ты. Не думаю, что они на это пойдут.
- А мы могли бы на всякий случай как-то подстраховаться?
- Конечно.
Я набрал по мобильному телефону номер своей консультации и сообщил
дежурному адвокату, что еду сейчас в штаб-квартиру СОБРа в Большом Ка-
ретном переулке на встречу с майором имярек. Если я в течение часа не
перезвоню, то прошу принять соответствующие меры на предмет того, что мы
задержаны. Это успокоило Сергея Ч.
Мы въехали во двор СОБРа. Небольшой трехэтажный особнячок был окружен
со всех сторон вырытыми канавами, видимо, прокладывались какие-то комму-
никации. Я удивился: как же так - СОБР, который должен быстро реагиро-
вать, моментально выезжать, лишен, выходит, этой возможности. Но такова,
видимо, наша неискоренимая русская бесхозяйственность.
Мы вошли в кабинет. Майор, улыбаясь, протянул нам небольшой пакет.
Раскрыв его, мы увидели массивный золотой крест.
- Вот видите, мы свое слово сдержали. Что касается часов, то, к сожа-
лению, ничего не получилось. Он категорически отрицает, что брал часы.
- Да ладно, нет базара! - сказал мой клиент. Он взял крест в руки, и
широкая улыбка появилась на его лице.
- Хорошо, что все обошлось, - сказал Сергей, покидая помещение СОБРа.
- Понимаешь, это для меня как талисман. - Он обратился ко мне на "ты".
В ИТОГЕ - ОТСТАВКА
Прошло время, и многих потрясла еще одна неожиданная новость. Основ-
ные борцы с организованной преступностью генерал Лебедь и генерал Рушай-
ло были отправлены в отставку. Лебедю были предъявлены претензии в соз-
дании незаконного формирования. В последнее время генерал Лебедь
действительно настойчиво пропагандировал свои формы борьбы с организо-
ванной преступностью, много говорил о необходимости создания специально-
го воинского подразделения, состоящего из бывших работников КГБ, МВД, не
связанных с коррупцией. Подразделение условно должно было называться
"Русский легион", в состав которого входило бы около пятидесяти тысяч
человек. Не знаю, по каким причинам, но тут же последовала реакция ми-
нистра внутренних дел Анатолия Куликова, который обвинил Александра Ле-
бедя в попытке узурпировать власть, создать незаконное воинское формиро-
вание. Возможно, какие-то причины такого несогласия не стали достоянием
гласности.
Однако спустя некоторое время после отставки Лебедя генерал Куликов
также высказал идею создания специального подразделения по борьбе с ор-
ганизованной преступностью. Министра не поддержали, так как в недрах ФСБ
и МВД существовали уже спецподразделения, в частности Главное управление
по борьбе с организованной преступностью. Еще одно формирование, видимо,
показалось руководству страны нецелесообразным.
Трудно сказать, с чем была связана отставка генерала Рушайло, однако
московская братва не отнеслась к ней с большой радостью. Нет, не то что-
бы генерала не боялись, отнюдь, и боялись и очень уважали, может быть
чувствуя какую-то справедливость в его действиях. Но очень многие предс-
тавители криминальных структур сожалели об отставке Рушайло.
Растерянность и недоумение в криминальных структурах возникли также и
в конце 1997 года и были вызваны секретным письмом Анатолия Куликова о
создании Координационной комиссии по оперативно-розыскной деятельности.
До шока дело не дошло, но очень многие стали интересоваться, какие меры
и инициативы предлагает Министерство внутренних дел по борьбе с органи-
зованной преступностью. Последовали звонки, встречи, просьбы поподробнее
узнать об этом письме.
Когда мне стало известно содержание письма, то оказалось, что в нем
нет ничего опасного. Речь шла о создании специального механизма, или,
иными словами, разведывательных подразделений, призванных собирать ин-
формацию об организованной преступности. В рядах правоведов эта идея
вызвала диспут; что, дескать, не Министерство внутренних дел, а прокура-
тура призвана осуществлять надзор за соблюдением законности, в том числе
и за действиями органов внутренних дел.
