Вскоре произошел окончательный поворот в судьбе Солоника, и тот день
тоже надолго мне запомнился. В апреле к Солонику пришел следователь, мо-
лодой парень лет тридцати, который впоследствии стал заместителем проку-
рора одного из районов Москвы.
Он очень сухо вел допрос Солоника. На допросе присутствовал еще вто-
рой его адвокат, Алексей Загородний. Следователь задавал вопросы, касаю-
щиеся обнаруженного на его квартире оружия.
Солоник признал огромный арсенал своим и охотно о нем рассказывал,
потому что не имело смысла открещиваться от оружия, которое было с его
пальцами, да и особое наказание ему не грозило, максимум три года.
Ко дню 6 марта Александр Солоник отправил Наталье трогательное
письмо, на которое последовала несколько неадекватная реакция с ее сто-
роны. Наталье пришла в голову безумная идея: вступить с Александром Со-
лоником в официальный брак.
Солоник держался как подобает настоящему мужчине. Всячески старался
отговорить ее, предостерегая от всевозможных негативных последствий. К
уговорам и увещеваниям он подключил меня и второго адвоката. Мы, в свою
очередь, принялись убеждать Наташу чуть ли не отречься от непредсказуе-
мого будущего супруга, рисуя этот брак в самых мрачных красках. Но женс-
кое упрямство было непоколебимо, Наташа настаивала на своем, и было яс-
но, что воздействовать на нее бесполезно.
Чтобы оформить брак, Солоник должен был развестись с женой. Мы уже
готовились к суду и решили доказать, что приговор по его первой судимос-
ти, то есть по изнасилованию, был совершенно необоснован. А для этого
необходимо было съездить в город Курган, запросить из суда материалы и
вместе с тем расторгнуть и брак Солоника. Признаться, мы надеялись, что
пока все это будет оформляться, Наталья, может, и передумает расписы-
ваться с Александром.
Поехать в Курган, а заодно и в Тюмень согласился мой коллега, второй
адвокат. Он решил, что едет в города криминальные, а посему не помешало
бы обеспечить себя небольшой охраной, в которую и вошли знакомые одного
из клиентов.
Как только Алексей приехал в Тюмень, его прямо с поезда встретил
местный РУОП и, уложив на асфальт адвоката с сопровождающими его лицами,
обыскал всех и отправил в ближайшее отделение милиции. Загородний, раз-
махивая своим удостоверением, с пеной у рта доказывал, что он офици-
альный адвокат и ничего общего с криминальными структурами не имеет. Но
блюстители порядка заявили с усмешкой: ваше удостоверение поддельное, и
сейчас мы с вами разберемся. Лишь предъявив командировочное удостовере-
ние, напечатанное на бланке Московской коллегии адвокатов, он смог отго-
родить себя от своих спутников. После недолгой беседы, проверки личности
и фотографирования охранников всех выпустили.
В Кургане и в Тюмени мой коллега собрал доказательства, подтверждаю-
щие невиновность Солоника по первой судимости. Ему удалось получить сог-
ласие жены Солоника на развод. Вскоре со всеми документами он вернулся в
Москву.
Наташу мы все-таки отговорили вступать с Солоником в брак.
После возвращения из; Кургана и Тюмени Алексей Загородний через неко-
торое время решил выйти из дела и написал соответствующее заявление в
Московскую городскую прокуратуру, но почему он так поступил, толком не
смог объяснить.
Следователь сообщил, что в ближайшую неделю ожидает результатов экс-
пертизы. Нам не терпелось все поскорее узнать.
Следователь слово свое сдержал и вскоре протянул нам пять-шесть стра-
ниц машинописного текста на бланке, с печатями экспертного совета. Мы
сразу вручили заключение криминалистической экспертизы Солонику, и он
углубился в чтение. Дойдя до выводов, он пришел в негодование и стал
снова кричать:
- Я не убивал троих милиционеров! Я не мог убить милиционеров! - Он
тут же схватил листок бумаги и карандаш и стал что-то рисовать. - Вот
тут стояли они: тут, тут и тут. Здесь стоял я. Раздались выстрелы - я
побежал. Как я мог за такое короткое время убить троих? Это невозможно!
