И когда кого-то везут на суд, то братва просит таким образом передать
малявы подследственным из других СИЗО. Отказ взять "торпеду" считается
западло (западло - грубое нарушение Воровских законов, жарг.). Но если
администрация СИЗО ее обнаружит, то виновники караются очень жестоко.
Существует еще один оригинальный способ передачи информации. Бумага с
информацией сворачивается в несколько слоев в виде плотной длинной труб-
ки диаметром примерно в два сантиметра, промазывается хлебным клейстером
и сушится, затем из такой же бумаги приготовляется конусообразный, вытя-
нутый рулончик, внутрь которого помещается трубка, и с силой выплевыва-
ется в нужном направлении. Малявы пересылаются и по так называемым "до-
рогам": между окнами камер по наружной стене как по вертикали, так и по
горизонтали проводятся специальные веревочки-канаты. К ним привязывается
малява и таким образом перетягивается от одной камеры к другой. В каждой
камере есть человек, который отвечает за эти "дороги".
Заключенные используют и местный "телефон": стучат по трубе между
этажами. Подходишь к водопроводной трубе, берешь фаныч (фаныч - чайник,
кружка, жарг.), три раза стучишь им по трубе, затем прислушиваешься.
Внутрь фаныча, как в микрофон, говоришь, кого тебе надо. Потом поворачи-
ваешь фаныч краями к трубе и слушаешь, а абонент отвечает в свой фаныч.
Так, попеременно переворачивая кружки, беседуешь. Слышимость отменная.
Правда, если такое заметят вертухаи, то непременно изобьют. Иногда за
такое нарушение внутреннего распорядка можно и в карцер попасть.
Вертухаи в следственных изоляторах бывают совершенно разные. Одни -
просто беспредельщики, то есть настолько жестоки в своем отношении к зе-
кам, что многие только и мечтают с ними разобраться. Такими конвоирами
славится Бутырка.
Так, один из конвоиров по кличке Пилотка даже приносил заключенным
цветные порнографические фотографии и, специально открывая кормушку
(кормушка - окошко в двери камеры, жарг.), показывал их ребятам - бил по
больному месту. Многие же из них сидят месяцами, годами, не видят женщи-
ны.
Другие конвоиры относятся к заключенным вполне сносно, могут даже за
деньги принести с воли сигареты хорошие, какую-нибудь еду.
Для вертухая, например, имеет значение, как выглядит заключенный. Ес-
ли он аккуратно одет, в белых теннисных носках, красивых дорогих крос-
совках и спортивном костюме и при этом еще к нему часто приходит адвокат
или поступают дорогие передачи из валютных магазинов, то, значит, у него
определенный авторитет в криминальном мире и его уважают. А с этим в СИ-
ЗО считаются.
Свидания многое значат в жизни заключенного. Сейчас их стали давать
раз в два месяца. Обычно свидание предоставляется всем, за исключением
тех, кто попадает в категорию наказанных. Свидания с нетерпением ждут.
Весточка с воли всегда точно глоток свежей воды, как говорят сами зеки.
Свидания проходят, как правило, через стекло, с помощью телефонной труб-
ки, то есть всяческий контакт с посетителями категорически запрещен.
Обычно свидание получают близкие родственники, но если чисто по-чело-
вечески договориться со следователем, то получить могут его и гражданс-
кие жены, и невесты, которые формально не являются родственниками подс-
ледственного. Рассказывали, что иногда, за деньги, можно через следова-
теля получить свидание и в лучших условиях, то есть обычно твою невесту
или жену делают общественным защитником и дают ей пропуск в тюрьму, как
и адвокатам. И она, заполняя листовку на заключенного, вызывает своего
родственника в следственный кабинет. Здесь они разговаривают, часто за-
нимаются сексом. Иногда их ловят, бывают скандалы. Но практика общест-
венных защитников хотя и не часто, но все же существует.
АНЖЕЛА
Примерно года три назад в Бутырке был отдельный корпус для подс-
ледственных женщин, пока их не перевели в специальную женскую тюрьму СИ-
ЗО-6.