Что ж, с организованной преступностью борются, и я бы сказал, всеми
правдами и неправдами, хотя, между прочим, в законодательных актах поня-
тие такое не фигурирует (но об этом я расскажу ниже). Так что наверняка
резонно задаться вопросом: а как родилась, в частности в Москве, органи-
зованная преступность? Как скрещиваются пути-дороги зарождающегося рос-
сийского бизнеса с криминалитетом в обществе, есть ли между ними ка-
кая-то связь? Вопросы, пожалуй, в какойто мере риторические, но о скры-
той в них сути мне довелось узнать из первых рук.
ВСТРЕЧА В БАНКЕ
Я приехал в один из московских банков, руководство которого просило
меня об экспертизе будущего контракта. В сопровождении охранника я под-
нялся к вице-президенту банка.
В просторном кабинете, обставленном дорогой импортной мебелью, за
большим массивным столом сидел молодой рослый мужчина лет тридцати -
тридцати пяти, в дорогом двубортном костюме от Версаче и в очках с золо-
той оправой. Он изучал какие-то бумаги. Поздоровавшись, я сел за стол и
хотел было уже изложить свою правовую экспертизу контракта, как вдруг
банкир спросил:
- А вы меня не узнаете?
Я оторвал взгляд от документов и внимательно посмотрел на него:
- Нет, не узнаю. Но лицо знакомо.
- Ну как же! Пять лет назад я был вашим клиентом. Помните дело о вы-
могательстве одной люберецкой бригады? - И он назвал свою фамилию.
Конечно же я прекрасно помнил Леню К., авторитета одной из люберецких
бригад, обвинявшейся в вымогательстве у коммерсанта денег, которые тот
якобы задолжал другому коммерсанту. Тогда я удачно доказал, что факт вы-
могательства отсутствовал, а была инсценирована только попытка разговора
как факт вымогательства. Моих подзащитных освободили из-под стражи, и
дело было закрыто.
Леня К. предложил мне пересесть за журнальный столик и вызвал офици-
антку. За чашкой кофе он сказал:
- А я вот теперь банкиром стал.
- Как же это ты вдруг выбрал такую неожиданную для себя профессию?
- Все закономерно.
- То есть как? - удивился я.
- А что, мне всю жизнь нужно было оставаться откровенным бандюгой? -
сказал Леня. - Время примитивного рэкета и откровенного криминала прош-
ло...
- Выходит, произошел переход от первоначального накопления в ле-
гальный бизнес? - спросил я. - И ты из братвы превратился в коммерсанта?
- В общем, да.
- А как это произошло?
- Очень просто. Все началось с того, что... я стал рэкетиром. Помни-
те, в 1987 году был принят закон о кооперации...
Беседа с Леней К. у нас затянулась, он был словоохотлив, казалось,
вошел в азарт, посвящая меня в экономические азы раннего российского ка-
питализма и разбираясь в собственном кредо. Под конец рассмеялся и ска-
зал:
- Ну и раскрутили вы меня! Исповедали!
РЭКЕТИРСКОЕ ПРОШЛОЕ ЛЕНИ К.
- Рижский рынок - это место, где собирались первые кооператоры, ком-
мерсанты, которые предлагали нам шашлыки, самопальные джинсы, красивые
экзотические наклейки разных фирм, карты Москвы с многочисленными мага-
зинами и так далее. По выходным дням на этот рынок приезжало много зе-
вак. Постепенно к рынку стали подъезжать и мы, ребята, которые жили в
разных районах Москвы, прошли школу качкой, спортсменов, уличной шпаны.
Вот тогда впервые и возникли слова: "крыша", "наезд", "братва", "развод-
ка", "стрелка", ну и прочие.
Первыми рэкетирами, которые осуществляли довольно грубый "наезд", бы-
ли в общем-то простые ребята. Основными нашими учебниками были тогда ви-
деофильмы, в основном про американскую или гонконгскую мафию, мы смотре-
ли их в видеосалонах и набирались опыта.
- Но разве вы не знали, что зарубежная мафия в основном "наезжает" на
тех предпринимателей, которые занимаются незаконным бизнесом, то есть
торговлей наркотиками, проституцией, игорным бизнесом и так далее?
