них жить, а работать - на воле. Поэтому исправцентры власти собираются
строить поблизости от промышленных предприятий, имеющих недостаток в
кадрах. Кроме того, зеков, осужденных к ограничению свободы, планируется
использовать и на общественно-полезных работах по благоустройству горо-
дов.
Трудно сейчас оценивать перспективы и эффективность будущей тюремной
реформы. Однако хочется верить и надеяться, что следственные изоляторы и
тюрьмы перестанут быть "тюремными университетами" для многих впервые по-
павших сюда людей, а также школой закаливания и выживания для многих
уголовных авторитетов.
Глава восьмая
ДЕЛА ФЭЭСБЭШНЫЕ
СПАСАЯ БЫЛОЙ ИМИДЖ
После 1991 года Федеральная служба безопасности не раз претерпевала
большие изменения. Прошла она через бесчисленные аттестации, сокращение
штатов, через бесконечные проверки на лояльность - все это, между про-
чим, накладывало отпечаток и на сотрудников аппарата.
Чем же занимается эта серьезная и солидная организация сегодня, то
есть как реагирует на растущую преступность в стране?
Приобщение органов госбезопасности в борьбе с организованной преступ-
ностью имеет свои основания. Со временем многим стало ясно, что МВД, во
всяком случае в одиночку, само не справится с оргпреступностью. С другой
стороны, не менее насущным было возродить прежний имидж КГБ. Поэтому
кто-то из государственных чиновников придумал, что с теми же милицейски-
ми функциями гораздо лучше справится спецслужба. А поскольку в новом
сознании людей органы госбезопасности ассоциировались с прежним их могу-
ществом, то к КГБ действительно отнеслись бы как к единственной реальной
силе, способной противостоять распространению вала преступности.
ФСК и ФСБ быстро адаптировались к новым условиям борьбы с оргпреступ-
ностью. В этих ведомствах созданы антитеррористический и антикоррупцион-
ный центры и другие специальные подразделения. В центре внимания этих
служб разработки наиболее громких значительных уголовных преступлений в
крупных масштабах, задевающих интересы госбезопасности. Они ведут, в
частности, борьбу с контрабандой, поставкой, хищением оружия в большом
количестве, с торговлей наркотиками, а также с взрывами, которые столь
часто раздаются в столице.
Криминал, а точнее, организованная преступность рассматривалась как
серьезная угроза госбезопасности страны еще раньше, когда в конце 80-х
годов по линии Пятого управления, так называемого политического сыска, а
впоследствии идеологического управления, было создано специальное под-
разделение. В его обязанности входила работа с ворами в законе и наибо-
лее крупными уголовными авторитетами. Никто не знает, в чем именно зак-
лючалась их деятельность, но, вероятно, она носила комплексный характер
и имела многопрофильное направление. Говорят, что велась и вербовка уго-
ловной элиты, и ее ликвидация. По крайней мере, до сих пор не стихает
ажиотаж вокруг мифа о "Белой стреле" - специальном подразделении, кото-
рое занималось ликвидацией воров в законе и уголовных авторитетов.
О причастности ФСБ к борьбе с крупными экономическими преступлениями
свидетельствует и такой факт. В 1992 - 1993 годах, когда в стране наме-
тился большой вывоз капитала за границу вследствие неправильной экономи-
ческой политики государства и отсутствия четких экономических законов,
то, говорят, ФСБ принялась вычислять те капиталы и тех лиц, которые вы-
возили награбленное, или, иными словами, нажитое криминальным путем, за
границу. С этой целью и было создано специальное подразделение - то ли в
недрах ФСБ, то ли разведки.