Совершенно невозможно! - Он быстро обратился ко мне: - Но вы-то верите,
что я не мог убить троих?
- Я тебе верю, - ответил я. - Я обязан тебе верить: я - твой адвокат.
Но Солоник не успокоился.
Баллистическая экспертиза, как говорилось в заключении, показала, что
наконечники патронов оказались специально сточены, чтобы пуля была явно
смертельной. Солоник возмутился и пытался доказать, что экспертиза сде-
лана неправильно, что выводы не соответствуют действительности.
- Будете доказывать все в суде, - ответил ему следователь, - у вас
опытные адвокаты.
- Суд? Я представляю, что это будет за суд, если вы сделали такую
фальшивую экспертизу. На что теперь мне надеяться?!
Мы вышли с коллегой в коридор передохнуть и покурить, оставив следо-
вателя наедине с Солоником. Через несколько минут следователь выскочил
из кабинета как ошпаренный. Мы удивленно спросили:
- Что случилось? Он что, пытался на вас напасть?
- Да нет, он не напал на меня. Он просто предлагал мне деньги, причем
крупные.
- Сколько? - поинтересовались мы.
- Миллион долларов.
- И что же вы?
- Конечно отказался. Надо будет писать докладную записку.
- А стоит ли, раз вы отказались? - спросил я.
- Я обязан написать.
Как я понял, наши беседы, видимо, прослушивались и записывались.
После заключения экспертизы Солоник резко изменился. Исчезли прежняя
жизнерадостность и веселое настроение. Он замкнулся в себе, стал задум-
чивым, не всегда был расположен к разговору. Наверное, тогда у него и
появилась мысль о побеге. А может, и после того, как пришло письмо со
смертным приговором от воров в законе. Солоник прекрасно понимал, что
шансов выжить у него никаких нет. Поэтому и настроился на побег как
единственное спасение.
Наступили майские праздники. Больше недели вся страна отдыхала.
Следственные изоляторы были закрыты, и нам, адвокатам, тоже выпала ред-
кая возможность отдохнуть. К Солонику я должен был прийти сразу после
праздников. Но неожиданный звонок спутал все мои планы. Звонила мать од-
ного из моих клиентов, которого я не так давно выпустил на свободу под
подписку о невыезде. Она просила срочно приехать в 14-е отделение мили-
ции, что в районе Сокольников, так как сына вновь задержали на месте
преступления. Так как еще что-то можно было исправить, я сразу же выехал
в 14-е отделение милиции, которое располагалось недалеко от "Матросской
тишины". Как оказалось, мой клиент попал сюда за угон автомобиля. Моло-
дой следователь долго составлял протокол допроса, и вся процедура заняла
около трех часов.
Выйдя в коридор покурить, следователь обратился ко мне:
- Я вижу, вы опытный адвокат. Не могли бы вы меня проконсультировать
по одному вопросу?
- Конечно могу, - ответил я, - пожалуйста!
- В праздники была попытка побега из. "Матросской тишины".
У меня тревожно забилось сердце.
- Но мы их поймали. Рецидивист подбил двоих перепилить решетку в мед-
пункте. Я хотел спросить...
- А при чем тут вы? - перебил я его.
- Наше отделение обслуживает "Матросскую тишину", она на нашей терри-
тории. Так вот, я хотел спросить, ведь в принципе те двое совершенно не
виноваты. Руководил ими человек, осужденный за грабеж на длительный
срок. Он их заставил. Как мне сделать так, чтобы вывести их из дела?
А что, если этим рецидивистом был Солоник? Я настороженно спросил у
следователя:
- А что это за человек? Случайно, не из девятого корпуса?
- Да нет, он сидел в общем корпусе.
Я с облегчением вздохнул.
Когда я приехал к Солонику, он был в нормальном состоянии, по-прежне-
му шутил, улыбался. Я спросил, как прошли праздники. Он сказал, что
смотрел телевизор, ходил на прогулки. Я поделился новостью, услышанной в
14-м отделении.
- Да, мы слышали о побеге. У нас же свой "телеграф" и "телефон", -
сказал Солоник. - Но из девятого корпуса никто не убежит. Это же тюрьма
в тюрьме.
