А не взялся бы я за дело, связанное с убийствами работников милиции,
спросил меня Павел. Дело будет довольно громкое, но придется познако-
миться с некоторыми его тонкостями и особенностями, в которые меня пос-
вятит жена моего будущего клиента. Я дал предварительное согласие, но
при условии, чтобы с подробностями меня обязательно ознакомили.
Павел вывел меня в коридор и познакомил с молодой симпатичной женщи-
ной.
- Наташа, - представилась она.
Это была красивая брюнетка лет двадцати пяти - двадцати семи, смугло-
лицая, одетая в очень модную и дорогую норковую шубу. Взгляд у нее был
печальный.
Мы поздоровались. Наступила пауза, мы смотрели друг на друга.
- Моего мужа, - сказала Наташа, - обвиняют в убийстве милиционера.
Может быть, вы слышали о перестрелке на Петровско-Разумовском рынке в
начале октября, примерно три недели назад?
Конечно же я об этом слышал. Но только в средствах массовой информа-
ции пока не сообщалась фамилия преступника.
Наташа рассказала, что мужа после ранения доставили в институт Скли-
фосовского для операции, а потом перевели в специальную больницу. Нес-
колько дней назад его забрали оттуда в следственный изолятор "Матросская
тишина".
- Если вы согласитесь взяться за дело моего мужа, то необходимо будет
действовать с большой осторожностью.
- Что значит с осторожностью? - поинтересовался я.
- Потом узнаете, - ответила Наташа. - Кроме того, по условиям конт-
ракта, вы должны ходить к моему мужу каждый день в разное время. Все
это, конечно, будет оплачено.
Наташа заинтриговала меня еще больше.
- Хорошо, - сказал я, - можно мне подумать до утра?
Она не возражала.
Из консультации я поехал не домой, а в городскую библиотеку. Взяв
сразу несколько подшивок газет, я внимательно прочел все публикации о
перестрелке 6 октября 1994 года на Петровско-Разумовском рынке. Теперь я
знал фамилии и имена погибших милиционеров, что опасный преступник при
задержании был тяжело ранен, что он совершил два побега из мест заключе-
ния.
Почему же я решил принять это дело к защите? Меня будто заставила ка-
кая-то таинственная сила. Шутка ли: убить сразу троих работников милиции
- что и говорить, дело и впрямь очень громкое и интересное. И хотя оно
сложное, опасное и рисковое, но мне тогда показалось, что я как-то сумею
помочь моему клиенту.
На следующее утро мы вновь встретились с Наташей и поехали в мою кон-
сультацию, чтобы заключить соответствующий договор о правовой помощи и
выписать ордер, который дает адвокатам право участвовать в следствии или
на суде.
Наташа сказала мне, что в Московской городской прокуратуре по этому
делу создана специальная бригада во главе с одним из начальников отдела.
- Я должна еще кое о чем вас предупредить, - сказала Наташа. - Вам,
вероятно, об этом сообщат в прокуратуре. Помимо всего прочего, мой муж
обвиняется и в убийстве лидеров уголовного мира. Поэтому я бы хотела,
чтобы в условиях нашего контракта был записан специальный пункт о том,
что вы никому из своих клиентов, особенно из братвы, не должны говорить,
что защищаете моего мужа и где он сидит...
Ну что ж, дело, выходит, по всем статьям громкое, и клиента, оказыва-
ется, придется защищать не только в зале суда.
"КАКОГО НЕГОДЯЯ И ПОДЛЕЦА ВЫ ЗАЩИЩАЕТЕ!.."
Я ехал в городскую прокуратуру на Новокузнецкой. Специально решил не
сообщать заранее следователю о своем визите. Мне-то хорошо знакомы при-
емчики следователей: работая с подозреваемым и стараясь выиграть ка-
кое-то время, они затягивают допуск адвоката к делу под самыми различны-
ми предлогами: то им некогда, то у них срочное совещание, то клиент за-
болел... Поэтому я и решил появиться в прокуратуре неожиданно.