Конечно, ФСБ до сих пор сохранило присущую еще КГБ ауру всесильности
и таинственности. Например, в следственном изоляторе Бутырка идет допрос
законника. Присутствуют здесь и прокурор района, и следователи прокура-
туры, и оперативные работники Московского РУОПа. Вдруг один из них
представляется нам, адвокатам, как работник ФСБ. Его заявление вызвало,
конечно, некоторое недоумение. Собственно, с какой стати ФСБ будет зани-
маться не таким уж громким делом - похищением человека, в котором в дан-
ном случае обвинялся законник? Оказывается, это был сотрудник РУОПа, ко-
торый назвался сотрудником ФСБ для того, чтобы поднять свой авторитет в
глазах того же законника, показать ему свою значимость. Для нас, во вся-
ком случае, такой шаг был не понятен. Бывает и наоборот. Когда ФСБ зани-
малась делами курганской группировки, то ее сотрудники, напротив, стара-
лись представляться как сотрудники РУОПа, МУРа, иных милицейских органи-
заций. Хотя их принадлежность к смежной "конторе" была совершенно оче-
видна.
Среди братвы существовало поверье, что - не в обиду будет сказано
сотрудникам правоохранительных органов - с районными отделами РУВД они
разберутся, МУР просто обойдут, РУОПа испугаются, а вот с ФСБ и ФСК, по-
жалуй, шутить на станут - это для них очень опасная машина. Какой-то
страх перед ФСБ братва всегда испытывала.
ДЕЛО О ВОДКЕ "АБСОЛЮТ"
Мне приходилось работать с оперативной службой и следственной частью
ФСБ, участвовать в делах, главным действующим лицом которых выступала
влиятельная служба госбезопасности. Однако дела эти стоят как бы особня-
ком в моей адвокатской практике.
Предыстория этого уголовного дела связана с недавним близким окруже-
нием президента. В него входили руководитель Службы безопасности прези-
дента генерал Коржаков, директор Федеральной службы контрразведки Михаил
Барсуков и главный советник по спорту Шамиль Тарпищев. Тогда благодаря
влиянию на президента Тарпищеву удалось уговорить его предоставить опре-
деленные льготы по импорту спиртных и табачных изделий в Россию специ-
ально созданному Национальному Фонду спорта. В то время его возглавлял
председатель и одновременно президент банка "Национальный кредит", один
из сподвижников и друзей Шамиля Тарпищева Борис Федоров. Вся прибыль,
которую планировалось приобрести от импорта спиртных и табачных изделий,
должна была пойти на развитие спортивного движения в России. Однако ко-
лоссальные суммы шли людям, замешанным в этих операциях, и не доходили
до спорта.
Большую прибыль приносил импорт водки "Абсолют". Но многие коммерчес-
кие структуры, которые занимались этим легально, нашли хитроумный выход.
Водка под тем же названием стала изготовляться в Венгрии и ввозиться в
Россию. Это стало приносить огромные прибыли.
Может быть, и дальше все шло бы без изменений, если бы не произошел
определенный разлад в команде Бориса Федорова и Шамиля Тарпищева. Может
быть, поэтому, а может, и по какой другой причине, но коммерческими опе-
рациями по импорту этой водки заинтересовались спецслужбы, а точнее, ор-
ганы ФСК. Тогда такими коммерческими операциями могли заниматься только
доверенные люди, круг которых был очень узок. В него входил и мой буду-
щий клиент, Михаил П. Он был владельцем коммерческого предприятия сред-
него звена и одновременно служил в одной из охранных фирм, поскольку
имел разрешение на пользование огнестрельным оружием.
Однажды Михаил ждал из Венгрии груз с водкой "Абсолют". Груз пришел,
и несколько железнодорожных вагонов были направлены в специальный тамо-
женный терминал недалеко от города Владимира. По неизвестным причинам
товар попал в поле зрения местных чекистов. Когда сотрудник Михаила П.
направился во Владимир для растаможивания груза, то его задержали, а по-
том арестовали спецслужбы. Через несколько часов сотрудник Михаила ука-
зал на владельца груза. Вот что рассказал мне Михаил:
- Был летний будничный день, я, как обычно, пришел домой после работы
в охранной фирме пообедать. Жил я тогда с женой в Мытищах. Пришел, выло-
жил оружие - пистолет "ПМ" - и хотел было сесть за стол, как услышал
звонок в дверь. Я посмотрел в "глазок" и увидел, что там стоят люди в
штатском и работник милиции, который представился моим участковым. Я
спросил, не открывая дверь, кто они. И тут услышал голос за дверью одно-
го из них: "Скажи, что мы из ФСК". - "Мы из ФСК", - повторил тот.
