначить на тот же день. Однако что из этого
получится, знали только бог да робот.
Несколько часов прошли в напряженных, но бесплодных
раздумьях. Гэллегер не представлял себе, как заставить
робота повиноваться. Если бы хоть вспомнить, для какой цели
создан Джо... но Гэллегер забыл. А все-таки... В полдень
он вошел в лабораторию.
- Вот что, дурень, - сказал он, - поедешь со мной в суд.
Сейчас же.
- Не поеду.
- Ладно. - Гэллегер открыл дверь и впустил двух дюжих
парней в белых халатах и с носилками. - Грузите его,
ребята.
В глубине душ и он слегка побаивался. Могущество Джо
совершенно не изучено, его возможности - величина
неизвестная. Однако робот был не очень-то крупный, и, как
он ни отбивался, ни вопил, ни скрипел, его легко уложили на
носилки и облачили в смирительную рубашку.
- Прекратите! Вы не имеете права! Пустите меня,
понятно? Пустите!
- На улицу, - распорядился Гэллегер.
Джо храбро сопротивлялся, но его вынесли на улицу и
погрузили в воздушную карету. Там он сразу утихомирился и
бессмысленно уставился перед собой. Гэллегер сел на
скамейку рядом с поверженным роботом. Карета взмыла в
воздух.
- Ну, что?
- Делай что хочешь, - ответил Джо. - Ты меня очень
расстроил, иначе я бы вас всех загипнотизировал. Еще не
поздно, знаешь ли. Могу заставить вас всех бегать по кругу
и лаять по-собачьи.
Гэллегер поежился.
- Не советую.
- Да я и не собираюсь. Это ниже моего достоинства. Буду
просто лежать и любоваться собой. Я ведь говорил, что могу
обойтись без зеркала? Свою красоту я умею пространствить и
без него.
- Послушай, - сказал Гэллегер. - Ты едешь в суд, в зал
суда. Там будет тьма народу. Все тобой залюбуются. Их
восхищение усилится, если ты покажешь им, как
гипнотизируешь. Как ты загипнотизировал Тонов, помнишь?
- Какое мне дело до того, сколько людей мною восхищаются?
- возразил Джо. - Если люди меня увидят, тем лучше для них.
Значит, им повезло. А теперь помолчи. Если хочешь, можешь
смотреть на мои зубчатки.
Гэллегер смотрел на зубчатки робота, и в глазах его тлела
ненависть. Ярость не улеглась в нем и тогда, когда карета
прибыла к зданию суда. Служители внесли Джо - под
руководством Гэллегера, - бережно положили на стол и после
непродолжительного судебного совещания сочли "вещественным
доказательством щ I".
Зал суда был полон. Присутствовали и главные действующие
лица; у Элии и Джимми Тонов вид был неприятно самоуверенный,
а, у Пэтси Брок и ее отца встревоженный. Силвер 0'Киф, как
всегда осторожная, уселась ровнехонько посередине между
представителями "Сонатона" и "Вокс-вью".
Председательствующий, судья Хэнсен, отличался педантизмом,
но, насколько знал Гэллегер, был человеком честным. А это
уже немало.
Хэнсен перевел взгляд на Гэллегера.
- Не будем злоупотреблять формальностями. Я ознакомился
с краткой пояснительной запиской, которую вы мне направили.
В основе дела лежит вопрос, заключали ли вы некий контракт с
корпорацией "Сонатон телевижн эмьюзмент". Правильно?
- Правильно, ваша честь.
- По данному делу вы отказались от услуг адвоката.
Правильно?
- Совершенно, верно, ваша честь.
- В таком случае дело будет слушаться без участия
адвоката. Решение может быть обжаловано любой из сторон.
Не будучи обжалованным, оно вступит в законную силу в
десятидневный срок.
Позднее эта новая форма упрощенного судебного
разбирательства стала очень популярной: она всем и каждому
сберегала время, не говоря уж о нервах. Кроме того, после
недавних скандальных историй адвокаты приобрели дурную
славу. К ним стали относиться с предубеждением.
Судья Хэнсен опросил Тонов, затем вызвал на свидетельскую
скамью Хэррисона Брока. Магнат, казалось, волновался, но
отвечал без запинки.
- Восемь дней назад вы заключили с заявителем соглашение?
- Да. Мистер Гэллегер подрядился выполнить для меня
работу...
- Контракт был заключен письменно?
- Нет. Словесно.
Хэнсен задумчиво посмотрел на Гэллегера.
- Заявитель был в то время пьян? С ним это, по-моему,
часто случается.
Брок запнулся.
- Испытаний на алкогольные пары я не проводил. Не могу
утверждать с увереннностью.
- Поглощал ли он в вашем присутствии спиртные напитки?
- Не знаю, были ли напитки спиртными...
- Если их потреблял мистер Гэллегер, значит, были. Что и
требовалось доказать. Я когда-то приглашал этого
джентльмена в качестве эксперта... Значит, доказательств
того, что вы заключили с мистером Гэллегером соглашение, не
существует. Ответчик же - "Сонатон" - представил письменный
контракт. Подпись Гэллегера признана подлинной.
Хэнсен знаком отпустил Брока со свидетельской скамьи.
- Теперь вы, мистер Гэллегер. Подойдите, пожалуйста.
Спорный контракт был подписан вчера, приблизительно в восемь
часов вечера. Вы категорически отрицаете свою причастность.
Утверждаете, будто вещественное доказательство номер один,
прибегнув к гипнозу, притворилось вами и успешно подделало
вашу подпись. Я консультировался с экспертами, и все они
единодушно считают, что роботы на такие чудеса не способны.
- Мой робот - нового типа.