Но когда они еще находились в Бутырке, то общение с мужской половиной
практически было невозможно. Пожалуй, за исключением тех случаев, когда
они встречались в большом общем коридоре следственной части, вызываемые
на допросы со следователями или для встречи с адвокатами. Мне не раз
приходилось видеть заключенных-мужчин, которые жадным, пристальным
взглядом провожали женщин, которых вели конвоиры.
Женский контингент выглядел довольно пестро и по возрасту, и по внеш-
ности, и по статьям обвинения. Большая часть женщин от 19 до 30 лет про-
ходила по преступлениям, связанным с грабежом, наркотиками и бытовыми
убийствами.
Они были разными: симпатичные и веселые, ищущие приключений и подми-
гивающие мужчинам. Попадались и грустные, подавленные, прячущие свои ли-
ца при виде мужчин.
При всей кажущейся внешней строгости изоляции между мужчинами и жен-
щинами даже возникали заочно короткие тюремные романы.
Окна женского корпуса выходили во внутренний тюремный дворик, куда
смотрели и окна мужских камер. Трудно представить, как происходили зна-
комства: может, после случайных встреч в коридорах следственного корпу-
са, может, просто от мужчин присылалась малява и давала основание для
дальнейшей переписки.
В позднее вечернее время, после того как основная часть сотрудников
СИЗО, следователи и адвокаты уходили домой, вот тогда можно было прек-
расно слышать их переговоры и признания в любви. Когда я иногда почти
последним покидал СИЗО, то не раз слышал трогательные нежные слова или,
наоборот, ревнивые интонации и выяснения отношений порой даже между
людьми, которые друг друга и не видели.
Как рассказывали мои клиенты, так называемые женские услуги были до-
вольно распространенным явлением. Возможно, поэтому администрация СИЗО,
поняв, что бороться с этим бесполезно, настояла перед городскими властя-
ми на строительстве отдельной женской тюрьмы.
Как-то одному моему клиенту вертухай предложил такую ночную клубничку
по дешевке.
- Удалось мне прикормить тогда одного вертухая, - вспоминал заключен-
ный. - Он мне за лаве поставлял разную там жрачку, выпивку и сигареты.
(Такое явление не редкость для многих изоляторов, ведь контролеры полу-
чают очень скромный оклад и идут на "левые" запрещенные приработки. - В.
К.) Так вот вертухай сам предложил мне переночевать в "хате любви". Ког-
да наступил отбой, как мы и договорились, вертухай вызвал меня якобы для
перевода в другую камеру. Мы вышли в коридор и, пройдя мимо нескольких
камер, вошли в пустую небольшую, никем не занятую камеру. В ней стояли
только железные шконки и ничего больше. Закрыли меня там одного, а через
несколько минут привели девчонку-зечку и матрац бросили.
Моей сексуальной партнерше было года 2224, звали ее экзотически - Ан-
желой. Села она за грабеж, они с подругами обобрали какого-то пьяного у
одного из московских вокзалов. Анжела приехала в столицу из далекого ук-
раинского городка устроиться на работу, но у нее ничего не получилось.
Мы выпили с Анжелой немного спиртного, которое я заранее принес с со-
бой из камеры в резиновой грелке. Затем сразу приступили к любви. Анжела
в этом деле знала большой толк... Даже когда я уже выбился из сил, Анже-
ла вновь и вновь заводила меня, и мы снова начинали заниматься любовью.
В перерывах мы разговорились, оказывается, на такой путь Анжела стала
сама, добровольно. Вначале, как она объяснила, просто соскучилась по му-
жикам, а затем захотелось что-нибудь иметь на ларек или гостинцы с воли.
Но сумма, которую я заплатил вертухаю, была очень маленькой, а он, веро-
ятно, должен был разделить ее на три части: себе, конвоиру с женского
корпуса и самой Анжеле.
Наступило утро. Часов в пять-шесть за Анжелой пришел все тот же кон-
воир, а затем и меня вернул в мою хату. Я проспал потом почти целый
день, восстанавливая свое здоровье. Через пару дней я вновь договорился
о встрече с Анжелой. Так мы виделись еще несколько раз. Но я узнал, что
ее вызывал к себе и авторитет из соседней камеры. Тогда я прекратил с
ней всякие контакты. Потом узнал, что Анжелу перевели в зону, дали ей
шесть лет.