- Да, конечно, - сказал я, кивая.
Действительно, СИЗО-1 имел очень серьезную охрану, и побег был прак-
тически немыслим.
- Всем это хорошо известно, - сказал Солоник.
ЧП В "МАТРОССКОЙ ТИШИНЕ"
В двадцатых числах мая у знакомого адвоката намечалась стажировка за
границей, и он пытался некоторые дела распределить между коллегами. Поз-
вонил он и мне и попросил взять одно дело.
Его клиент, Леня С., находился в Лефортове и проходил по делу о конт-
рабанде наркотиков вместе с вором в законе Марком Мильготиным - одно
это, помимо всего прочего, свидетельствовало о том, что Леня С. был вид-
ной фигурой и пользовался серьезным авторитетом в криминальных кругах.
Лене С. было лет тридцать пять, он отличался интеллигентной внеш-
ностью и разносторонним умом. Вскоре после нашего знакомства Леня С.
стал просить перевести его из Лефортова в "Матросскую тишину". Меня
всегда поражало желание моих узников из следственного изолятора Лефорто-
во перейти в "Матросскую тишину" или в Бутырку.
Лефортовский изолятор в недалеком прошлом, как и тюрьма КГБ, был нам-
ного выше по качеству содержания подследственных, чем другие московские
изоляторы, находящиеся на балансе МВД. Питание было гораздо качествен-
нее, камеры рассчитаны на два - четыре человека. Тем не менее Леня С. -
не первый и не последний, кто стремился покинуть Лефортово. Скорее все-
го, это можно было объяснить жестким режимом, не дающим возможности об-
щаться между камерами, а может, были и другие причины.
Следствие в отношении Лени С. закончилось, и в ожидании суда
следственные органы, а вел дело Следственный комитет МВД России, не воз-
ражали против перевода Лени С. из Лефортова в "Матросскую тишину". Про-
цедура оформления длилась около двух недель, и, по заверениям следствен-
ных органов, перевод должен был состояться в начале июня.
Я решил позволить себе небольшой отпуск и вместе с семьей выехал на
неделю за границу. Время пролетело очень быстро, через неделю я вернулся
в Москву. Было очень трудно входить в колею насыщенных суетливых рабочих
будней.
5 июня 1995 года, как обычно, я подъехал к "Матросской тишине". Пос-
тавив машину недалеко от следственного изолятора, я вышел и стал искать
среди собравшихся людей Ирину, жену Лени С. Наконец мы заметили друг
друга.
Отчасти я был рад переводу Лени С. в "Матросскую тишину", потому что
таким образом основные мои клиенты оказались в двух тюрьмах - "Матросс-
кая тишина" и Бутырка и не надо было ехать в Лефортово.
Я внимательно слушал Ирину и запоминал, что мне нужно передать ее му-
жу, потом взял несколько пачек сигарет, зажигалку - традиционный подарок
своим клиентам. Предъявив удостоверение, я вошел в здание, где меня тоже
ждал "подарок" - сенсация, подготовленная Солоником.
На втором этаже я неторопливо заполнил два листка вызова. Первый - на
Солоника, подчеркнув слова "9-й корпус, камера 938", а второй - на Леню
С. Дежурная по картотеке удивленно взглянула на меня и на листки вызова,
и тут же ко мне подошли двое, назвали по имени-отчеству и попросили
пройти с ними - надо побеседовать.
Мы остановились у двери кабинета, на табличке которого значилась фа-
милия его хозяина - заместителя начальника следственного изолятора по
режиму. Я сразу понял: что-то случилось.
В кабинете сидело четыре человека. Я поздоровался. Вид у заместителя
начальника, майора, был очень невеселый. Рядом с ним сидел какой-то ка-
питан, а чуть подальше - еще двое в штатском.
Молчание нарушили те двое, что доставили меня:
- Вот его адвокат, - и назвали меня по фамилии.
Мне предложили сесть за стол.
- Когда в последний раз вы видели Солоника?
С этого вопроса они начали беседу. Вопрос показался мне очень стран-
ным и неуместным: зачем меня об этом спрашивать, если все визиты любого