- Очень хорошо. Пусть ваш робот загипнотизирует меня
так, чтобы я поверил, будто он - это вы или кто-нибудь
третий. Пусть предстанет передо мной в любом облике, по
своему выбору.
Гэллегер сказал: "Попытаюсь" - и покинул свидетельское
место. Он подошел к столу, где лежал робот в смирительной
рубашке, и мысленно прочел молитву.
- Джо!
- Да?
- Ты слышал?
- Да.
- Загипнотизируешь судью Хэнсена?
- Уйди, - ответил Джо. - Я занят - любуюсь собой.
Гэллегер покрылся испариной.
- Послушай. Я ведь немного прошу. Все, что от тебя
требуется...
Джо закатил глаза и томно сказал:
- Мне тебя не слышно. Я пространствлю.
Через десять минут судья Хэнсен напомнил:
- Итак, мистер Гэллегер...
- Ваша честь! Мне нужно время. Я уверен, что заставлю
этого пустоголового Нарцисса подтвердить мою правоту, дайте
только срок.
- Здесь идет справедливый и беспристрастный суд, -
заметил судья. - В любое время, как только вам удастся
доказать, что вещественное доказательство номер один умеет
гипнотизировать, я возобновлю слушание дела. А пока что
контракт остается в силе. Вы работаете на "Сонатон", а не
на "Вокс-вью". Судебное заседание объявляю закрытым.
Он удалился. С противоположного конца зала Тоны бросали
на противников ехидные взгляды. Потом они тоже ушли в
сопровождении Силвер 0'Киф, которая наконец-то смекнула,
кого выгоднее держаться. Гэллегер посмотрел на Пэтси Брок и
беспомощно пожал плечами.
- Что делать, - сказал он.
Девушка криво усмехнулась.
- Вы старались. Не знаю, усердно ли, но... Ладно. Кто
знает, может быть, все равно вы бы ничего не придумали.
Шатаясь, подошел Брок; на ходу он утирал пот со лба.
- Я погиб. Сегодня в Нью-Йорке открылись еще шесть
контрабандных театров. С ума сойти.
- -Хочешь, я выйду замуж за Тона? - сардонически
осведомилась Пэтси.
- Нет, черт возьми! Разве что ты обещаешь отравить его
сразу же после венчания. Эти гады со мной не справятся.
Что-нибудь придумаю.
- Если Гэллегер не может, то ты и подавно, - возразила
девушка. - Ну, так что теперь?
- Вернусь-ка я в лабораторию, - сказал ученый. - In vino
veritas (3). Все началось, когда я был пьян, и, возможно,
если я как следует напьюсь опять, все выяснится. Если нет,
продайте мой труп не торгуясь.
- Ладно, - согласилась Пэтси и увела отца. Гэллегер
вздохнул, распорядился отправкой Джо в той же карете и
погрузился в безнадежное теоретизирование.
Часом позже Гэллегер валялся на тахте в лаборатории, с
увлечением манипулировал механическим баром и бросал
свирепые взгляды на робота, который скрипуче распевал перед
зеркалом. Запой грозил стать основательным. Гэллегер не
был уверен, под силу ли такая пьянка простому смертному, но
решил держаться, пока не найдет ответа или не свалится без
чувств.
Подсознание знало ответ. Прежде всего, на кой черт он
сделал Джо? Уж наверняка не для того, чтобы потакать
нарциссову комплексу! Где-то в алкогольных дебрях
скрывалась другая причина, здравая и логичная.
Фактор х. Если знать этот фактор, можно найти управу на
Джо. Тогда робот стал бы послушен; х - это главный
выключатель. В настоящее время робот, если можно так
выразиться, не объезжен и потому своенравен. Если поручить
ему дело, для которого он предназначен, может наступить
психологическое равновесие; х - катализатор, х низведет Джо
до уровня вменяемости.
Отлично. Гэллегер хлебнул крепчайшего рому. Ух! Суета
сует; всяческая суета. Как найти фактор х? Дедукцией?
Индукцией? Осмосом? Купанием в шампанском?.. Гэллегер
пытался собраться с мыслями, но те стремительно разбегались.
Что же было в тот вечер, неделю назад?
Он пил пиво. Брок пришел. Брок ушел. Гэллегер стал
делать робота... Ага. Опьянение от пива отличается от
опьянения, вызванного более крепкими напитками. Может быть,
он пьет не то, что нужно? Вполне вероятно. Гэллегер встал,
принял тиамин, чтобы протрезветь, извлек из кухонного
холодильника несколько десятков жестянок с импортным пивом и
сложил их столбиками в подоконном холодильнике возле тахты.
Он воткнул в одну банку консервный нож, и пиво брызнуло в
потолок.
Фактор х. Робот-то знает, чему равен х. Но Джо ни за
что не скажет. Вон он стоит, нелепо прозрачный,
разглядывает вертящиеся колесики в своем чреве.
- Джо!
- Не мешай. Я погружен в размышления о прекрасном.
- Ты не прекрасен.
- Нет, прекрасен. Разве тебя не восхищает мой тарзил?
- А что это такое?
- Ах, я и забыл, - с сожалением ответил Джо. - Твои
чувства его не воспринимают, не так ли? Если на то пошло, я
встроил тарзил сам, уже после того, как ты меня сделал. Он
необычайно красив.
- Угу.
Пустых банок из-под пива скапливалось все больше. В мире
осталась только одна фирма - какая-то европейская, - которая
по-прежнему продавала пиво в жестянках, а не в вездесущих
пластиколбах. Гэллегер предпочитал жестянки: они придают
пиву особый вкус. Но вернемся к Джо. Джо знает, для чего