- Да мы, собственно, никакого различия в этом плане не делали, для
нас главное был коммерсант, или лох, как мы его называли. Для этого мы и
приезжали на Рижский рынок. А знаете, что родиной московского рэкета
можно считать Рижский рынок? Здесь и стали появляться те бригады, группы
людей, а потом и известные группировки. Но тогда мы в основном состояли
из небольших бригад, в которые входило от пяти до десяти человек. Приез-
жали и "бомбили" кооператоров, лотошников, первые киоски...
Леня вдруг поднялся с кресла, подошел к своему массивному столу и
достал из ящика несколько фотографий. Одну из них протянул мне: он стоял
в окружении троих крепких парней, спортивном костюме, с грозным видом.
- Вот посмотрите, из летописи первых "наездов? - храню как талисман,
- сказал Леня. Он задумался и снова заговорил: - Знаете, все-таки тогда
было относительно спокойное и мирное для нас время. Тогда на Рижском,
рынке зарождались и наши первые тусовки. Делить было пока нечего, не
наступило еще время передела... Не было никаких заказных убийств, взры-
вов, автоматов, пистолетов, и если происходили какие-то разборки, то они
заканчивались либо кулачными боями, либо в ход шли дубинки, бейсбольные
биты и нунчаки. Хотя, впрочем, недалеко от Рижского рынка, на Маломос-
ковской улице, у известного кафе - название я уже забыл - возник спор в
отношении одного коммерсанта между, кажется, ребятами с Мазутки, в ос-
новном живущими на соседней улице Павла Корчагина, и, по-моему, остан-
кинской братвой, и они в это кафе бросили несколько бутылок с зажига-
тельной смесью. Но никто не пострадал, только помещение частично выгоре-
ло, и люди отделались легким испугом...
Леня вдруг умолк, я обернулся к двери. В кабинет вошел капитан мили-
ции. Малоприятные мысли мелькнули в голове: неужели пришли арестовать
Леню?
- Все нормально, - капитан обратился к Лене, - разрешение вам выдали.
- Хорошо, - сказал Леня, - поговорим позже. Вот видите, - обратился
он ко мне, - кто у нас работает? Бывший мой опер из Люберец. Я его к нам
в банк взял начальником охраны. Он ездил к своим за разрешением на до-
полнительное оружие и специально надел свою ментовскую форму...
- А скажи, - я попытался продолжить прерванный разговор, - как расши-
рялись границы, как ты говорил, родины рэкета? Ведь потом не только на
Рижском рынке, а по всей Москве прошла волна рэкета. Писали уже о рэке-
тирском беспределе. Обыватели, которые рэкет и в глаза не видели, прихо-
дили в ужас, завидев парней крепкого телосложения в спортивных костюмах.
- Кстати, эти дурацкие самопальные "адидасовские" костюмы рэкетиры
сменили потом, к началу 90-х, на короткие полупальто, ходили с короткой
стрижкой "под нуль". Но это была не просто мода, а как бы психологичес-
кий прием воздействия на будущих наших потенциальных клиентов. Так вот,
да, кооперативное движение развивалось, постепенно вышло с площади Рижс-
кого рынка. Были заняты улицы, площади, переулки, появились лотки, раз-
ные коммерческие структуры. В моде еще были видеосалоны, платные туале-
ты. Вот тогда братва стала предлагать "крышу" коммерческим предприятиям.
Много ходило разных мифов, и один из них я хочу развеять. Это миф о кри-
минальной карте Москвы. Говорят, что все районы Москвы закреплены за те-
ми группировками, которые в основном живут в этих районах. Например, Ле-
нинский проспект считается почемуто закрепленным за солнцевской и ле-
нинской группировками. На самом деле это далеко не так. Конечно, "право
первой ночи" принадлежит тем, кто придет первым к коммерсанту. А у ком-
мерсанта уже может быть своя "крыша". Тогда ему говорят: "Назови, с кем
работаешь". Если возникает какое-либо подозрение, что нас обманывают, то
мы через коммерсанта назначаем его "крыше" стрелку, на которой сразу оп-
ределяется, является ли коммерсант свободным или он уже работает с
кем-либо. Вот тогда и родился первый девиз братвы: "Нам чужого не нужно,