Любовные услуги мне оказывала потом другая зечка, Жанна. Она была цы-
ганочкой лет двадцати и сидела за распространение наркотиков. Деньги лю-
бовью она зарабатывала на "колеса" (колеса - наркотики, жарг.). В общем,
свою спортивную форму я поддерживал вплоть до своего суда...
Конечно, можно согласиться, что подобная практика женских услуг по-
рочна и преступна. Но ведь молодые люди месяцами и годами томятся в не-
воле... И другая проблема - СПИД как результат однополых сексуальных
связей...
Как-то я узнал, что в США существуют даже специальные колонии, в ко-
торых заключенным разрешают добровольно жить друг с другом в гражданском
браке. По данным американских экспертов, в колониях резко снизился про-
цент насилия, а среди лиц, выходящих на свободу, никто потом не был ули-
чен в изнасиловании.
ПРЕСС-ХАТЫ
В пресс-хатах заключенных подвергают физическому воздействию. Они мо-
гут существовать в каждом СИЗО и ИВС. По словам очевидцев, пресс-хаты -
это испытание, которое может выдержать далеко не каждый. Нужно быть
справедливым, что просто так в пресс-хату заключенного не отправляют.
Мне довелось видеть и с трудом узнать клиентов, которые проходили через
страшную процедуру.
Один из уголовных авторитетов, обвиненный в бандитизме и вымога-
тельстве, прошел через пресс-хату в одном из ИВС, когда был задержан по
президентскому указу. Вот что он рассказал:
- Сейчас трудно сказать, почему именно меня направили в пресс-хату.
Может, потому, что я оказал (вернее, попытался оказать) сопротивление
при аресте и при обыске на моей квартире. Может, из-за общего негативно-
го отношения ко мне оперов и следаков. Во всяком случае, когда меня при-
везли на первый допрос, который проводили сначала опера, то наши отноше-
ния сразу не сложились. Допрос они вели без протокола, и их интересова-
ло, где я прятал оружие и где скрываются остальные мои люди на свободе.
Но я не ответил ни на один их вопрос, и это просто привело их в ярость.
Затем пришел следак, начал вести протокол, но на вопросы отвечать я
отказался, сославшись на то, что показания буду давать на суде.
Следователь только зло прошипел, мол, не таких крутых обламывали.
Сразу после окончания допросов меня перевели в ИВС и поместили в от-
дельную камеру. Я вначале даже обрадовался, что буду коротать время
один. Но потом, когда внимательно огляделся и заметил, что в хате пол-
ностью отсутствуют постельные принадлежности, а на потолке расположен
достаточно массивный крюк, то понял, что угодил в пресс-хату, ведь по-
добные крюки запрещены в обычных камерах.
Вообще-то на физическую силу я не жалуюсь, борьбой раньше занимался,
но почувствовал я себя хреново: все, думаю, сейчас подвергнусь прессу.
Вечером дверь в камеру открылась, вошли четверо или пятеро ментов. У
двоих были резиновые дубинки, а один держал наручники. Не успел я даже
встать, как получил сильный удар по голове, от которого сразу упал. За-
тем посыпались удары другого мента, я только успевал закрывать лицо ру-
ками, так как били меня одновременно двумя дубинками. Мне сразу разбили
лицо, и сильно потекла кровь. Тогда они прекратили бить по голове, зас-
тегнули наручники и стали поднимать меня по крюку к потолку. Зацепив ме-
ня руками вверх, стали бить дубинками по пяткам. Боль была сильная, и
закрыться чем-либо у меня теперь не было возможности. Такая экзекуция
продолжалась минут двадцать - тридцать. Меня еле живого опустили вниз,
облили ведром холодной воды и перенесли в другую камеру. Примерно три
дня я приходил в себя. А когда появился следователь, я стал ему жало-
ваться, написал даже заявление о факте моего избиения. Он ответил, что