Хотя я знал и фамилию, и номер кабинета следователя, но при пропуск-
ной системе в прокуратуре без его предварительного приглашения не смог
бы проникнуть в здание. Поэтому я набрал номер знакомого мне следовате-
ля, с которым у нас были неплохие отношения. Не так давно я работал с
ним по одному из уголовных дел, и оно в ближайшее время должно было быть
направлено в суд. Так что он ничуть не удивился, что я напросился к нему
на прием. Пробыв у него несколько минут, я вышел в коридор и поднялся на
третий этаж.
Постучавшись в дверь следователя Уткина, я тут же вошел в кабинет.
Кроме самого Уткина, за столом сидели еще двое: один из них смотрел те-
левизор, другой что-то писал.
Они не обратили на меня никакого внимания, занятые каждый своим де-
лом. Я решил представиться, а потом сказал:
- Я адвокат Александра Солоника.
Они моментально, будто сговорившись, обернулись и уставились на меня.
В кабинете воцарилась тишина.
Наконец Уткин, смерив меня взглядом, спросил:
- А документы у вас есть?
- Конечно есть, - ответил я и положил ему на стол адвокатское удосто-
верение и ордер, выписанный только что в юридической консультации.
Уткин долго и тщательно рассматривал мое удостоверение, а потом столь
же внимательно изучил ордер. Он попросил меня выйти, чтобы проверить мои
полномочия.
Я усмехнулся:
- Неужели вы думаете, что, зная, насколько серьезна и компетентна ва-
ша организация, я предъявлю вам фальшивый ордер или поддельное удостове-
рение?
- Я уверен, что вы этого не сделаете, но я должен проверить вас.
Как я потом понял, целью была не проверка, а, скорее всего, координа-
ция дальнейших действий в связи с неожиданным появлением адвоката.
Через несколько минут Уткин открыл дверь и пригласил меня войти. Те
двое, как мне показалось, прикинулись, будто по-прежнему смотрят телеви-
зор и пишут, а на самом деле с интересом поглядывали в мою сторону и
прислушивались к нашему разговору.
- Можно узнать, кто вас нанял? Наташа? - спросил Уткин.
- Видите ли, моя задача - защищать клиента. В отличие от работников
правоохранительных органов, я никогда не проверяю документы обращающихся
ко мне родственников или знакомых моего подзащитного. Они вносят деньги
в нашу консультацию и предлагают мне участвовать в защите близкого чело-
века...
- Конечно, - согласился со мной Уткин. - Но что вы хотите от нас?
- Прежде всего, я хочу взять у вас разрешение на встречу с моим кли-
ентом, ознакомиться с первоначальными процессуальными документами, кото-
рые он подписал, и с предварительным обвинением.
Уткин посмотрел на человека, который сидел перед монитором. Я бросил
взгляд на экран: на меня смотрел человек, лежащий на больничной койке
под капельницей, весь в бинтах. Я догадался, что это и есть Солоник.
Еще раз взглянув на мое удостоверение, Уткин сказал:
- Валерий Михайлович, я хочу вас предупредить: вы приняли не совсем
правильное решение. - Он тщательно подбирал слова и смотрел на человека
перед монитором.
- А в чем неверно мое решение?
- Вы выбрали не того клиента.
- А как я могу определить, тот это клиент или не тот?
- Прежде всего, он обвиняется в убийстве, и как вам, вероятно, хорошо
известно, троих работников милиции.
- Это ваша версия, что он обвиняется в убийстве, - ответил я. - Но мы
же знаем, что там был еще один человек. Ведь не исключено, что этих лю-
дей убил и не мой клиент, а кто-то другой.
- Да, возможно. Но учтите, что у вашего подзащитного есть еще и такие
серьезные проблемы, которые могут негативно сказаться на вашей безопас-
ности.
- Даже так? Вы, наверное, пытаетесь меня запугать?
- Нет, нет! - возразил Уткин. - Это не по нашей линии.
Он протянул мне две страницы процессуальных документов, а сам начал
печатать разрешение на свидание с моим клиентом в следственном изолято-
ре.