Я удивился: при чем тут ФСК? И тут другой голос произнес: "Скажи, что
мы из Московской ФСК".
Мне это показалось очень подозрительным, и я позвонил своему знакомо-
му, полковнику Московского управления Федеральной службы контрразведки,
и попросил его срочно приехать ко мне домой. Это могли быть и переодетые
преступники, которые под видом сотрудников ФСК хотели вломиться ко мне.
Однако гости стали настойчиво требовать, чтобы я открыл дверь. Чуть по-
годя я им открыл. Они вошли, показали документы работников Владимирского
управления ФСК и сказали, что с санкции прокурора Владимирской области у
меня в квартире будет произведен обыск.
Начался обыск. Прежде всего их заинтересовали мои внешнеэкономические
контракты. Они тут же их забрали. Взяли пистолет. Я предъявил разрешение
на хранение оружия, но на них это не подействовало. Они надели мне на-
ручники.
Вскоре приехал мой знакомый полковник и предъявил свое служебное
удостоверение. "Что случилось с моим знакомым?" - спросил он.
И совершенно неожиданно руководитель оперативной группы владимирских
чекистов, капитан, отвел полковника на кухню, посадил за стол и заставил
написать на имя директора ФСК России докладную записку, почему тот в
служебное время находится в квартире подозреваемого в совершении прес-
тупления, то есть меня. Полковник не ожидал такого поворота дела: как
это капитан может приказывать полковнику?! Но тот мотивировал это тем,
что находится при оперативном исполнении своих служебных обязанностей, а
вот визит полковника носит не совсем понятный характер.
Полковник занервничал, попытался отшутиться, предложил лучше все это
замять, но капитан и его коллеги стояли на своем.
Вскоре меня доставили во Владимирское управление ФСК и стали тща-
тельно допрашивать. Чекистов в основном интересовал механизм получения
водки "Абсолют", документы и мои связи с Борисом Федоровым и еще с одним
крупным чиновником из Главного таможенного комитета, работающим в Моск-
ве. Мне даже стали угрожать, что если я не дам компромат на Бориса Федо-
рова или на этого чиновника, то меня привлекут к ответственности за
контрабанду спиртных напитков. Они показали Уголовный кодекс, где было
написано, что мне светит до десяти лет лишения свободы.
Я пал духом, понимая, что выхода у меня нет. Меня перевезли во Влади-
мирскую тюрьму и поместили в камеру.
ЕЗДИТЬ В ПРОВИНЦИЮ РИСКОВАННО
Через два дня после ареста Михаила в мою консультацию пришла его жена
для заключения со мной договора. Я был удивлен: зачем им нужен московс-
кий адвокат, если они уже пригласили в дело адвоката из Владимирской
коллегии. Но жена объяснила, что Владимир город небольшой, что все друг
друга знают и местный адвокат не проявляет должной активности, на кото-
рую она рассчитывала. Сам адвокат признался ей, что боится репрессий со
стороны правоохранительных органов. Поэтому было решено пригласить реши-
тельного, независимого защитника из Москвы.
Я прекрасно знал, по опыту моих коллег, что любая поездка в провинци-
альный город московского адвоката тоже сопряжена с опасностью, которая
поджидает его со стороны правоохранительных органов. Бывали случаи, ког-
да адвокатам, приехавшим в небольшие провинциальные города, сотрудники
милиции так и говорили: нам, мол, плевать, что вы московский адвокат, мы
сейчас в вашу машину положим наркотики и заберем вас. Чтобы избежать по-
добной опасности и подстраховаться, я решил поехать во Владимир на маши-
не своего клиента.
Путь до Владимира был долгим, более трех часов езды. Чтобы не риско-
вать, мы оставили машину на стоянке, взяли такси и доехали до здания Уп-
равления ФСБ. Оно находилось на одной из широких улиц Владимира и выгля-