Итак, из обвинения и протокола задержания следовало, что Солоник, под
фамилией Валерий Максимов, был задержан тремя работниками милиции (потом
выяснилось, что это сотрудники специальной службы при ГУВД Москвы) капи-
таном Игорем Нечаевым, лейтенантом Сергеем Ермаковым и Юрием Киселевым
для выяснения личности. Когда они прошли в офис рынка для проверки доку-
ментов, то Солоник и его подельник Алексей Монин неожиданно вытащили
пистолеты и начали стрелять, тяжело ранив троих вышеуказанных милиционе-
ров и сотрудника охранного бюро "Бумеранг" Александра Заярского. Кроме
того, они сумели ранить еще двоих сотрудников той же фирмы. Одному из
преступников удалось скрыться в Ботаническом саду. Другого, Александра
Солоника, настигла пуля, попав в спину, и его задержали. У него был об-
наружен девятимиллиметровый пистолет иностранного производства "глок".
Вскоре пострадавшие вместе с Солоником были доставлены в институт Скли-
фосовского. Здесь скончались Нечаев, раненный в голову, Ермаков, полу-
чивший пулю в живот, и сотрудник "Бумеранга".
Я молча отложил документы в сторону. Присутствующие внимательно сле-
дили за моей реакцией.
- Вот видите, товарищ адвокат, - прервал паузу Уткин, - какого него-
дяя и подлеца вы беретесь защищать! Как вы вообще можете его защищать?
Чуть помолчав, я сказал:
- Я понимаю тяжесть обвинения, предъявленного моему клиенту. Но дело
в том, что моя функция оговорена в праве каждого на защиту, и меня нап-
равило государство. Да, я могу выйти из этого дела, но на мое место при-
дет ктонибудь другой. Ведь любому, кто подозревается в убийстве, по за-
кону полагается защитник, и вы это знаете не хуже меня.
Уткин смутился, но тут же нашелся:
- А как же ваши моральные принципы? Вы же видите, что он убийца, и
все равно собираетесь его защищать.
- Давайте разберемся, - ответил я, - может быть, он не столь опасен.
Ведь он мог убить не всех троих. Это мог сделать и его напарник Алексей
Монин или кто-то еще во время перестрелки.
Уткин протянул мне разрешение на мой визит в следственный изолятор,
где находился Солоник. Я взял свое удостоверение, попрощался и вышел из
кабинета. В коридоре меня догнал сидевший перед монитором человек и поп-
росил задержаться.
- Я хочу вас предостеречь, - сказал он. - Для вас существует еще одна
опасность.
- Какая опасность? - удивился я. - Вы хотите сказать, что работники
милиции не простят убийства своих коллег?
- Я этого не отрицаю, - сказал мой собеседник, явно оперативник из
МУРа. - И это может случиться. Но главная опасность в том, что ваш кли-
ент сознался, под видеокамерой, на больничной койке, в том, что совершил
заказные убийства очень серьезных людей из уголовного мира. Может, это
убедит вас не вести дело? - И оперативник продолжил: - Вам о чем-нибудь
говорят имена Валерия Длугача, Анатолия Семенова, Владислава Ваннера,
Николая Причинина, Виктора Никифорова?
Имена конечно же о многом говорили. Валерий Длугач был вор в законе
по кличке Глобус, главарь бауманской группировки, пользующийся колос-
сальным авторитетом в элите преступного мира. Анатолий Семенов, по клич-
ке Рембо, соратник Длугача из той же группировки. Владислав Ваннер, по
кличке Бобон, продолжатель дела Глобуса. Виктор Никифоров, вор в законе,
по кличке Калина. Ходило очень много слухов о том, что Калина чуть ли не
приемный сын самого Япончика - Вячеслава Иванькова. Николай Причинин -
лидер ишимской группировки из Тюмени. Это были одни из крупнейших людей
уголовной элиты. Так что моему клиенту грозила серьезная опасность со
стороны "кровников", да и для меня она была реальной.
- Кроме того, - добавил оперативник, - ваш клиент совершил два побе-
га: один из зала суда, при провозглашении первого приговора, а другой -
из колонии. Так что вы и сами понимаете, что ему грозит смертная казнь.
Никто ему убийства трех милиционеров не простит. Поэтому вашему клиенту
терять нечего, и он может решиться даже на то, что захватит кого-либо в
заложники, и мне бы очень не хотелось, чтобы этим заложником оказались
вы. Впрочем, все решать вам. Мы не собираемся на вас влиять. Но имейте в
